Советские летчики на Восточном фронте

На протяжении 44 лет моя жизнь была связана с авиацией. В первое полугодие после Октября мне, работнику авиацентра, довелось выполнять некоторую работу по организации воздушного флота. Пополнив свой боевой стаж активным участием в славной обороне Царицына, я вернулся в центр и занялся оперативными и организационными вопросами во вновь созданном Полевом управлении авиации и воздухоплавания действующей армии (Авиадарм). Вполне естественно, что в этот период я особенно внимательно следил за действиями молодых красных авиационных отрядов на важнейшем для конца 1918 и начала 1919 годов Восточном фронте, читая знакомые фамилии в донесениях, а зачастую и лично расспрашивая живых участников. Свои воспоминания о тех, кто в суровые и трудные годы гражданской войны защищал завоевания Октября, летая на устаревших, изношенных самолетах, я освежил и пополнил длительной работой в архива{3}.

Восточный фронт образовался летом 1918 года для отражения вооруженного нападения империалистов Антанты, пытавшихся свергнуть власть Советов в нашей стране. Империалистическими кругами для этих целей был использован направлявшийся на восток спровоцированный агентами Антанты на антисоветское восстание чехословацкий корпус. [44]

Империалисты Антанты вооружили контрреволюционные силы страны на востоке, создали белогвардейские части и соединения. Они стремились захватить всю Сибирь, Урал и Поволжье, а затем совместно с интервентами, высадившимися в Мурманске и Архангельске, двинуться на Москву и Петроград, чтобы задушить социалистическую революцию.

Учитывая эту опасность, Советское правительство в июне 1918 года приняло решение о создании Восточного фронта. За короткий срок в условиях ожесточенных боев с превосходящими силами противника были сформированы новые полки и дивизии молодой Красной Армии, ее авиационные отряды. На Восточный фронт были посланы лучшие сыны рабочего класса: коммунисты, члены профсоюза, революционная молодежь.

Белогвардейцы, вооруженные Антантой, используя свое численное превосходство, продолжали наступление и вышли к Казани. С 1 по 6 августа части только начавшей тогда формироваться 5-й советской армии вели напряженные бои за Казань, но вынуждены были отойти. 6–7 августа Казань и хранившийся там золотой запас республики были захвачены врагом.

Дальнейшее наступление белых ставило под угрозу существование Советской власти. В. И. Ленин 1 августа 1918 года писал: «Сейчас вся судьба революции стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань — Урал — Самара».

В этой трудной обстановке установилась линия фронта. На всех направлениях противник встречал возрастающее сопротивление советских войск. Особенно упорный характер приняла борьба в районе Казани.

Заботы Коммунистической партии и В. И. Ленина, отвага и героизм воинов Красной Армии и ее авиации позволили командованию советских войск наращивать силу удара по противнику. Восточный фронт продолжал получать все новые и новые части Красной Армии, в том числе и авиационные.

Что же представляла собой авиация Восточного фронта?

К августу 1918 года здесь имелось пять авиационных отрядов, из которых два действовали в 3-й армии (пермское направление). На казанском направлении действовало боевое звено 23-го авиационного отряда, которым [45] командовал герой гражданской войны летчик И. В. Сатунин. К началу августа сюда прибыло боевое отделение 4-го социалистического авиаотряда, сформированного в Петрограде. Ядро отряда было в Нижнем Новгороде (Горьком), вторая его часть участвовала в подавлении эсеровского мятежа в Ярославле.

Уже через несколько дней после захвата Казани белыми на аэродром у станции Свияжск, где помещался штаб 5-й армии, срочно были переброшены из Москвы Первая советская боевая авиагруппа под командованием летчика И. У. Павлова, а также звено управления 12-го авиационного дивизиона и несколько отдельных летчиков. Всего здесь собралось 20 экипажей, что позволяло держать в готовности к вылету до 8–10 самолетов.

В сентябре 1918 года в 5-ю армию дополнительно прибыли Московский авиационный отряд коммунистов, боевое отделение Калужской авиационной группы и 17-й воздухоплавательный отряд.

На аэродроме у станции Свияжск, отстоявшем всего лишь на 20 километров от линии фронта, находилось все необходимое для боевой работы.

