Партизанская практика
Выход из окружения (прорыв блокады)
Если наши неопытные партизанские группы, погибали на своей земле, то хорошо подготовленные партизаны в самых сложных условиях действовали за пределами СССР, когда казалось перспектив на выживание не было. Вот что рассказал мой бывший начальник финансов.
В октябре 1944 года в результате прямой измены буржуазной прослойки во время народных выборов в Словакии, словацкое народное восстание (по предложениям гитлеровцев и их заокеанских англо-американских покровителей) должно было потерпеть полный провал. Так оно и казалось на первый взгляд: Гольян и Вест (англо-американские ставленники — возглавлявшие восставшую словацкую армию) дали команду о прекращении сопротивления. Освобожденный район перестал существовать. Неподготовленные к переходу на партизанские методы борьбы части словацкой армии массами сдавались в плен, солдаты, бросая оружие, разбегались по домам. Партизанские отряды и бригады, удерживающие более половина линии фронта освобожденного района этим предательским распоряжением были поставлены под угрозу уничтожения, т. к. не были своевременно предупреждены о роспуске армии и прекращении обороны района. Фашистские части быстро растекались по дорогам и занимали населенные пункты в тылу партизан, продолжавших держать оборону на порученных им участках фронта.
Уничтожение партизанских отрядов в этот момент было предупреждено своевременным вмешательством товарища Готвальда, который в это время руководил борьбой чехословацкого народа из советского тыла.
Переданное из УШПД по радио распоряжение о переходе на партизанские методы борьбы начало немедленно реализовываться командирами партизанских отрядов и бригад (в основном состоявших из советских командиров).
Переход на партизанские методы борьбы был сопряжен с огромными трудностями:
1. Враг через своих шпионов и предателей словацкого народа был хорошо осведомлен о расположении, численности и вооружении партизан.
2. Заранее заготовленных баз оружия и продовольствия в горах не было (за исключением небольших баз, заложенных А.С. Егоровым по его собственной инициативе).
3. Скопление большого количества отрядов в районах бывшей линии обороны затрудняло маневренность партизан и облегчало противнику их блокаду.
Чтобы избежать разгрома, партизанам было необходимо срочно сосредоточить свои силы. Трудность решения этой задачи заключалась в том, что фашистские части располагались не только перед бывшей линией обороны освобожденного района, но и вышли в тыл партизанам. Кольцо окружения сжималось с каждым днем и становилось все более плотным.
В этой обстановке командир бригады тов. Егоров приказал своему заместителю по разведке, ныне Герою Советского Союза тов. В.И. Клокову вывести из района расположения бригады (Турчанский св. Мартин) в район Бановце сводный отряд численностью 800 чел. Соединиться в районе Бановце с бригадой имени Яна Жижки и при их содействии перейти в Моравию.
Учитывая, что основные силы противника сконцентрированы для прорыва обороны партизан и выхода им в тыл и хорошо зная обстановку в тылу фашистских войск, блокировавших освобожденный район, командир сводного отряда решил выходить из окружения через стабилизировавшийся фронт.
Выход из окружения был назначен на вечер 2 ноября 1944 года.
Партизанам предстояло пройти между гарнизонами противника и в течение ночи пересечь открытую долину р. Турец. Чтобы не сбиться с пути и не растерять личный состав, командир решил построить отряд в колонну по одному, так как узкие тропинки не позволяли идти по два и больше человек в ряд. Впереди колонны были поставлены проводники из числа проверенных разведчиков, хорошо знавших местность. Командиры шли впереди своих подразделений. С каждым из командиров также следовали разведчики, хорошо знавшие местность.
Командир отряда приказал командирам, в случае обнаружения и обстрела колонны противником и невозможности продолжать путь в одной цепочке, не отвечая на огонь самостоятельно выходить со своими подразделениями к сборному пункту, назначенному в горных лесах, на другой стороне долины. Команды передавать шепотом по цепочке.
Первый привал был назначен у речки, примерно через 1,5 часа движения, для разведки места переправы.
Холодная погода и накрапывающий временами дождь очень усложняли движение по узкой и неудобной тропе. Изредка сквозь облака проглядывала луна, освещая длинную цепочку шедших в полном молчании людей. Однако она не особенно мешала, так как на фоне гор партизан было очень трудно заметить даже с близкого расстояния. Намеченного пункта привала партизаны достигли благополучно и остановились, не нарушая строй колонны.
Командир отряда ждал донесения от высланной им вперед разведки. Однако донесения не было, а неясная и сложная обстановка не позволила больше оставаться на месте и требовала немедленного принятия решения, обеспечивавшего до рассвета переход долины и выход в большой лес.
Вызвав к себе разведчиков и нескольких партизан из числа местных жителей, командир отряда расспросил их о других возможных местах переправы и маршрутах выхода в леса и решил переправиться через речку вброд в 8 км севернее места привала. Идти пришлось по целине между речкой и шоссе, всего метрах в 300 от последнего.
Населенные пункты обходили стороной, во избежание обнаружения не только противником, но и случайных встреч с местными жителями.
