Один против шести

В первый же день войны с фашистской Германией приказом командира базы наш дивизион, возглавляемый старшим лейтенантом Г. И. Лежепековым, в полном штатном составе вошел в состав ханковского ОВРа. «Морскими охотниками» у нас командовали М. Н. Феофанов, И. М. Козлов, В. И. Беляев и А. И. Терещенко.

Базирование катеров в порту Ханко становилось все более опасным. Над полуостровом время от времени появлялись вражеские воздушные разведчики. Бомбардировщики противника не раз пытались нанести бомбовый удар по городу Ганге, по кораблям на рейде и в порту. Фашистские стервятники были отогнаны мощным зенитным огнем. Но командир ОВРа капитан 2-го ранга М. Д. Полегаев решил все же перебазировать катера в бухту острова Густавсверн под прикрытие его скалистых берегов. Когда-то здесь стояли корабли старого русского флота. Об их пребывании там нам напомнили высеченные на отвесных глыбах гранита названия судов и вделанные в камень рымы — массивные металлические кольца для швартовки.

Катерам ОВРа приходилось действовать главным образом в темное время суток. Хорошее знание шхерных фарватеров нам очень пригодилось. Правильно поступил [247] в предвоенное время начальник штаба дивизиона С. И. Кведло, уделив главное внимание при обучении катерников освоению района плавания.

* * *

В октябре 1941 года, после кровопролитных боев за Даго, настал момент, когда остров надо было оставить. Для эвакуации людей использовались все плавсредства, имевшиеся в распоряжении командования ВМБ Ханко. Одну группу кораблей, состоящую из трех катеров «МО», повел на Даго старший лейтенант Г. И. Лежепеков. Вторую группу (мотоботы) возглавил старший лейтенант Л. Н. Горбунов.

Вечером катера и мотоботы покинули базу. Они шли по маршруту Ханко — Осмуссаар — Даго — маяк Тахкуна. Ночь была очень темная, но пользоваться световыми сигналами и радио было запрещено.

На рассвете показался остров Даго. В бинокль было видно, что на нем идет бой. Защитники острова удерживали небольшой мысок с маяком. Противник встретил наши катера и мотоботы огнем артиллерии и минометов.

Море было неспокойным. Бойцам, покидавшим Даго, пришлось добираться до наших кораблей на шлюпках либо вплавь, на подручных средствах.

В сложную обстановку попал «МО-237». Пока катерники поднимали на борт двух бойцов, бревно, на котором они плыли, подбило под киль. Командир катера Козлов распорядился застопорить ход. Но бревно по-прежнему находилось под килем, а судно неумолимо несло на камни. Командир приказал дать задний ход в надежде, что струя воды выбьет бревно из-под днища. Но торец бревна застрял в винтах. Весь корпус катера затрясло. От вибрации выбило сальники вала. Внутрь судна стала поступать вода...

Личный состав «МО-237», изнемогая от усталости, самоотверженно боролся за живучесть корабля. Мужество и стойкость экипажа взяли верх. Двигатель удалось исправить, и катер благополучно вернулся на Ханко, доставив с Даго бойцов, храбро сражавшихся на последнем оборонительном рубеже.

Героически действовал в те дни и «МО-239». 20 октября командир катера лейтенант А. И. Терещенко получил боевое задание следовать на Даго, к пирсу Лахтме, [248] чтобы снять с него наших воинов. Стомильный путь к острову лежал через минные поля, вблизи берегов, занятых противником. Но вот, наконец, и Даго. К пирсу Лахтме вел узкий фарватер, лишенный ограждений. Под сильной навальной волной катер при подходе к пирсу стал разворачиваться, чтобы стать носом на выход. В этот момент у самого борта катера взметнулись белые столбы воды. Один за другим разорвались два вражеских артиллерийских снаряда. Погиб лейтенант Терещенко. Осколками был ранен рулевой.

Неуправляемый корабль несло к берегу. По приказу младшего лейтенанта С. Г. Гончарука команда открыла ответный огонь по фашистам. Катер стал отходить назад. Мотористы, давая двигателю полные обороты, что называется, выжали из него все. Осколком вражеского снаряда пробило борт. Ручной помпой матросы откачали поступившую в трюм воду, заделали пробоину, и катер, маневрируя, вырвался из зоны обстрела.

Казалось, опасность миновала, однако, как выяснилось, предстояло еще одно испытание. На горизонте появилось шесть неизвестных катеров. Гончарук приказал сигнальщику запросить позывные. Вместо ответа на катерах вспыхнули огоньки выстрелов, и у борта «МО-239» появились новые всплески. Шесть новейших вражеских торпедных катеров, вооруженных автоматическими пушками и пулеметами, против одного нашего «морского охотника». Но раздумывать было некогда. Младший лейтенант решил разрезать надвое группу вражеских кораблей и, прикрывшись дымовой завесой, весь свой огонь сосредоточить на флагмане. Это было сделано, и три фашистских катера оказались отрезанными от остальных. Окутанные дымом, они не могли вести прицельный огонь. Тем временем комендоры Гончарука не дремали. Расчеты командиров орудий Петра Черных и Александра Подлевских открыли интенсивный огонь по врагу. Наводчики Невский и Загорняк били без промаха. Результаты стрельбы деморализовали противника. Два снаряда попали в головной фашистский катер, и он взорвался.

Используя тот же тактический прием, Гончарук отдал приказ снова поставить дымзавесу, отрезать ею часть вражеских катеров и на одном из них сосредоточить весь огонь. Второй фашистский катер пошел ко дну. Противник дрогнул. А Гончарук нанес еще один удар по врагу. Лишенный хода третий фашистский корабль понесло [249] на камни. Остальные повернули назад, спасаясь бегством...

Но и сам «МО-239» был в трудном положении. Из трех его двигателей два вышли из строя, третий требовал ремонта. Не работали все компасы и рация. Корпус катера был пробит в нескольких местах. На борту были тяжело раненные. От Ханко катер отделяло около ста миль.

Ночью, при ветре силой до шести баллов, обходя острова и берега, занятые противником, «МО-239» держал курс в родной порт. Стойкость и высокая выучка экипажа помогли решить труднейшую задачу. Гончарук возвратился на базу. За умелые действия и мужество, проявленные в бою против шести торпедных катеров противника, Семену Григорьевичу было досрочно присвоено очередное звание — лейтенант. Остальные члены экипажа героического корабля были представлены к правительственным наградам.

С той поры минуло три десятилетия. Сражавшийся до конца войны на Балтике Семен Григорьевич Гончарук работает ныне в одном из ленинградских научно-исследовательских институтов. [250]