Восток, Маньчжурия
С завершением Берлинской операции победоносно закончилась Великая Отечественная война советского народа против гитлеровской Германии. Однако борьба за жизнь раненых и больных продолжалась. В это же время шла подготовка к медицинскому обеспечению крупной наступательной Маньчжурской операции.
Будучи до конца верным своему союзническому долгу, Советский Союз на Крымской конференции, состоявшейся 4–11 февраля 1945 года, дал согласие через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе [411] открыть боевые действия против империалистической Японии.
Советским Вооруженным Силам противостояли войска четырех фронтов и одной отдельной армии японских сухопутных сил, одна военная флотилия и две воздушные армии. Они насчитывали более 1 миллиона человек, 1155 танков, 5360 орудий и минометов, 1800 самолетов и 25 кораблей.
За длительные годы оккупации Маньчжурии японская военщина создала вдоль границ с СССР и МНР укрепленные районы, насчитывавшие до 8000 долговременных огневых сооружений, превратив их в мощный стратегический плацдарм для нападения на Советский Союз.
Для быстрого разгрома Квантунской армии и сведения к минимуму боевых безвозвратных и санитарных потерь Верховное Главнокомандование решило более чем удвоить имевшиеся на Дальнем Востоке и в Забайкалье войска. Число стрелковых дивизий было доведено до 72, бригад до 6, танковых и механизированных корпусов до 4, танковых дивизий до 2, танковых, механизированных и моторизованных бригад до 40, из них 2-му Дальневосточному фронту было дано только 11 стрелковых и мотострелковых дивизий, 4 мотострелковых и стрелковых бригад и 8 танковых бригад, остальные соединения были подчинены Забайкальскому и 1-му Дальневосточному фронтам.
Наши силы и средства превосходили силы противника в людях в 1,2 раза, авиации — в 1,9 раза, танках и артиллерии — в 4,8 раза. Но расчет ожидавшихся санитарных потерь нами строился по опыту операций на советско-германском фронте. Он оказался завышенным, производился без учета тех факторов, которые во многом определяли успех операции по разгрому Квантунской армии малой кровью. Японская армия хотя и имела опыт вооруженной борьбы с нашей армией, но он был ограниченным. При расчете учитывались имевшиеся мощные укрепленные очаги сопротивления и вероятные контрудары со стороны противника.
Естественно, заботы руководства медицинской службы фронта и армий о дислокации госпиталей, об укомплектованности их кадрами, о создании необходимого резерва сил и средств и обеспечении автомобильным и авиасанитарным транспортом диктовались ожидаемыми потерями.
Медицинские учреждения, особенно госпитали Забайкальского фронта, были отмобилизованы в 1941 году. К подготовительному периоду Маньчжурской операции на территории фронта насчитывалось 93 ЭГ, 3 ППГ, 2 ИППГ в [412] ГОПЭП. Они размещались на главной железнодорожной магистрали, и только незначительная часть ЭГ (19 на 5900 коек) находилась на маньчжурской ветке. На центральной магистрали был подготовлен ФЭП, которому подчинялось 30 ЭГ на 8850 мест, и вспомогательный эвакопункт с подчиненными ему 15 ЭГ на 7400 коек. МЭП обслуживал 29 госпиталей на 9500 коек. Госпитали этих эвакопунктов принимали раненых, поступавших с советско-германского фронта. В трудном положении находились ЭГ, размещавшиеся в населенных пунктах вдоль маньчжурской ветки и подчинявшиеся ПЭП № 58. Укомплектованность их медицинскими кадрами была низкой, половина госпиталей не имела зданий для развертывания. В числе эвакогоспиталей, входивших и состав ФЭП № 54, вспомогательного эвакопункта № 84 в МЭП № 72, было 28 ЭГ Наркомата обороны, 12 из которых выполняли функции гарнизонных госпиталей. Остальные учреждения находились в ведении Наркомздрава СССР. С прибытием с западных фронтов 6-й гвардейской танковой, 39-й и 53-й армий и сосредоточением их на чанчунском, мукденском и фусинском направлениях, а также конно-механизированной группы в составе советских войск и войск Монгольской Народной Республики на калганском направлении возникла необходимость коренного изменения дислокация госпиталей в исходном положении для наступления. Существовавшее до этого их расположение отвечало нашим оборонительным действиям. Число медучреждений в Забайкальском фронте также отвечало потребностям обороны.