Уже при подходе колонны к новому месту переправы командиру по цепочке доложили, что почти половина колонны отстала. Посланные командиром отряда разведчики вернулись минут через тридцать, не найдя хвоста колонны. Приближался рассвет и командир решил начать переправу не дожидаясь подхода отставшей части колонны. В это время в нескольких километрах позади колонны началась пулеметная и минометная стрельба. Она, постепенно разгораясь приближалась, вдоль реки к району переправы. Времени терять было нельзя и партизаны взявшись за руки переходили реку не раздеваясь по пояс в ледяной воде.
Впереди неожиданно разведчики обнаружили выставленные гитлеровцами посты. Однако они имели приказание ни в коем случае не ввязываться в бой, если не удастся бесшумно снять пост. Они нашли удобный проход между постами и провели этим путем всю колонну, незамеченную противником.
Колонна прошла уже около трех километров, когда фашисты с этих постов присоединились к общей, то утихающей, то вновь разгоравшейся беспорядочной стрельбе по всей долине.
На сборном пункте, в лесу, когда колонна вышла вскоре после рассвета, командир отряда, опасаясь, что он стал известен противнику, приказал оставить замаскированный пост из числа наиболее проверенных и надежных партизан, а остальных отвел вглубь леса на 6–7 километров, чтобы накормить людей и дать им отдых.
Перед выступлением партизан на сборный пункт прибыли командир группы и с ним двое из разведчиков, посланных командиром в район намеченного перед выходом места переправы. Переправившись через речку, они чуть было не наткнулись на сильную засаду. Послав двух разведчиков обратно предупредить колонну, командир группы двинулся вдоль реки в поисках нового места переправы.
В одном месте они были замечены гитлеровцами, открывшими по ним стрельбу, которую слышали при переправе партизаны.
Оторвавшиеся от колонны перед переправой подразделения, подошли к сборному пункту только на 3-й день и вместе с ожидавшим их постом еще через сутки соединились с основными силами отряда, которые к этому времени уже находились в горах в 40–50 км от пункта сбора. Позднее, когда отряд собрался вместе, из докладов командиров подразделений, донесений разведки и показаний пленных стало ясно, какая опасность ожидала партизан, и каков был замысел гитлеровцев по разгрому отряда.
Немцам, от пробравшихся в отряд шпионов и предателей было известно о готовящемся переходе долины и месте переправы. Они посадили на противоположном берегу на большом протяжении крупные засады, а между ними выставили усиленные посты с целью прижать переправившийся отряд к реке и уничтожить всех партизан. Однако им вначале не было известно место пункта сбора.
Фашистам удалось узнать это позднее от захваченного в плен разведчика-словака, посланного командиром разведгруппы предупредить командира отряда о засаде гитлеровцев за переправой.
Установив место сбора, гитлеровцы организовали прочесывание леса. Они заставляли местных жителей, главным образом женщин, цепью идти по лесу и криком «пугать» партизан. «Храбрые» гитлеровские вояки шли группами позади женщин, угрожая им оружием.
Такие облавы и прочесывания леса, проводившиеся гитлеровцами в течение двух дней, ничего им не дали, но доставили много неприятных минут партизанам с поста, поджидавшим отставшие подразделения. Они не могли в течение этого времени ни развести костер, чтобы обсушиться, согреться, ни сварить пищу.
Оказалось, что разрыв колонны также был не случаен. Это было делом рук одного из предателей, засланных фашистами в отряд, который разорвал колонну и скрылся в темноте. Однако их расчет провалился и здесь. Находившийся с отставшей частью колонны русский командир-десантник А. Тараканов немедленно принял на себя командование и быстро отвел колонну к лесу, но не на исходное положение, где как он и предполагал уже была засада, а севернее километров на 5.
Он разбил эту часть колонны на три группы по 90–100 человек и они на третьи сутки, каждая своим маршрутом, перешли долину и использовав в качестве проводников местных жителей, вышли к условленному месту сбора.
Опыт этого перехода многому научил партизан. Они поняли, что в их среду враг засылает врагов-шпионов. Партизаны усилили бдительность и многих из них разоблачили. И, зная это, партизаны в будущем придерживались следующих правил:
1. Всегда иметь готовый запас сухих продуктов для выхода в любой момент, чтобы приготовлениями к переходу не рассекретить момента изменения расположения отрядов.
2. О выходе объявлять за 2–3 часа, усиливая наблюдение за каждым человеком, с обязательным докладом командиров об исчезновениях (что частенько бывало и заставляло изменять маршруты и время выхода).
3. Полностью о маршруте и задачах должен знать только штаб; командиры подразделений могут знать только о части его за полчаса до выхода. В конце каждой части маршрута, в случае отрыва подразделений, оставляли связных из проверенных местных жителей с соблюдением пароля для данного поста-явки). Это позволяло очень часто резко менять направление движения, избегать стычек с противником на марше и сохранять связь с оторвавшимися подразделениями.