Боевые действия авиации значительно активизировались с прибытием на фронт авиационной группы И. У. Павлова. Она была вооружена «ньюпорами», ее летчики — в большинстве солдаты или офицеры, получившие звание за отличия в боях. Эта группа составляла основное боевое ядро авиации Восточного фронта.

Штабы и различные военные учреждения белогвардейцев были сосредоточены в Казани. Авиационные отряды Красной Армии получили задачу наносить удары [46] по штабам и учреждениям белогвардейцев. Эта задача довольно сложная, и ее приходилось выполнять в трудных условиях.

Наши летчики почти ежедневно появлялись над городом. Прицельному бомбометанию содействовала предварительная тщательная воздушная разведка, а также то обстоятельство, что ведущую роль в налетах на Казань играл летчик-наблюдатель Я. Т. Конкин, в прошлом рабочий, житель Казани, хорошо знавший город.

Революционная активность красных летчиков отбросила привычки старой авиации, редко занимавшейся бомбометанием и почти не знавшей штурмовых действий. Теперь при каждом вылете применялось бомбометание по расположению белых войск. Об этом свидетельствуют даже сводки, помещавшиеся тогда в белогвардейских газетах. Так, в сводке за 13 августа сообщалось: «Самолеты красных продолжают налеты на город и сбрасывают бомбы». То же повторяется и в сводке за 17 августа: «Продолжаются налеты вражеских аэропланов и сбрасывание бомб».

В сводке боевых действий авиации 5-й армии за август отмечаются полеты летчика Сатунина. Он вместе с Конкиным сбросил на Казань наибольшее количество бомб (часто они брали на «фарман» до четырех пудов, что превышало его нормальную нагрузку).

Красные летчики под Казанью быстро освоили организацию групповых совместных полетов самолетов разных систем. Так, 19 августа вечером на групповое бомбардирование вылетело семь самолетов, сбросивших бомбы на военные объекты в центре Казани, в Верхнем Услоне, на Раифскую пристань.

Бомбардирование и пулеметные обстрелы систематически проводились по средствам речного транспорта врага, его пехоте на передовых линиях, а также по артиллерии в районе Верхнего Услона, где были сосредоточены ее основные силы. 22 августа был совершен налет группой из шести самолетов на Верхний и Нижний Услоны. Это было одно из первых штурмовых действий советской авиации с бомбардированием и обстрелом неприятельских войск при непосредственном взаимодействии со своими наступавшими частями. В последующие дни налеты на Верхний и Нижний Услоны повторялись группами от трех до семи самолетов. [47]

В то время на земле сложилась тяжелая обстановка, требовавшая немедленного вмешательства авиации. Но, как на зло, испортилась погода. Низкая облачность и порывистый ветер до 30 метров в секунду делали полет рискованным даже на самолетах-истребителях. Однако наземная обстановка заставила командующего 5-й армией поставить авиации задачу на бомбардирование в районе Услонов.

Это было 23 августа. В вагоне, где собрался летный состав, стояла тишина. Чтение приказа летчики встретили сосредоточенным молчанием. Павлов, не отдавая никаких распоряжений, встал и вышел из вагона. В окно было видно, как он сквозь ветер шел порывистыми шагами к самолетам. Всем стало ясно, что командир решил один выполнить задачу. Через секунду после его ухода также молча поднялся и вышел на аэродром летчик Ингаунис. Это был молодой крупный мужчина 24 лет, с широкими плечами и железными бицепсами, откованными трудом и спортом, с нежными румяными щеками и голубыми глазами, с добродушной, как-то по-девичьи застенчивой улыбкой. Но все знали его могучую несгибаемую волю и молниеносную решительность опытного воздушного бойца. Сын Либавского (Лиепая) рабочего и сам рабочий с четырнадцатилетнего возраста, он упорно учился по вечерам. Закончив вечернее ремесленное училище и технические курсы кочегаров-машинистов, он успел до эвакуации в 1915 году в Петроград проучиться два года в мореходном училище, одновременно работая слесарем на судостроительном заводе. Проработав некоторое время в Петрограде тоже слесарем, Ингаунис поступил охотником в бывшую Первую авиационную роту, а оттуда — на курсы авиационных механиков при Петроградском политехническом институте и далее — в аэроклубную и [48] Московскую авиашколы. Закончив Московскую школу, как один из лучших по технике пилотирования, он был задержан в ней до февраля 1917 года для переучивания на истребительном самолете. Вскоре Ингаунис уехал на Юго-Западный фронт и участвовал в нескольких воздушных боях, причем лично сбил два немецких самолета. И в этот бурный день, 23 августа 1918 года, он спокойно пошел на рискованную работу, уверенный в своих силах и мастерстве.

