Труженики аэродрома

Казармы, в которых был размещен 93-й отдельный строительный батальон, находились вблизи небольшого летного поля, на котором под открытым небом стояло несколько самолетов-истребителей.

Вскоре стало известно, что здесь намечается создание большого наземного аэродрома, на котором мог бы базироваться целый авиационный полк. Для этого нужно было расширить площадь летного поля и возвести наземные ангары легкого типа. Для руководства этим строительством было образовано управление. Работы должны были вести два строительных батальона.

Получив приказ приступить к строительным работам, наш батальон начал рубку леса и выкорчевку пней на месте будущей взлетно-посадочной полосы и ангаров. Многого сделать мы не успели. 22 июня утром комбат Трусов приказал никого не увольнять из части. Днем всем стало известно о нападении фашистской Германии на нашу Родину.

Мы знали, что все передовые части, стоявшие на границе полуострова и на побережье, еще два дня назад были приведены в боевую готовность. И все же начало войны явилось для нас неожиданностью.

Оба строительных батальона (93-й и 94-й) заняли оборонительные позиции вокруг [266] аэродрома и изготовились к отражению возможного вражеского воздушного десанта. Чтобы уберечь самолеты от атак врага с воздуха, летчики и техники откатили их к опушке леса, прикрыли маскировочными сетками. Однако летный состав и мы, строители, понимали, что эта маскировка всего лишь полумера. Нужно было строить надежные подземные убежища для самолетов и укрытия для летного и технического состава.

Вскоре противник стал вести интенсивный артиллерийский обстрел аэродрома. Под градом снарядов строительные батальоны, которыми командовали Трусов и Андросов, возобновили работы, прекращенные в первый день войны.

Техническое руководство строительством аэродромных сооружений командование военно-морской базы возложило на военинженера 1-го ранга Семена Евдокимовича Киселева. Каждой из наших рот предстояло выстроить по одному подземному ангару. Задача поначалу показалась просто невыполнимой: у нас не было ни разработанных проектов, ни строительных материалов, ни опыта. Основным рабочим инструментом оставалась лопата. Из наличных материалов имелось некоторое количество шпал, рельсов, немного цемента и неограниченное количество камня, который требовалось собрать и подвезти. Легко сказать «подвезти». А на чем?

Ангар под номером первым должна была начать строить рота старшего лейтенанта Сидорова, в которой я был помощником командира. Чтобы составить схематический чертеж подземного укрытия, Киселев собрал весь командный состав роты и пригласил на это совещание летчиков Л. Г. Белоусова и П. Н. Бискупа. За несколько часов совместной работы удалось установить, что и как следует строить, наметить очередность работ.

Прежде всего следовало вырыть прямоугольный котлован, затем из двух рядов скрепленных скобами шпал сложить стены укрытия. Пространство, образовавшееся между рядами шпал, надлежало засыпать камнем. На перекрытие из рельсов строители должны были уложить более чем полуметровый слой щебня, метровый слой песка и двухметровый слой камня, а поверх всего — пятиметровый слой грунта. Последняя строительная операция — бетонирование пола в подземном ангаре и устройство взлетной дорожки. [267]

Очень затруднительным оказалось обеспечить строительство необходимым количеством металлических скоб, собрать и подвезти камень. По распоряжению генерала С. И. Кабанова изготовлением скоб занялись все кузни Ханко. Камень подвозили около сотни конных подвод.

К обстрелу постепенно все привыкли. Мы научились определять по звуку, куда летит снаряд, летит ли с перелетом или недолетом, разорвется далеко в стороне или поблизости.

В двух строительных батальонах потери составляли несколько убитых и раненых за сутки. Много погибало лошадей, занятых на подвозке камня. Через полмесяца мы потеряли половину нашего конного парка.

Помню характерный случай. Снаряд ударился о ствол дерева и взорвался над нашим котлованом. Было ранено около десятка бойцов. У меня осколки выбили из рук котелок и изрешетили пилотку, лежавшую на земле. Этот взрыв так подействовал на солдат, что даже после того как противник перенес огонь в другой сектор, никто из них не решался спуститься в котлован и приняться за работу. Мы с командиром взвода Цыпиным сняли гимнастерки, взяли лопаты и начали копать землю. Вскоре все бойцы тоже приступили к делу.

Как раз в эти минуты к нам на аэродром приехал командир базы Сергей Иванович Кабанов. Пришлось мне в майке докладывать генералу о том, как идет строительство ангара. Он выслушал меня, а потом отчитал за то, что я предстал перед ним одетым не по форме. При этом Кабанов обратил внимание на истерзанную осколками пилотку, которую я успел при появлении генерала натянуть на голову.

— Как могло случиться, товарищ воентехник, — удивился Сергей Иванович, — что пилотка ваша вдрызг изрублена, а голова цела?

Объяснение дал комиссар батальона Гвалия. Кабанов смягчился, попрощался с нами уже по-дружески, но все-таки предупредил, чтоб мы, находясь при исполнении служебных обязанностей, не снимали гимнастерок со знаками различия и руководили работами, соблюдая форму одежды.

Мы построили подземный ангар за две недели. В день окончания работ командир эскадрильи капитан Л. Г. Белоусов прямо из укрытия, сделав разбег по взлетной дорожке, вылетел на своем истребителе на выполнение [268] боевого задания. Через некоторое время были введены в строй и другие подземные ангары и убежища. В рекордно короткие сроки — в течение полутора месяцев на полуострове Ханко было построено шесть подземных ангаров для истребителей и два — для средних бомбардировщиков. Были также сооружены подземные укрытия для летчиков и механиков, построена запасная взлетно-посадочная площадка.

Кроме наших двух строительных батальонов в создании подземных ангаров и убежищ участвовали отряды пехотинцев и моряков. Бывали дни, когда на помощь кадровым строителям приходила почти тысяча бойцов из боевых подразделений гарнизона.

Итак, самолеты и весь персонал авиагруппы, базировавшейся на Ханко, получили надежные укрытия от бомб и снарядов. Подземное помещение, отведенное летчикам, строители оборудовали даже с некоторым комфортом. На его отделку был использован шелк трех парашютов, взятых с немецкого «юнкерса», сбитого над Ханко летчиками Антоненко и Бринько.

Подземные ангары и убежища выдерживали прямое попадание двухсотпятидесятикилограммовоа бомбы. [269]