Освобождение военнопленных бойцов и командиров Красной Армии
14 февраля 1943 года командованию партизанского соединения М.И. Наумова стало известно, что 8 км западнее Великий Истороп (Сумская обл.) гитлеровцы конвоируют около 2000 пленных бойцов и командиров Красной Армии. Командование соединения приняло решение: внезапным налетом на конвой, сопровождающий военнопленных, уничтожить его и освободить военнопленных.
Для выполнения задачи была отобрана группа партизан-конников из отрядов «Смерть фашизму», «Червоный» и им. Хрущева под командованием комиссара соединения тов. Анисименко и политрука тов. Гришенко.
Гитлеровцы остановили военнопленных на отдых в с. Сумская Ворожба. В это время партизаны-конники ворвались в с. Сумская Ворожба, внезапным ударом уничтожили немецкий конвой и освободили военнопленных. Образцы мужества и отваги при этом проявили комсомольцы Приходько, Сухота, Немолод, Дроздова, Лысенко и другие. Партизаны уничтожили до 40 гитлеровцев и захватили их вооружение.
Из Сумской Ворожбы партизаны перевели военнопленных в Великий Истороп. Освобожденные бойцы и командиры, которые по состоянию здоровья могли носить оружие, вступили в отряды соединения, а бессильные и больные были направлены в Сумские леса.
Разрушение бельгийскими партизанами мостов через канал вблизи Монса
Под влиянием побед Советской Армии к началу 1944 года в Бельгии усилилась партизанская борьба против немецко-фашистских оккупантов. Бельгийские партизаны, базируясь в лесах, заброшенных шахтах, опираясь на активную помощь подполья, усиливали свою боевую деятельность. В некоторых Бельгийских партизанских отрядах были и советские граждане бежавшие из фашистских лагерей смерти. Так, в партизанском отряде «Свободная Бельгия» действовавшем юго-западнее Брюсселя было 14 советских граждан, которые в начале января 1944 года бежали в Бельгию с каторжных работ в Германии. Бельгийские рабочие, к которым обратились бежавшие, укрыли их в заброшенных шахтах, затем связали с партизанами. В партизанском отряде был поляк, хорошо знавший французский и русский языки. Он давал советским гражданам уроки французского языка. Дней через 12 в шахту, где скрывались 14 советских граждан, пришли 7 человек, одетые в немецкую форму. Видя испугавшихся беглецов, один из пришедших сказал на русском языке: «Не бойтесь! Здесь все свои». Затем он спросил, кто каким оружием владеет, и не был ли кто в советских партизанских отрядах? Никто до того не был. Пришедшие выдали всем по пистолету и по 2 штуки самодельных гранат, и пояснили как ими надо пользоваться. Затем группа вместе с пришедшими пошла в лес в расположение партизанского отряда. Советские граждане шли со спрятанным оружием, как бы под конвоем. По пути следования, при подходе к одному небольшому мостику группу остановил часовой. Один из партизан, одетый в форму противника, сказал, что ведут пойманных бандитов. Часовой дал свисток. На его вызов вышли еще трое полицейских, которые потребовали «пропуск», но его видимо некто не знал. Первыми нарушили переговоры бельгийские партизаны, которые вместе с русскими внезапно бросились в атаку не противника. Часовой и трое вышедших полицейских были уничтожены. Партизаны перебежали через мостик и скрылись в темноте раньше, чем успели открыть огонь полицейские, бывшие в караульном помещении.
Огонь полицейских встревожил гарнизон противника в ближайших населенных пунктах и над ними в воздухе появились белые ракеты. Однако, партизаны, видимо, уже привыкли к нервозности оккупантов и предателей, осторожно передвигаясь, известными им дорогами и тропами, они вышли в расположение отряда, где советских людей радушно приняли.
Отряд располагался в небольших лесочках, часто меняя свои базы. Все материальные средства, за исключением тех, которые люди не могли нести с собой, партизаны прятали в секретных складах.
Через несколько дней группа советских партизан участвовала в налете на электростанцию и в ее разрушении.
Во второй половине марта в отряде начали подготовку к разрушению сильно охраняемого важного для противника железнодорожного моста через канал вблизи Монса.
Командование решило произвести внезапный налет на этот мост моторизованным отрядом, используя для этой цели имевшиеся в отряде трофейные автомобили, мотоциклы и собственные велосипеды партизан. Надо отметить, что возможности использования партизанами трофейного автотранспорта ограничивались не только мероприятиями противника на охране дорог, населенных пунктов, но горюче-смазочными материалами, поэтому партизаны при подготовке к операции в течение длительного времени накапливали ГСМ. Для захвата и разрушения моста были подготовлены: штурмовая группа в составе — 60 человек, подрывная группа в составе — 20 человек и группа боевого обеспечения в составе — 40 человек. Отряд находился по прямой в 20 км от моста, но с учетом объезда крупных населенных пунктов надо было проехать около 40 км в одну сторону. Путь пешим порядком превышал 30 км. Маршрут пролегал по густо населенной местности и крупному отряду было невозможно незаметно остановиться на дневку. Для доставки людей к объекту было решено использовать три грузовых автомашины, два легковых автомобиля, 8 мотоциклов, из них 3 с колясками, которые могли вместить до 85 человек, остальные 35 человек должны были следовать на велосипедах, буксируемых вне населенных пунктов автомашинами. Для удобства буксирования применялось жесткое спаривание велосипедов. В течение трех суток группы отрабатывали вопросы передвижения, выполнения каждой группой своих задач по захвату и разрушению моста, боевого обеспечения и взаимодействия.
