Улицы меняют облик

Еще в 1939 году Инженерное управление Ленинградскогоного округа поручило мне разработать проект маскировки Главной водопроводной станции.

Проект охватывал не только станцию, но и прилегающие к ней территории Смольного, Таврического дворца, Охтинского моста. Проект утвердили и осуществили в сборно-разборных конструкциях. После проверки и одобрения маскировки конструкции были демонтированы и уложены на складах. Это был первый опыт маскировки целого микрорайона...

С началом войны проект был немедленно воплощен в жизнь. В течение суток Главную водопроводную станцию, обеспечивающую потребность Ленинграда в воде более чем на 70 процентов, замаскировали под жилую застройку. Станцию первого забора «закрыли» еще раньше посадками крупных тополей и кустарника. Фильтры цилиндрической формы были «разбиты» на более мелкие прямоугольные объемы, напоминавшие по своему характеру жилые строения. [116]

Точно выполняя требования маскировки, военные инженеры укрыли водопроводную башню (двадцатипятиметровой высоты) горизонтальными масками и окрасили ее так, что цвет ее при наблюдении с воздуха сливался с фоном. Летчиков вводили в заблуждение деформирующие козырьки, своеобразная «игра теней» и другие приемы маскировки.

Как и следовало предвидеть, гитлеровцы считали разрушение Главной водопроводной станции одной из первоочередных задач. Воздушные налеты следовали один за другим. Десятки фугасных бомб и сотни зажигалок сбросили фашистские летчики на район водопроводной станции, но разбомбить ее не смогли. Сгорели пеньковые сети, накинутые на станцию, но их сразу же заменили металлическими. И станция продолжала действовать.

В один из налетов в августе 1941 года наши зенитчики сбили четыре вражеских самолета, с одного из них на парашюте спустился летчик. Я присутствовал при его допросе. Держал себя этот майор, кавалер двух Железных крестов, весьма нагло, но на вопросы отвечал. Да, он имел задание во что бы то ни стало уничтожить Главную водопроводную станцию. Был ознакомлен с чертежами ее важнейших зданий и сооружений. Но, к своему удивлению, не смог обнаружить их в заданном районе. Сработала маскировка.

Фашистским асам так и не удалось разрушить важнейший для города объект...

Было ясно, что «укрыть» весь Ленинград невозможно. Водные пространства Финского залива, характерные излучины дельты Невы и блеск воды в ночное время, трехлучевая планировка центра, шпили Петропавловской крепости, Адмиралтейства, купола соборов — все это отлично просматривалось. Значит, требовалась разнообразная маскировка отдельных важнейших объектов, которая препятствовала бы прицельному бомбометанию, меняла облик той или иной городской территории.

Эскизный проект такой маскировки разработали сотрудники Архитектурного управления Ленгорисполкома, архитекторы Н. В. Баранов, М. Д. Морозов, А. И. Наумов. [117] Смольный маскировали архитекторы А. И. Гегелло и И. А. Вакс. Вскоре площадь с пропилеями, включая здания Смольного и собора, закрыли огромными сетями. Габариты Смольного как бы разделили на мелкие жилые здания. Весь район выглядел с воздуха группой садов и скверов. Генерал-лейтенант А. В. Сухомлин. приехавший в эти дни в Смольный, позднее вспоминала «Я вышел из машины, показываю пропуск, спрашиваю! я у Смольного? — Да, у Смольного, — отвечали мне. Я много знал и сам работал в области маскировки, но маскировка Смольного меня изумила».

Охтинский мост, как и многие другие мосты, маскировали «под руины»: ставили деревянные бутафорские элементы конструкций, которые не мешали движению транспорта, но создавали иллюзию разрушений. Архитекторы А. А. Грушке, К. А. Игнатов и Д. М. Шпрайзер проявляли в этой работе много изобретательности. Изредка мосты маскировались во время ночных налетов лучами прожекторов — они изменяли расположение теней, сбивая с толку фашистских летчиков.

Маскировкой вокзалов занималась группа архитекторов под руководством И. Г. Явейна. Вокзалы тоже выглядели внешне разрушенными, а в нескольких стах метрах от каждого из них сооружался ложный дублер. Ложным вокзалам немало доставалось во время налетов вражеской авиации, но они быстро восстанавливались и снова с яростью разрушались гитлеровцами. Паровозные депо декорировались под характерные для города и района постройки, а контуры железнодорожных путей менялись с помощью подсыпки грунта, окрашивания рельсов.

Каждый новый объект требовал по-новому, творчески решать задачу превращения его в «невидимку». Так, например, в черте города стояли многие корабли. Эсминец «Опытный» находился у причала завода «Большевик». Завод и корабль архитекторы Е. И. Юстова и Б. А. Смирнов маскировали под жилой квартал. «Улица» пересекала проспект Обуховской обороны, территорию завода и корабль.

Материалом для маскировки стала металлическая стружка, и в этом тоже проявились выдумка и находчивость архитекторов. [118]

Крейсер «Киров» был закрыт сетями с нашитыми на них аппликациями, а вместо него неподалеку от Дома ученых встал весьма похожий дублер. Это позволило сохранить крейсер, за которым, как известно, охотились гитлеровцы.

Тщательно замаскированы были огневые точки, которых немало было в городе. Амбразура дота, встроенного в здание, была обычно прикрыта то остекленной рамой, то старой афишей. Доты и дзоты обсыпались грунтом, обкладывались дерном, приобретали облик типичных для данного участка сооружений.

Особенно много хлопот доставляло затемнение. Тут уж надо было замаскировать весь наш огромный город под некое «безжизненное пространство», не оставлять врагу ни одного светлого ориентира. Тысячи ленинградцев занимались светомаскировкой. Все внутреннее освещение было скрыто специальными шторами, щитами, повсюду появились синие лампочки, окна лестничных пролетов закрашивались зеленой краской — это известно. Но далеко не все знают, сколько осложнений, к примеру, вызывали у нас различные блики и отсветы, которые давали отстойные бассейны на некоторых крупных предприятиях, пруды, расположенные вблизи важных объектов. Приходилось специально обсаживать такие пруды и бассейны с непроточной водой высокими деревьями. Но этого было мало. Водная поверхность маскировалась окрашенным под цвет окружающей местности церезитовым порошком, частицы которого, сцепляясь между собой, покрывали всю водную поверхность. Этот прием был разработан и предложен нашим особым конструкторским бюро и реализован архитекторами А. И. Наумовым, Д. Д. Барагиньш, И. С. Носовым на Ижорском и ряде других заводов.

Приемов маскировки было много, некоторые являлись подлинными открытиями, изобретениями... А проверить их с воздуха не удавалось. И снова, как во многих случаях, на помощь пришла изобретательская мысль.

Придумали оригинальное устройство — зеркальный шарик, который подвешивали к четырем-пяти шарам-пилотам (обычно они использовались при подъеме парашютов с сигнальными свечами). Шары поднимали [119] шарик на высоту до 150 метров, где он расчаливался тремя тонкими тросами. А внизу устанавливался специальный перископ, направленный на шарик. Огромная территория видна была, как на ладони, наблюдение давало отличные результаты. В разработке этой новинки приняли участие архитекторы Н. В. Столбуненко, А. М. Смоляков, специалисты Оптического института М. Г. Русанов, Н. М. Максутов.

...После войны мне не раз приходилось слышать от зарубежных гостей: как же так — десятки тысяч бомб были сброшены на Ленинград, а город удалось сохранить. Каким образом?

В такие минуты радостно думать, что в деле защиты, сохранения любимого нашего города есть и доля труда маскировщиков.