Второе рождение «ГПЗ-1»

ГРОМОВ Анатолий Александрович. Родился в 1907 г. Член КПСС с 1943 г. Директор Первого Государственного ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции подшипникового завода. Герой Социалистического Труда. Лауреат Ленинской и Государственной премий.

Суровые годы Великой Отечественной войны оставили в моей памяти, как и у каждого советского человека, неизгладимый след.

В канун тех грозных событий Первому подшипниковому заводу пошел десятый год. Он только что вошел в полную силу, освоил проектную мощность и по праву занял одно из ведущих мест в ряду крупнейших подшипниковых предприятий мира. Никто не знал тогда, что подшипниковцам придется пережить немало бед, что годы войны нанесут заводу немало ран, что ему, по существу, придется пережить свое второе рождение.

В предвоенном 1940 г. я работал начальником инструментального цеха. В его коллективе прошла лучшая пора моей молодости; здесь в 1931 г. начал работать токарем, повстречал людей, дружбой с которыми горжусь и сейчас.

Буквально накануне войны нам в кооперации с другими предприятиями поручили срочное правительственное задание по производству мотоциклов военного типа. Инструментальщики обязаны были изготовить оснастку и штампы для чулков, седла и багажника. Жесткие сроки выполнения заказа продиктовали особый режим на ряде участков цеха.

К 21 июня 1941 г., задолго до установленного срока, задание было выполнено. Последними изготовлялись штампы для багажника. Из-за своих габаритов они не [35] могли быть опробованы на заводе. В конце первой смены 21 июня пришлось перенести испытание на завод им. КИМа (МЗМА). Оно затянулось до глубокой ночи. Только в два часа было поставлено клеймо качества. Усталость, перенапряжение сказались. У нас не хватило сил добраться даже до дома. Но при всем этом испытывали удовлетворение от успешно законченного дела. Отдыхали в заводской конторе.

22 июня мы узнали о вероломном нападении на нашу страну гитлеровских захватчиков.

В июле отдельные вражеские бомбардировщики, прорвавшиеся через воздушную оборону Москвы, сбросили на завод первые бомбы. Расчет фашистов нетрудно было разгадать: выводом из строя завода нанести существенный урон оборонной мощи страны. Ведь в то время, кроме «ГПЗ-1» и еще небольшого однотипного производства «ГПЗ-2», страна не имела подшипниковых предприятий.

Вот тут-то сказалась работа, которая проводилась в мирное время по противовоздушной обороне завода.

Организованно, со знанием дела подшипниковцы защищали свое детище. Отработав у станков смену, они поднимались на крышу, дежурили возле бочек с водой, ящиков с песком, рыли траншеи-щели и бомбоубежища, зорко следили за небом, гасили очаги возникавших пожаров, ликвидировали следы разрушений.

В тяжелые для Родины августовские дни 1941 г. я стал кандидатом в члены партии, а с августа 1943 г. — членом ВКП(б). Много времени ушло с тех пор, но дни, когда я связал свою судьбу с ленинской партией, остались в моей памяти на всю жизнь.

По совместительству мне тогда пришлось исполнять обязанности и начальника противовоздушной обороны своего объекта. Особенно запомнилась ночь с 22 на 23 июля 1941 г. Первая зажигательная бомба со свистом угодила в дощатый сарай в конце заводского двора. Сухой тес вспыхнул. Минуту спустя взрывы раздались у главного корпуса. Опасность была велика: крыша-то была деревянная. Тем не менее люди не растерялись, мужественно сбрасывали «зажигалки» с крыши наземь, в песок. В ту ночь шлифовщик инструментального цеха В. Папкевич обезвредил добрый десяток бомб. Ни одна из них не причинила существенного вреда.

В другой раз «зажигалка» пробила крышу над отделением приспособлений инструментального цеха и упала на шины высокого напряжения. Произошло замыкание [36] электрической сети. В темноте работники цеха ликвидировали повреждение и тем предотвратили аварию и пожар.