В 21.00 26.3.44 сводный отряд выехал на выполнение задачи. Все люди на мотоциклах и велосипедах были одеты в форму противника. Колонна отряда, выехав на автомобильную дорогу остановилась и превратилась в засаду с целью захвата языка, так как не зная пропуска-пароля проезжать через контрольно-пропускные пункты, которые обычно были расположены в населенных пунктах и на охраняемых мостах, было рискованно. Движение на дорогах, особенно в ночное время, было редким и партизанам пришлось простоять в засаде около 40 минут, пока они не увидели огни двух мотоциклов. Когда мотоциклисты поравнялись с колонной, их остановили и бесшумно обезоружели. В первый момент они даже не подозревали, что попали к партизанам и, когда у них спросили пароль, они быстро ответили и уже собирались ехать, но командир отряда сказал им, что пароль недействителен. Они стали доказывать его действительность и предъявили документы. Мотоциклистами оказались бельгийские фашисты, которые находились на службе гитлеровских оккупантов. Теперь партизаны располагали паролем, да еще двумя подлинными документами. Это избавило их от неприятностей на контрольно-пропускных пунктах. Но и при наличии пароля командир отряда предпочитал не заезжать в такие населенные пункты, где имелись сильные гарнизоны противника, а объезжать их.
Около 24.00 колонна партизан свернула в сторону с автомобильной дороги и вскоре остановилась под деревьями, растущими вдоль канала. Машины были развернуты так, чтобы можно было сразу выехать на шоссе. Дул пронизывающий северо-восточный ветер. Но партизаны не замечали холода, готовясь к нападению на мост. Вскоре партизаны увидели вдали шедший с большой скоростью поезд, но с едва заметными фарами. Движения по автомобильной дороге не было заметно.
Трудность захвата моста заключалась в том, что подходы к нему были прикрыты огневыми точками, расположенными за проволочными заграждениями, о чем партизанам было известно из разведывательных данных добытых подпольщиками.
Оставив машины с водителями и одним взводом обеспечения, остальной состав отряда направился к железной дороге. Путь на подходе к мосту охранялся слабо и партизаны никем не замеченные вышли к железной дороге примерно в 800 метрах от моста. Вскоре со стороны моста появились еле заметные огни поезда. Когда поезд шел мимо партизан, они, используя его как прикрытие, перешли через путь на противоположную от караульного помещения сторону и залегли вдоль пути, наблюдая за мостом. Командир отряда решил передвигаться вдоль пути, используя поезда. Следующий поезд был опять встречный и поэтому во время его движения, когда он мешал часовым просматривать путь, партизаны продвинулись весьма незначительно и опять залегли, готовясь использовать следующие попутный поезд. Около 2.30 показался попутный поезд. Когда он поравнялся с залегшими партизанами, они вскочили и побежали вначале по берме, а затем по пути вслед за поездом к мосту. Однако часовой обнаружил партизан, он выстрелил в них, бросился к огневой точке, но был сражен партизанами. Второй часовой скрылся. Первый взвод штурмовой группы овладел мостом и одно отделение расположилось в пустых огневых точках, которые были приготовлены противником для обороны моста. Подрывники бросились устанавливать заряды и соединять их детонирующим шнуром. Два других взвода штурмовой группы осадили казарму, но захватить ее не смогли. Гранаты партизан отлетали от окон, которые были защищены металлическими сетками. Противник из окон и чердака вел огонь по нападавшим, а также по подрывникам. Под огнем противника партизаны-подрывники, несмотря на потери, все же установили принесенные заряды, воспламенили зажигательные трубки и отошли на противоположную сторону, где находился в засаде один из взводов штурмовой группы. Командир отряда отдал приказание отходить от минированного моста, продолжая обстрел казармы из пулеметов. Партизаны под прикрытием огня начали отход. В это время показался поезд, идущий из Брюсселя, который заметно начал сбавлять ход. Боевое охранение, находившееся на пути, воспламенило зажигательные трубки зарядов, установленных для подрыва рельсов и стало также отходить к машинам. Вдруг небо озарило яркой вспышкой. Партизаны увидели силуэт поврежденного моста и до них донесся звук взрыва и свист летевших осколков фермы, которые рухнули в канал. Поезд остановился в 1 км от моста и перед ним начались взрывы зарядов, установленных сбоку рельсов. Паровоз стал давать тревожные сигналы, над поездом вспыхивали зеленые и белые ракеты. Из поезда стреляли по невидимому противнику. Партизаны, унося раненых уже приближались к машинам. Когда основная часть подошла к машинам, на противоположном берегу уже находились остальные партизаны, которые снимали одежду и, не имея переправочных средств, готовились преодолевать канал вплавь. Переправа задержала партизан минут на пять. Однако взвод боевого обеспечения на велосипедах уже выехал на развилку дорог, чтобы обеспечить путь колонне. Раненых уложили в грузовые и легковые автомобили, промокшим товарищам дали сухую одежду, сняв ее с себя. Противник не преследовал партизан, а сильно обстреливал подходы к пути, где рвались заряды, которыми подрывались рельсы. Эта канонада и стрельба глушила шум моторов, партизаны благополучно выехали на автомобильную дорогу и, опасаясь засад, направились на базу другим маршрутом и без особых происшествий прибыли туда. Задание было выполнено — ферма моста была разрушена и движение по железной дороге прервано, но партизаны понесли тяжелые потери: 16 человек пали в бою с врагом на поле боя, 7 человек умерли от ран во время перевозки и 3 человека умерло от ран в отряде, 17 человек длительное время лечились в партизанском подполье.
