Висла и Одер — путь к Берлину
Уходивший в историю 1944 год был годом напряженного ратного труда личного состава медицинской службы. Успешные наступательные операции наших войск сопровождались разгромом и пленением крупных вражеских группировок. Гитлеровцы были изгнаны из пределов СССР. Боевые действия были перенесены на территорию Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Польши. Распадалась фашистская коалиция. Из ее состава выпали Румыния, Финляндия, Болгария, а потом и Венгрия. Войска этих государств, за исключением Финляндии, повернули оружие против вчерашнего союзника. Однако вермахту только надломили хребет, но окончательно еще не сломали. Проведенная в Германии поголовная мобилизация позволяла ей иметь еще сравнительно сильную и хорошо оснащенную армию. Ее основные, лучшие соединения находились на советско-германском фронте, который до полного разгрома фашистской Германии продолжал оставаться главным фронтом второй мировой войны. Из 299 дивизий и 31 бригады, имевшихся у немцев к началу 1945 года, 199 дивизий и 20 бригад находились на советско-германском фронте{32}. Высадка [350] в июне 1944 года союзных войск во Франции мало изменила это положение.
В декабре 1944 года наши союзники перешли к обороне, которая подверглась серьезным испытаниям. Немецко-фашистские войска предприняли контрнаступление в Арденнах. Прорыв обороны достиг около 100 километров по фронту и в глубину. Это вызвало тревогу у союзного командования. У. Черчилль обратился к И. В. Сталину с письмом по поводу возможности повторения подобного удара, предупредить который может только мощное наступление советских войск. Верховное Главнокомандование четко отнеслось к просьбе союзников, решив начать Висло-Одерскую наступательную операцию раньше срока, полностью не закончив подготовку к ней. Операция отличалась той особенностью, что группировки наших войск наносили удары и развивали наступление с плацдармов, захваченных на западном берегу реки Вислы в предшествовавших операциях. Территория их была небольшой и не позволяла там развернуть ГБА. Абсолютное большинство госпиталей оставалось на восточном берегу. Но не будем забегать вперед и приведем некоторые данные, имеющие отношение к операции.
К 1 января 1945 года в 3563 развернутых госпиталях Красной Армии имелось 1 646 925 штатных коек. Из них 971 255 были заняты и 675 670 свободны. Такое число уже ни у кого не вызывало мысли об излишествах в медицинской службе. Опыт пошел на пользу. Госпитальная сеть военных округов имела 193 227 свободных коек, и это позволяло обеспечить нужды фронтов. Однако многие из госпиталей тыла страны не были готовы к приему раненых. В 1944 году масса их перебазировалась с востока на запад. Не для всех это была реэвакуация. Много медучреждений было сформировано на востоке. Характер и ход войны заставили снять их с насиженных мест и направить ближе к фронтам, в частности в Белоруссию. То, что они далеко не все были готовы к приему раненых, объяснялось многими причинами. Одни из них находились в пути к месту новой дислокации, другие приспосабливали помещения для развертывания, третьи набирали кадры вместо оставшихся на старом месте пожилых или обремененных семьями работников, считавшихся даже в трудное время немобильными.
Проведение Висло-Одерской операции возлагалось на 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты. [351]
Директиву Ставки Верховного Главнокомандования о подготовке и проведении операции 1-й Белорусский фронт получил 28 ноября 1944 года. К этому времени многое было сделано для подтягивания фронтовых госпиталей ближе к войскам. Упущения периода подготовки Белорусской операции были учтены. Это следовало из дислокации фронтовых госпиталей на 1 октября 1944 года и на 15 января 1945 года. Если три с небольшим месяца назад значительное число госпиталей располагалось восточнее Пинска и Ковеля, то теперь эти города оказались восточной границей ГБФ. Следует подчеркнуть, что основная масса госпиталей, входивших в состав МЭП № 198, 14 и 6, а также ПЭП № 15, была передислоцирована при помощи временных военно-санитарных поездов и санитарных летучек. Так, из 35 госпиталей только 12 были перевезены специально выделенными эшелонами, тогда как 23 использовали для этого обратный порожняк железнодорожного военно-санитарного транспорта. Кроме того, медицинская служба фронта впервые за всю войну создала резерв фронтовых госпиталей в армейском тыловом районе в составе 36 единиц. В этом же районе было развернуто еще 28 госпиталей на 15 500 коек. Фактически емкость их составила 22 200 мест. Если учесть, что госпиталей фронтового подчинения было 134, то резерв составил почти 50%. Казалось бы, это хорошо, тем более что в резерве имелся 31 ППГ со штатным автомобильным или гужевым транспортом для перемещений. Подвижность госпиталей облегчала маневр ими в ходе наступательной операции. Однако штатная госпитальная емкость их составляла только 5100 мест, что было крайне недостаточно. Это учитывалось руководством медицинской службы фронта. Планом передислокации фронтовых лечебных учреждений МЭП № 6 и 14, утвержденным начальником тыла фронта 29 декабря, намечалось перебросить в этот район 24 госпиталя на 13 400 коек, в числе их 18 ЭГ, 2 СГ, 3 ГЛР и 1 ХППГ. Из них предполагалось развернуть 6 госпиталей в Гарволине, 2 в Ласкажеве, 2 в Соболеве, 3 в Поземче, 3 в Демблине и 5 в Пулавах.
Создание в армейском тыловом районе большого резерва свернутых и развернутых медучреждений было необходимо. Они должны принимать на себя основную массу раненых и больных непосредственно из медсанбатов и ППГ 1-й линии в первые дни операции. В эти дни войска прорывают оборону противника и раненых поступает в несколько раз больше, чем в период преследования противника. В это время абсолютное большинство армейских госпиталей должно [352] быть в полной готовности следовать за войсками и принимать раненых от медсанбатов.
На начало операции больше половины армейских лечебных учреждений находилось в свернутом состоянии, составляя подвижной резерв начмедармов. Остальные — на 19 100 коек — были развернуты. Были свернуты и многие медсанбаты. Такое решение гармонировало с замыслом и планом операции.
Общая ширина наступления 1-го Белорусского фронта составляла 230 километров. На главных участках прорыва протяженностью 30 километров действовало 37 дивизий первого эшелона. Еще большая оперативная плотность была на направлении главного удара. Он наносился с магнушевского плацдарма на участке прорыва обороны шириной 17 километров силами двадцати трех дивизий 61-й, 5-й ударной и 8-й гвардейской армий. Во втором эшелоне находилась 3-я ударная армия. Для развития прорыва и ведения боевых действий в оперативной глубине противника предназначались 1-я и 2-я танковые армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Оперативная плотность на направления второго удара, наносившегося с пулавского плацдарма силами четырнадцати дивизий 69-й и 33-й армий и на тринадцатикилометровом участке, была несколько меньше.
Все это вызывало необходимость иметь большой резерв армейских госпиталей и не прибегать к развертыванию медсанбатов в дивизиях, наступавших вслед за первыми эшелонами.
При отходе противника и его преследовании темпы наступления резко возрастают. Медсанбаты даже при небольшом числе раненых отстают от войск, если за ними не продвигаются и своевременно не принимают от них раненых армейские госпитали. А те могут это делать, если их достаточное количество и вслед за ними продвигаются фронтовые госпитали, развертывающиеся на расстоянии, позволяющем быстро эвакуировать раненых автомобильным транспортом. Железнодорожный транспорт, как правило, в этот период бывает выведен из строя и требует времени для восстановления.
Количество армейских госпиталей на 10 января 1945 года с учетом трех приданных фронтом 33-й армии позволяло хорошо обеспечить предстоящую наступательную операцию. Из 176 госпиталей было 80 хирургических, 20 терапевтических, 17 инфекционных, 3 сортировочных, 17 эвакуационных, 25 для лечения легкораненых, а также 17 эвакоприемников. [353]
В 61-й армии на левом берегу Вислы не развертывалось ни одного госпиталя. Непосредственно на правом берегу в двух рядом расположенных населенных пунктах были готовы 4 ХППГ, 1 ТППГ и 1 ИППГ. Этот госпитальный коллектор мог оказывать всем раненым и больным квалифицированную хирургическую и терапевтическую помощь. Нужно думать, что в этом коллекторе отсутствие ГЛР обусловливалось невозможностью разместить его. Нельзя отнести к лучшему варианту решение о сосредоточении резерва хирургических госпиталей в Пиляве. Расстояние 18–24 километра, отделяющее этот, населенный пункт от переднего края, потребовало времени для преодоления, особенно по проселочным дорогам. Развернутые же в Пиляве армейские госпитали могли быстро свернуться для передислокации в другое место. Там были фронтовые госпитали на 1000 коек, а город к тому же расположен на правом фланге фронта.
В 5-й ударной армии из 23 госпиталей 6 располагались на западном берегу Вислы. Из них 1 ХППГ был свернут и находился в резерве начмедарма. Остальные резервные госпитали располагались в Гарволине и ближайших от него населенных пунктах. Там же были развернуты фронтовые госпитали на 5000 коек. На эту базу шла эвакуация из частей и соединений 5-й ударной, 61-й и 1-й гвардейской танковой армий. Кроме Гарволина, фронтовые госпитали на 1500 коек были подготовлены в Ласкажеве. Самая большая группа медучреждений 5-й ударной армии была размещена в Руде-Толубске, где развертывание фронтовых госпиталей не предполагалось. Освобождение их, а также других, расположенных западнее и восточнее железной дороги, от раненых неизбежно было связано с эвакуацией, а следовательно, с увеличением этапности в лечении и с затруднениями маневра госпиталями. Многоэтапность в лечении раненых является самым большим злом. Чтобы избежать ее, надо не только понимать неблагоприятное влияние этого явления на организацию лечения, но и настойчивость в преодолении трудностей, так часто встречающихся в предбоевых я особенно в боевых условиях.