Гитлеровцы не отступались от завода. В одну из последних июльских ночей вражеские самолеты сбросили на завод тяжелые фугасные бомбы. Одна из них упала где-то вблизи главного корпуса. Последовал оглушительный взрыв, и все кругом окуталось едким дымом. Взрывной волной разрушило одну из стен. Из разорванных водонапорных труб хлынула упругая струя воды. Мы устремились к месту взрыва. Под ногами хрустели осколки стекол, а на них бездыханно лежала женщина. Это была первая жертва фашистской бомбежки.

В те дни все мы стали солдатами одного фронта. Мы ощущали дыхание войны, оно приблизилось к нам вплотную, и мы почувствовали его всем существом.

Помню, была лунная ноябрьская ночь. Стрелка часов переместилась далеко за 12. Только затихли воющие сирены. Прозвучал сигнал отбоя. С секретарем партийной организации инструментального цеха М. Усачевым спускались с крыши в цех. Светила ярко луна. Вдруг позади послышался рев самолета. Не успел я сказать Усачеву, что, кажется, наш «ястребок» возвращается с задания, как над нами с шипящим свистом пролетела бомба. Взрывной волной нас опрокинуло. Когда очнулись, увидели в 40 м от нас зияющую воронку, вокруг все было переломано и изуродовано.

Ночные налеты на завод продолжались. Стало известно, что за «ГПЗ-1» гитлеровцы «закрепили» соединение вражеской авиации. Методически, ежесуточно, с 10 часов вечера до 2–3 часов ночи, фашисты совершали налеты. Но порядок на заводе не нарушался. С наступлением ночи все на заводе настороженно ждали сигнала воздушной тревоги. По первым тревожным звукам сирены бойцы местной противовоздушной обороны занимали свои места и зорко следили за вражескими стервятниками. Мы скоро научились по рокоту двигателей на слух определять модель вражеского самолета и принимать необходимые меры по отражению воздушных налетов противника.

Завод наш усиленно охранялся. На каждом углу и вышках размещались скорострельные зенитные орудия. И когда приближались вражеские бомбардировщики, рабочие в одном строю с воинами, охранявшими завод, самоотверженно защищали «ГПЗ-1». Стойкая оборона завода [37] убедительно подчеркивала единство армии и народа, тыла и фронта, непреодолимую волю разгромить фашистских захватчиков.

Сутками рабочие и инженеры не покидали цехов. Для короткого отдыха тут же были оборудованы топчаны. Люди жили одной мыслью, одной заботой: отстоять завод, сделать все возможное для защиты Отечества.

В короткие перерывы в партком приходили коммунисты, комсомольцы, беспартийные с одной просьбой: зачислить добровольцами в ополчение. Но они были нужны заводу, продукция которого имела первостепенное значение для оборонной промышленности.

Вскоре подшипниковцы узнали о решении перебазировать завод на восток. С печалью люди покидали свои родные места, выстроенные ими цехи. За несколько дней было демонтировано и погружено в десятки эшелонов оборудование. Оно уходило на Волгу и далее на Восток.

Все понимали суровую необходимость такой меры. И тем не менее горько было сознавать, что через несколько дней не станет родного детища, одного из первенцев первой пятилетки. В эти тяжелые дни каждый проходил суровое испытание. Не все его выдерживали. Находились и неустойчивые, были и такие, кто ставил личное выше своих патриотических обязанностей.

Как близких и родных, провожали мы своих товарищей, с кем поднимали завод, выводили его на широкий путь.

За короткий срок эвакуированные работники «ГПЗ-1» на базе вывезенного оборудования, с помощью местных организаций создали новые заводы (в Саратове, Куйбышеве, Свердловске, Томске и др.). Это позволило удовлетворить потребность в подшипниках, в которых тыл и фронт тогда испытывали острую нужду. С созданием этих заводов начался массовый выпуск чрезвычайно важных для машиностроения подшипников качения.