Разрушение моста вызвало новый подъем активности партизан и подполья, заставило противника задействовать еще больше сил на охрану путей сообщения и искусственных сооружений.
Значительные потери партизан объясняются наличием в окнах казармы сеток против гранат, что партизанам не было известно. Прочные металлические сетки спасли гарнизон противника от уничтожения его гранатами, которые не только не наносили урона противнику, но, отскакивая от окон, наоборот, наносили урон самим партизанам. Следует отметить, что, несмотря на длительную подготовку, не были отработаны вопросы возвращения групп, перешедших на противоположный берег. Планом предусматривалось уничтожение гарнизона противника и возвращения минеров через мост до его разрушения, но сохранившийся гарнизон противника огнем заставил партизан отказаться от возвращения по мосту.
В данных условиях было бы целесообразно для уничтожения засевшего в казарме противника использовать кумулятивные заряды, для ослепления его, дымовые шашки.
Примерно через полмесяца после разрушения моста противник силами свыше двух пехотных полков окружил лес, в котором находилось до 900 партизан, и стал его прочесывать. Партизаны отходили, неся потери. Командование партизан до создания противником плотного кольца окружения успело послать связных к соседним отрядам. После двух дней упорной борьбы, когда у партизан уже кончались патроны, на помощь им прибыли два других отряда, которые, используя форму и пароль противника, ночью внезапно напали на него с тыла. Неожиданное нападение партизан было ошеломительным для подразделений противника и они поспешили выйти из лесов.
Отступление противника произошло во второй половине ночи. В рядах вражеских подразделений возникла паника. Партизаны нашли на поле боя 42 убитых ими солдата противника, 26 человек захватили в плен. При этом были захвачены богатые трофеи: 12 автомобилей, 7 мотоциклов, 27 лошадей, 30 пулеметов, свыше 100 автоматов и винтовок и около 120000 патронов. В этом бою участвовали и советские граждане, вступившие в партизанский отряд в январе 1944 года.
Решающую роль в разгроме карательных подразделений сыграли: мужество партизан, взаимная выручка соседних отрядов, которые прибыли к месту боя на мотоциклах и велосипедах и внезапно атаковали противника с тыла.
Надо отметить умелое использование бельгийскими партизанами формы и паролей противника.
Успех боевых действий бельгийских и других партизан стран Западной Европы в значительной мере объясняется тем, что наиболее боеспособные войска противника были отвлечены Советской Армией на Восточном фронте.
Обоз и штабные документы. Это была часть 454 пехотной дивизии
Днем 19 января 1944 соединение пересекло железную дорогу Ровно-Львов через станцию Мирогоща. Охрана станции не принимая боя разбежалась. Когда хвост колонны переходил через пути к станции подошли несколько немецких танков, в воздухе появились самолеты, но было поздно — колонна уже благополучно вошла в холмистые небольшие леса в районе Кременца.
Позже соединение вело сильные и непрерывные бои с националистами и немецкими войсками в районе Кунева, Острога, Верхобужа, Залосья и Злочева. В этих районах соединение непрерывно подвергалось нападению противника с воздуха и на земле.
К апрелю 1944 года соединение вышло в предгорье Карпат район Косув-Микуличин с задачей пройти по Карпатам в район Борислава-Дрогобыч.
До того, — пишет Шукаев (автор записок), — ни я, ни мои товарищи — никто из нас не был в Карпатах и, разумеется, представляли себе серые неприветливые горы, а не такими, какими мы их увидели. В особенности на первых привалах Карпаты показались нам суровыми с беспрерывно плывущими лохматыми облаками, когда наше соединение находилось на горе Хорда, в районе Микуличина.
После нескольких дней пребывания в Карпатах, — говорит дальше Шукаев, — у нас совершенно иссякли продукты. Обоз, которым располагало соединение, был оставлен на равнине для соединения с частями Красной Армии. Взятые нами около 200 лошадей под вьюки, от голода подохли, на ходу срывались с гор и летели вниз вместе с вьюками. Села, находившиеся вблизи нас, все были обведены противником.