В 8-й гвардейской армии 9 из 27 госпиталей и эвакоприемников находились на плацдарме. Из них 4 ХППГ были свернуты и составляли резерв начмедарма. Всего в резерве у него было 15 учреждений. Особо следует подчеркнуть, что ХППГ были развернуты вместо медсанбатов дивизий, личный состав которых работал в этих госпиталях. Это было правильным решением в условиях скученности войск на плацдарме. [354]
В районе Соболева, на который базировались 8-я гвардейская и 2-я гвардейская танковая армии, были развернуты фронтовые госпитали на 5000 мест, в том числе в Подземче три госпиталя на 1300, в Соболево — на 400 и в Калень — на 300 коек. Такая дислокация армейских и фронтовых госпиталей позволяла сводить к минимуму эвакуацию раненых внутри госпитальной базы, когда армейские госпитали должны были свертываться и следовать за войсками.
На пулавском плацдарме 69-я армия развернула 2 ХППГ и 1 ЭП. Остальные 18 госпиталей и 1 ЭП располагались на восточном берегу Вислы. Большинство армейских медучреждений находилось в населенных пунктах, где базировались фронтовые госпитали. Так, в городе Пулавы дислоцировались четыре армейских госпиталя. Восточнее его, в населенных пунктах Млынки, Руды и Кжисковоля, находилось шесть госпиталей. Кроме того, было развернуто 4500 коек в госпиталях фронтового подчинения. В Наленчуве и его районе во фронтовых госпиталях было подготовлено 3000 мест. Непосредственно там же располагалось четыре армейских госпиталя. И здесь, в 69-й армии, дислокация фронтовых и армейских госпиталей способствовала организации лечения раненых без их эвакуации.
Иначе сложилась обстановка с размещением армейских госпиталей в 33-й армии. Большинство их называлось группами в пунктах, где не было фронтовых госпиталей. Освобождение их от раненых требовало эвакуации людей во фронтовые госпитали по грунту.
Висло-Одерская операция началась 12 января 1945 года наступлением войск 1-го Украинского фронта. 1-й Белорусский фронт начал активные боевые действия 14 января, когда фашисты севернее сандомирского плацдарма были вынуждены отказаться от жесткой позиционной обороны и отходить с западного берега Вислы. Левому флангу вражеских войск, противостоящих нашим силам, перешедшим в наступление с пулавского плацдарма, угрожала опасность окружения. Это облегчило прорыв обороны противника на пулавском плацдарме 69-й и 33-й армиям, которые к исходу первого дня наступления продвинулись в глубь обороны противника на 15–20 километров.
Упорное сопротивление враг оказывал нашим соединениям, наступавшим с магнушевского плацдарма. Части 61-й армии за первый день боев продвинулись вперед всего на 2–3 километра. Резерв армейских госпиталей, располагавшийся [355] в Пиляве, не понадобился так быстро, как в 69-й и 33-й армиях. Войска 5-й ударной и 8-й гвардейской армий, преодолевая упорное сопротивление врага, к исходу первого дня потеснили его только на 6–13 километров. Наибольшего успеха достигла 5-я ударная армия. После ввода в прорыв 15 января в полосе 8-й гвардейской армии 1-й гвардейской танковой армии ее передовые отряды к исходу дня продвинулись на 25 километров. Вслед за ней повела быстрыми темпами наступление и 8-я гвардейская. На второй день наступления 69-я и 33-я армии прошли с боями вперед еще на 15–20 километров, а 11-й танковый корпус, приданный 69-й армии, к исходу 15 января ворвался в Радом, отбросив противника на 50 километров. Войска, наступавшие с плацдармов, соединились. Противник стал отходить на тыловую армейскую полосу обороны.
Введенная 16 января в прорыв в полосе наступления 5-й ударной армии 2-я гвардейская танковая армия к исходу дня глубоко охватила с юго-запада варшавскую группировку врага, которая, опасаясь окружения, стала отходить из района Варшавы. Темпы наступления 5-й ударной и 61-й армий возросли. 18 января наши армии перешли к преследованию гитлеровцев по всему фронту. Потери ранеными резко уменьшились. Однако с 26 января, после окружения немецких гарнизонов в городах Шнейдемюле и Познани и нашего приближения к границам Германии, сопротивление немцев резко возросло. Увеличились и наши потери. Преодолевая упорное сопротивление врага, войска 5-й ударной и 2-й гвардейской танковой армий 31 января вышли к Одеру и захватили в районе Кюстрина плацдарм на западном берегу реки. Южнее города овладела плацдармом и 8-я гвардейская армия. К 3 февраля войска 5-й ударной, 8-й гвардейской, 69, 33, 1 и 2-й гвардейской танковых армий вышли к Одеру на фронте более 170 километров, о? Цедена до Грюнберга, пройдя с боями расстояние от 450 до 600 километров (в сутки 25 километров).
При такой стремительности наступления медсанбаты должны были ежедневно менять место дислокации, эвакуируя или сдавая на месте раненых и больных армейским госпиталям. И в том и в другом случае с ранеными и больными должны знакомиться принимающие их врачи и медицинские сестры. На это уходит драгоценное время. Многие люди нуждаются в срочных хирургических вмешательствах. Часть из них, будучи эвакуирована в день оказания квалифицированной хирургической помощи, лишается послеоперационного покоя. Это чревато различного рода осложнениями. [356] То же повторяется, когда армейские госпитали, стремясь не отставать от своих войск, чаще эвакуируют раненых и больных, чем сдают их на месте фронтовым госпиталям.
Для обеспечения соединений, наступавших с магнушевского плацдарма, фронтом было сосредоточено в армейском тыловом районе 45 госпиталей, 13 из них были развернуты. Их коечная сеть насчитывала 8500 мест, в том числе 1100 сверх штатной нормы. 32 госпиталя, включая 24 ППГ, находились в резерве. Потери ранеными возникали неравномерно. От общего их числа за десятидневный боевой период 75–80% приходились на первые четыре дня. Но и в эти дни неравномерность слишком остро влияла на ход эвакуации и лечения раненых и больных. В первый день поступило 2040 человек. Эти потери ранеными (я не считаю больных: их было мало) не вызывали никаких трудностей. За сутки войска продвинулись вперед на 2–12 километров. Медсанбаты и госпитали могли работать в местах дислокации в исходном положении для наступления. Совершенно изменилось положение на второй день. Потери достигли более 8000 человек. Дивизии продвинулись вперед настолько, что потребовалось эвакуировать раненых из медсанбатов и госпиталей 1-й линии, чтобы они могли следовать за войсками. В этих условиях эвакуация проводилась не только во фронтовые, но и в армейские госпитали, в первую очередь находившиеся ближе к войскам. Это позволяло быстрее оборачиваться санитарному транспорту. 16 и 17 января потери ранеными составляли соответственно 5280 и 3730 человек. Коечная емкость фронтовых госпиталей, подготовленных в армейском тыловом районе для главной группировки, наступавшей с магнушевского плацдарма, оказалась недостаточной. Она без развертывания других фронтовых госпиталей не могла вполне обеспечить потоки раненых из медсанбатов и госпиталей, следовавших за войсками, и безотказно принимать их из армейских госпиталей, имевшихся в этом районе.
К исходу 17 января войска 8-й гвардейской армии продвинулись с боями на 80–100 километров. Утром 18 января они перешли к преследованию отступавшего противника. 19 января 8-я гвардейская и 69-я армии освободили Лодзь. К сожалению, к этому времени по оси наступления главной группировки войск фронта ни один фронтовой госпиталь не развернулся западнее Вислы.
Иначе сложилась медицинская обстановка на направлении вспомогательного удара, наносимого 69-й и 33-й армиями [357] и приданными им 11-м и 9-м танковыми корпусами. Из 19 фронтовых госпиталей, сосредоточенных в армейском тыловом районе, развернуто было 15 на 800 мест. Фактически потребовалось развернуть 13 700 коек. За первые четыре дня боев санитарные потери составили 8950 человек. Больше половины их приходилось на второй день наступления, и 66% этих потерь понесла 33-я армия. Основная масса ее госпиталей находилась в трех населенных пунктах, в которых фронтовые госпитали не готовились. Из 5974 раненых и больных 33-й армии 4842, или 81%, приходились на первые два дня наступления, причем 2975 человек — на второй день. Это создало напряженное положение в медсанбатах и госпиталях 1-й линии. Они должны были следовать за войсками. Дивизии продвинулись вперед к исходу второго дня на 30–40, а 11-й танковый корпус — на 50 километров, дойдя до Радома. В дальнейшем санитарные потери в войсках этих армий резко сократились. 16 января они составили 1156, а 17 января — 937 человек. Но темпы наступления резко возросли. За эти два дня войска прошли еще более 100 километров. Напряженность в лечении и эвакуации раненых нарастала.
Первые 7 ППГ и 1 ГЛР ПЭП № 15 фронтового подчинения перешли через Вислу и оказались к исходу 19 января на левом крыле фронта, в Радоме. К этому времени наши войска продвинулись от него на запад на 120 километров. Плечо эвакуации увеличивалось. Железные дороги не работали. Для их восстановления требовалось время.