Вскоре на аэродроме несколько десятков человек облепили два маленьких «ньюпора», ежеминутно поднимаемых кверху порывистым ветром. Вот летчики в кабинах, дан полный газ, и машины поднялись в воздух. Их тут же едва не швырнуло оземь. Но летчики справились, и, набрав нужную высоту, «ньюпоры» медленно пошли на восток, то взмывая, то проваливаясь и раскачиваясь. Павлов и Ингаунис уверенно вели свои самолеты, несмотря на то, что держали на коленях по паре бомб. Это был новый прием, получивший широкое распространение у советских истребителей в годы гражданской войны. Летчики и технический состав с беспокойством и нетерпением ожидали их возвращения. Через час с небольшим Павлов и Ингаунис вернулись, благополучно приземлились и, пропотевшие до нитки в борьбе с жестокой болтанкой, вылезли из кабины: Павлов чересчур бледный, Ингаунис — краснее обычного.

Задача была выполнена. За этот полет летчики получили благодарность в приказе и денежную награду. Так закрепилась на всю гражданскую войну боевая дружба Ингауниса и Павлова.

После полудня ветер немного стих, хотя все еще был очень сильным и порывистым. В такую погоду «на старом фронте» летчики не потрудились бы даже выходить на аэродром{4}. Но на Свияжском аэродроме — общий аврал. К полету выкатили шесть машин, в том числе самолеты Павлова и Ингауниса. Вылетали уже группой. При разбеге один из «сопвичей» был подхвачен порывом ветра, отброшен к кустам и смят в бесформенный [49] угловатый ком. Все же остальные самолеты взлетели. В этот день было сброшено (с удачными попаданиями) около двадцати бомб по пароходам и баржам, обнаруженным около Казани. Досталось и одной из неприятельских батарей, особенно досаждавшей нашей пехоте. Казань не бомбили, ограничились лишь сбрасыванием воззваний Казанского комитета компартии и Совета рабочих и крестьянских депутатов.

Усиление боевых действий авиации было обусловлено повышением активности противника, расширившего 26 августа свой плацдарм на правом берегу Волги к югу от Нижнего Услона и предпринявшего попытку отрезать правобережную группу наших войск, включая штаб 5-й армии и всю находившуюся при нем авиацию.

В начале сентября в связи с маневрированием речных судов и барж противника на Волге и в устье Камы значительно шире стала применяться авиация по неприятельским пароходам и баржам. Однако общее напряжение бомбардировочных действий нашей авиации в сентябре не превышало августовского, поскольку пришлось уделить большое внимание воздушной разведке и связи.

Воздушная разведка в период боев за освобождение Казани велась на незначительную глубину, поскольку командование не давало соответствующих заданий. Воздушные разведчики 20–24 августа отмечали сосредоточение большого количества перемещавшихся к левому берегу Волги речных транспортных средств в районе Верхнего и Нижнего Услонов. 28–29 августа, когда части противника зашли в наш тыл до района станции Шихраны (в 80 километрах к юго-западу от станции Свияжск), авиация сосредоточила свои усилия на разведке и боевых действиях на поле боя, особенно в угрожаемой зоне. В эти дни летчики вылетали по два — три раза. В результате этих действий авиации в штаб были представлены сведения о том, что на правом берегу Волги, в частности в зоне станций Тюрлема — Свияжск и в районе к югу от этой зоны, не было заслуживающих серьезного внимания скоплений противника, и это наводило на мысль, что, собираясь отходить, он наносит короткие удары, чтобы облегчить отход по Волге. Разведка в эти дни сопровождалась бомбардированием, иногда с обстрелом. [50]

4–6 сентября летчики сообщили командованию в большом сосредоточении пароходов и барж у Нижнего Услона и в 10–15 километрах южнее его. 8 сентября авиация получила задание оперативного характера — разведка вдоль Волги до устья Камы и вверх по Каме до Лаишева. В течение двух дней обнаруживалось ежедневно до 17 пароходов и до 40 барж с отступавшими войсками противника.