От голода среди морально неустойчивых партизан и даже среди некоторых командиров невысокого ранга все больше и больше росло недовольство. Некоторые вслух говорили: «Куда нас завели?». И в самом деле обстановка была очень тяжелая. Кругом лежал снег глубиной в 50–70 сантиметров. Началось дезертирство. Страх перед голодом и отсутствие перспектив по улучшению создавшейся обстановки на ближайшее время с каждым днем все более и более охватывала все соединение. Я, — пишет Шукаев, — подолгу сидел над картой и искал решение, которое сохранило бы основные силы соединения и достигло бы цели, поставленной ЦК КП(б)У и генералом Строкачем — о выводе соединения в районе Борислава-Дрогобыч. 10 мая людьми были съедены почти все взятые с нами лошади.
Партизаны подолгу смотрели в ту сторону, где была видна равнина. В этот день, — продолжает Шукаев, — между мною и моим заместителем майором Гладилиным произошел следующий разговор: «Как ты думаешь, — спросил я у Гладилина, — пройдем мы через Карпаты или нет?» Майор с минуту помолчал, затем, тяжело вздохнув, привстал и решительно сказал: «Конечно надо пройти». Как пройти и где пройти, Гладилин не сказал. За что я готов был его расцеловать. Теперь мне было ясно, что у меня есть единомышленники, хотя и подавляющее большинство партизан молчали.
К вечеру этого же числа я приказал выстроить весь личный состав соединения и перед строем (причем, голодным строем) я выступил с большой речью.
Я говорил много, призывая людей не падать духом, помнить о Родине. Последние слова моей речи перешли в простую команду «Товарищи, я иду дальше по Карпатам, — говорил я, — кто может идти со мною — остается на месте, кто не может идти — выйти из строя!»
Опираясь на палку, с подвязанной рукой, еще не зажившей от ранения в схватках с немцами под Крутой, я обошел строй и внимательно смотрел на людей и все стояли молча с суровыми и даже какими-то напряженными лицами.
Всех партизан, которые вышли из строя, я повернул лицом к тем, которые остались на месте, и произнес еще небольшую речь. «Те, которые согласны идти по Карпатам выполнять приказ партии и Родины — есть истинные партизаны — говорил я — это люди, которые умеют переносить всякие временные лишения: голод и холод.
Тех, кто вышел из строя, я назвал людьми случайно попавшими в партизаны, трусами.
После моей второй речи многие партизаны, которые не хотели идти дальше по Карпатам, перебегали к тем, кто был согласен идти дальше.
Людей, которые окончательно отказались идти дальше по Карпатам, я подверг каждого личному осмотру. В результате такого осмотра многих партизан я возвратил в строй, который должен был идти со мною.
Действительно малосильных и слабых, больных и окончательно отощавших от голода, я отчислил на соединение с частями Красной Армии, для чего назначил хороший командный состав, способный вывести людей на соединение с ней.
В исключительно тяжелых условиях горной местности, при полном отсутствии хлеба, питались отбитыми у противника в засаде на шоссейных дорогах лошадьми.
Невдалеке от Микуличина нам удалось отбить у противника несколько тонн картофеля, этот картофель был разделен среди партизан равными частями независимо от ранга. После дележки люди немедленно уничтожили полученный картофель: кто варил, а кто просто сырым ел.
Марш наш по Карпатам был медленным. Иногда в день соединение проходило всего 4–5 км. Все тропы и горные дороги были занесены снегом. Те, кто шел впереди, прокладывая путь всем, менялись через каждые 20–30 минут, некоторые не выносили даже этих 20 минут и падали. Колонна шла только по одному с длинными палками в руках, которыми облегчали устойчивость особенно малосильным. Им случалось часто скатываться с горы и разбивать голову, лицо и руки.
От лошадей, которых мы взяли с собою в Карпаты к концу марша осталось всего две.
Только 23 мая т. е. через месяц соединение достигло района Борислав-Дрогобыч и раскинуло свой лагерь на горе Черная Гура. Всего за месяц соединением прошло по Карпатам 250 километров. После небольшого отдыха соединение приступило к активным боевым действиям, одновременно принимая на свою базу десанты партизанских организованных групп.
Следует заметить, что партизан в то время, когда мы пришли в район Борислава, совершенно не было. Зато много было банд националистов, с которыми нам приходилось вести бои.
За два месяца дислокации соединения в районе Борислава партизанами взорвано 8 разных заводов, сожжено 104 нефтяных вышки, сожжено около 10000 тонн горючего, спущено под откос 40 воинских эшелонов, при этом разбито около 600 вагонов и 31 паровоз. Взорвано 18 мостов, разбито много мелких гарнизонов противника.
Соединение за этот период трижды подвергалось полному окружению и всякий раз с малыми потерями или вовсе без потерь выходило из окружения, нанося врагу большой урон в живой силе и технике.
В августе этого же года соединение вышло на территорию Польши в район Санок-Турка, а позже на территорию Венгрии. 26 августа пересекло Чехословацкую границу у Медзилабо и вышло в район Стропков.
По всей границе Чехословакии с Польшей стояли войска, личный состав которых состоял из словаков под командованием немецких генералов и офицеров.
После некоторых переговоров со словацкими офицерами на нашу сторону перешли с полным вооружением две роты солдат под командованием Владислава Ковача и поручика Берского.