Развернутые в Радоме госпитали имели 2200 мест. Они на первых порах оказали существенную помощь, приняв раненых и больных из армейских госпиталей 69-й, 33-й и частично 8-й гвардейской армий.
Обеспокоенное положением, сложившимся с лечением и эвакуацией раненых в 61-й, 5-й ударной, 8-й гвардейской, 1-й и 2-й гвардейских танковых армиях, руководство медицинской службы фронта отменило ранее намеченное планом развертывание фронтовых госпиталей в городе Груец. Был выбран другой населенный пункт — город Скерневице, в котором предусматривалась подготовка госпиталей позднее, на десятый-одиннадцатый день операции. Как и Груец, он расположен по оси наступления главной группировки, но 50 километров западнее. Сюда прибыло 5 ХППГ ПЭП №15. Но оказалось, что войска и от этого населенного пункта продвинулись далеко на запад. Принимается решение в Сквернице развернуть только 1 ХППГ, остальные — западнее. [358] В частности, один в Кутно, северо-западнее Скерневице, и три в Коло, западнее Кутно. Эти четыре госпиталя были готовы соответственно 25 и 27 января. В это время войска вели боевые действия северо-западнее Быдгоща и западнее Познани, на расстоянии от Коло более 120 и 140 километров соответственно. Все это позволяет утверждать, что руководство медицинской службы фронта не уделяло должного внимания изучению боевой обстановки. В частности, оно не проявило необходимого интереса к положению наших войск, темпам их наступления, сопротивлению врага и возможным районам сосредоточения его резервов, а также предположительной степени их влияния на возрастание наших потерь. Вовремя не заметил этих упущений в работе и штаб тыла.
Напряженность в работе войсковых и армейских медицинских учреждений 5-й ударной, 8-й гвардейской, 69, 33, 1 и 2-й гвардейских танковых армий продолжала нарастать. Эти объединения, прикрытые с севера от крупной померанской группировки врага 61-й и 67-й армиями, 1-й армией Войска Польского и 3-й ударной армией, продолжали стремительно наступать в общем направлении на Кюстрин, Франкфурт-на-Одере, с тем чтобы выйти на реку Одер, с ходу захватить на ее западном берегу плацдармы, удержать и расширить их. В создавшихся условиях руководство медицинской службы фронта обратилось к начальнику тыла с просьбой выделить автомобильный транспорт для переброски госпиталей. Просьба была удовлетворена, несмотря на трудности в снабжении горючим. Было выделено 750 машино-рейсов «полуторками». Этими машинами были переброшены с восточного берега Вислы 9 госпиталей, в том числе 5 ЭГ, 2 СГ и 2 ГЛР. 27 и 28 января они были развернуты в Скерневице и Лодзи. В последней основались 3 ЭГ, 1 СГГ и 1 ГЛР. Трудно найти другую причину, кроме названной, столь неудачному размещению госпиталей в Скерневице. Руководство медицинской службы фронта еще вчера сочло достаточным подготовить там только 1 ХППГ, а сегодня принимает иное решение в ущерб не терпящим отлагательств интересам армий. Ведь 26 января 1-я и 2-я гвардейские танковые армии прошли рубеж Кройц, Унрустадт, 40 километров западнее Познани. Гарнизон Унрустадта был окружен. Даже госпитали, развернутые в Лодзи, не могли помочь: расстояние от войск общевойсковых армий было около 200 километров, железные дороги все еще не работали.
В докладе руководства медицинской службы фронта о [359] работе медицинской службы в Висло-Одерской операции об этом маневре сказано:
«Нам казалось, что проведенные мероприятия окажутся вполне достаточными и ликвидируют отрыв госпитальных баз армий от действующих войск, но по существу этот маневр оказался только некоторым облегчением, так как к моменту готовности госпиталей фронта армии уходили на запад и расстояние, по существу, не уменьшалось, а на некоторых направлениях даже увеличивалось».
Путь для исправления ошибки был найден. Было признано целесообразным перебазировать все госпитали из Скерневице, а также два госпиталя из Коло в Шверзенц, расположенный в нескольких километрах от Познани. На этот раз пункт дислокации фронтовых госпиталей был выбран удачно. Непосредственно в нем было размещено 4 госпиталя и 1 ЭП 8-й гвардейской армии, 4 госпиталя 69-й армии были подготовлены в Шрода, 30 километров юго-восточнее Познани.
Раненых и больных в армейских госпиталях было много. Фронтовые госпитали, приняв от них раненых, позволила им следовать за главными силами объединений, которые на подходах к Одеру преодолевали упорное сопротивление врага и несли значительные потери, особенно в боях за расширение плацдармов на западном берегу реки. В первой декаде февраля по сравнению с последней декадой января потери ранеными и больными возросли. 8-я гвардейская армия потеряла 8266, а 69-я — 5707 человек. Обе крайне нуждались в приближении своих госпиталей. Все медучреждения 8-й гвардейской на 30 января находились восточнее Познани, а четыре из них продолжали располагаться на восточном берегу Вислы. 69-я армия на 5 февраля имела западнее Познани только два госпиталя, остальные были восточнее. Пять из них находились в пунктах, которые они занимали перед наступлением.
Для передислокации госпиталей были использованы западноевропейская железнодорожная колея и трофейный подвижной состав.
3 февраля, с выходом наших войск на Одер и захватом плацдарма на его западном берегу, наступательная операция закончилась. Продолжались лишь упорные и ожесточенные бои за расширение плацдарма и ликвидацию окруженных в Познани и Швейдемюле вражеских сил.
5 февраля прибыл эшелон с госпиталями, которые развернулись и приняли раненых и больных из армейских госпиталей в Шверзенце и в ближайших к нему населенных [360] пунктах. 7 февраля фронт развернул 2 ХППГ в Вонгровце, юго-восточнее Швейдемюля. Эти госпитали, усиленные медицинским персоналом, обеспечили 1000 коек и стали принимать раненых и больных из 1-й армии Войска Польского, 61, 47 и 5-й ударной армий.
Напряженное положение сложилось в 5-й ударной, которая вместе со 2-й гвардейской танковой вела с 31 января бои за удержание и расширение плацдарма в районе Кюстрина. На 31 января из 23 госпиталей этой армии 14 были развернуты в семи населенных пунктах по оси наступления армии от Вислы до Одера, 6 находились в пути и 3 продолжали работать в пунктах исходного положения. Раненые и больные поступали неравномерно. В период прорыва обороны, с 14 по 17 января, их было 5844 человека, из которых во фронтовые госпитали эвакуировались 1850 человек. Главная тяжесть работы легла на развернутые армейские госпитали. Они были заранее подготовлены к приему раненых в количестве, превышающем в 2–3 раза штатную норму. Работа была напряженной все четыре дня. Борьба за жизнь раненых не прекращалась ни на один час. Госпитали, расположенные близко к наступавшим войскам, усиленные специализированными группами ОРМУ из резервных свернутых госпиталей, оказывали специализированную и квалифицированную хирургическую и терапевтическую помощь. Смертность среди раненых была в два раза ниже, чем во время преследования противника, то есть с 18 по 31 января, когда поступило только 1795 раненых и больных, и чем в период ожесточенных боев за расширение захваченного плацдарма. С 1 февраля по 1 марта армия потеряла ранеными и больными 13350 человек. Из них было эвакуировано 7293 человека. За первую декаду февраля потери ранеными составили 6497 человек, почти 50% месячных потерь.
Причины повышения смертности разные. В период преследования наши корпуса передвигались в колоннах и развертывались в случаях особой необходимости. Темпы продвижения были высокими. Оказание квалифицированной помощи в медсанбатах запаздывало. Раненые, как правило, незамедлительно эвакуировались в армейские госпитали, которые отставали: их не «подпирали» фронтовые госпитали.
В условиях преследования противника своевременное оказание квалифицированной хирургической помощи раненым и обеспечение им послеоперационного, хотя бы однодневного, покоя возможно, но для этого медсанбаты должны [361] находиться в оперативном подчинении корпуса, передвигаться перекатами, через голову таких же подразделений, работающих впереди, развертываться для приема раненых и свертываться по указаниям штаба корпуса, который знает боевую обстановку и поддерживает систематическую связь со штабом армии. Госпитали и автосанитарный транспорт по указанию штаба армии своевременно должны освобождать медсанбаты от раненых и больных. Этот принцип управления войсковыми и армейскими медицинскими учреждениями должен распространяться и на работу фронтовых госпиталей, особенно на маневр ими, чтобы избегать отмеченных ошибок.
На третьем этапе операции повышенная смертность среди раненых во многом объясняется двумя обстоятельствами. 5-я ударная армия 31 января захватила плацдарм и с 1 февраля повела бои за его расширение. Ближайшие 2 ХППГ находились в Вонгровце, на расстоянии около 200 километров от медсанбатов. Эвакуация раненых в них, по существу, была невозможна. ГБА в Нойдамме развернулась 5–6 февраля в составе 4 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ и 1 ГЛР. Штатная емкость их — 2000 коек. Они сразу же оказались переполненными, будучи неподготовленными к перегрузке. Хирургическая помощь далеко не всем раненым оказывалась своевременно. Солдаты и офицеры, пройдя с боями 500 километров, устали. Нервная система их была перенапряжена. Устойчивость к раневым осложнениям снизилась.