Ожидаемые санитарные потери были резко завышены. В основе этого лежала аналогия подхода к их подсчету о Западным театром военных действий. Не был учтен характер нынешних военных действий, позволивший 1-му Дальневосточному и Забайкальскому фронтам наступать навстречу друг другу и окружить Квантунскую армию, а 2-му Дальневосточному фронту действовать с северо-востока малыми силами, имитируя главный удар.
Всего во фронте было 148 медицинских учреждений (не считая складов), в том числе 143 госпиталя и лазарета. В соответствии с планом подготовки операции Забайкальский фронт должен был получить 15 ГЛР, 17 ЭГ на 7600 коек, 4 ТППГ, 2 СГ и 1 ХППГ, всего 36 госпиталей на 24 700 мест. Кроме госпиталей, фронту предназначались автосанитарная рота, две конно-санитарные роты и санитарный авиационный полк.
Руководство медицинской службы фронта решило сосредоточить ГБФ в соответствии с группировкой войск в трех [413] районах. Дислокация ГБФ и ГБА к началу операции 9 августа 1945 года привлекла к себе внимание тем, что значительное число госпиталей, а соответственно и коек было на направлениях 36-й и 39-й армий. Если ГБА 39-й армии не обратила на себя внимания представителей ГВСУ при штабе главкома на Дальнем Востоке во главе с моим заместителем генерал-майором медицинской службы Н. И. Завалишиным, то ГБА 36-й армии они считали неоправданно большой. Почему они так думали, будет сказано ниже. Группа ГВСУ была представительной и авторитетной. В нее входили, кроме Н. И. Завалишина, начальник лечебно-эвакуационного управления генерал-майор медицинской службы Л. А. Ходорков, начальник управления снабжения медицинским и санитарно-хозяйственным имуществом генерал-майор медицинской службы К. Д. Тиманьков, главный терапевт Красной Армии генерал-майор медицинской службы М. С. Вовси, заместитель главного хирурга Красной Армии генерал-лейтенант медицинской службы В. Н. Шамов, ответственный представитель управления медицинских кадров и их подготовки подполковник медицинской службы Б. Н. Волчков и другие офицеры.
Хайларское направление считалось вспомогательным, второстепенным. Это действительно так. Но далеко не всегда вспомогательное направление влечет за собой меньшие санитарные потери. В данном случае нужно было учесть, что Хайларский укрепленный район войска 36-й армии должны были штурмовать. Они не могли его обойти. 39-я армия, наступавшая с тамцаг-булакского выступа в юго-восточном направлении в главной группировке фронта, выделила часть своих сил для удара на Хайлар с юго-востока. Этот удар оказался, как видно, неожиданным и весьма эффективным, хотя расстояние от исходного положения этой части сил до Хайлара было значительным. Особенно резко группа ГВСУ критиковала решение руководства медицинской службы фронта создать в районе Борзи резервную ГБФ, считая это распылением и без того немногочисленных медицинских сил и средств. Свою точку зрения руководство медицинской службы фронта защитило, и ход боевых действий подтвердил ее правильность и обоснованность. Кроме изложенного, эвакуация раненых и больных из Центральной Маньчжурии велась по КВЖД через Борзю на Читу.
Руководитель группы ГВСУ Н. И. Завалишин относился к категории людей, которым присущи исключительные человеческие качества, в первую очередь умение выслушивать [414] мнение подчиненного, стремление обосновать согласив с его предложениями или же возражение против них, причем форма контрмнения всегда носила корректный, спокойный тон и дружественный характер. Ему были чужды солдафонство и ложное мнение о превосходстве начальника, ни при каких обстоятельствах не меняющего своих решений. Завалишину также были чужды даже намеки на использование своего положения в обсуждении служебных дел, когда сложность и трудность их решения требовали убедительных аргументов, тщательного обоснования.
