Полковые будни

Весной 1940 года нас доставил на Ханко морской транспорт «Вторая пятилетка». Ледокол «Ермак», шедший впереди каравана судов, ломал плотный лед, которым еще был скован Финский залив.

В пути, случалось, караван останавливался, и тогда, чтобы не терять драгоценное время зря, командир полка приказывал командирам батальонов выводить роты на лед и проводить с бойцами строевые и тактические занятия. Рота моя насчитывала сто пятьдесят бойцов. И каких бойцов! Большинство красноармейцев имели за плечами опыт боев на Карельском перешейке.

Выгрузившись в порту Ханко, полк отправился в двадцатидвухкилометровый поход в сторону границы, к поселку Лаппвик, где было определено место нашего постоянного расквартирования.

Марш мы совершили быстро и легко. Недавние учения и тренировки пришлись весьма кстати. Два стрелковых батальона полка, артиллерийские и другие подразделения части, разбив лагерь, разместились на южной окраине поселка. Третий стрелковый батальон был переправлен через небольшой пролив на острова Экен, Куэн и Германсэ.

С первых же дней пребывания на Ханко мы возобновили занятия по боевой и политической подготовке. Нашим [32] наставником и руководителем был капитан Яков Сидорович Сукач. Об этом человеке хочется рассказать несколько более подробно.

Комбат казался неутомимым в работе. Внимательный, заботливый по отношению к окружающим его людям, он в то же время был очень требовательным человеком. Именно поэтому мы, молодые командиры, искренне уважали капитана, гордились тем, что служим под началом Сукача. Ему еще в 1936 году за отличную подготовку младших командиров в учебном подразделении была вручена высокая награда — орден Красной Звезды. Орден Красного Знамени Яков Сидорович получил за боевые заслуги на финском фронте зимой 1939/40 года.

Хотелось бы вспомнить моих коллег — лейтенантов Виктора Васильева и Андрея Салтана, командовавших, как и я, стрелковыми ротами. Они были хорошими воспитателями подчиненных и верными товарищами. Немногим старше нас по возрасту был командир пулеметной роты старший лейтенант Михаил Башелейшвили. Он успел уже приобрести значительный опыт командования подразделением и охотно помогал нам добрыми советами, делился с нами своими знаниями.

Весной 1941 года боевую подготовку стрелкового полка проверяла инспекторская комиссия Ленинградского военного округа. Ее возглавлял командующий войсками округа генерал-лейтенант Маркиан Михайлович Попов. На проверку был представлен наш второй батальон.

По боевой и политической подготовке комиссия проверяла роту, которой командовал я. Командиры взводов, отделений и рядовой состав показали хорошую выучку. Комиссия осталась вполне удовлетворенной тем, как была подготовлена рота. Ее признали лучшей по результатам проверки. Командующий округом вручил командирам взводов И. Н. Емельянову и Н. Г. Опанасенко именные часы, мне — фотоаппарат. Всему личному составу батальона была объявлена благодарность. Многие бойцы и сержанты получили ценные подарки.

Для более надежного прикрытия сухопутной границы с Финляндией наша четвертая рота была усилена пулеметной ротой, выделена в отдельный гарнизон и размещена между первой и второй погранзаставами, на северной окраине поселка Лаппвик. Организуя караульную [33] службу в гарнизоне, я установил тесный контакт с пограничниками.

Требовалось позаботиться также об отдыхе бойцов и командиров нашего небольшого гарнизона. От того, как организован досуг личного состава, в какой-то степени зависит состояние боевой и политической подготовки войск. Забота об отдыхе красноармейцев легла на плечи младшего политрука С. Л. Кузьмина, которого вскоре стали любовно называть комиссаром гарнизона. Благодаря его энергии и инициативе у нас вскоре состоялся первый концерт ротной художественной самодеятельности.

Коллектив певцов, танцоров, рассказчиков, музыкантов возглавил ротный запевала красноармеец-пулеметчик Николай Запорожец, всесторонне одаренный человек, обладающий организаторскими способностями и художественным вкусом (после войны он окончил пединститут и ныне работает учителем в Краснодарском крае). В состав самодеятельной группы вошла также Прасковья Кузьмина, жена Сергея Лаврентьевича. Она очень удачно выступала на нашей клубной сцене.

Часть забот о нашем воинском жилье взяли на себя жены командиров и политработников, прибывшие на Ханко. На окошках землянок появились занавески. На территории части наши шефы разбили клумбы, посадили цветы.

Неподалеку от наших землянок стояла финская кирха. Это помещение было превращено в красноармейский клуб. Здесь регулярно демонстрировались кинокартины, выступали самодеятельные артистические коллективы военно-морской базы и наш ротный коллектив. Иногда на сцене клуба выступали и профессиональные концертные бригады, приезжавшие с Большой земли. Побывал [34] в нашем скромном клубе и ансамбль песни и пляски Ленинградского военного округа.

Хорошо, весело проходили такие вечера. Нередко нашим гостем бывал командир 8-й отдельной стрелковой бригады генерал-майор В. В. Крюков, общительный, жизнерадостный человек, знавший цену коротким минутам отдыха между часами воинского труда.

А труд был нелегким. Он продолжался зачастую и днем и ночью. Не было ни увольнений из части, ни краткосрочных отпусков. Мы выполняли строгий приказ: не теряя ни минуты драгоценного времени, строить в районе сухопутной границы надежные оборонительные сооружения. Красноармейцы, побывав на концерте или в кино, тотчас вооружались лопатами, кирками и топорами, строились и шли на работу. Они возводили прочные деревоземляные огневые точки, рыли противотанковые рвы, траншеи и ходы сообщения, устанавливали многорядные проволочные заграждения, различные малозаметные препятствия.

Вскоре у нас уже были отлично оборудованные командные пункты, к которым связисты подвели телефонные провода. Укреплять границу стрелковым частям помогали саперы. Командовал ими Анатолий Иванович Репня. Начальник штаба 335-го стрелкового полка капитан С. М. Путилов (ныне генерал-майор в отставке) лично руководил всеми оборонительными работами.

Это были дни напряженного труда и боевой учебы. Росли наши укрепления, крепче становилась оборона полуострова, закалялись, мужали люди. Вместе с воинским опытом к нам приходила политическая зрелость. Многие красноармейцы и командиры вступили в партию. В марте 1941 года в политотделе полковой комиссар Г. П. Романов вручил билет члена ВКПб) и мне. Подготовиться к вступлению в Коммунистическую партию помог мне младший политрук Сергей Лаврентьевич Кузьмин.

Порой воинского и политического становления стали для меня и моих боевых друзей те трудные дни. [35]