Из 36 фронтовых резервных госпиталей (в числе которых 28 ППГ), находившихся в армейском тыловом районе до наступления в свернутом состоянии, начальник медицинской службы фронта в ходе боевых действий смог использовать только 21 госпиталь. Фронт располагал тремя автосанитарными ротами. В них было 170 машин, больше половины — грузовые, приспособленные для эвакуации раненых. Их обратные рейсы должны были более целесообразно использоваться для переброски госпиталей. Правда, испытывались трудности со снабжением горючим. Оно строго лимитировалось. Но это только с особой силой подчеркивало необходимость следить за положением войск и проявлять систематический интерес ко всему, что влияет на медицинскую обстановку. Только так можно предупредить нежелательные последствия тех особенностей боевой обстановки, которые резко осложняют работу медицинской службы. К их числу относилось время окончания прорыва обороны врага и разгрома его резервов в оперативной глубине, что [362] обусловливает неизбежный отход его уцелевших войск и попытку занять оборону на заранее подготовленных оборонительных полосах. Но преследование врага в высоких темпах соединениями общевойсковых армий и боевые действия подвижных войск — танковых армий, танковых и моторизованных корпусов — в отрыве на 50 километров и более срывает эти попытки организации обороны. Отход врага и его преследование принимает длительный характер и охватывает глубину, измеряемую сотнями километров. В этих условиях важно вовремя сосредоточить как можно больше резервных госпиталей на рубеже отхода вражеских войск и перехода наших сил к их преследованию. Местом сосредоточения резервных госпиталей должны быть пункты, расположенные на основных направлениях главных ударов и подвоза боеприпасов, горючего, смазочных материалов и продовольствия. Это решает успех медицинского обслуживания, обеспечивает маневр фронтовыми госпиталями на всю глубину преследования и предупреждает отставание армейских госпиталей и их чрезмерную перегрузку.
Руководство медицинской службы фронта могло бы осуществить ранее намеченный маневр госпиталями на рубеж Скерневице, Рава-Мазовецкая, Томашув. Правда, не к десятому дню операции, а к исходу четвертого дня, то есть 17 января. К этому моменту завершился прорыв обороны врага, были разгромлены его резервы. Противник отступал. Наши войска перешли к его преследованию, стремясь не дать гитлеровцам возможности организовать оборону на заранее подготовленных рубежах. Для успешного осуществления маневра следовало широко использовать для эвакуации раненых обратный порожняк транспорта подвоза. Нельзя было допускать ранее намеченный к пятому дню операции маневр фронтовыми госпиталями ПЭП-15 в Радом. Это могла и должна была сделать 69-я армия, раненые из которой эвакуировались во фронтовые госпитали в городах Демблин и Пулава. Расстояние от них до Радома не превышало 40 километров. Наконец, требовалось тщательное знание хода операции.
Чтобы осуществить мощный маневр госпиталями на вышеуказанный рубеж, медицинская служба фронта располагала всем необходимым. Она создала резерв из 36 госпиталей. Только 8 из них нуждались в транспорте. Правильность решения о составе резерва трудно переоценить. Разместили его в армейском тыловом районе. Здесь были развернуты фронтовые и армейские госпитали и находились выгрузочные станции, куда приходил транспорт подвоза. [363]
На этом месте он мог без потери времени разгружать раненых в действовавших госпиталях и загружаться боеприпасами, продовольствием, горючим и смазочными материалами. Это является заслугой руководства медицинской службы фронта, который на направлениях главных ударов имел 2 автосанитарные роты в составе 120 машин. Для того чтобы поднять 1 ЭГ без излишнего санитарно-хозяйственного имущества и оборудования, которые можно изыскать в пунктах новой дислокации, требуется 10–12 грузовиков. Перебросить 6 ЭГ и 2 ГЛР из резерва можно было, используя автосанитарный транспорт. Почему это не было сделано? Да лишь потому, что не хватало пристального внимания к боевой обстановке, а также понимания значения своевременной, к началу переломного периода операции, передислокации резерва госпиталей, обеспечивающей маневр ими в ходе дальнейшего развития наступления в исключительно высоких темпах.
Медицинская служба 1-го Украинского фронта и его армий к началу операции имела 169 госпиталей, из них 74 хирургических, 16 терапевтических, 16 инфекционных, 31 госпиталь для лечения легкораненых, 18 эвакуационных и 3 сортировочных госпиталя. Непосредственно в подчинении фронта было 136 госпиталей, из них 20 хирургических, 2 терапевтических, 4 инфекционных, 86 эвакуационных, 13 госпиталей для лечения легкораненых.
Планом организации тыла и материального обеспечения операции начальник медицинской службы фронта должен был разместить и подготовить к приему раненых и больных фронтовые госпитали в следующих населенных пунктах. Львов — 25 госпиталей на 1–8 700 штатных мест, увеличенных потом до 27 000, Тшеснь, Тарнобжег, Баранув, Мелец, Коханувка — 35 госпиталей на 25500 штатных коек с расширением до 42 000, Жешув — 9 госпиталей на 5800 мест, в дальнейшем — 8000, и 57 госпиталей на 27 000 штатных коек в резерве с готовностью увеличить количество мест до 40 000.
Во фронте было 137 госпиталей. Не все они нашли отражение в плане. Так, не фигурировали в нем 9 ЭГ, развернутых в городе Ярославе. Резервным госпиталям надлежало разместиться в городах Развадуве, Тарнобжеге, Барануве, Дембе. Все эти пункты расположены на восточном берегу Вислы, на расстоянии 30–70 километров от переднего края главной группировки войск фронта.
Планом предусматривался следующий маневр резервными госпиталями. С выходом войск на рубеж Ченстохова, [364] Беутен, которого по решению командующего фронтом нужно было достичь на десятый-одиннадцатый день операции, предполагалось передислоцировать в Ченстохову и развернуть там ЭГ на 6000 коек и ППГ на 500 коек. Для этой цели наряжалось 720 машино-рейсов. В район Сосновец планировалось перебросить ЭГ на 2000 коек (240 машино-рейсов). При дальнейшем наступлении и выходе войск на рубеж Калиш, Бреслау нужно было передислоцировать в район Калиш, Кемпно ЭГ на 5000 коек и ППГ на 5000 коек и в район Бернштадт, Бреслау — ЭГ на 3000 коек. К этому же времени надо было перебросить из Ярослава в район Сосновец ЭГ на 5200 коек.
Директивой Ставки 1-му Украинскому фронту приказывалось во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом разгромить кемпно-радомскую группировку противника и не позднее десятого-одиннадцатого дня операции овладеть рубежом Питрокув, Радомско, Ченстохова, Мехув, Бохня, максимальное расстояние до которого 130 километров. В дальнейшем наступление должно было вестись в общем направлении на Бреслау.
Ширина полосы наступления фронта 230 километров, участков прорыва — 34 километра, и на них наступало 40 из 49 стрелковых дивизий армий первого эшелона. Оперативная плотность достигала максимума физической возможности сосредоточения войск. Боевые действия усиливались танковыми корпусами. Кроме этих сил, во втором эшелоне находились две общевойсковые армии и для завершения прорыва тактической зоны обороны и боевых действий в оперативной глубине противника предназначались 3-я гвардейская и 4-я танковые армии.
Абсолютное большинство медицинских учреждений армий, наступавших с сандомирского плацдарма, дислоцировалось на западном берегу Вислы. Однако были исключения. Так, 6-я армия, занимавшая северный выступ плацдарма и наступавшая на северо-запад, взаимодействуя с левофланговой 33-й армией 1-го Белорусского фронта, базировалась на Сандомир, где из 7 имевшихся на плацдарме госпиталей были размещены 4 ХППГ и 1 ТППГ; 11 учреждений находились на восточном берегу Вислы, в том числе 3 госпиталя были в пути или на месте прежней дислокации армии. Для участия в наступлении армия прибыла из резерва Ставки. В населенных пунктах Тшесни и Развадуве, расположенных первый в 5, второй в 20 километрах восточнее Сандомира, были развернуты фронтовые госпитали, что обеспечило работу медицинской службы армии. [365]
52-я армия была во втором эшелоне фронта и заняла исходное положение для наступления только 11 января, то есть за день до наступления. Она имела на плацдарме всего 4 госпиталя — 2 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ГЛР и 1 ЭП, развернутый в населенном пункте Голеюв и усиленный специализированными группами ОРМУ. Он выполнял задачи армейского распределительного эвакопункта. Здесь был рассредоточен санитарный транспорт объединения. В армейские госпитали из медсанбатов эвакуировались раненые, сроки лечения которых находились в пределах 20–30 дней. Раненые с большими сроками лечения эвакуировались во фронтовые госпитали, развернутые в городах Тарнобжег и Баранув.
60-я армия, занимавшая незначительной величины южный выступ сандомирского плацдарма, имела на нем только 2 из 24 госпиталей. Она наносила удар с плацдарма правым флангом на участке в 3 километра. На период прорыва ГБА не развертывалась. Армия базировалась на фронтовые госпитали в Коханувке и Мелеце. В районе этих пунктов было 2 ТППГ, 1 ИППГ, 2 ГЛР, куда 2 армейских распределительных эвакопункта, каждый с 1 ХППГ, эвакуировали главным образом легкораненых.