Впервые я познакомился с ним в бытность его старшим преподавателем кафедры организации и тактики медицинской службы в Военно-медицинской академии. Я тогда был начальником одного из курсов слушателей и мне была поручена должность старшего группы, состоявшей из лиц высшего руководящего медицинского состава запаса, проходивших краткосрочные сборы. С тех пор и до конца его жизни я проникся к нему чувством глубокого уважения, которое ни на йоту не изменилось, когда я не разделял преувеличения им роли ГОПЭП в лечебно-эвакуационном обеспечении боевых действий войск. По окончании медицинского факультета Московского университета в 1917 году Н. И. Завалишин пошел на военную службу. В Красную Армию он вступил в 1918 году, Великую Отечественную войну начал заместителем начальника медицинской службы Западного фронта, в марте 1943 года был назначен начальником медицинской службы Северо-Кавказского фронта, а с октября 1943 года возглавил медицинскую службу Отдельной Приморской армии. В мае 1944 года Завалишин был назначен заместителем начальника ГВСУ.
Внутрифронтовая перегруппировка госпиталей происходила медленно. Она осуществилась в основной своей части только к началу наступления и закончилась во время боевых действий. Недостаток жилого фонда обусловил развертывание 70% госпиталей не более чем на половину их штатной возможности. ЭГ, прибывавшие с советско-германского фронта, оказались более приспособленными к работе в условиях полевого расквартирования, быстрее развертывались и полнее использовали свои силы и средства.
К 9 августа было развернуто 125 ЭГ на 48200 коек. Раненых ожидалось 51 600, больных — около 9000. Если учесть наличие 25 600 коек в ГБА, среди медицинских учреждений которых было 38 ХППГ, 6 ТППГ, 9 ИППГ, 4 войсковых [415] ППГ, 12 ГЛР и 11 ЭГ, то следует признать, что подготовка к лечебно-эвакуационному обеспечению войск была хорошей. ГБА к 9 августа были подтянуты к переднему краю, насколько это позволяла местность и обстановка. Исключение составила часть госпиталей 53-й армии, находившихся в Баин-Тумени или в пути. В составе Забайкальского фронта было десять временных военно-санитарных поездов. А вместимость каждого из них 600 человек, если имеется воинское оборудование для переменного состава вагонов, необходимых для формирования поезда. Для усиления фронту было придано девять санитарных летучек со штатом подвижного состава. Каждая могла транспортировать 300–400 человек.
Театр военных действий не имел необходимого количества железнодорожных линий, вовсе не было автомобильных дорог, а грунтовые пути находились в неудовлетворительном состоянии, их проходимость была плохой и по плечу только автотранспорту, способному ходить по бездорожью. Поэтому было обращено внимание на укомплектование автосанитарных рот машинами, обладающими такими качествами. 36-я армия имела автосанитарную роту с 72 машинами. У 39-й была такая же рота с 77 машинами. 6-я гвардейская танковая армия располагала автосанитарным взводом с 26 машинами, 53-я — ротой с 70 машинами. У конно-механизированной группы был автосанитарный взвод (26 машин). В целом медицинская служба имела семь автосанитарных рот и четыре автосанитарных взвода. Всего насчитывалась 571 машина. Это, казалось бы, хорошая укомплектованность, но транспорта все-таки не хватало. Слишком длинными были грунтовые пути эвакуации.
Фронтовой автосанитарный транспорт распределялся так, что одна автосанитарная рота с 72 машинами была подчинена ПЭП № 58, госпитали которого дислоцировались в районе станций Оловянная и Борзя. Они предназначались для обеспечения раненых и больных на хайларском направлении. Один автосанитарный взвод был придан ФЭП № 54, госпитали которого дислоцировались на железнодорожном участке Чита — Карымская — Нерчинск — Сретенск. Передовой ГБФ, развернутой в Тамцаг-Булаке, было придано десять автомашин. Две автосанитарные роты составляли резерв начальника медицинской службы фронта для эвакуации раненых из ГБА, в частности армий, входивших в состав главной группировки фронта. У фронта имелся авиасанитарный полк в составе 27 самолетов, 15 из них были С-2 и 22 — С-4. Кроме этого, были две авиаэскадрильи по [416] десять самолетов типа С-2. Авиаполк и автосанитарная рота к 9 августа сосредоточились в районе Тамцаг-Булака.
