Берлин!

По мере продвижения советских войск на запад столица фашистского рейха Берлин постепенно из цели дальней становилась для нас целью ближней. Видоизменились и наши задачи. Для более широкого использования АДД в предстоящих наступательных операциях, улучшения управления авиасоединениями и частями, более четкого взаимодействия с фронтовой авиацией постановлением Государственного Комитета Обороны от 6 декабря 1944 года авиация дальнего действия была преобразована в 18-ю воздушную армию с непосредственным подчинением ее командующему ВВС Красной Армии. И 18-я воздушная под командованием главного маршала авиации А. Е. Голованова активно участвовала в Висло-Одерской, Восточно-Прусской и других завершающих операциях победного 1945 года.

В начале апреля линия фронта проходила уже по Одеру и Нейсе. От кюстринского плацдарма до Берлина оставалось каких-нибудь 60 километров. Но в Восточной Пруссии, в городе-крепости Кенигсберге, с отчаянием обреченных оборонялись в окружении несколько вражеских дивизий.

Наши войска, изготовившиеся к решительному штурму Кенигсберга, получили мощную поддержку со стороны авиации. Войска 3-го Белорусского фронта, которыми командовал Маршал Советского Союза А. М. Василевский, заменивший скончавшегося от тяжелого ранения И. Д. Черняховского, были поддержаны 1, 3 и 18-й воздушными армиями, ВВС Краснознаменного Балтийского флота, а также двумя бомбардировочными авиакорпусами, привлеченными из 4-й и 15-й воздушных армий. Такой мощной авиационной поддержки с начала войны не получал ни один фронт.

За трое суток до начала наступления наших войск экипажи дальних бомбардировщиков ночами наносили удары по крепостным оборонительным сооружениям. [343] Стрелковые части обозначили центр Кенигсберга скрещением ярких прожекторных лучей. Но обстановка требовала массированного применения дальних бомбардировщиков и в дневных условиях. Решение об этом приняли Маршал Советского Союза А. М. Василевский и главный маршал авиации А. А. Новиков. А. Е. Голованов колебался, он опасался, что мы понесем большие потери от истребителей противника. Ведь планировалось поднять в воздух более полутысячи дальних бомбардировщиков. Такую массу прикрыть истребителями нелегко. Тем более наши экипажи, действовавшие преимущественно ночью, не имели натренированности для групповых полетов в плотных строях. Но командующий ВВС Красной Армии главный маршал авиации А. А. Новиков со всей ответственностью заверил, что дальние бомбардировщики получат надежное истребительное прикрытие и ни один наш самолет не будет сбит.

Прикрытие было внушительное. 124 истребителя сопровождали 514 наших дальних бомбардировщиков, нанесших в 13 часов 10 минут 7 апреля удар по Кенигсбергу, чем облегчили нашей пехоте штурм города. Чтобы вражеские самолеты не смогли перехватить наши бомбардировщики над целью или на обратном маршруте, за двадцать минут до налета на Кенигсберг штурмовики атаковали и блокировали аэродромы истребительной авиации гитлеровцев. Все бомбардировщики вернулись на аэродромы.

Ни другой, день 456 наших экипажей бомбардировали резервы гитлеровцев западнее города. Массированные удары советской авиации ускорили капитуляцию фашистских войск, оборонявших город и крепость Кенигсберг.

Почти без передышки мы переключились на поддержку войск 1-го Белорусского фронта, нацеленных на Берлин. На этот раз мы должны были действовать в привычных для нас условиях, поскольку наступление ударной группировки должно было начаться перед рассветом, в ночной темноте.

На берлинском направлении гитлеровцы сосредоточили все наличные военно-воздушные силы — около 3300 боевых самолетов, в том числе и новые реактивные истребители Ме-262. [344] На реактивную технику противник возлагал немалые надежды. Рейхсмаршал Геринг на допросе показал:

"Я надеялся, что при условии стабилизации Западного фронта и задержки продвижения Красной Армии на Висле нам удастся форсировать производство истребителей с реактивными двигателями, имевших на вооружении 6 пушек и 24 ракеты. Это дало бы возможность устранить воздушные налеты на Германию. При таком положении мы могли бы восстановить коммуникации и промышленность и наладить выпуск нового оружия"{67}.

Наступление наших войск сорвало планы гитлеровских главарей. Противник вынужден был ввести в действие недоведенный реактивный истребитель Ме-262, который успешно сбивали советские летчики. Фашисты почти повсеместно лишились и стартовых площадок, откуда запускались пресловутые самолеты-снаряды Фау-2. Не успели немцы создать и собственную атомную бомбу. Советские воины спасли человечество.