10 сентября Красная Армия освободила Казань. В этот же день летчики получили задачу вести наблюдение за грунтовыми дорогами к югу от Казани. На этих дорогах наши воздушные разведчики обнаружили большие колонны арьергардных частей пехоты и конницы противника. Авиационная группа нанесла по этим колоннам бомбовый удар, сбросив свыше 11 пудов бомб, и обстреляла противника из пулеметов.

Еще в первые дни Октября В. И. Ленин рекомендовал использовать авиацию для сбрасывания листовок и для связи. В боях под Казанью это было практически осуществлено. Летчики получали листовки от члена РВС 5-й армии Гусева и из политотдела армии, сбрасывали их во время разведки и даже бомбардирования.

Для связи самолеты вылетали очень часто. Так, 28 августа был совершен полет на станцию Шихраны и 29 августа — на станцию Тюрлема к командиру 4-го латышского стрелкового полка, 5 и 8 сентября — в штаб 2-й армии и Арского отряда. Почти все эти полеты были связаны с большим риском для летчиков, так как в трех случаях из пяти расположение штабов даже приблизительно не было известно.

Боевую деятельность наших летчиков под Казанью в некоторой степени облегчало то обстоятельство, что воздушный противник не препятствовал полетам нашей авиации.

Авиация белых на востоке сформировалась наспех в августе 1918 года из числа отдельных летчиков, частей и учреждений, не проявивших надлежащей подвижности при угрозе захвата их белочешскими войсками. Так, в Сызрани в руки белых попал 5-й корпусный отряд старой армии, в Казани — часть 6-го авиапарка, эвакуированная в свое время из Полтавы, а также небольшая местная авиашкола и часть Гатчинской школы. Из их состава было сформировано четыре авиационных отряда. [51]

21 августа летчик Ингаунис обнаружил на старте Казанского аэродрома 15 самолетов.

Однако летчики этих отрядов не проявляли особой активности. Что же касается мотористов, то в Казани несколько человек из них было расстреляно, а остальные работали под постоянной угрозой. И в дальнейшем колчаковская авиация, получившая большую помощь от Антанты, оказалась способной лишь к эпизодическим вспышкам боевой активности.

Неприятельские самолеты только дважды появлялись над станцией Свияжск и немедленно уходили, заметив красных истребителей. Так было, например, 29 августа. Едва показались два наших истребителя, вражеские летчики ушли, не приняв боя.

Неприятельская зенитная артиллерия действовала активнее. Ее огнем был сбит один наш самолет.

Действия советских летчиков Восточного фронта неоднократно отмечались в приказах командования. В приказе РВС Республики № 37 говорилось: «Солдаты красной воздушной флотилии 5-й армии! Вся Советская республика была свидетельницей вашего несравненного героизма в исторических боях под Казанью. Вы сразу пригвоздили к земле предательских летчиков неприятеля. Вы изо дня в день терроризовали белогвардейскую Казань. Вы создали незаменимую разведку. Вы обеспечили связь 5-й армии с Арским отрядом 2-й. Вы бесстрашно преследовали врага, внося смятение и ужас в его ряды. Честь вам и слава, красные витязи воздушного флота!»

В связи с освобождением Казани В. И. Ленин 11 сентября направил бойцам Красной Армии приветствие, в котором писал:

«Приветствую с восторгом блестящую победу Красной Армии.

Пусть служит она залогом, что союз рабочих и революционных крестьян разобьет до конца буржуазию, сломит всякое сопротивление эксплуататоров и обеспечит победу всемирного социализма».