К началу операции далеко не все госпитали прибыли с западных фронтов. Но, как мы увидим, нужда в них отпала в ходе первой недели наступательной операции.
Вслед за Забайкальским фронтом в Маньчжурской операции большую роль играл 1-й Дальневосточный фронт, наступавший на запад и юго-запад из Приморья. Силы и средства медицинской службы фронта были более чем скромными. Но за период с 1 по 17 августа они резко возросли. Количество медучреждений продолжало увеличиваться и в период наступательной операции. На Дальнем Востоке и в Забайкалье намечалось развернуть госпитальную сеть на 212250 коек. По опыту стратегических наступательных операций на советско-германском фронте это не так уж много для трех фронтов. Для Забайкальского фронта планировалось иметь 72700 коек, для 1-го Дальневосточного — 88700 и 2-го Дальневосточного — 50 850. В подготовительный период лучше был обеспечен Забайкальский фронт. 2-й Дальневосточный фронт к началу операции развернул только 24 600 мест. Госпитали на 20 800 коек находились в пути. 1-й Дальневосточный фронт к началу операции имел в пути незначительное число госпиталей, всего на 6600 коек.
В дислокации госпитальных баз 1-го Дальневосточного фронта руководство медицинской службы фронта и армий учитывало необходимость иметь значительное число госпиталей в своем резерве.
ГБА были развернуты вблизи переднего края войск, а ГБФ располагалась в населенных пунктах на главной железнодорожной магистрали и имела крупные госпитальные коллекторы, связанные с госпитальными базами 1-й Краснознаменной и 5-й армий ветками железных дорог.
Начальник медицинской службы фронта генерал-майор медицинской службы А. Е. Песис — опытный военный врач. Мое первое знакомство с ним состоялось в Лужском лагере Ленинградского военного округа, где он выполнял обязанности гарнизонного врача. Учебно-опытный полк артиллерии инструментального разведывания, где я в то время был старшим врачом, располагался в этом лагере. А. Е. Песис принимал у нас, руководителей медицинской службы частей, зачеты по знанию санитарной техники. Он, как и весь командный и начальствующий состав, носил гимнастерку с ремнем и портупеей, что придавало ему, человеку невысокого [417] роста, широкоплечему и плотному, вид командира, находившегося многие годы в строю, на полевых учениях. В Красную Армию он вступил в 1921 году, войну начал начальником медицинской службы Северного фронта, а потом Ленинградского. Когда был организован Волховский фронт, он возглавил медицинскую службу этого фронта, потом в составе фронтового управления, передислоцировавшегося на Карельский фронт, возглавил медицинскую службу там.
2-й Дальневосточный фронт расположил свою госпитальную базу также в соответствии со своей группировкой войск. ГБВ 15-й армии была несколько мощнее, чем 2-й Краснознаменной. Фронт имел задачу наступать на город Харбин. Армии, в частности 15-я, имели возможность пользоваться водным путем эвакуации раненых по реке Сунгари. Медицинской службой 2-го Дальневосточного фронта руководил генерал-майор медицинской службы А. И. Бурназян.
Замысел стратегической операции заключался в нанесении двух главных ударов с территории Монгольской Народной Республики и Приморья. Кроме главных, предусматривались вспомогательные удары по сходящимся к центру Маньчжурии направлениям. Операция предусматривала окружение и расчленение Квантунской армии на части с последующим их уничтожением. Эта задача была не из легких. У одного Забайкальского фронта длина границы с противником достигала 2300 километров. Граница войск 1-го Дальневосточного фронта равнялась 700 километрам, а 2-го Дальневосточного — в пределах 1400.
