Стреляют минометчики

Как-то в июле (точной даты не помню) наблюдатели доложили, что перед нашим батальоном замечено скопление солдат противника.

— А ну, подбросьте «угольков»! — приказал минометчикам командир батальона капитан В. С. Поляков, в шутку называвший минометы «самоварами», а мины — «угольками».

Через несколько минут наши мины уже рвались там, где накапливался противник.

Вражеская батарея открыла ответный огонь. Третий номер расчета Николай Фролов считал разрывы ложившихся вблизи нас вражеских снарядов: «Один... пять... двадцать...» Так он досчитал до восьмидесяти семи. Вреда артобстрел нам не причинил. Но то, что противнику удалось засечь огневую позицию, обеспокоило лейтенанта Петра Кузьмина.

— Укрытие у нас хорошее, — рассуждал он вслух. — Но от прямого попадания все равно не спасет. Надо переходить на запасную позицию...

Несколько позже с наблюдательного пункта был замечен вражеский катер, шедший к одному из островов. Дальномерщик определил расстояние. Мы подбросили в минометы «угольков». Уже вторая мина легла рядом с катером. Беглый огонь — и судно пошло ко дну. [122]

— Сменить огневую позицию! — скомандовал Кузьмин. Приказание лейтенанта было выполнено в считанные минуты. Кубарем скатились бойцы с пригорка и перетащили миномет на новое место. Едва успели мы отдышаться, как на только что оставленной нами позиции начали рваться вражеские снаряды и мины.

— Пали, пали по пустому месту! — чуть не приплясывал от радости наводчик Андрей Папушой.

У противника боеприпасов было много, у нас — мало. Мины следовало расходовать экономно. Но, как известно, экономия достигается только при большой точности огня. Мы стали еще упорнее тренироваться в подготовке данных для стрельбы...

Рассчитывая, вероятно, на безнаказанность, белофинны как-то выкатили пушку на прямую наводку, чтобы разбить один из наших наблюдательных пунктов. Разгадав их намерения, командир взвода приказал расчету сержанта Трофима Бойко уничтожить орудие. Выверив как следует уровень и угломер, сержант первой же миной накрыл пушку и вывел из строя всю ее прислугу.

Примеров мужества и находчивости защитников Ханко можно было бы привести немало. Вспоминается эпизод, случившийся в бою за Хорсен.

В группу десантников, отобранных для штурма, входил стрелковый взвод младшего лейтенанта Б. К. Вербицкого, усиленный ротным минометом. На рассвете, после артподготовки, началась высадка десантников с катеров. По колено в воде бежали бойцы к берегу. Но вот их продвижение замедлилось: с берега застрочил пулемет.

— А ну-ка доставай мины, пальнем по фашистам! — сказал наводчик ротного миномета Матвей Репин своему заряжающему. Тот недоумевал: для стрельбы нужна опора, а тут вода. Но Репин торопил:

— Быстрей, быстрей!

Наводчик удерживал опорную плиту миномета правой рукой. Направляя оружие в сторону противника, он изготовился к стрельбе. Заряжающий достал из лотка мину и по команде Репина опустил ее в ствол миномета.

От сильной отдачи на правой руке наводчика образовалась ссадина. Ко всему тому, он получил ожог, но огня не прекращал. Было сделано несколько выстрелов, и одна из мин накрыла вражеский пулеметный расчет. [123]

С криком «ура!» бойцы выскочили на берег и дружным ударом опрокинули врага. Так же удачно действовала и другая группа десантников, высадившаяся с противоположной стороны острова. Вскоре на высокой скале затрепетало на ветру водруженное десантниками красное знамя.

Незаметный подвиг одного солдата помог всему взводу выполнить поставленную перед ним боевую задачу.

Первые бои научили нас многому. Мы поняли, что противник силен и жесток, что борьба предстоит кровопролитная и что для победы в этой борьбе нужны не только отвага и боевое умение, но и готовность до последнего дыхания разить врага, защищать свою Советскую Родину. [124]