Эвакуируя завод, подшипниковцы проявили организованность, дисциплину и самоотверженность. Демонтаж и погрузку оборудования закончили в считанные дни.

Стояли морозные дни. Над корпусами завода висели аэростаты заграждения, улицы ощетинились противотанковыми ежами, надолбами, заграждениями. Огромные корпуса завода опустели. В пролетах цехов стало холодно, темно и неуютно.

В один из этих дней бывший тогда директором завода Я. Юсим сообщил, что Государственный Комитет Обороны [38] поручил «ГПЗ-1» организовать производство оборонных изделий и что мне как инструментальщику придется этим заняться. Время давалось минимальное. Вместе с небольшой группой не успевших эвакуироваться работников я занялся порученным делом.

Война внесла в систему управления и хозяйственную деятельность предприятий, оказавшихся в прифронтовой полосе, существенные перемены. Здесь особо повысились ответственность, организованность людей. Предприятия, помимо эвакуировавшихся в тыл наркомата и главка, получали непосредственно от органов ГКО задания на выпуск оружия и боеприпасов. Директора предприятий обязывались лично обеспечить весь объем работ, начиная с проектно-конструкторских разработок, получения необходимого оборудования и изготовления инструмента и оснастки и кончая выпуском изделий. На все давались жесткие сроки, они были строго рассчитаны, и делалось все, чтобы задания ГКО выполнялись точно в указанные сроки.

Вскоре меня вызвали в Московский комитет партии. Секретарь МК и уполномоченный ГКО Г. М. Попов, уточнив задание, обязал меня остаться в Москве, считать себя мобилизованным МК и немедленно, на базе оставшегося оборудования и силами не успевших эвакуироваться работников, организовать выпуск нужных фронту изделий.

Информация о том, что, по существу, завода нет, что осталось всего лишь несколько единиц вспомогательного оборудования и лишь 350–500 работников, была оставлена без внимания. Георгий Михайлович спокойно, но решительно сказал:

— И тем не менее выпускать оружие надо.

Я понимал, какая задача на меня возлагалась. В те минуты, словно в калейдоскопе, промелькнули прожитые на заводе годы. Были в них трудные дни, не хватало тогда опыта, знаний. Теперь все это накопилось, но как все-таки справиться с поставленной задачей? Колебания исключались.

— Задание принимаю к исполнению, — сказал я.

— Как с людьми? — спросил Г. М. Попов.

— Кое-кого придется мобилизовать, но на первом этапе обойдемся оставшимися на заводе. Значительно важнее для нас оборудование, оснастка, инструмент, материалы, организация производства.

— Металл дадут. Остальное мобилизуйте. Вам дается полная свобода действий. Используйте все, что осталось [39] в Москве, соберите людей, технику. Но производство изделий должно быть налажено в срок.

Возвращался ночью на завод пешком (накануне эвакуировал свою семью на восток и перебрался на постоянное жительство на завод). Город был погружен во мрак. Слышались сирены воздушной тревоги. Но в те минуты я мог думать только о новом задании.

Задача казалась исключительно сложной. Ведь требовалось разработать не только технологию, но и отыскать разнообразное оборудование, обучить людей.

Добрался до своего родного инструментального цеха. В сумраке различил знакомые силуэты линий, кое-где оставшиеся станки. Поглядел на них, стало немного легче. Будто нашел какую-то поддержку. Вернувшись в контору, собрал дежуривших людей. И как-то неожиданно для каждого нашлось срочное дело. Одни занялись прикидкой технологии, другие составлением перечня необходимого оборудования, оснастки и инструмента, третьи набрасывали планировку участков и цехов. Тут же был составлен список необходимых специалистов. Напрягая память, вспоминали, на каких из эвакуированных предприятий могли остаться нужные станки. Подсчитали потребное количество металла, транспортных средств. Постепенно вырисовывалась реальная картина — что есть и чего нет и что еще нужно достать.

На следующий день в одной из комнат опустевшего заводоуправления состоялась необычная летучка. В ней приняли участие работники Московского комитета партии.