Наступление Забайкальского фронта началось в ночь на 9 августа без артиллерийской подготовки. Ударная группировка фронта в составе 17-й, 6-й гвардейской танковой я 39-й армий, уничтожая незначительные вражеские силы прикрытия границы, с высокими темпами устремилась вперед. К исходу дня танкисты продвинулись в глубь Маньчжурии на 120–150, а передовые отряды 17-й и 39-й армий — на 50–60 километров. Противник оказал упорное сопротивление только войскам 36-й армии на хайларскои направлении, но оно было сломлено, и объединение к исходу дня продвинулось на 40 километров. Темпы наступления были исключительно высокими. Они не уменьшались и в последующие дни.
10 августа Монгольская Народная Республика объявила войну Японии. Народно-революционная армия МНР под командованием [418] маршала Ю. Чойбалсана входила в состав советско-монгольской конно-механизированной группы. Она перешла в наступление, к 14 августа разгромила войска Внутренней Монголии и овладела городом Долунь. 6-я гвардейская танковая армия на третий день наступления преодолела хребет Большой Хинган, вышла на Маньчжурскую равнину и овладела городом Лубей, пройдя с боями более 300 километров. Вслед за танкистами Большой Хинган прошли войска 17-й и 39-й армий. 11 августа часть сил 39-й армии выбила противника из города Хайлар и блокировала японский гарнизон в укрепленном районе. К 14 августа войска фронта с боями прошли 250–400 километров. К 19 августа, когда японское командование, не видя иного выхода, кроме капитуляции, отдало приказ о немедленном прекращении военных действий, войска Забайкальского фронта вышли в центральные районы Северо-Восточного Китая, изолировав Квантунскую армию от японских войск, находившихся в Северном Китае. 17-я армия овладела городом Чифын, 6-я гвардейская танковая армия заняла город Тупляо и продвигалась к Шеньяну. 36-я армия взяла Цицкар. В районах Чжанизекау и Чундэ части механизированной группы соединились с Китайской народно-освободительной армией.
С 9 по 20 августа войска Забайкальского фронта потеряли ранеными 2651 человек. Операцию глубиной в 500–600, а на активном участке фронта до 1500 километров, которую осуществил фронт, можно считать практически бескровной. Я не знаю ни одной фронтовой операции в Великой Отечественной войне с такими малыми потерями. При этом следует подчеркнуть, что 83% раненых приходились на 36-ю армию. Конно-механизированная группа потеряла ранеными 81, 17-я армия — 37, 6-я гвардейская танковая — 20 человек.
Войска 36-й армии, которые штурмовали Хайларский укрепленный район, понесли наибольшие потери ранеными. Армия базировалась на госпитали, развернутые в Дхаруй, Мациевсуая, около 250 километров северо-западнее Хайлара. На станцию Маньчжурия был выдвинут и развернут фронтовой ЭГ. Трудностей с приемом раненых и их лечением в период борьбы за Хайларский укрепленный район не было. Во время боев 36-й армии в районе Солунь, Ванеличо туда были выдвинуты из состава ФЭП 1 ХППГ и 1 ЭПГ. За период с 9 по 20 августа объединение потеряло ранеными лишь 306 человек. Но из-за бездорожья и распутицы госпиталь и [419] ЭП смогли прибыть к месту новой дислокации только 22 августа, то есть уже после капитуляции японской армии. Правда, потерь ранеными с 20 августа и по 1 сентября было только 290 человек. Конно-механизированная группа, продвигаясь с боями на Калган, в районе Густай-Шабартай натолкнулась на укрепленный пункт противника. Завязались упорные бои, и войска группы потеряли 203 солдата и офицера ранеными.
Вследствие бездорожья и распутицы эвакуация раненых автотранспортом на госпитальную базу (из 17-й армии) осуществлялась только в первые дни. По мере увеличения расстояния пришлось от автотранспортной эвакуации отказаться: раненые и больные ее не переносили. Для эвакуации были использованы обратные рейсы транспортных самолетов, а также санитарная авиация, для которой были организованы промежуточные заправочные пункты.
