Через Пинские болота

В период боев за Брест — заместитель командира 31-го гвардейского артиллерийского полка 12-й гвардейской Пимской стрелковой дивизии.

Награжден семью орденами и семью медалями.

Член КПСС.

В настоящее время подполковник запаса А. П. Кавицкий живет и работает в Бресте.

Командир полка гвардии полковник Даниил Афанасьевич Авралев 2 или 3 июля в штаб пришел в отличном настроении. Среднего роста, крепкого телосложения, он был человеком с добрым сердцем, прямым и чутким. Его служебное рвение и исполнительность всегда зажигали нас. Полковник объявил:

— Ну, хлопцы, есть настоящее дело! Будем готовить прорыв на север.

Район, где мы находились, казалось, меньше всего [501] подходил для наступления. Встречались солдаты и даже офицеры, которые верили в легенду о непроходимости Пинских болот.

— Это невозможно, — говорили они, — да, вроде, и не было такого, чтобы какое-то соединение, армия одолевали подобные препятствия.

Однако командование рассудило по-другому. Нужно наносить удар по противнику именно там, где он меньше всего ожидает.

Началась активная подготовка к прорыву. Особая забота у нас, артиллеристов, была о переправочных средствах. Но вот подготовка закончена. Седьмого или восьмого июля, точно не помню, после мощного артиллерийского удара закипели ожесточенные бои по захвату плацдарма на левом берегу Припяти. Противник оказывал сильное сопротивление, неоднократно переходил в контратаки. Он опасался нашего выхода в тыл пинской группировке. Но уже ничто не могло спасти врага.

Огонь пехоты, артиллерии и танков, направляемый по врагу, делал свое дело. В результате активных и дружных боевых действий 37 и 29-й гвардейские стрелковые полки овладели плацдармом и опорными пунктами на левом берегу Припяти, населенными пунктами Московичи и Хойны.

И здесь, на пути дивизии к северу, началось, пожалуй, самое трудное. Ведь болота и водные преграды были тоже опасным «врагом». Дивизия шла ночью и днем, в условиях почти полного бездорожья. Прокладка колонных путей представляла огромную трудность, так как части и подразделения были совершенно лишены условий для маневра. Впереди, справа и слева безбрежные болота, а сзади — узкая дорога, с которой никуда не свернешь.

Дорожные работы поглощали десятки, сотни тонн подручных строительных материалов. И так почти на всем протяжении нашего пути.

Героями перехода были все. Направлять усилия людей, вдохновлять их на выполнение боевой задачи хорошо умели наши командиры и политработники.

И так уж получалось, что там, где становилось особенно трудно, всегда появлялся наш командир дивизии гвардии полковник Дмитрий Кузьмич Мальков. Самых теплых слов и большой благодарности заслуживает он за заботу о нас, [502] воинах. Глядя на него, каждый из нас как-то подтягивался, старался быть лучше.

Мне вспоминается переправа через реку Пина. Это было последнее препятствие, которое предстояло преодолеть войскам, чтобы полностью выполнить поставленную задачу — ударом с юга выйти в тыл пинской группировке противника. Полковник Д. А. Авралев по радио приказал мне ускорить переправу оставшихся на южном берегу гаубичных батарей. Он торопил нас, требовал артиллерию, так как гитлеровцы оттягивали силы из Пинска на запад, и нужно было преградить им дорогу. Искать броды или ждать очереди на переправу — значит потерять дорогое время. Мы решили форсировать реку в том месте, куда вышли. Дружно закипела работа. Артиллеристы третьего дивизиона готовили плот, второго — подмостки на берегу, измеряли глубину реки, натягивали трос.

Работа спорилась. Опыт войны научил, как поступать в подобных случаях.

Битва за Пинск подходила к концу. Она требовала от гвардейцев огромного напряжения моральных и физических сил. В завершающих боях особенно отличились первый пушечный дивизион под командованием капитана Грязнова и третий гаубичный дивизион майора Бондаренко. В сложных условиях работал и тыл нашего полка под управлением заместителя командира полка майора Молодкина.

14 июля Пинск был освобожден. Путь на запад, к Бресту открыт!

20 июля наши войска, нанося удары с севера, востока и юго-востока, овладели городом Кобрином.

Уже с начала продвижения к Бресту наши части встретились с глубоко эшелонированной, хорошо оборудованной в инженерном отношении обороной противника. Все дороги были заминированы.

На шоссе Кобрин — Брест, кроме минных заграждений, были устроены завалы. Искусно построенная система огня на высотах и выгодных для обороны участках местности позволяла немцам простреливать каждый метр земли. И все же, прогрызая эту оборону, наши части шаг за шагом продвигались вперед.

В ночь на 25 июля я находился на огневых позициях третьего дивизиона. Наш полк поддерживал бой 37-го полка. [503]

В это время на левом фланге полка, западнее населенного пункта Ямно, разгорелся сильный бой. Оказалось, что противник очень настойчиво контратакует левого соседа — 1326-й стрелковый полк. Пока разбирались, принимали меры, немцы выбили наших из Ямно и начали поджимать левый фланг 37-го полка.

Бой разгорался все сильнее. Враг угрожал выходом в тыл полка. К утру 25 июля он оказался перед огневой позицией седьмой гаубичной батареи.

И тут в единоборство вступили артиллеристы. Шквал огня обрушился на фашистов. Но их было много, и они начали обходить батарею. Когда кончились боеприпасы, по врагу был открыт ружейный огонь, в ход пошли гранаты. И гитлеровцы были остановлены. В это время на противника обрушился огневой налет других артиллерийских батарей. 37-й полк и его левый сосед, собрав силы, перешли в контратаку. К концу дня положение было восстановлено. Противника выбили из важных опорных пунктов в районе деревни Вычулки.

Большую отвагу проявил в боях за Брест орудийный расчет командира орудия Ярового, отразивший четыре контратаки противника. Мужественными организаторами боя и непосредственными его участниками были командир полка гвардии полковник Авралев, офицеры: Гайдель, Чистяков, Попов, Улащик, Грязнов, Трубов, Целуев, Суслин, Безруков, Яковлев, Гненый, Михайлов, Рябов, Сухорученко, Вишневецкий.

Отважными тружениками войны и непосредственными участниками боев за освобождение Бреста были фельдшер Николай Александрович Горбунов, медицинская сестра Людмила Петровна Панферова, избравшие затем Брест местом своего жительства, и фельдшер дивизиона Иван Михайлович Гусев.

Мужество и отвагу проявили многие стрелки нашей дивизии.

Молодой коммунист полка рядовой Конда в течение дня участвовал в отражении пяти контратак противника, выпустил по врагу более 20 пулеметных лент. Командир отделения автоматчиков 29-го полка старшина Белозерцев после артподготовки с возгласом: «За Брест, товарищи!», — первым ворвался в траншею противника. Принятый перед боем [504] в партию боец 37-го полка бывший партизан Димко был ранен, но остался в строю.

27 июля к вечеру начался решительный штурм последней, главной полосы обороны противника на подступах к Бресту. Мы уже видим город. Пожары и взрывы в нем вызывали новый прилив ненависти к фашистам и неудержимое стремление быстрее освободить этот родной нам город на рубеже советской земли. К 24.00 29 и 37-й гвардейские полки ворвались в город. Здесь еще продолжали сопротивляться разрозненные и деморализованные группы противника. Рано утром 28 июля город был полностью очищен от фашистской нечисти. [505]