Через два дня после освобождения Казани белые были выбиты из Симбирска. Бойцы 1-й армии послали В. И. Ленину телеграмму:

«Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города — это ответ на вашу одну рану, а за вторую — будет Самара!» [52]

Противник прилагал все усилий, чтобы удержаться на Волге, однако под натиском войск 4, 1 и 5-й армий вынужден был отходить на восток. 4 октября была освобождена Сызрань, а 7-го — Самара. Войска Восточного фронта неотступно преследовали противника, отступавшего к Уралу. В начале ноября, подавив антисоветское восстание в Ижевско-Воткинском районе, перешла в наступление 2-я армия, а затем и левофланговая 3-я армия Восточного фронта.

Одновременно с общим укреплением всего Восточного фронта создавались органы полевого управления авиацией; действия Военно-воздушных сил приобретали все более регулярный характер.

Решающее значение для повышения боеспособности авиационных частей имело повсеместное и быстрое складывание и укрепление партийных ячеек в работа политорганов. Как и во всей армии, коммунисты в авиационных отрядах служили образцом организованности, готовности к преодолению любых трудностей во имя завоевания победы над врагами Советской страны, самоотверженности и героизма в боевой работе.

Осеннее наступление на Восточном фронте протекало в крайне тяжелых для авиации метеорологических условиях (кстати, она к этому времени насчитывала уже более 20 авиаотрядов). Красные летчики вели оперативную воздушную разведку даже с фотографированием. Заблаговременно полученные командованием сведения о разрушении противником железнодорожных мостов дали возможность подтянуть ремонтные органы и наметить работы по восстановлению разрушенных мостов у Мелекеса, станции Погрузочная, станции Сергеевск.

Разведка велась сравнительно на большие расстояния. Так, длина разведывательного маршрута 24 октября на мелекесском направлении составляла свыше 360 километров при продолжительности полета 2 часа 33 минуты.

Очень интересны также поиски летчиками новых способов борьбы с воздушным противником. 15 октября самолет авиации 3-й армии был внезапно атакован белым истребителем в районе Шамары — Шаля (к востоку от Кунгура). Бой был безрезультатным. На следующий день летчик 24-го авиаотряда Феоктист Граб с летчиком-наблюдателем студентом Адольфом Шульцем на самолете «Сопвич» умышленно осуществили полет в тот же район. [53]

Истребитель врага поднялся вновь и атаковал наш самолет, но нарвался на подготовленную встречу и был сбит.

На Восточном фронте впервые были применены привязные аэростаты во взаимодействии с речными флотилиями.

В ноябре 1918 года силы контрреволюции в районе Екатеринбурга (Свердловска) создали для наступления на Пермь группировку в составе примерно 45 тысяч человек и 100 орудий.

Противнику противостояла здесь наша 3-я армия, части которой были растянуты на 400-километровом фронте и ослаблены непрерывными боями. Войска 3-й армии не смогли сдержать натиска превосходящих сил противника и в декабре 1918 года отошли на 300 километров. Пермь была захвачена белыми. Но на всех остальных участках Восточного фронта инициатива находилась в руках советских войск. Усилиями Центрального Комитета партии, местных партийных организаций, героизмом войск Восточного фронта было остановлено наступление противника и на пермском направлении.

В оборонительных боях в тяжелых метеорологических условиях активно действовала авиация 3-й армии.

Всего с августа по декабрь 1918 года авиация Восточного фронта совершила 328 боевых вылетов продолжительностью 787 часов, из них на долю авиации 3-й армии приходится почти 300, а 5-й — 210 часов. Сброшено было 139 пудов бомб и более 9 пудов листовок. Наши войска добились серьезных успехов на Восточном фронте, освободив Уфу, Оренбург, Уральск.

Советское командование разработало план дальнейшего освобождения Урала. Однако соотношение и группировка сил к весне 1919 года сложилась неблагоприятно для наших войск. Колчак сосредоточил большие силы перед левым крылом и центром, намечая один удар на направлении Вятка — Вологда и второй — на Уфу — Самару. Вначале он располагал всего 30 самолетами. Впоследствии в связи с притоком авиационного снаряжения из Англии, Франции, Японии и США число самолетов возросло до 70 (19 авиационных отрядов). Среди отрядов один был английский (смешанного комплектования), два — белочешских; сверх того в тылу находился [54] японский отряд. В начале марта армии Колчака перешли в наступление.