Позже на нашу сторону перешло много словацких частей, численный состав которых был около 4000 человек. Эта большая группа перешла на нашу сторону под командованием подполковника Яна Стрелки и капитана Кельчика.
Все прилегающие к Стропкову и Гуменне села были заняты партизанами, контролировались все важные дороги как железные, так и шоссейные.
Из перешедших на нашу сторону солдат и офицеров Словацкой Армии я сформировал 12 партизанских бригад, которые входили в состав соединения партизанских отрядов им. Сталина. Численный состав соединения в Словакии достигал 6000 человек. Сформированными словацкими партизанскими бригадами командовали словацкие офицеры и советские комиссары под общим командованием штаба соединения им. Сталина.
Особенно следует отметить активное участие в руководстве партизанским движением в Словакии Генерального секретаря Компартии Чехословакии, который через свои партийные организации расширял партизанское движение на всей территории Чехословакии, оказывал систематическую и повседневную помощь партизанам вплоть до финансирования.
Совместная борьба против общего врага Чехословакии и советских партизан продолжалась в течение шести месяцев, за эти полгода многие из русских овладели словацким языком, отношение к нашим партизанам было исключительно хорошее. Очень многие жители Чехии и Словакии были нашими резидентами и сообщали ценные данные о противнике.
За время пребывания соединения на территории Словакии ему приходилось побывать в низких и высоких Татрах.
С наступлением зимы многие словацкие солдаты с трудом выносили лишения и испытания.
На территории Словакии соединением разгромлены многие гарнизоны противника, спущен под откос 31 воинский эшелон, взорвано 24 моста, в том числе мост на железной дороге Тисовец-Брезно, который не был в эксплуатации около месяца, уничтожено на аэродроме 23 самолета, взорван чугунолитейный завод в Тисовце, произведено много других боевых действий.
26 февраля 1945 года в районе Спишска Ново-Вес Чехословакии соединение партизанских отрядов вышло из тыла противника и соединилось с частями Красной Армии.
Таким образом, за время пребывания в тылу врага т. е. с 18 июля 1943 по 26 февраля 1945 года в журнал боевых действий соединения партизанских отрядов им. Сталина, занесено следующее:
1. Спущено под откос 206 воинских эшелонов
2. Подбито и уничтожено автомашин разных 500 шт.
3. Мотоциклов 47 шт.
4. Самолетов 24 шт.
5. Взорвано заводов 9 шт.
6. Сожжено нефтевышек 104 шт.
7. Взорвано разных мостов 84 шт.
8. Сожжено горючего 10.000 т.
9. Подбито танков и транспортеров 6 шт.
10. Всего проведено диверсий 803
11. Проведено нападений на гарнизоны 58
12. Послано радиограмм на большую землю с разведданными и др. доп. 1500 шт.
В соединении насчитывалось 22 национальности (партизан) включая французов, поляков, венгров, испанцев, и др. и все в нем боролись за единое дело — уничтожение фашизма.
Дополнительно о роли руководителей: по своему опыту боевых действий в тылу врага могу назвать как хорошего организатора генерала Т.А. Строкача, который, понимая, что такое партизанское движение, отдавал ему все силы. Но такой руководитель как генерал Андреев, занимая во второй половине 1944 года должность начальника штаба, допустил ряд ошибок, следствием чего и стала недостаточная диверсионная деятельность наших партизан в Чехословакии».
Подполковник Шукаев.
25 марта 1948 года.
Использование партизанами захваченных у противника средств связи
Партизанское соединение, которым командовал Герой Советского Союза генерал-майор М.И. Наумов, неоднократно совершало рейды и стремительные переходы по тылам противника. При этом партизаны умело меняли направление движения и применяли другие меры маскировки и введения противника в заблуждение. В результате противник обычно узнавал о пребывании партизан в том или ином пункте только во второй половине дня, а иногда и после их ухода оттуда.
При внезапных налетах на гарнизоны и различные объекты противника в руки партизан нередко попадали исправные средства телефонной и радиосвязи, которые они умело использовали для получения разведывательных данных, введения противника в заблуждение и разгрома его подразделений и частей.
Так, например, 8 марта 1943 года соединение, насчитывавшее к этому времени около 700 партизан, совершило стремительный ночной марш и 9-го внезапным налетом с хода захватило село Крымки. Гарнизон, состоявший из небольшого отряда полиции, партизаны перебили, захватив в плен нескольких полицейских.
Одиночные выстрелы не привлекли внимания гарнизонов противника, расположенных в соседних селах, так как одиночная стрельба была обычным явлением в тылу противника: солдаты противника и полицейские нередко поднимали стрельбу спьяна, ради бахвальства, а зачастую и для острастки местного населения и партизан.
Благодаря инициативным и решительным действиям партизаны захватили здание полиции настолько быстро, что противник не успел сообщить по телефону в соседние гарнизоны о нападении. Телефон оказался в исправности и командир решил использовать его для введения противника в заблуждение и разгрома его подразделений нападением из засад.
