Штурм города{85}
Часть капитана Антонова ворвалась на Тургиновское шоссе и в течение семи суток, до самого дня общего штурма, не давала немцам прорваться на юг. Фашисты бросили против нее артиллерию, минометы, танки. Десять жесточайших контратак предпринял враг — и все напрасно. У Антонова поредело число бойцов, с каждой контратакой становилось все больше убитых и раненых. Но Калинин был здесь, рядом, до него оставалось рукой подать, и красноармейцы Антонова умирали, но не сходили с места... Выдержав все удары врага, они в день штурма одними из первых ворвались в город; и если их оставались только десятки, то зато один стоил десяти.
Город решено было взять штурмом, но для того, чтобы это сделать, надо было подойти к нему вплотную, как можно ближе, чтобы потом покончить с врагом сразу, одним ударом, одним дыханием. Артиллеристы майора Музыченко ночью выкатили свои пушки на открытые позиции и на рассвете били прямой наводкой по укреплениям, где засели немцы.
К 15 декабря части генерала Юшкевича с трех сторон подошли вплотную к самому городу. Кольцо становилось все туже и туже. Ровно в 12 ночи, с 15-го на 16-е, в городе начались пожары. Загорелся дом химического училища, запылала громадная городская мельница, вспыхнул дом облисполкома.
Не выдержав, боясь остаться в кольце, немцы решили отступить, но предварительно они хотели сжечь в городе все, что еще было недобито и недоломано.
Не дать им этого сделать! Во что бы то ни стало ворваться в город скорее, пока они не лишили последнего крова наших братьев и сестер, наших матерей и отцов, волею горькой судьбы оставшихся там в дни фашистского владычества! В три часа ночи начался штурм. С юга, юго-востока и севера наступали полки.
Первым ворвался в Калинин ровно в 11 дня, после восьмичасового боя, батальон старшего лейтенанта Степаненко. Вслед за ним по соседним улицам, опрокидывая автоматчиков, перерезая дорогу автоколоннам, в город вошли красноармейцы части майора Второва. Враг еще держался, он цеплялся за каждый дом. Особенно жестокая борьба развернулась [208] за один из домов на центральной площади, где гитлеровцы в течение двух месяцев держали свой застенок. Они, видимо, еще не успели докончить всех своих страшных дел: окраины города были уже заняты нашими войсками, а в центре, в тюрьме, фашисты еще пытали, расстреливали наших пленных.
Но люди, шедшие на штурм, если даже не знали, то сердцем чувствовали, как дорога каждая минута...
Бой шел уже одиннадцатый час подряд, когда бойцы майора Майорова захватили вокзал и Советскую площадь. Город можно было считать взятым. Бойцы частей Масленникова, захватив еще ночью Затверецкую часть города, к двум часам дня с севера тоже ворвались в город.
Гитлеровцы бежали по уходящим на юго-запад улицам, стекались на шоссе, машины наезжали друг на друга, их сбрасывали в канавы, наспех, чтобы обеспечить себе бегство, швыряли на дороге награбленное за два месяца добро, тюки мануфактуры, носильные вещи, ящики с папиросами, буханками хлеба.
К трем часам город был взят.
Над городом полощется красное знамя. Воздвигнуть его было первым делом вошедших в город бойцов. Оно видно, далеко видно, даже с воздуха, когда подлетаешь к Калинину.