С упорными тяжелыми боями войска 5-й армии вынуждены были отходить на запад. 14 марта белые заняли Уфу и начали наступать на Бугульму, Белебей и Стерлитамак. В результате этого наступления силы Восточного фронта были разобщены. Армии, находившиеся южнее участка прорыва (4-я, Туркестанская, 1-я и 5-я), составили Южную группу, командующим которой был назначен М. В. Фрунзе. Продвижение колчаковских армий к Волге создавало серьезнейшую угрозу для Советской республики. 12 апреля 1919 года были опубликованы «Тезисы ЦК РКП (б) в связи с положением Восточного фронта». По призыву партии многие тысячи коммунистов и комсомольцев, десятки тысяч лучших сынов рабочего класса влились в ряды воинов Красной Армии. На восток были двинуты значительные подкрепления.

Командующий Южной группой Восточного фронта М. В. Фрунзе разработал план контрнаступления. Искусными перегруппировками ему удалось сосредоточить в районе Бузулука сильную ударную группу. Серьезные задачи были поставлены также перед Северной группой Восточного фронта.

Контрнаступление войск Восточного фронта началось 28 апреля 1919 года. Удары советских войск были полной неожиданностью для командования колчаковских армий, полагавшего, что советские войска уже разбиты и не способны к серьезному сопротивлению. В ходе контрнаступления войска Восточного фронта осуществили три успешные операции: Бугурусланскую, Белебеевскую и Уфимскую.

В этих операциях участвовала и авиация Восточного фронта.

К началу контрнаступления в состав Восточного фронта входило 18 авиационных отрядов, по пять — шесть самолетов в каждом. Но так как горючего не хватало, а материальная часть была сильно изношена, некоторые отряды боевых действий не вели.

При крайне ограниченных силах и средствах авиация Восточного фронта сумела оказать существенную помощь и поддержку наземным войскам. Максимального напряжения боевые действия авиации достигли во время Уфимской операции. [55]

Стремительно продвигаясь вперед, войска Туркестанской и 5-й армий разгромили и отбросили на восточный берег реки Белой сильные группировки противника. Отдельные отряды Красной Армии переправились через реку и заняли там плацдармы. Наша авиация в это время вела разведку, выявляя группировку сил противника в полосе армии и. переправы на реке Белой.

Колчаковцы стремились любой ценой сбросить наши части в реку, чтобы удержать Уфу.

На помощь наземным войскам поспешили красные летчики. 8 июня, когда борьба за плацдарм достигла наибольшего напряжения, по распоряжению М. В. Фрунзе летчики 11, 30 и 39-го авиационных отрядов совершили групповой налет на скопления войск и артиллерийские позиции противника. В налете участвовало 11 самолетов. Бомбовыми ударами и пулеметным огнем удалось подавить артиллерию противника и внести смятение в ряды его пехоты. В этот день отдельные советские летчики совершили по нескольку боевых вылетов. Особенно отличился летчик А. И. Томашевский. Во время подготовки операции он при самых неблагоприятных метеорологических условиях и в разное время суток летал на разведку в расположение укрепившихся на другом берегу реки Белой частей колчаковцев и неизменно доставлял командованию ценные сведения. Во время форсирования реки и штурма Уфы А. И. Томашевский совершил много вылетов, сбрасывая бомбы и обстреливая противника из пулемета.

В самые критические моменты операции он доставлял командованию сведения о сосредоточении и передвижении неприятеля, о его слабых местах. Наши бойцы не [56] раз видели, как краснозвездный самолет Томашевского смело снижался над укреплениями врага, поливая колчаковцев пулеметным огнем и сея в их рядах панику. Летая на малой высоте, отважный летчик указывал нашим частям опорные пункты и места скопления живой силы противника.

В период Уфимской операции наша авиация выполняла, хотя и в ограниченных масштабах, самые разнообразные боевые задачи: разведку, бомбардировку, прикрытие войск, сопровождение, штурмовые удары, преследование отходящего противника, связь.

Характерно, что в Уфимской операции проявилось стремление М. В. Фрунзе сосредоточить и применить авиационные средства на решающем направлении. В одной из телеграмм на имя командующего Восточным фронтом М. В. Фрунзе сообщал, что он стянул все лучшие силы авиации на станции Чишма для участия в решительном бою за овладение Уфой.