Остальные армии большинство своих учреждений сосредоточили на плацдарме. 3-я гвардейская из 24 госпиталей 20 имела на плацдарме. В исходном положении для наступления 3 ХППГ были развернуты как госпитали 1-й линии, по одному на стрелковый корпус. Из них два размещались рядом с медсанбатами. Эти госпитали приняли всех нетранспортабельных раненых, когда войска стали продвигаться вперед. Для лечения тяжелораненых, а также всех легкораненых, терапевтических и инфекционных больных на плацдарме было 7 госпиталей, в том числе 2 ЭГ, 1 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ и 2 ГЛР. Раненые, нуждавшиеся в специализированных видах лечения, а также транспортабельные эвакуировались на ГБФ, основанную в армейском районе, в пунктах Тшеснь и Тарнобжег. В связи с тем что расстояние от медсанбатов и ХППГ 1-й линии до этих населенных пунктов составляло 60–80 километров, на путях эвакуации было четыре перевязочно-обогревательных пункта. Состояние раненых в пути ухудшалось. За шесть дней наступления, то есть с 12 по 17 января включительно, войска 3-й гвардейской армии прошли с боями 140 километров и потеряли ранеными 3234 человека, больными 495 человек (около 13% всех санитарных потерь). Дальше использовать армейские госпитали, сосредоточенные на плацдарме, и [366] фронтовые, находящиеся непосредственно за плацдармом, было невозможно. В ходе наступления руководство медицинской службы армии не смогло передислоцировать их так, чтобы развертывать по оси наступления группами, принимать и лечить раненых по профилям. Оно успевало выдвигать за войсками так называемые промежуточные госпитали, которые принимали всех раненых независимо от тяжести и характера ранения, а также инфекционные госпитали для быстрой изоляции и лечения больных эпидемическими заболеваниями, в частности брюшным тифом.
13-я армия все 23 учреждения разместила на плацдарме, хотя она только в ночь на 7 января стала выдвигаться из второго эшелона фронта в первый. В районе Самотни, в 24 километрах от переднего края, было 15 госпиталей. В лесу западнее Самотни вырыли землянки, в которых разместили 4 ХППГ и 2 ГЛР на 300 коек. Здесь же находился армейский резерв в составе 9 госпиталей. Кроме того, в этом же районе было развернуто 2 ИППГ и 1 терапевтический ЭГ.
В строительстве подземного госпитального городка большую роль сыграл заместитель начмедарма по политической части подполковник В. М. Верховых, который поднял и вдохновил личный состав службы и команд выздоравливающих на своевременное выполнение этого важного и срочного для судеб раненых и больных дела.
За шесть дней боевых действий армия вышла на рубеж, которого войска фронта должны были достигнуть к десятому-одиннадцатому дню операции. Она продвинулась на запад на 110 километров и потеряла ранеными и больными 4966 человек. Условия для их приема и лечения были отличными, учитывая характер наступательной операции. Продвижение вперед не застигло врасплох руководство медицинской службы армии. 14 января оно передислоцировало в район Малешово, Пежхница 1 ХППГ и 2 ЭГ, которые, находясь ближе к войскам, приняли на себя весь поток раненых и больных. В ходе преследования противника, начатого 18 января, медслужба 20 января развернула в городе Белхатув 1 ХППГ, а вслед за ним ЭГ № 1960, а также сосредоточила в нем резерв в составе 4 ХППГ и 1 ГЛР. Раненых и больных поступило немного: с 18 по 21 января 593 человека. 23 января войска армии взяли город Верушув, куда 25 января прибыл и приступил к приему раненых 1 ХППГ. Отступавшие группы разгромленного врага нападали на тыловые учреждения. В частности, было совершено нападение на ЭГ № 1960 в Белхатуве. Этот госпиталь [367] вместе с ранеными был переброшен в Верушув, куда прибыли и резервные госпитали из Белхатува. С выходом 25 января армии на Одер в Трахенберге была развернута третья группа госпиталей. Сначала в ее состав входило 4 ХППГ, а к 4 февраля прибыли 1 ТППГ и 1 ГЛР.
Правильный выбор места дислокации действующих и резервных госпиталей в исходном положении для наступления, их близость к переднему краю, скрытное расположение в лесу, а также своевременный групповой маневр ими в ходе прорыва обороны и преследования противника являются бесспорной и большой заслугой руководства медслужбы и в первую очередь ее начальника полковника медицинской службы В. А. Букова и армейского хирурга подполковника медицинской службы В. И. Стручкова. Эта заслуга особенно бросается в глаза в сравнении с расположением госпиталей других объединений фронта. Она еще выше оценивается на фоне отрицательного отношения руководителей медицинской службы ряда других армий к групповому расположению госпиталей как можно ближе к линии фронта и к их передислокации в ходе преследования.
Этот негативный факт вызывался разными соображениями. Были высказывания о том, что на плацдарме мало жилого фонда. Такой взгляд был положен в основу подготовки к операции руководством медицинской службы 5-й гвардейской армии. Он совершенно не отвечал боевой обстановке, особенно в начале января в связи с перегруппировкой армии в новое, более северное исходное положение для наступления: населенные пункты Мелец и Воля-Баранувска, служившие местом расположения ГБА, оказались в тыловом районе другой, левофланговой армии. Медицинская служба 5-й гвардейской армии была вынуждена спешно искать на плацдарме мелкие населенные пункты. Из 21 учреждения 12 она разместила на плацдарме, а 9 — на восточном берегу Вислы, в том числе 4 госпиталя в армейском тыловом районе 6-й армии. На плацдарме 12 госпиталей были в 9 населенных пунктах на расстоянии 4–10 километров от центрального населенного пункта Вилькова. Начмедарм полковник медицинской службы А. Ф. Максин включил в госпитальный коллектор, предназначенный к приему и лечению раненых и больных в исходном положении для наступления, медучреждения, развернутые в населенных пунктах Низины, Вилькова, Лубнице, Руща и Поланец. В коллектор также входили, но по ошибке не были включены ХППГ и ИППГ, располагавшиеся в Грабове, в 17 километрах от переднего края. Таким образом, он имел 5 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ и [368] 1 ГЛР. Хороший набор госпиталей и сравнительно близкое — 12–24 километра — их расположение от переднего края создали отличные условия для приема и лечения раненых. Хуже обстояло дело с резервом. 7 госпиталей и 2 ЭП располагались на восточном берегу Вислы, на расстояний 40–46 километров от переднего края. В этом не было необходимости, если ставить превыше всего интересы раненых.
На 10 января в армейских госпиталях находилось 1680 человек. Это раненые и больные, которые в ближайшие 2–3 недели могут вернуться в строй. Из 7 госпиталей на восточном берегу Вислы было 3 ГЛР. В них, очевидно, также предполагалось эвакуировать легкораненых. Командование армии в этом крайне заинтересовано. Передай раненых и больных во фронтовые госпитали, надежда на возвращение их в 5-ю гвардейскую может не сбыться. Это одна и, пожалуй, главная причина. Вторая причина заключалась в том, что в армии не уделялось должного внимания дислокации резервных госпиталей, не учитывалось, что чем ближе они располагаются к переднему краю, тем быстрее их можно передислоцировать за быстро наступающими войсками, используя обратные рейсы машин автосанитарной роты. В 5-й гвардейской была создана автомобильная рота перемещения госпиталей и усиления средств эвакуации. Сделав одно нужное дело и не сделав другого, без которого первое не может принести ожидаемую пользу, руководство медицинской службы поставило себя в тяжелое положение.
С утра 12 января войска фронта, начав наступление, в течение первых двух-трех часов овладели первой и второй позициями главной полосы обороны противника. Для быстрого завершения прорыва командующий фронтом ввел в сражение 4-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии, 31-й и 4-й гвардейский танковые корпуса. К концу 12 января был завершен прорыв главной полосы вражеской обороны на участке шириной до 35 и в глубину до 15–20 километров, Попытки противника задержать продвижение танковых армий и корпусов контрударами двух танковых и одной механизированной дивизий не увенчались успехом. К исходу 13 января наша главная группировка прорвала тактическую зону обороны гитлеровцев, расширив прорыв до 60 километров по фронту и до 25 в глубину.
Такое продвижение войск главной группировки, в том числе и 5-й гвардейской армии, хотя и увеличило плечо эвакуации, [369] но еще позволяло вести ее на госпитальный коллектор, развернутый в исходном положении для наступления. За 12 января армия потеряла ранеными и больными 652 человека, а за 13 января — 987 человек. Это немного. Раненые и больные попали в хорошие условия, получив квалифицированную и специализированную помощь и надлежащий Послеоперационный уход и покой. Однако 14 января положение резко меняется. Противник начал отходить. Войска нашей главной группировки стали его преследовать. Для сосредоточения усилий армий на главном направлении — Ченстохова, Бреслау — командующий фронтом с утра 14 января ввел в сражение 59-ю армию между 5-й гвардейской и 60-й. Темп продвижения на главном направлении резко возрос. К исходу 14 января использование развернутых в исходном положении госпиталей стало затруднительным. 14 января начмедарм выбрасывает вперед пять госпиталей, два из них с плацдарма, из Грабово. Это не составляло большого труда: они находились в 17 километрах от переднего края. Остальные же три госпиталя — с восточного берега Вислы. Они располагались на расстоянии 42–46 километров от переднего края. Это уже представляло трудности для маневра автотранспортом. Приходилось расплачиваться за неудачную дислокацию резервных госпиталей, проистекавшую из неправильной посылки, что якобы нецелесообразно при малых потерях кустовое размещение госпиталей. Малыми потерями мотивировалась и нецелесообразность усиливать эвакуационные направления хирургическими ППГ. Действительно, потери были небольшие. Но ведь от этого раненые не перестали нуждаться в своевременной помощи. С 14 по 17 января, когда главная группировка продвинулась вперед на 120–140 километров, 5-я гвардейская армия потеряла ранеными и больными 1057 человек. Высказывания руководства медслужбы армии свидетельствуют о том, что оно подчиняло жизненные требования военно-полевой хирургии и терапии несовершенной организации и тактике.