...В ночь на 16 апреля 1945 года боевые действия открыли легкие ночные бомбардировщики 4-й воздушной армии. В 3 часа по местному времени загрохотали тысячи орудий. В работу вступили соединения 18-й воздушной армии. Уходят на боевые задания 1-й гвардейский Смоленский, 2-й гвардейский Брянский, 3-й гвардейский Сталинградский, 4-й Гомельский дальнебомбардировочные авиакорпуса. Само название этих авиакорпусов свидетельствует о том, что авиация дальнего действия героически воевала на всех этапах всенародной борьбы и прошла славный путь от Москвы, Смоленска, Сталинграда до самого Берлина.

745 тяжелых бомбардировщиков 18-й воздушной армии нанесли массированный удар по опорным пунктам второй оборонительной полосы противника. Они поддерживали ударную группировку войск 1-го Белорусского фронта, которым командовал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

Однако с рассветом густая дымка и надвинувшийся туман усложнили действия авиации. Основные силы 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко более активную боевую работу развернули во второй половине дня. [345] Соединения наших дальних бомбардировщиков, участвовавшие в авиационной подготовке, наносили мощные удары по укреплениям гитлеровцев на Зееловских высотах, где наступающие советские войска встретили особенно ожесточенное сопротивление, затем они добивали крупную немецко-фашистскую группировку, засевшую в самом Берлине.

Ведущим одной из групп бомбардировщиков был Герой Советского Союза полковник Василий Иванович Щелкунов. Как и августе 1941 года он участвовал в ночных воздушных налетах на Берлин, когда боевые задания приходилось выполнять в условиях предельного радиуса полета, при сильном противодействии ПВО противника.

В ночь на 8 августа 1941 года 13 экипажей бомбардировщиков ВВС Балтийского флота во главе с командиром полка полковником Е. Н. Преображенским взяли курс на Берлин. Вскоре к морским летчикам на острове Сарема (Эзель) прибыли две группы дальних бомбардировщиков, возглавляемые В. И. Щелкуновым и В. Г. Тихоновым. В налетах на Берлин они участвовали вместе с экипажами 81-й дальнебомбардировочной авиадивизии, которой командовал командир дивизии комбриг М. В. Водопьянов.

Летчики В. М. Щелкунов, В. Г. Тихонов и другие, нанесшие бомбардировочные удары по столице фашистской Германии и проявившие при этом мужество, боевое мастерство, в 1941 году были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

В то тяжелое время, когда вражеские полчища глубоко вторглись в пределы нашей страны, и на земле и в воздухе шла ожесточенная борьба, каждый самолет был на особом счету. К концу 1941 года в дальнебомбардировочной авиации оставалось всего 135 исправных самолетов.

Победной весной 1945 года положение было совсем иное. Количественное соотношение давно ужо склонилось в пользу советских ВВС. 18-я воздушная армия, преобразованная из АДД, состояла из четырех укрупненных авиакорпусов и трех отдельных авиадивизий, насчитывавших на 1 января 1945 года в общей сложности 1255 исправных боевых самолетов. Это позволяло применять дальние бомбардировщики массированно на главных направлениях.

До завершающих операций 1945 года наши соединения вынуждены были действовать преимущественно в [346] темное время суток. Экипажам приходилось преодолевать мощную противовоздушную оборону противника, особенно в районе Берлина. Но и в ночных условиях опытные экипажи осуществляли прицельное бомбометание, добиваясь эффективных ударов по врагу. Так при налете на военные объекты Берлина экипаж Героя Советского Союза Анатолия Иванова, невзирая на сильный огонь зенитной артиллерии противника, исключительно точно вышел на цель. Штурман Алексей Крылов, совершивший около двухсот боевых вылетов в глубокий тыл фашистской Германии, метко перекрыл серией авиабомб казармы гитлеровцев и взорвал расположенный там склад боеприпасов. Но мы несли и потери.

16 апреля 1945 года, когда началась Берлинская наступательная операция, с боевого задания не вернулся и считался без вести пропавшим экипаж младшего лейтенанта Н. С. Додора из 341-го дальнебомбардировочного авиаполка. Комсомолец Николай Додор, прибывший в 1942 году в АДД из Туркменского управления ГВФ, в 1944 году окончил военную авиационную школу пилотов, с горячим стремлением включился в боевую работу, стал командиром корабля.

Уже после войны, в середине семидесятых годов, неподалеку от Берлина были обнаружены обломки советского бомбардировщика, комсомольский билет на имя Николая Семеновича Додора, 1922 года рождения, неотправленное письмо сержанта Сергея Пугачева, документы других членов экипажа.

Среди граждан ГДР нашлись очевидцы подвига советского летчика и его боевых товарищей. Местные жители рассказали, что на рассвете 16 апреля 1945 года одиночный советский бомбардировщик был перехвачен и атакован группой немецких истребителей из берлинской зоны ПВО. Советский экипаж упорно продолжал полет на цель, отбивая многочисленные атаки фашистских истребителей. Но численно превосходящему противнику, атаковавшему дальний бомбардировщик с разных полусфер, в конце концов удалось поджечь самолет. Оставляя за собой шлейф дыма, бомбардировщик со снижением стал уходить на восток.