Разложив на столе исписанные ночью листки, доложил о результатах ночных поисков, называл станки и предприятия, на которых их можно раздобыть. Секретарь МК — уполномоченный ГКО, тут же по телефону давал распоряжение о беспрепятственной их выдаче.

В тот же День была создана оперативная бригада, в которую вошли лучшие знатоки оборудования и монтажного дела Д. Михайлов, С. Михеев, И. Чичило. Мы посетили больше сотни предприятий, нашли необходимые нам станки, приборы, инструмент, оснастку. Тут же грузили их на машины, доставляли на завод и монтировали по оперативным схемам. Производство было налажено в считанные дни.

Помню такой эпизод. Было получено задание изготовить детали к ручному автомату. Для них на заводе не хватало мелких фрезерных станков. «Разведка» донесла, [40] что в ремесленном училище на улице им. Осипенко, которое готовило фрезеровщиков, осталось оборудование, комплекс которого обеспечивал производство указанных деталей. СМ. Овчинниковым и А. Ларионовым я в тот же час был там. А еще через несколько часов на найденных станках было начато освоение первых образцов. Параллельно шла энергичная работа по созданию на заводе специального цеха для массового выпуска этих деталей.

Трудились самозабвенно. Было какое-то злое упрямство. Без сна и отдыха, в условиях постоянных воздушных тревог люди налаживали станки, ликвидировали последствия бомбежек.

Уже в канун 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции были изготовлены первые образцы деталей для автомата и выдана партия деталей к реактивным снарядам.

На заводе уже работал многотысячный коллектив, в основном женщины, подростки, впервые пришедшие на производство. Их объединял и воодушевлял патриотический порыв — все отдать для защиты Родины, для разгрома врага. Свершилось, казалось бы, невозможное: около трехсот оставшихся на заводе кадровых работников, многие из которых еще несколько лет назад сами только начинали приобретать квалификацию, в короткие сроки обучили сотни новых рабочих. Подготовка рабочих стала патриотическим делом каждого кадрового работника завода.

Недостаток квалифицированных рабочих особенно остро ощущался в инструментальном цехе. Каждый специалист здесь взялся обучить двух-трех учеников. Обязательства эти стали главными в соревновании. Высококвалифицированный шлифовщик И. Жучков за полтора месяца обучил профессии шлифовщика А. Киселева, И. Краснову и других. Раньше лекальщиков готовили не менее чем за один-два года. Лекальщик А. Шмельков сократил этот срок до нескольких месяцев. Война предъявляла высокие требования во всем.

Ускоренная подготовка новых рабочих позволила вновь созданному цеху специальной продукции за короткое время утроить свою программу, резко сократить трудоемкость изделий. Правительство высоко оценило тогда работу патриотов специального цеха. 18 его работников были награждены орденами и медалями Союза ССР. Орден Ленина по праву украсил грудь старейшего из них — Ильи Дмитриевича Мишина. [41]

В годовщину Великого Октября коллектив завода отметил свое второе рождение обращением к трудящимся Москвы развернуть соревнование за перевыполнение заданий фронта. Старый коммунист слесарь И. Мишин, рабочие и работницы Е. Деревчук, Т. Гиталова, Р. Барковская и др. выступили с призывом — с меньшим количеством рабочих давать больше продукции, каждому работать за двоих.

Выполнение обязательств давалось нелегко. Ощущался острый недостаток рабочих нужных квалификаций. Запомнился такой случай. На тяжелой ковочной машине только освоили штамповку специальных деталей. Вдруг лопнул коленчатый вал машины. Оставался один выход — изготовить своими силами новый вал. К счастью, на заводе нашлась одна заготовка коленчатого вала весом 13 т. Механики завода И. Рякин и М. Шер вторые сутки не отходили от станка, на котором производилась токарная обработка заготовки. То ли от усталости, то ли по непредвиденной случайности, но произошла беда. Когда снималась последняя чистовая стружка с шеек вала, скололся центр, и из него вырвался один конец почти законченного вала. У людей опустились руки. Печально глядели они на запоротый вал.

