Рабочая косточка

Возведением на полуострове Ханко оборонительных сооружений занимался особый строительный отряд № 3 (ОСО-3). Этой организации были подчинены строительные части, инженерный и железнодорожный батальоны, а также центральные мастерские.

Личный состав центральных мастерских, которыми мне довелось руководить, насчитывал сто пятьдесят человек. В основном это были рядовые срочной службы, переведенные в мастерские из инженерного и строительных батальонов, дислоцировавшихся на Ханко. Все эти воины до призыва в Красную Армию работали на промышленных предприятиях и, как правило, были подготовленными специалистами. Некоторые из них имели среднее техническое образование. Я хорошо помню красноармейцев Сергача и Шевченко, по уровню подготовки — техников. У нас они работали мастерами.

Центральные мастерские обеспечивали строительные работы необходимыми заготовками, стройдеталями, приспособлениями и оснасткой. Наш арматурный двор изготовлял для строителей металлоконструкции и прутковую арматуру. Мастерские производили текущий ремонт строительного оборудования: вибраторов, электробуров, камнедробилок.

Для нас, производственников, выполнить все эти разнообразные [324] задачи было очень непросто. Ведь даже в мирное время доставка на Ханко некоторых нужных нам материалов осуществлялась с неизбежными перебоями. В дни войны снабжение вообще прекратилось. Чтобы обеспечить строителей, занятых укреплением передовых линий обороны, мы, работники мастерских, должны были проявлять изобретательность, искать выход из положений, которые казались безнадежными.

Припоминается один характерный случай. Наши храбрецы десантники отбили у противника группу важных для нас островов. Требовалось наладить устойчивую связь со штабом и с подразделениями десантного отряда. Поступил приказ подготовить для этой цели телефонный кабель, который можно было бы проложить под водой. Между тем выяснилось, что на складе нового кабеля почти не осталось.

— Что будем делать? — спросил я своих мастеров.

— Использовать старый. У нас его тысячи метров, — последовал ответ.

— Но ведь он ветхий, изношенный. А связь должна быть устойчивой. Под воду не полезешь искать повреждение.

— Если нет другого кабеля, придется восстановить этот. Сделаем, на то у нас руки и головы...

Наши умельцы не бросали слов на ветер. Они тщательно осмотрели старый кабель, выявили и ликвидировали все механические повреждения. Затем этот кабель был пропущен через смолу и битум и на грузилах проложен по морскому дну. Телефонная связь с островом Хорсеном и другими опорными пунктами была обеспечена. Правда, в мирное время никакой ОТК, никакая комиссия не приняли бы такую гнилую связь. Но то в мирное время... Кстати, старый, донельзя измочаленный кабель, восстановленный нашими мастерами-умельцами, оказался вполне надежным в эксплуатации. Связь с десантниками не прерывалась.

Были и другие случаи, когда русская смекалка спасала положение. Часто резку автогеном сортовой стали приходилось прекращать из-за недостатка сжиженного кислорода. Потом его вообще не стало. Что было делать? Как разрезать сталь, столь необходимую для бронирования площадок наших железнодорожных батарей и других оборонительных сооружений? Я решил посоветоваться с наиболее опытными производственниками. И вот [325] на этом совещании попросил слова один из рабочих (фамилия его, к сожалению, ускользнула из памяти):

— Товарищ начальник, а что, если приспособить для резки стальных листов диск от деревообрабатывающего станка? Мне кажется, он потянет...

— А ведь это идея! Надо попробовать, — раздались голоса.

Принялись за испытания. Произвели расчеты, изменили несколько форму зубьев на диске, опытным путем определили необходимую скорость его вращения и попробовали резать сталь. Удача! Реконструированный нами деревообрабатывающий станок резал не только стальные листы, но и балки всех профилей и номеров. Вот какие чудеса случаются на войне!

Боевые действия требовали напряжения всех наших сил, и инженерный и строительные батальоны были реорганизованы и переданы 8-й стрелковой бригаде, формировавшей 219-й полк. 8-й железнодорожный батальон влился в десантный отряд. В центральных мастерских остался всего лишь один взвод из состава 124-го инженерного батальона. Номенклатура наших изделий изменилась. Теперь мы выпускали уже не прутковую арматуру и не жестяные изделия, а мины. Десятки тысяч противотанковых мин, изготовленных центральными мастерскими, были поставлены на сухопутной границе полуострова на подступах к ряду объектов базы. [326]