Это не должно повториться
Готовясь к нападению на Советский Союз, идеологи фашистской Германии усиленно обрабатывали немецкие войска в духе расизма и человеконенавистничества, вбивали в головы офицеров и солдат мысль о превосходстве немецкой нации и необходимости завоевания восточного пространства ради создания «великой Германии».
Еще до вторжения в СССР, 13 марта 1941 года, главная квартира германского главнокомандования издала за подписью Кейтеля инструкцию, в которой на генералов и офицеров возлагалась обязанность организации террора, убийств военнопленных и грабежа населения оккупированных немецкими войсками районов. В июне 1941 года последовала инструкция к директиве о пропаганде, в которой предписывалось «беспощадно расправляться со всеми теми, кто будет оказывать сопротивление немецким войскам». 17 июля 1941 года начальник полиции безопасности «СД» Гей-дрих издал приказ о систематическом уничтожении советских людей в концлагерях на захваченной советской территории. 8 сентября начальник управления по делам военнопленных при верховном немецком главнокомандовании генерал Рейнеке издал правила обращения с советскими военнопленными, в которых говорилось: «Большевистский солдат потерял... право на то, чтобы с ним обращались как [268] с честным противником, в соответствии с правилами Женевской конвенции... При малейшем намеке на неподчинение должен быть отдан приказ о безжалостном и энергичном действии... Использование оружия против военнопленных является, как правило, законным».
В личном приказе Гитлера под названием «Мрак и туман» («Нахт унд небель эрлас») идея истребления советских людей излагалась предельно коротко и ясно: «Нам недостаточно разбить русскую армию и захватить Ленинград, Москву. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить ее народ».
Выполнялось все это с немецкой пунктуальностью.
По мере освобождения городов и районов Калининской области рос и список совершенных гитлеровцами преступлений. В деревне Марьино были обнаружены трупы семи красноармейцев. По объяснениям жителей, все семь воинов были взяты в плен тяжелоранеными. Гитлеровцы облили их бензином и сожгли. Опознан один — красноармеец Фомин из города Шуи.
При освобождении селений Старо-Семеновского и Ново-Семеновского были найдены трупы пяти неизвестных красноармейцев. На телах — следы штыковых ран. Отрезаны носы, уши, выколоты глаза.
Утром 9 декабря в поселке Эммаус были обнаружены трупы пяти красноармейцев. У одного бойца была вырезана пластами кожа и мягкие ткани на бедрах, другим нанесены колотые раны и порезы на лицах. Все красноармейцы подвергались пыткам.
В селе Медное гитлеровцы штыками закололи 24 человека из строительного батальона, захваченных безоружными.
В деревне Чухино в двух сараях обнаружены трупы 56 сожженных фашистами пленных красноармейцев.
Пыткам и истязаниям были подвергнуты многие жители Калинина.
Однажды на командный пункт штаба 31-й армии приехал военком армейского автобатальона батальонный комиссар Дворядкин и рассказал о страшной находке. В Первомайском поселке красноармейцы обратили внимание на беспокойное поведение лошадей. Стали исследовать местность. В трех ямах обнаружили слегка присыпанные землей и снегом 67 трупов, среди них 18 женщин. У принявших мученическую смерть людей были раздроблены черепа, исколото и [269] изрезано тело, лица разможжены, выбиты зубы; у 42 — руки связаны назад электропроводом и веревками; у 12 — затянуты на шее петли из обмоток и полотенец; у двух женщин рты завязаны косынками. Здесь свирепствовало гестапо и вояки из 161-й пехотной дивизии.
Столяр фабрики имени Володарского Василий Иванович Дюдинов рассказывал, как казнили советских активистов на Волынском кладбище. Работник райпромсоюза Новиков видел, как на площади Ленина повесили двух стариков. На Медниковской улице на телеграфном столбе был повешен сапожник Иван Горшков. К его груди была приколота записка: «Я помогал Советской власти».
10 декабря при освобождении села Старо-Семеновское было найдено исколотое штыками тело школьника Васи Кочерыжкина, который, как вызов фашистам, надел поверх пальто пионерский галстук.
26-летнюю Ольгу Пушкину, жену коммуниста, мать троих детей, изверги изнасиловали, после чего перерезали горло и вырезали грудь.
В деревне Котово гитлеровцы штыками закололи советскую активистку Наташу Ермолаеву, знатную трактористку. Не пощадили палачи и ее грудного ребенка.
Колхозница села Кузьминское Галкина при отходе наших частей укрыла в своем доме раненых красноармейцев. Немцы подожгли дом. Вместе с 18 ранеными сгорели родственники Галкиной.
За гитлеровцами повсеместно тянулся след зверств и насилий. Любое проявление человеческого духа, советского патриотизма каралось смертью. В деревне Иванцово Илья Федосеевич Мухин запретил жене стирать оккупантам белье. Фашисты его повесили.
Наталью Соловьеву из деревни Чухино и Феклу Королеву из колхоза «Парижская коммуна» расстреляли за попытку помешать угону колхозного скота.
Оккупанты истребляли советских людей, как скот, не ведая жалости. В деревне Котово были обнаружены трупы расстрелянных перед отступлением трех грудных детей, двух подростков, семи женщин и двух стариков.
Колхозник В. В. Зайцев из деревни Кликино всего только попытался потушить зажженный дом и поплатился жизнью.