Я тут же узнал об этом. Рассуждать было некогда. Потеряно двое суток, в течение которых не поставлялись заготовки деталей для «катюш». Пришлось вспомнить свою старую специальность токаря. Поддомкратил вал, заварил образовавшиеся на нем глубокие борозды и восстановил центровое отверстие. Через несколько часов тяжелая ковочная машина вступила в строй.

Помню, подумал тогда, как важно для руководителей всех рангов уметь не только правильно и вовремя распорядиться, но, если нужно, и, засучив рукава, самому стать к станку.

В эти тяжелые дни я стал главным инженером, а фактически — руководителем завода. Трудно было тогда. Требовались ясное понимание обстановки, самостоятельность и высокая личная ответственность, максимальная оперативность и маневренность, умение организовать людей.

Приходит на память один из эпизодов. В один из дней, когда налаживалось производство специальной продукции, мне позвонил по телефону народный комиссар вооружения СССР Д. Ф. Устинов. Услышав о трудностях в выполнении полученных заданий, Устинов тем не менее попросил [42] изготовить несколько десятков крайне нужных подшипников. Это было почти нереальное дело. Ведь подшипниковое производство на заводе перестало существовать. Оставалась надежда на высокое мастерство специалистов инструментального цеха. Не стану описывать в деталях, как технически была решена труднейшая по тому времени задача. Инструментальщики, применив весьма сложную обходную технологию, изготовили в очень короткий срок нужные подшипники.

С удовлетворением доложил об этом Д. Ф. Устинову. Поблагодарив, он спросил, в чем нуждается завод. Я попросил помочь ликвидировать последствия вражеской бомбежки, прислать несколько ящиков стекла. Нарком не только удовлетворил эту просьбу, но дал указание своим заместителям и впредь изыскивать для завода необходимые материалы в максимальной мере.

За всю свою трудовую жизнь я не помню дней, когда бы чувство взаимопомощи, братской поддержки людей было столь велико, как в те тяжелые дни. Все отдавали себя без остатка порученному делу.

Мы тогда мало отдыхали. После 12–17-часовой напряженной работы, бледные от усталости и недоедания, собирались инженеры, техники, мастера для подведения итогов дня. В редкие часы, когда подходил к койке и собирался прилечь, вдруг звонили то из военного ведомства, то из Московского комитета партии, а то прибегали из цехов по случаю какой-нибудь застопорки. И так почти ежедневно в течение долгих месяцев войны. Но в каждом из нас чувствовалась комсомольская закалка. Каждый считал себя мобилизованным на святое дело защиты социалистической Родины.

В начале 1942 г. правительство приняло решение о частичном восстановлении производства подшипников. Кое-какое оборудование возвращалось с Востока, часть же завод создавал своими силами и средствами.

В годы Великой Отечественной войны коллектив завода, преодолевая трудности, успешно выполнял производственные планы. Социалистическое соревнование, с небывалой силой развернувшееся на заводе, стало могучим средством сплочения коллектива, роста мастерства и производительности труда каждого работника. Лозунг «Чем ты сегодня помог фронту?» стал главным для каждого производственника.

В годы войны коллектив завода 28 раз одерживал победу во Всесоюзном социалистическом соревновании, [43] дважды ему присуждалось знамя Государственного Комитета Обороны.

Война принесла нам ни с чем не сравнимые потери и разрушения. Но ничто не могло сломить волю советских людей отстоять свое социалистическое государство.

В героических буднях оставшегося на заводе коллектива, как в капле воды, нашли отражение трудовой подвиг советского народа, высокая сознательность, стремление достойно выполнить свой долг перед Родиной.

На нашем заводе вскоре после разгрома гитлеровцев под Москвой успешно были осуществлены работы по восстановлению подшипникового производства.

Таким было второе рождение завода. [44]