Четыре общевойсковые армии, действовавшие на главном направлении, на подходах к Одеру, наступали на фронте до 220 километров от Унрустадта до Оппельна. Левофланговая 5-я гвардейская пробивалась к Одеру в полосе южнее Бреслау и севернее Оппельна на фронте до 70 километров. Она наступала в одном эшелоне. То, что потери ранеными и больными в дивизиях были небольшими и медсанбаты, делясь и работая на двух площадках, справлялись с хирургической обработкой ран и производством операций, еще не говорило о ненужности усиления эвакуационных направлений [370] ППГ. При высоких темпах наступления обе части каждого медсанбата в течение суток должны были обязательно свернуться и следовать за своей дивизией. Каждая часть батальона, чтобы не удлинять плеча эвакуации и как можно быстрее получать раненых из ПМП, могла принимать их в течение 12–15 часов, производить им хирургическую обработку ран и операции. Следовательно, при самых благоприятных условиях раненые могли получить не более пятнадцати пасов послеоперационного покоя и затем эвакуироваться дальше. В боевых условиях без этого не обойдешься. Но для раненого не безразлично, когда и на какое расстояние его эвакуируют. На этот сложный вопрос руководство медицинской службы дает простой, но не лучший ответ: эвакуировать их в госпитали, выдвигаемые вперед по оси наступления армии, беря за образец развернутый в Буско-Здруе, от которого войска ушли на запад на 50–60 километров. Подобной тактики санслужба (здесь уместнее сказать так, а не «медслужба». — Е. С.) придерживалась вплоть до выхода на Одер.
Малыми санитарными потерями мотивировало ненужность кустового расположения госпиталей в ходе преследования и руководство медслужбы 3-й гвардейской армии. Но от этого ошибочность подобного мнения не уменьшается. Еще раз хочу подчеркнуть высказанную мысль о том, что клиника огнестрельных боевых ранений и острых заболеваний внутренних органов у солдат и офицеров действующей армии имеет свои особенности. Они обусловливаются неимоверным напряжением нервной системы, недосыпанием, охлаждением и далеко не всегда регулярным питанием. Силы сопротивления организма резко понижаются, и часто наблюдаются осложнения ранений и заболеваний. Важнейшим условием их снижения является покой, особенно послеоперационный.
Что же касается утверждения, что санитарные потери в период преследования противника незначительны, то оно верно только в отношении среднесуточного урона. Преследование в успешных наступательных операциях занимает от ½ до 2/3 их длительности. Если учесть число раненых и больных в армиях за этот период, то оно окажется весьма большим. Санитарные потери в 3-й гвардейской армии не давали оснований руководству медицинской службы к подобного рода утверждению. С 12 января по 8 февраля армия потеряла ранеными и больными 11 586 человек. Руководство же не сформировало автомобильную роту за счет транспорта госпиталей, как было сделано в 5-й гвардейской. [371]
Это затрудняло осуществление маневра ими в ходе наступления.
Образцом организационно-тактических действий медслужбы армий служило сведение до минимума плеча эвакуации раненых из медсанбатов и последующего их лечения по специальностям. Этого, как правило, нельзя сделать без усиления эвакуационных направлений хирургическими ППГ. Эти госпитали должны действовать, как и части медсанбатов, перекатами через голову друг друга, с тем чтобы эвакуация раненых из медсанбатов производилась не только в тыл, но и вперед, в направлении наступающих войск. При этом для всех раненых и больных покой, в том числе и послеоперационный, возрос бы до суток.
Применяя такую тактику маневра, руководство медицинской службы 5-й гвардейской могло бы куда успешнее справиться с эвакуацией и лечением раненых. Ведь для обеспечения трех корпусов на каждые 100 километров продвижения вперед требуются 6 ХППГ. В армии, кроме 8 ХППГ, были 1 СГ, 4 ГЛР, 2 ЭГ и 2 ЭП, не говоря уже о 2 ТППГ и 2 ИППГ. Создав за счет части машин армейских госпиталей автомобильную роту, руководство медслужбы реально располагало мощным средством маневра. Оно могло не только усиливать эвакуационные направления, но и создавать по оси наступления госпитальные коллекторы, без которых трудно оказывать специализированные виды хирургической помощи и вовремя освобождать медсанбаты от раненых.
Законно возникает вопрос: почему руководство медицинской службы армии планировало разместить второй коллектор госпиталей в Буско-Здруе, в 26 километрах от переднего края? Оно утверждало, что в момент их концентрации там выяснилась необходимость дальнейшего их продвижения за частями, которые к этому времени продвинулись на запад на 50–60 километров. Но, во-первых, ошибка выяснилась только тогда, когда госпитали сосредоточились в Буско-Здруе. До начала маневра госпиталями руководство медслужбы как видно, считало себя свободным от знания боевой обстановки и от ее предвидения на ближайшие дни. Во-вторых, словом «концентрация» (госпиталей в Буско-Здруе) как бы реабилитировало себя за дислокацию резерва госпиталей в исходном положении для наступления, которая не отвечала предстоящим наступательным действиям армии и осуществлению одновременного маневра госпиталями с плацдарма и с восточного берега Вислы. Для переброски оттуда трех госпиталей автомобильный транспорт должен был пройти почти 90 километров. Этот транспорт был необходим [372] для срочной переброски госпиталей, расположенных вблизи от переднего края, за быстро наступавшими войсками. Ошибка в дислокации резерва госпиталей в известной мере влекла за собой пребывание пяти госпиталей на исходных местах дислокации до того времени, когда войска уже вели упорные бои на Одере и открылось железнодорожное сообщение. А если бы их расположение было более удобным для своевременной переброски вперед, их роль трудно было бы переоценить. Возможность для этого в армии имелась. В районах дислокации этих госпиталей развернулись передовые ГБФ.
Убедившись в нецелесообразности развертывания госпиталей в Буско-Здруе, руководство медицинской службы армии решило развернуть в нем только 1 СГ, придав ему группы армейской роты медицинского усиления. В дальнейшем этот госпиталь был переброшен на запад. В нем работала также часть группы врачей и сестер, прибывшей во главе с хирургом-инспектором ГВСУ действительным членом Академии медицинских наук СССР полковником медицинской службы С. С. Юдиным. Он был командирован сюда для изучения организации преемственного лечения раненых в бедро с повреждением костей быстрым наложением гипсовой повязки после тщательной хирургической обработки раны. Остальные четыре госпиталя находились в свернутом состоянии.
17 января была взята Ченстохова. Сюда прибывали фронтовые госпитали. Руководство медицинской службы 5-й гвардейской армии решило не развертывать своих госпиталей в Ченстохове, направить резервные госпитали из Буско-Здруя, а также из других мест дальше, учитывая предстоявшие бои на Одере. Однако в Ченстохове все же были развернуты 1 ТППГ и 1 ИППГ. Для усиления левофлангового 34-го стрелкового корпуса армии севернее Оппельна были развернуты 1 СГ, передислоцированный из Буско-Здруя в Эльгут-Тураве, и 1 ИППГ и 1 ГЛР в Германстали. Кроме этого, по одному ХППГ было размещено в Карлсруэ и Банквитце. ХППГ в Карлсруэ стал базой работы С. С. Юдина. Он был быстро заполнен. Его загрузка доходила до 1000 человек. С подходом к Одеру, захватом плацдармов и боями за их удержание и расширение темп наступления в конце января резко замедлился. 5-я гвардейская армия вела бои за удержание и расширение плацдармов в районе Олау, 40 километров юго-западнее Намслау, куда прибыли 4 фронтовых госпиталя (2 ХППГ, 1 ЭГ и 1 ГЛР). Это облегчало задачу приема и лечения раненых в армии. [373]
Объективные трудности с передислокацией армейских госпиталей, бесспорно, существовали. Не хватало горючего для автомобильного транспорта, да и транспорта медицинской службе требовалось больше, чем она имела. Приходилось прибегать к гужевому транспорту, в том числе местного населения. Но, к сожалению, трудности усугублялись субъективными причинами, о которых необходимо сказать еще несколько слов.
Из девяти медицинских учреждений, располагавшихся в исходном положении на восточном берегу Вислы, на 1 февраля осталось на месте только два. Кроме трех госпиталей, передислоцированных в первые дни наступления в Буско-Здруй, четыре переместились в ходе преследования противника, когда каждая машина и каждый литр бензина были на особом счету. Путь переброски госпиталей выбирался наиболее выгодный, экономивший километраж. Но сколько в этот крайне напряженный в работе госпиталей период тратилось времени, расходовалось рейсов машин на то, чтобы перебросить четыре госпиталя!
Дислокация госпиталей четырех общевойсковых армий, наступавших на главном направлении, показана тогда, когда закончилась операция. Армии продвинулись на 450–500 километров на запад, а в исходном положении осталось 15 госпиталей из 83 имевшихся да 4 находились в населенных пунктах, расположенных в районе бывшего переднего края. Это составляло почти 23% всех армейских лечебных учреждений армий. Такое явление нельзя было признать нормальным. Если со снабжением их продовольствием, вещевым имуществом, горючим и смазочными материалами не возникало трудностей благодаря близости армейских баз снабжения, то руководство ими со стороны квалифицированного аппарата начальников ПЭП исключалось. Всякая импровизация управления ими не решала этого сложного вопроса. Они были предоставлены самим себе.