Для ведения переговоров с противником партизанам нужен был полицейский, которого бы знали в соседних гарнизонах. Начальник полицейского отряда и его помощник были убиты при захвате села. Однако среди пленных оказался полицейский, часто дежуривший у телефона. Его знали и по фамилии и по голосу многие из комендантов и дежурные соседних гарнизонов, в том числе гарнизона села Александровка, где находилась районная комендатура и располагался большой гарнизон противника.
Под угрозой расстрела полицейский быстро согласился вести разговоры по телефону в интересах партизан. Его проинструктировали как отвечать на звонки и, кроме того, для контроля за ним и за разговором к телефонному аппарату присоединили вторую трубку. Командир соединения приказал выставить у всех выходов из села небольшие заставы, а на скрытые подступы выслать секреты, из села никого не выпускать и всех входящих в село также задерживать и направлять их к начальнику разведки соединения.
Партизанское соединение расположилось в селе отрядами. В целях маскировки лошадей поставили в сараи, конюшни и под навесы. Ненужное хождение по селу запретили, а патрули сидели на завалинках и на скамейках у хат. Со стороны нельзя было предположить, что в селе находится целое партизанское соединение.
В течение ночи противник вел себя спокойно — вызовов по телефону не было. Партизаны же с помощью полицейского позвонили в три соседних гарнизона, мимо которых проходило соединение перед налетом на Крымки, и справились, не появлялись ли там партизаны. Противник ничего не знал о прошедшем мимо него соединении. Это обстоятельство весьма благоприятствовало партизанам в осуществлении их замысла.
Часов в 11 утра в Крымки позвонил комендант из Александровки и потребовал к телефону командира полицейского отряда. Полицейский по указанию командира партизанского соединения доложил коменданту, что в селе спокойно, а командир полицейского отряда выехал с группой полицейских в соседнее село, где, якобы, появилось несколько подозрительных лиц. Комендант похвалил инициативу начальника полиции и приказал передать ему по возвращении — подготовить помещения для расквартирования в Крымках к 17.00 роты охранного батальона. Полицейским по прибытии роты в Крымки поступить в подчинение ее командира, который назначается начальником гарнизона Крымков. Кроме того комендант передал, что по имеющимся у него сведениям в направлении села Крымки прошел партизанский отряд. Он приказал усилить бдительность и при появлении партизан немедленно доложить по телефону. Этот разговор был очень кстати, так как избавлял партизан от необходимости звонить самим в Александровку с целью «выманить» оттуда противника.
Командир партизанского соединения поручил разгром прибывающих в Крымки фашистов отрядам имени Н.С. Хрущева и «Червоный», по его указанию на северной и северо-западной окраине села, откуда мог подойти из Александровки противник, к 16 устроили засаду. Вскоре на дороге, ведущей к северной окраине, где находились в засаде партизаны, показался обоз около 20 подвод. Впереди на хорошей бричке, запряженной парой сытых коней, ехали предатели, на подводах сидело около 80 гитлеровцев. Считая, что в селе полицейские, они ехали спокойно, хотя соблюдали меры охранения, выслав вперед полицейских из числа местных предателей.
Хорошо замаскированные партизаны пропустили бричку с полицейскими. Когда обоз гитлеровцев поравнялся с засадой, он попал под внезапный огонь. После огневого нападения партизаны атаковали противника. Гитлеровцы в растерянности заметались и не смогли оказать сколько-нибудь организованного сопротивления и вся рота фашистов была уничтожена.
Партизаны подобрали оружие, взяли документы убитых, захватили боеприпасы, продовольствие и обмундирование.
Так, благодаря умелому использованию захваченных у противника средств связи, партизаны разгромили целое подразделение без потерь со своей стороны (если не считать троих легко раненых) и при этом преждевременно не обнаружили себя.
Через несколько дней отряд им. Кирова этого соединения ночью занял поселок имени Котовского.
В доме старосты находился исправный телефон. Командир отряда Шебетун решил подслушать телефонные разговоры, чтобы получить новые разведывательные данные о противнике и о положении в районе. В течение ночи противник почти не вел разговоров, и подслушивание ничего ценного не дало, кроме немногих разговоров, из которых стало ясно, что противник не знал еще о занятии партизанским отрядом поселка им. Котовского.
Командир отряда сразу оценил это и решил использовать наличие связи для захвата языков. Он распорядился привести к нему арестованного старосту и приказал ему: позвонить в село Мирополье, попросить к телефону гебитс-комиссара, доложить, что собранный у крестьян в амбарах хлеб начал портиться и попросить выслать представителя для проверки. Староста выполнил приказ и гебитс-комиссар обещал, что представители скоро прибудут.
К этому времени партизаны уже погрузили часть хлеба на подводы, а остальной раздали населению.
Не прошло и часа, как в поселок прикатили на двух бричках сам гебитс-комиссар с двумя своими помощниками, переводчиком и охраной, состоявшей из четырех полицейских.
Партизанские патрули на окраине поселка беспрепятственно пропустили ничего не подозревавших фашистов к амбарам в центре села, где их без единого выстрела захватила засада, выставленная командиром отряда.
В руках партизан, благодаря инициативе и умелому использованию связи оказались ценные «языки», представлявшие собой всю администрацию района.