Госпитальные фронтовые коллекторы на 20 августа находились в прежних пунктах дислокации. Вперед выдвинулись только отдельные фронтовые госпитали. ГБА продвигались вперед за войсками, но с большим опозданием. Причинами этого были распутица и бездорожье. Из ГБА 36-й армии, которая на своем направлении имела железнодорожную ветку, эвакуация производилась по ней. Из других ГБА перевозка раненых осуществлялась транспортными и санитарными самолетами. Растяжка тылов вообще и медицинских особенно была обусловлена не только высокими темпами наступления, но и неодинаковыми возможностями по проходимости и моторесурсам транспортных средств.
Связь с некоторыми армейскими медицинскими учреждениями поддерживалась при помощи фронтовой санитарной авиации, которая позволила руководству медицинской службы фронта знать положение дел, информировать начмедармов и вести эвакуацию тяжелораненых, нуждавшихся в специализированных видах хирургической помощи. В этой операции, в отличие от других операций Великой Отечественной войны, отношение числа больных к числу раненых было выше. Лечение больных на фоне большой растянутости тылов, бездорожья и в три-четыре раза меньшего количества терапевтических госпиталей встречало трудности.
Среди особенностей проведенной фронтом операции следует отметить трудности в обеспечении солдат и офицеров питьевой водой, которую на большей части территории можно было достать только под землей, при помощи восстановления [420] и главным образом рытья новых колодцев, которых было сделано по маршрутам движения и в районах сосредоточения войск более тысячи. Источники водоснабжения нередко приходилось охранять от диверсионных актов. Эти мероприятия, организованные и проведенные инженерной службой фронта, и обеспечили нужды войск в питьевой воде, и сыграли значительную роль в профилактике желудочно-кишечных заболеваний.
Ударная группировка 1-го Дальневосточного фронта в составе 1-й Краснознаменной и 5-й армий утром 9 августа перешла в наступление в общем направлении на Харбин и к исходу дня преодолела с боями 20 километров. Правофланговая 35-я армия, форсировав реки Уссури и Сунгари, к исходу дня, как и левофланговая 25-я, продвинулась на 12 километров. Ожесточенное сопротивление противник оказал, когда войска главной группировки подходили к городу Муданьцзян, являвшемуся мощным узлом сопротивления а прикрывавшему путь на Харбин. Чтобы не втягиваться в затяжные бои, центр тяжести наступления был перенесен в полосу левофланговой 25-й армии, где 12 августа были введены в бой части 10-го механизированного корпуса. Левофланговые части 25-й армии развивали наступление вдоль побережья Японского моря и во взаимодействии с кораблями Тихоокеанского флота 12 августа овладели портами я городами в Северной Корее — Юки и Начжань, отрезав пути отхода японских войск в Северную Корею. В результате обходного маневра войск фронта 16 августа был занят Муданьцзян. Далее войска фронта, преследуя противника, преодолели Восточно-Маньчжурские горы и 19 августа вышли в Центральную Маньчжурию.
К началу операции фронт имел 151 госпиталь на 62600 коек, из которых 86 госпиталей на 28 700 коек были развернуты, остальные находились в свернутом состоянии. К 25 августа количество госпиталей достигло 172 на 72 150 мест. Наибольшее количество госпиталей было в распоряжении 5-й армии. К 9 августа здесь было подготовлено 27 госпиталей на 9600 коек и еще 3 находились в резерве. С наступлением войск за ними следовали медсанбаты и госпитали 1-й линии. ГБА оставались на своих местах. Наступление шло стремительно. Кое-где медсанбаты отставали от своих дивизий. Приходилось выдвигать головные отделения, чтобы не допускать отставания. Передвижение госпиталей за войсками осуществлялось так, чтобы каждый из них мог быть [421] переброшен на трех-четырех машинах вместо двадцати, взяв с собой только крайне необходимое имущество. Санитарный железнодорожный транспорт работал бесперебойно. При помощи его было эвакуировано 4547 раненых и больных.
В дни наступления в высоких темпах госпитали принимали на себя от 50% до 75% всех раненых. Медсанбаты, хорошо обеспеченные автотранспортом, имевшим, однако, малую проходимость, не могли вовремя следовать за войсками, а их передовые отделения были не в состоянии принимать на себя поток раненых и оказывать им весь объем квалифицированной хирургической помощи. К тому же неравномерность потерь по дивизиям также была резкой.