Когда советскому летчику не удалось сбить пламя, по свидетельству очевидцев, он развернулся над лесом и повел самолет в обратном направлении. Мнения сходятся на том, что летчик заметил большой склад боеприпасов [347] гитлеровцев и устремил на него горящую машину. В нескольких десятках метров от склада бомбардировщик врезался в болотистый луг.

Так, накануне победного завершения Великой Отечественной войны, комсомолец Николай Додор последовал бессмертному примеру коммуниста Николая Гастелло, чей подвиг повторен сотнями летчиков и экипажей. Это ярко свидетельствует о непревзойденных морально-политических и боевых качествах советских воинов, их массовом героизме.

Наступательные операции 1945 года показали, что с количественным увеличением самолетного парка возросли и наши боевые возможности, более совершенным стало управление авиацией как в тактическом, так и в оперативном звене, повысилась мобильность соединений.

Боевыми действиями всей авиации, участвовавшей в боях за Берлин, руководил представитель Ставки Верховного Главнокомандования, командующий ВВС Красной Армии главный маршал авиации А. А. Новиков. Когда стало известно о выдвижении крупных резервов противника, дальние бомбардировщики по его указанию нанесли эффективные удары по скоплению живой силы и техники врага. Обеспечивая успех вошедших в прорыв и приближавшихся к Берлину советских войск, 18-я воздушная армия в ночь на 21 апреля 1945 года совершила 529 боевых вылетов по войскам и узлам обороны противника, расположенным непосредственно в столице фашистской Германии и на подступах к ней.

Поддерживая боевые действия советских войск, штурмовавших центральный сектор Берлина, наши авиасоединения в ночь на 25 апреля опять бомбили оборонявшихся там гитлеровцев. Усилия советской авиации с каждым днем продолжали нарастать. В ночь на 26 апреля мы нанесли массированные удары по опорным пунктам гитлеровцев. На этот раз были подняты 563 дальних бомбардировщика.

Личный состав 18-й воздушной армии, равно как и всех ВВС, решительно и самоотверженно выполнял сложные. боевые задания, способствуя успеху наших войск, приближая желанный час полного и окончательного разгрома фашизма.

В конце апреля 1945 года и в первых числах мая с группой офицеров управления 18-й воздушной армии мне довелось побывать в поверженной столице врага. [348] И какое трепетно-волнующее, необычайно радостное чувство испытали все, когда увидели реющее над рейхстагом Знамя Победы! Вместе с другими мы оставили свои автографы на стенах и колоннах поверженного рейхстага.

А на берлинских улицах, где полностью еще не закончились бои, наши кашевары отпускали немецким женщинам и детям обеды, на опаленных огнем стенах полуразрушенных домов расклеивались первые приказы советского военного коменданта Берлина генерала Н. Э. Берзарина — приказы о новой жизни в столице Германии, избавленной от нацистской чумы.

Вскоре после победоносного окончания Великой Отечественной войны дальнебомбардировочная авиация стала называться дальней авиацией Вооруженных Сил СССР. Это наименование было дано с учетом поступления новой, более современной авиационной техники и как наиболее отвечающее ее прямому стратегическому назначению.

Оглядываясь на путь, пройденный АДД, вспоминаю фронтовых товарищей, павших героев, боевые дела.

За годы Великой Отечественной войны экипажи авиации дальнего действия совершили свыше 220000 боевых самолето-вылетов, сбросили на врага более 2000000 бомб.

246 отважным летчикам, штурманам, воздушным стрелкам-радистам АДД было присвоено звание Героя Советского Союза, а С. И. Кретов, А. И. Молодчий, В. Н. Осипов, В. В. Сенько, П. А. Таран, Е. II. Федоров удостоены этого высокого звания дважды. Около 400 000 офицеров и генералов, солдат и сержантов награждены орденами и медалями. Почти все наши коммунисты и комсомольцы отмечены правительственными наградами. Партийная организация АДД, насчитывавшая в своих рядах более 11 тысяч коммунистов, была самой многочисленной среди партийных организаций воздушных армий.

Сейчас на вооружении нашей авиации современные боевые корабли. На них есть все необходимое для выполнения боевых задач по защите Родины и всего социалистического содружества.

Промелькнет в небе боевая машина, оставляя за собой белоснежный инверсионный след, и невольно вспоминаешь то далекое время — начало двадцатых годов, когда [349] я впервые в качестве артиллерийского наблюдателя поднялся в воздух на трофейном аэроплане.

Став летчиком, потом освоил многие самолеты, созданные нашими конструкторами. Учебный У-1, затем Р-1, истребители различных типов того периода. Был и тяжелый двухмоторный бомбардировщик ТБ-1, затем ТБ-3, СБ, Ил-4.

Нынешнему молодому поколению летчиков страна вручила великолепную авиационную технику, о которой в двадцатых годах мы и мечтать не могли. И порой кажется — довелось бы жизнь начать снова, так бы не задумываясь и повторил ее.