Нельзя объяснить это явление только трудностями с горючим и транспортом или ошибками начмедармов. Армейская и фронтовая подчиненность госпиталей пришла в противоречие с характером стратегических наступательных операций, с их невиданным ранее размахом по фронту и в глубину и высокими темпами. В этом главная причина данного явления.
Для подготовки к операции руководство медицинской службы 1-го Украинского фронта должно было сделать очень и очень много. Достаточно сказать, что из 137 фронтовых госпиталей 35 на 25 500 коек планировалось развернуть в [374] армейском тыловом районе. Для армий, действовавших на главном направлении, дислокация намечалась в пунктах Тшеснь, Тарнобжег, Баранув, непосредственно расположенных на восточном берегу Вислы, а для армий южного крыла — в пунктах Мелец и Коханувка. 57 госпиталей на 2700 коек предполагалось сосредоточить в резерве начальника медицинской службы фронта. Таким образом, 67% всех фронтовых госпиталей были нацелены на работу в армейском тыловом районе. Нельзя не приветствовать такого решения и не отдать должного его авторам, в частности, начальнику медицинской службы фронта Н. П. Устинову, главному хирургу М. Н. Ахутину и главному терапевту В. X. Василенко.
Принятое решение, нашедшее отражение в приказе по тылу от 4 января 1945 года, было реализовано с некоторыми отклонениями. В населенных пунктах Тшеснь, Тарнобжег, Баранув, Мелец, Коханувка, Демба и Развадув было развернуто не 35, а 39 госпиталей на 27 500 штатных коек. Фактически было 21 305 мест, что объяснялось нехваткой жилого фонда. Многие ЭГ по прибытии в эти пункты были вынуждены заняться строительством и оборудованием землянок. Следует особо подчеркнуть, что передний край войск 60-й армии проходил от населенных пунктов Мелец и Коханувка на расстоянии 15–20 километров.
33 резервных госпиталя, сведенных в ПЭП № 179, в том числе 19 ХППГ, 2 ТППГ, 4 ИППГ, 4 ГЛР,1 ЭГ и 3 ЭП, дислоцировались в районах Развадува, Дембы. В этих населенных пунктах было менее опасно, чем в Тарнобжеге, Барануве, расположенных непосредственно на восточном берегу Вислы, где имелись переправы, представляющие собой объекты для налетов вражеской авиации, и Мелеце, находившемся в 15 километрах от переднего края. Однако расположение резервных госпиталей в этих населенных пунктах имело бы немаловажные преимущества для усиления эвакуационных направлений главной и южной группировок войск фронта: расстояние при передислокации госпиталей сократилось бы соответственно на 30 и 40 километров. Трудности с горючим, автотранспортом и неизбежность высоких темпов наступления не могли вызывать сомнений. Конечно, не исключалась возможность авиационных бомбардировок, но их вероятность была ничтожно малой, учитывая наше превосходство на земле и в воздухе. Размещение в этих пунктах подвижного в своей основной массе резерва госпиталей очень упростило бы использование их личного состава фронтовых госпиталях, главная масса которых была развернута [375] именно здесь, а не в Развадуве и Дембе. Отсюда личный состав резервных госпиталей должен был направляться автотранспортом на усиление медучреждений, развернутых в населенных пунктах Тшеснь, Тарнобжег, Баранув, Мелец и Коханувка. Это отражалось на готовности резервных госпиталей быстро следовать вперед в нужном направлении.
Из 17 госпиталей, главным образом ЭГ, составлявших резерв начальников медицинской службы фронта и размещавшихся в Дембе, Жешуве, Лежайске и Львове, 4 находились в пути. На 13 января в Лежайске оставалось 3 госпиталя, для 2 из них был уже подан порожняк для погрузки. Таким образом, к 12 января в резерве фронта находилось 50, а не 57 госпиталей, как намечалось. Кроме этого, следует отметить отдаленное расположение их от рубежа Вислы, где размещались станции снабжения войск. Для их сосредоточения потребовалось немалое время. 18 ЭГ на 11 000 штатных мест развернули 13000 коек в городах Жешув, Ярослав и Перемышль. Наконец, 30 госпиталей на 22 000 мест по штату подготовили 28 832 койки во Львове. Для эвакуации раненых и больных из передовых ГБФ в эти госпитали фронт располагал 15 временными военно-санитарными поездами и 20 военно-санитарными летучками.
Согласно плану лечебно-эвакуационного обеспечения войск, утвержденному 10 января 1945 года начальником тыла фронта генерал-лейтенантом Н. П. Анисимовым, во фронте было четыре автосанитарные роты; кроме этого, имелись автосанитарный полк и отдельная санитарная авиаэскадрилья.
Маневр резервными госпиталями руководство медицинской службы фронта осуществляло с отклонениями от плана организации тыла, утвержденного командующим фронтом. Они не вызывались непредвиденной боевой обстановкой и уменьшали влияние маневра на ход медицинского обеспечения наступательных операций армий.
Начальник медицинской службы фронта по плану был обязан развернуть 11 000 коек в Ченстохове и 200 коек в районе Сосновца, как только войска армий выйдут на рубеж Ченстохова, Беутен. Ченстохова была взята 17, а Беутен — 27 января. Отставание левого крыла фронта говорило о сильном сопротивлении врага и нехватке сил войск южной группировки для его преодоления. Об этом было известно уже 17 января. К исходу этого дня армии главной группировки продвинулись на запад на 140, а южной — только на 90 километров. Это потребовало усиления южной группировки и [376] явилось новым элементом в боевой обстановке, возникшим в ходе операции и диктовавшим необходимость развернуть в районе Сосновца не 2000 коек, как намечалось, а больше. 18 января для усиления южной группировки в бой была введена 21-я армия.
Первые фронтовые госпитали в Ченстохове были готовы 24 января. К этому времени армии главной группировки и дивизии правого фланга 21-й армии вышли на Одер, а войска 13-й армии достигли этого рубежа 25 января, пройдя от линии Радомско, Ченстохова в центре 150, а на юге — 90 километров. Маневр госпиталями в центре оказался слишком запоздалым, да и в количественном отношении он далеко не соответствовал плану. Вместо 10 000 коек было развернуто около 1700. Объяснить это отклонение от плана частично можно тем, что к 18 января руководство медицинской службы фронта передислоцировало в Кельце, в 30 километрах от переднего края 3-й гвардейской армии, 5 ХППГ, 1 ГЛР и 1 ЭП. Это была недопустимая для фронта роскошь. На 21 января в этих госпиталях, имевших 2000 коек, находилось всего 769 раненых и больных, которые поступали из соединений только 3-й гвардейской армии. Такой маневр госпиталями необходимо было осуществить не фронту, а 3-й гвардейской армии, которая не развертывала своей ГБА, эвакуировала раненых и больных в передовую ГБФ в Тшеснь. В резерве начмедарма находилось значительное количество госпиталей. Кроме этого, руководство службы фронта осуществило еще один маневр госпиталями ПЭП, также не предусмотренный планом. Оно переместило восемь учреждений в Сендзешув, к северу от Кракова. 23 января в нем были развернуты 5 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ГЛР и 1 ЭП. В это время в Сендзешуве было подготовлено 1325 мест, а раненых и больных поступило 136. В дополнение к этому в Водзиславе, в 10–12 километрах юго-восточнее Сендзешува, был развернут 1 ГЛР. В этом маневре не было необходимости. Сендзешув находился в 70 километрах от переднего края южной группировки войск 59-й армии и в 40 — северо-западнее центра эвакуационного направления их боевых действий. В нем и поблизости от него не было армейских госпиталей.
60-й армией, которая вошла в Краков 19 января, были развернуты в районе Казимеж, Велька 3 ХППГ, 1 ТППГ и 1 ГЛР. С выходом войск в район Кшешовице, Хжанув, западнее Кракова, в Кракове был основан госпитальный коллектор в составе 5 ХППГ, 1 ИППГ и 1 хирургического ЭГ.
59-я армия, введенная в бой 13 января и наступавшая [377] в направлении на Краков, 15 января овладела городом Дзялошице, где в этот же день развернулся ХППГ. В последующие два дня туда подошли и были готовы к работе еще 2 ХППГ, 1 ТППГ и 1 ЭП. 16 января войска армии овладели городом Мехув, в 25 километрах юго-западнее Дзялошиц. К исходу 18 января в Мехув из Дзялошиц прибыл и развернулся 1 ХППГ. 21 января туда переместился и развернулся еще 1 ХППГ. Эти два госпиталя принимали раненых и больных из частей 43-го стрелкового корпуса. В подготовленных к исходу 20 января в Кракове 1 ХППГ и 1 ЭП стали поступать раненые и больные из частей 115-го стрелкового и 4-го танкового корпусов. 19 января войска 59-й армии взяли Олькуш юго-западнее Мехува. После этого наступление замедлилось. Противник резко усилил сопротивление, стремясь во что бы то ни стало удержать Домбровский промышленный район.