О темпах наступления можно судить хотя бы по тому, что войска до города Мулина (200 километров) прошли за четыре дня, от Мулина до Муданьцзяна (100 километров) — за пять дней, в течение которых санитарные потери составили 4675 человек. Развернувшийся в Силинхе (50 километров от Мулина) ХППГ принял 11–13 августа 600 раненых. 14 августа в Мулине развернулся второй госпиталь, куда поступило 700 человек. 15 августа туда прибыли и развернулись еще два госпиталя. В боях за Муданьцзян 18, 17 и 18 августа потери составили 2844 человек ранеными и больными. В Муданьцзяне японские войска дрались ожесточенно до 18 августа.
При планировании медицинского обеспечения наступательных действий войск 5-й армии длительность операции определялась в двадцать дней, а потери ранеными — 2400 и больными 3420 человек. Фактически же потери ранеными с 9 по 31 августа составили 10 743 человека.
Поступление раненых в медсанбаты и ХППГ в 5-й армия по дням августа было крайне неравномерным. Они колебались от 81 человека 11 августа до 1583 человека 16 августа.
В исходном положении для наступления ГБА была развернута в составе 1 СГ, 6 ЭГ, 3 ГЛР и 1 ЭП. Раненые, за исключением пораженных в живот, голову и бедро, поступали в СГ, остальные через распределительный пункт в специализированные госпитали. Эта система была заведена армейским хирургом, впоследствии генерал-лейтенантом медицинской службы А. А. Бочаровым. Аркадий Алексеевич, ученик профессора С. С. Юдина, отличался большой работоспособностью и истинным призванием к врачебной деятельности. Он радовался удачным операциям, которых много и успешно сделал за свою жизнь. Но, как и во всяком сложном деле, были иногда и неудачи, которые он тяжело переживал. [422] Я знал его много лет и ценил за хорошее клиническое мышление, чуткость и внимание к больным.
На втором месте по потерям оказалась 25-я армия. За период с 9 по 20 августа их было 1785, всего к 31 августа — 3105. У остальных армий раненых было меньше. Медицинское обеспечение их имело особенности. Отставание тылов, в том числе и медицинских, было явлением общим. Бездорожье усугубили дожди, которые шли дня три и в самом начале операции сделали дороги совершенно непроходимыми для имевшегося в медицинских учреждениях автотранспорта. Вследствие этого в 35-й армии перемещение двух госпиталей осуществлялось пешком с транспортировкой мелкого имущества на носилках, а громоздкого — на подводах. Войска 2-го Дальневосточного фронта, выполнив задачу, поставленную Ставкой, потеряли ранеными 1817 человек. В начале операции в распоряжении начальника медицинской службы фронта в резерве не было ни одного ППГ. В армиях из них было двадцать три. Эвакогоспиталей было во фронте 15 на 11400 мест, а в армиях — 16 на 4900 коек. Автосанитарных рот было четыре. В ходе операции во фронт поступило дополнительно госпиталей на 30700 мест, что позволило выделить резерв госпиталей в армиях и во фронте.
Ударная группировка фронта — 15-я армия — совместно с Амурской флотилией форсировала Амур на сунгарийском направлении, прорвала японские укрепленные районы, вышла к городу Саньсину, преодолев расстояние в 300 километров, и повела наступление в направлении Харбина. 5-й отдельный стрелковый корпус форсировал Уссури, нанося удар на жаохейском направлении, и овладел городом Боли, 2-я Краснознаменная армия с развитием успеха на фронте перешла в наступление на цицикарском направлении, преодолев расстояние в 150 километров.
С утра 19 августа началась массовая сдача в плен солдат и офицеров Квантунской армии. Чтобы ускорить этот процесс, каждая армия направляла в крупные центры сильные моторизованные отряды, а фронт — воздушные десанты. Это ускорило окончание боевых действий и пленение войск Квантунской армии с ее командованием. Квантунская армия — отборная сила сухопутных войск армии Японии — перестала существовать.
Медицинская служба в целом успешно выполнила свою задачу, несмотря на тяжелые природные условия театра военных действий. [423]