Михаил Васильевич Фрунзе не только умел сосредоточивать усилия авиации и ставить ей задания, соответствовавшие ее силам и возможностям, он творчески подходил к решению вопросов боевого применения авиации. В этом отношении особый интерес представляет рапорт от 26 июня 1919 года командующему Восточным фронтом, подписанный М. В. Фрунзе и Ф. Ф. Новицким{5} и содержащий характеристику работы авиации в Уфимской операции и развернутые предложения по улучшению ее боевого использования.

«В период Уфимской операции, — говорилось в нем, — мною лично давались задания авиаотрядам Южной группы, сосредоточенным в этом пункте (ст. Чишма. — М. С.). Летчики, несмотря на затрудненные технические условия, выполняли все возлагаемые на них задачи... и авиация принесла значительную долю пользы в указанной операции. [57]

Однако, ознакомившись с организацией службы в авиаотрядах, я вывел заключение, что авиация способна дать более интенсивную и продуктивную работу, с меньшей при этом потерей технического имущества, если будут введены некоторые изменения в существующей организации ее».

Изложив основные причины, мешающие боевой работе самолетов, М. В. Фрунзе делает вывод, «что для поднятия боеспособности авиации авиаотряды следует освободить прежде всего от самостоятельного ведения хозяйства отдельной части. Авиаотряды должны быть чисто боевыми единицами... Начальников авиации армий следует подчинить непосредственно командующим армиями, а не начальникам штабов армий, исходя из положения, что авиация не есть лишь орган разведки, а является чисто боевым средством».

Из этого документа видно, что в противоположность существовавшим тогда взглядам (самолеты — средство разведки и связи) М. В. Фрунзе увидел в авиации «чисто боевое средство». И он высказал в связи с этим свои предложения, направленные на то, чтобы повысить маневренность и боеспособность авиаотрядов и улучшить их взаимодействие с «войсками другого рода оружия».

Судя по тому, что авиаотряды сохранили до конца гражданской войны прежнюю организацию, можно заключить, что рапорту М. В. Фрунзе не было дано хода либо в штабе фронта, либо в штабе Главкома. Однако те принципы боевого использования авиации, о которых вел речь М. В. Фрунзе, нашли распространение на фронтах гражданской войны.

В то время, когда центр и левое крыло Восточного фронта готовили в вели контрнаступление против главных сил Колчака, на правом крыле фронта войска 4-й армии и местные рабочие отряды отражали ожесточенные атаки белоказаков. Все усилия советских войск были направлены на удержание главных пунктов: Уральска и Оренбурга. В героической обороне этих городов приняли активное участие трудящиеся. Оборона Оренбурга и Уральска велась в крайне сложной обстановке. Оренбург был осажден белоказаками с трех сторон. Героические защитники Уральска с конца апреля до 11 июля сражались в полном окружении. [58]

В этих условиях 25-й авиационный отряд по заданиям начальника группы обороны Оренбурга вел воздушную разведку, разбрасывал агитационную литературу, поддерживал связь между частями группы, действовавшими на широком фронте. Задачи по связи с осажденным Уральском и ведению разведки выполнял в основном 26-й авиационный отряд. На старых машинах, заправленных вместо бензина различной горючей смесью, летчики регулярно вылетали на разведку, доставляли в Уральск боевые документы, шифры, медикаменты, детали к радиостанциям.

Пролетая сотни километров над территорией, контролируемой белоказаками, советские летчики неоднократно совершали вынужденные посадки в тылу врага и, устранив неисправности, продолжали полет.

Боевые действия авиации в районе Уральска достаточно ярко характеризует приказ Реввоенсовета Республики № 224 от 10 сентября 1919 года, в котором сказано, что начальник 26-го авиационного отряда А. М. Лабренц награждается орденом Красного Знамени «за то, что в боях под Уральском, участвуя в общей атаке Уральского гарнизона, своими беспримерными по мужеству и отваге полетами, в коих он снижался до 6 метров, способствовал успехам наших войск. Перелетами Уральск — Алтата тов. Лабренц поддерживал самую тесную связь отрезанного гарнизона г. Уральска с войсками армии. Все время работая под сильным пулеметным огнем противника, он воодушевлял гарнизон своими полетами и оказал большую помощь нашим войскам».