18 января, после совершения пятидневного марша на 100–150 километров, из резерва Ставки была введена в бой в составе второго эшелона 21-я армия. Она вводилась в сражение между 5-й гвардейской и 59-й армиями с рубежа южнее Ченстоховы и севернее Заверце. Этот рубеж находился в 140 километрах от исходного положения для наступления. В числе 8 ХППГ 21-й армии 3 госпиталя не имели опыта работы в боевых условиях. Во время марша были предприняты меры по выдвижению вперед ряда госпиталей, в том числе 3 ХППГ для использования их в качестве госпиталей 1-й линии и 2 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ, 1 ГЛР и 1 ЭП — для организации госпитального коллектора в районе Пилица (восточнее Заверце), наиболее подходящего для развертывания коллектора населенного пункта, находившегося на левом фланге армии, наносившей главный удар в юго-западном направлении.
На другой день наступления 21-й армии в районе Пилица были развернуты 2 ХППГ, которые только до 24 января могли принимать раненых и больных, так как войска армии продвинулись вперед настолько, что плечо эвакуации не позволило уже ими пользоваться. В связи с этим 25 января в Заверце были развернуты 2 ХППГ, 1 ТППГ и 1 ГЛР на 3600 мест. В Штальхамме был развернут 1 ХППГ для обеспечения правого фланга армии.
К 26 января возникла большая напряженность с приемом и лечением раненых и больных из 21-й и 59-й армий. Она обусловливалась отсутствием регулярной эвакуации во фронтовые госпитали. В 3 ХППГ 21-й армии, развернутых в Заверце и Штальхамме, 26 января находилось 1552 раненых, [378] 27 января — 2316. В этот день войска левого фланга армии взяли Беутен, продвинувшись на 40 километров. 28 января количество раненых и больных в этих госпиталях достигло 2647, а 29 января — 3493. С 30 января началась эвакуация, но весьма незначительная. И хотя госпиталям были приданы специализированные группы усиления из ОРМУ и 150 человек медицинского персонала из неработавших армейских госпиталей, находившихся в районе Баранува и Мелеца, все же пятикратная перегрузка серьезно сказывалась.
Напряженное положение сложилось и в 59-й армии. Руководство медицинской службы за период с 22 по 26 января развернуло в городе Олькуш госпитальный коллектор в составе 3 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ, 1 ЭГ и 1 ГЛР, всего на 2300 штатных мест. 26 января в этих учреждениях находилось 5634 раненых и больных, 27 января — 5995. В этот день армия заняла Сосновец, а 28 января — Катовице. Загрузка госпиталей продолжала нарастать. 30 января она достигла 6727 раненых и больных, правда, теперь уже на 3200 штатных коек. Начмедарм 59-й армии полковник медицинской службы А. Г. Парамонов связывал напряженность работы армейских госпиталей с отсутствием на протяжении 17 дней регулярной эвакуации из них раненых и больных во фронтовые госпитали.
На 27 января в 7 госпиталях на 2100 штатных коек фронтового госпитального коллектора в Сендзешуве приходилось 1610 раненых и больных. На фоне загрузки армейских госпиталей это было роскошью.
Госпитали армейских коллекторов 21-й армии в Заверце и 59-й армии в Олькуше, заполненные ранеными и больными, вначале находились в 40 километрах от войск. Но расстояние с каждым днем возрастало. Предусмотренное Военным советом развертывание госпиталей на 2000 мест в районе Сосновца не было выполнено. Выполнение этого плана очень бы сократило плечо эвакуации между медсанбатами и армейскими госпиталями и между армейскими и фронтовыми госпиталями. Следует подчеркнуть, что это число коек было определено до ввода в бой 59-й и 21-й армий на южном направлении фронта и поэтому нуждалось в пересмотре в сторону увеличения.
Начальник медицинской службы 1-го Украинского фронта должен был осуществить второй маневр фронтовыми госпиталями на 10 000 мест в район Калиш, Кемпно и 3000 мест в район Бернштадт, Бреслау, как только войска главной группировки выйдут на рубеж Калиш, Бреслау. К этому [379] же времени он был обязан передислоцировать в район Сосновца из Ярослава ЭГ на 5200 коек. На рубеж Калиш, Бреслау войска главной группировки вышли 23 января. Этот маневр госпиталями не состоялся. К 31 января, когда объединения вели бои за удержание и расширение плацдарма, удалось переместить 2 ХППГ и 1 ГЛР в Намслау в 1 ГЛР в Милич. Это смягчило напряженность в работе части медучреждений 52-й и 5-й гвардейской армий. Кроме того, в Заверце были переброшены 1 ХППГ и 1 ЭП, что облегчило организацию лечения раненых и больных в 21-й армии.
Таким образом, созданный не без усилий резерв фронтовых госпиталей к началу операции был использован далеко не полно и, как будет показано, с малой эффективностью. Из 50 госпиталей резерва в ходе операции были передислоцированы только 27. Как использовались они, можно судить по их расположению и загрузке на 31 января. В 3 госпиталях на 1300 мест в Намслау лечился всего 81 человек. В Заверце в учреждениях на 1000 коек находилось на лечении 120 человек. В Ченстохове в 7 ХППГ и 1 ЭП на 3740 коек было 2923 раненых и больных. Сколько их было в ГЛР, развернутом в Мелеце, данных я не имею. В Сендзешув, где работали 2 ХППГ и 1 ГЛР на 1900 коек, поступило 1680 раненых и больных. В Кельце находилось 5 ХППГ, 1 ГЛР и 1 ЭП на 3360 коек, занято там было 2260 мест. 2 ХППГ и 1 ИППГ располагались на рубеже переднего края главной группировки войск. Один из них (ИППГ) был развернут в Рытвянах. Он принимал и лечил гражданских лиц, главным образом больных брюшным тифом. Изменения дислокации госпиталей, происшедшие за период с 1 по 7 февраля, объяснялись тем, что к 29 января открылось движение на участке железной дороги Сандомир — Скаржиско-Каменна — Кельце — Ченстохова, а к 5 февраля на участке Ченстохова — Люблинец — Розенберг — Крайцбург — Намслау — Ельс. Это облегчило передислокацию госпиталей и эвакуацию раненых. Военно-санитарные летучки и временные военно-санитарные поезда использовались для выполнения этих задач.
Итак, приказ на перемещение госпиталей в ходе операции не был выполнен. Соображения о нем, разработанные руководством медицинской службы фронта, в своей основе были совершенно правильными. Можно предположительно говорить о необходимости включения города Радомско и расположенных севернее него населенных пунктов в район развертывания группы госпиталей первого маневра. Они [380] находились на эвакуационном направлении наступления 3-й гвардейской, 13-й и 4-й танковой армий. Предположительно потому, что объединения главной группировки с 18 января перешли к преследованию отступавшего врага. Они продвигались в сутки на 25–30 километров и более, неся при этом незначительные, но не одинаковые потери раневыми и больными. Так, 3-я гвардейская армия за период о 18 по 24 января потеряла 2428 человек, 13-я армия с 12 по 25 января — 5227 человек. Если учесть, что ее санитарвые потери в ходе прорыва обороны, то есть с 12 по 17 января, составили 4966 человек, то на период с 18 по 25 января приходится только 261 человек. И они возникали на протяжении 260–280 километров, когда войска ежесуточно продвигались вперед в среднем на 32–35 километров.
4-я гвардейская танковая армия 24 января вышла на Одер севернее Глогау в районе Штейнау. С 17 по 24 января она вела боевые действия, как и 3-я гвардейская танковая, в отрыве от общевойсковых объединений и потеряла ранеными и больными 1413 человек. Но это только одна сторона вопроса. Другая заключается в том, что второй маневр госпиталями более целесообразно было осуществлять с рубежа их расположения, который определился в результате первого маневра. Расстояния от пунктов расположения резервных госпиталей до первого рубежа маневра — 180–200, а от первого рубежа маневра до второго — 120 километров. Потребность в транспорте для передислокации госпиталей на 13000 коек на первый рубеж определялась 960 машино-рейсами. В приказе не было сказано, кто должен обеспечить медучреждения транспортом. Подразумевалось, что, поскольку автотранспорт находится в распоряжении начальника тыла фронта, он и должен обеспечивать маневр госпиталями. Но ведь в составе 50 резервных госпиталей было 28 ППГ. Я знал начальника тыла фронта генерал-полковника Н. П. Анисимова. Он более чем хорошо относился к медицинской службе, готов был сделать для нее все возможное. Однако на нем лежали забота и ответственность за снабжение войск всем необходимым для ведения боевых действий в этой операции, в том числе и в период удержания и расширения плацдармов. Восстановление железнодорожных путей ведь только закапчивалось.
28 ППГ резерва имели свой транспорт. При работе на месте госпиталь для обеспечения хозяйственных нужд мог обойтись одной-двумя машинами. По штату ХППГ имел 7 грузовых автомашин, ТППГ — 4 и ИППГ — 6. За счет этих госпиталей была возможность создать автомобильную роту [381] численностью до 120 машин для централизованного перемещения госпиталей. С помощью обратных рейсов транспорта автосанитарных рот также можно было это осуществить. Но имевшиеся возможности были использованы недостаточно.
Невыполнение приказа на передислокацию резерва госпиталей можно объяснить тем, что руководство медицинской службы фронта добровольно, в ущерб большинству своих армий взяло на себя непосильную задачу маневром госпиталями влиять на ход медобеспечения. Но, переброшенные в Сендзешув, они не сыграли заметной роли в медицинском обеспечении армий южного направления. Маневр в Ченстохову оказал слабое влияние на обеспечение 52-й, 3-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий, потому что был осуществлен малым количеством медучреждений и с недопустимым опозданием. В этом суть ошибки в использовании резерва. Недостаточна также была практическая помощь в этом вопросе со стороны ГВСУ.