Ни в чем не повинных граждан убивали только за то, что они советские люди. Перед отступлением из деревни Обухово фашисты открыли огонь из автоматов по дому, в котором [270] находились колхозницы с малолетними детьми. В деревне Захеево немцы бросили две гранаты в погреб, где скрывались во время боя местные жители с детьми.
Отступая из деревни Максимовское, фашистские палачи из 303-го пехотного полка 162-й дивизии согнали жителей окрестных деревень и выстроили их в качестве прикрытия, а затем открыли по ним пулеметный и минометный огонь. Свидетели этого бесчеловечного акта бойцы 119-й стрелковой дивизии рванулись вперед. Это спасло многих от неминуемой гибели.
Широкий резонанс получила трагедия, разыгравшаяся в селе Бурашеве. На территорию Бурашевской психиатрической больницы ворвались солдаты 9-й немецкой армии генерал-полковника Адольфа Штрауса. Вначале они разграбили продовольственные и вещевые запасы больницы, а затем вломились в больничные корпуса. В палатах под разбойный свист и улюлюканье гитлеровцы учинили расправу над больными людьми.
В лечебном учреждении находилось около 750 больных. После дикого, не укладывающегося в сознание цивилизованного человека глумления над беззащитными людьми последовал чудовищный по цинизму приказ командира 162-й немецкой дивизии полковника Будта: «Русских больных не выпускать, а помещения очистить полностью».
Одних кололи ножами и штыками или расстреливали. Другим давали смертельную дозу наркотических веществ.
Село Бурашево было освобождено в ночь с 16 на 17 декабря. Перед взорами бойцов открылось страшное зрелище. На месте лечебных корпусов были развалины, пепелища, прекрасная больница превращена в руины. Больные уничтожены...
746 невинных жертв бурашевской трагедии покоятся на территории больницы. Скромный обелиск у въезда в больницу всегда будет напоминать о кровавом злодеянии фашизма.
О совершенном преступлении Совинформбюро и Наркоминдел оповестили весь мир. На Нюрнбергском процессе главных военных преступников Международному трибуналу был предъявлен акт, подтвердивший факты массового убийства гитлеровцами больных Бурашевской больницы.
Свои кровавые злодеяния палачи даже обосновали теоретически. Еще в 1939 году наци провозгласили «программу [271] эвтаназии» (легкой смерти), сводившуюся к насильственному умерщвлению старых и неизлечимо больных, то есть бесполезных людей. Эта людоедская программа осуществлялась силами «заведений эвтаназии» под руководством фашистских профессоров Хойде, Ниче, Германа Пауля и военного преступника Фриче.
Следуя этой программе, гитлеровские палачи истребили всех больных еще в одной больнице — в селе Бредневе. А в помещении, где была пролита кровь, гитлеровцы устроили кабаре.
Сотни актов, тысячи заявлений поступили от граждан освобожденного от гитлеровцев Калинина о грабежах и насилиях, совершенных немецкими оккупантами за свое двухмесячное пребывание в городе. Вот что рассказал нам рабочий Калининского аэропорта Дмитрий Иванович Смирнов:
«Первое, с чего начали немцы, — это безудержный грабеж населения. Брали все подряд — вплоть до детских игрушек. В Мигалове немцы подчистую забрали домашний скот и птицу. Отступая, немцы подожгли красноармейское общежитие авиагородка. Два месяца, проведенные в Мигалове при немцах, были долгими днями страха, голода и унижения».
То же было в других районах города. Дома по улицам Бебеля, Софьи Перовской, Чернышевского были полностью разграблены, а что нельзя было унести — разрушено и изломано. Перед бегством гитлеровцы подожгли и разрушили многие городские здания. Судя по письмам офицеров и солдат 161-й немецкой пехотной дивизии, акция эта была продумана заранее. Ефрейтор Дидрих Бош своей жене писал:
«Калинин, утро 15.12.1941 г. Моя дорогая Гезина! Мы должны покинуть этот город. Он весь будет в полдень взорван и подожжен».
Рабочие фабрики имени Вагжанова Е. П. Георгиевский, В. И. Волнушкина, П. Д. Гуляев рассказали, с какой поспешностью фашисты жгли фабричные здания, жилые дома, детские сады, клуб имени Трусова.
Разграблению и уничтожению подверглись многие калининские деревни. В колхозе «Красное звено» Калининского района немцы забрали всех лошадей, коров, овец, разорили пасеку. Забрали весь колхозный хлеб и овощи. У колхозников отобрали личный скот, теплую одежду, обувь.
По неполным данным, только в Калининском районе гитлеровцы сожгли 2427 домов колхозников, 28 сел и деревень. В деревне Лобково было сожжено 46 домов, в Желнино [272] — 31, в Чудове — 26, в Б. Куркине — 19, в Бакшееве — 25 домов.
От рук гитлеровцев в районе погибло свыше 1400 мирных жителей. В Германию было угнано почти все взрослое население из деревень Измайлово, Лукьянове, Желнино, многих других населенных пунктов.
Массовый террор, грабежи и насилия были рассчитаны на подавление воли к сопротивлению. Цели своей фашистские идеологи не достигли. Достигли обратного: перед лицом смертельной опасности весь наш народ взялся за оружие. [273]