Прекрасно выполнял полеты летчик-краснознаменец Степанов с механиком Порай. Механик Порай являлся одновременно и комиссаром отряда. 26 апреля 1919 года они при обратном полете из Уральска дважды вынужденно садились в расположении белых. Под сильным обстрелом им все же удалось устранить дефект в моторе и выполнить задание. В другой раз, 1 мая, они летели из окруженного Уральска для розыска и связи с окруженной отдельной группой красных войск. Посадку пришлось совершить между окопами под ожесточенным обстрелом белых. И в этом случае задача была выполнена, что содействовало быстрому освобождению окруженной группы. [59]

Во второй половине 1919 года главным фронтом Советской республики стал Южный фронт. Часть сил с Восточного фронта пришлось перебросить на юг и под Петроград. Однако задача освобождения Урала и Сибири по-прежнему оставалась одной из важнейших. Используя достигнутый в контрнаступлении успех, армии Восточного фронта развернули общее наступление, в результате которого был освобожден Златоуст, а затем и Екатеринбург (Свердловск). Быстро продвигаясь вперед и ломая сопротивление войск Колчака, армии Восточного фронта в середине августа вышли на рубеж реки Тобол.

Боевые действия авиации в операциях по освобождению Урала и Западной Сибири выражались лишь в полетах на разведку и связь. Авиаотряды 5-й армии, сыгравшей ведущую роль в этих операциях, за период с 1 июля по 1 октября сделали всего 20 вылетов с общим налетом 28 часов 30 минут. Восточный фронт в то время действовал, имея в своем составе только четыре авиационных отряда.

Резкий спад активности авиации Восточного фронта во второй половине 1919 года объясняется рядом причин. Часть авиационных сил и средств была направлена на другие фронты, некоторые отряды пришлось отвести в тыл для переформирования; не было горючего; при недостатке транспортных средств авиационные отряды отставали от быстро продвигавшихся вперед войск.

14 августа 1919 года 1-я и 4-я армии, а с ними девять авиационных отрядов были выделены в состав Туркестанского фронта. Восточный фронт в дальнейшем действовал, имея в своем составе две армии — 3-ю и 5-ю. (Начальником авиации 5-й армии был летчик Астахов, впоследствии Маршал авиации.) В них было только четыре авиационных отряда. Те самые летчики, которые в свое время переходили и перелетали на сторону «Комитета учредительного собрания», повернулись лицом к Москве. В Иркутске восстали и ожидали нашего прихода колчаковский авиапарк, один воздухоплавательный отряд и пять авиационных отрядов. Последние еще до прихода 5 и армии провели боевую летную работу против отрядов Каппеля и Семенова. Только в Иркутском районе 850 авиационных и воздухоплавательных специалистов перешли на сторону Советской власти. Немало их осталось и в Новониколаевске (Новосибирске). [60]

Боевые действия на Восточном фронте завершились к весне 1920 года полным поражением армии Колчака.

Теперь, когда современная авиация вооружена реактивными самолетами, яснее и отчетливее представляешь те трудности, которые испытывали наши летчики в тяжелые годы гражданской войны. Но ни огромные расстояния Восточного фронта, ни суровые сибирские морозы, ни техническое превосходство врага — ничто не смогло остановить и задержать боевой порыв летчиков, воодушевленных высокими идеями Коммунистической партии и стремившихся смести интервентов и белогвардейцев с лица земли молодой Советской республики.

Мало, очень мало имелось тогда у нас самолетов, крайне скромным кажется сейчас количество произведенных в то время боевых полетов. Однако именно в годы гражданской войны заложены были основы Военно-воздушных сил Страны Советов, накапливался первый боевой опыт, заполнялись первые страницы славной истории советской авиации.

Пусть героические подвиги красных военных летчиков в годы гражданской войны послужат достойным примером для молодых поколений советских авиаторов, которые овладели новейшей реактивной техникой и готовятся к штурму межпланетного пространства. [61]