Как это было
В июне 1941 года — младший лейтенант, начальник 2-й заставы 17-го Краснознаменного пограничного отряда. После первых боев на границе сражался на разных фронтах Великой Отечественной войны.
Награжден орденом Красной Звезды и двумя медалями.
Член КПСС.
В настоящее время В. Н. Горбунов — капитан запаса, проживает в Ярославле.
Уже за 2–3 месяца до войны наряды, приходящие с границы, все чаще докладывали о появлении немецких полевых войск на том берегу Буга. Напротив нашего и соседнего участков они строили дороги, в лесах и населенных пунктах сосредоточивали войска и технику. Вблизи границы появлялись офицеры, которые вели наблюдение за нашей территорией и отмечали что-то на своих картах. Их наряды ходили группами не менее отделения. [40]
О всем, замеченном на границе, мы докладывали по команде письменно и устно. Вот и последний день перед войной. Завтра воскресенье. Пограничники гладили и чистили обмундирование, брились, играли в волейбол, шашки и шахматы. Любители-рыболовы пошли в залив. Тогда поймали столько рыбы, что ее хватило бы на неделю всей заставе. Все будто шло, как обычно. Но теперь кажется, что в тот вечер пограничники были задумчивы, прислушивались к каждому разговору, меньше увлекались играми, меньше было шуток и смеха.
А около 22 часов наряд заметил, как мужчина подбежал к Бугу, бросился в воду и поплыл к нашему берегу. Вскоре он скрылся в зарослях кустарника. Это был мельник — давно известный наблюдателям как хозяин небольшой старой мельницы села Старый Бубель. Увидев наряд, он, задыхаясь, проговорил:
— Скорее к начальнику.
Рассказывал мельник сбивчиво. Видно было, что он очень волновался, голос его дрожал, в глазах стояли слезы.
— ... Переправу они, видимо, будут наводить у старого шоссе, где был паром. Другую переправу, возможно, подготовят у большого камня и, может быть, третью — у брода.
«На участке соседа, справа», — подумалось мне.
— Когда же они думают переправляться?
— Кажется, в 4 часа утра по вашему времени.
— А ты не врешь? Возможно, они тебя подослали?
Мельник с горечью посмотрел на меня, потом с какой-то внутренней гордостью выпрямился и сказал:
— Я старый солдат русской армии, воевал еще в 1914 году, хочу помочь вам, русским. Они завтра идут на вас войной — вся Германия, верьте мне. Там осталась моя семья, мои внуки...
О происшествии я доложил коменданту, старшему лейтенанту М. С. Величко. Приехали из комендатуры и капитан Ф. Л. Солдатов из штаба. Снова опрос. И верим и не верим. Факты говорят: завтра война. А разум — нет, это абсурд. Вызвал политрука заставы Леонтия Горбачева. Обсуждали, что предпринять. Прикидывали и так и этак.
Что делать, как действовать дальше? Приказал дежурному вызвать командиров отделений, старшину и замполитрука Зинина. Пока они собирались, позвонил начальнику [41] 1-й заставы (НЗ — как принято было у нас) старшему лейтенанту К. Т. Кичигину. Передал ему по кодовой таблице:
— Сегодня ожидаются с той стороны гости, прими меры. Я в район 114 погранстолба (наш стык) выслал для встречи гостей с машинами (гости — противник, машины — пулемет).
Зазвенел телефон. С 1-й заставы звонил старший инструктор пропаганды политотдела отряда старший политрук Н. А. Суховей.
— Горбунов, — раздалась его скороговорка. — Доложите подробно обстановку.
Потом я услышал голос начальника заставы и передал ему уже открыто:
— Слушай, Кузьма! Еще раз тебе говорю. На наши заставы в районе Немирув и 114 погранстолба в 4.00 нападет немец. Туда дополнительно высылаю наряд с ручным пулеметом. Вот теперь и решай сам, действуй, как тебе подсказывает совесть.
После 1.00 в канцелярии собрались младшие командиры. Я рассказал им о готовящемся нападении на заставу. Поставил перед ними боевую задачу. Каждому в отдельности указал район обороны, бойцов и оружие. Предупредил, чтобы никто не поднимал паники, а действовали хладнокровно. Особое внимание обратил на то, что фашист превосходит нас в живой силе и технике, и в случае нападения мы должны драться, как львы.
В 2.00 в район 114 погранстолба выслал дополнительный наряд в составе ефрейтора Ивана Сергеева и Владимира Чугреева с ручным пулеметом и собакой.
— Задержите наряд у мельницы. Несите службу вместе до особого распоряжения. В случае переправы немцев огонь открывайте самостоятельно. О численности противника на заставу доложить собакой. Нашей помощи не ждите. Действуйте по обстановке.
Для наблюдения за сопредельной стороной и предупреждения внезапности нападения на заставу направил наряд на западную окраину деревни Новоселки.
Пока я всем этим занимался, Горбачев беседовал с коммунистами и комсоргом заставы.
В 3.00 мы с Горбачевым подняли заставу в ружье: [42]
— Через 5 минут построиться всем здесь с оружием.
Из вещмешков выложить лишнее.
Люди стояли, недоуменно оглядываясь:
— Что же это будет?
Пришлось объявить четко и прямо:
— Германия нападает на нас. Перед нами стоит задача: оборонять участок, вверенный нам Родиной.
— По местам!
— К бою!
Пограничники бросились в окопы, заранее подготовленные точки. Старшина роздал весь боезапас командирам отделений внешнего кольца — вокруг Новоселок, внутреннего — на самой заставе.
На той стороне тишина. Немцы притихли. Притаились. Готовятся к броску.
А через час артиллерийский и минометный огонь накрыл Новоселки. Запылала деревня. Люди заметались из конца в конец, не зная, что делать. Плач. Крик. Шум. Как вспомнишь всю эту картину, даже сейчас волосы встают дыбом.
В 5.40 над Бугом появилась дымовая завеса и взмыли красные ракеты. Это фашисты дали свой сигнал.
Первыми встретили гитлеровцев Иван Сергеев, Владимир Чугреев и еще двое бойцов. По переправляющимся на лодках и понтонах немцам они открыли огонь. Через некоторое время на заставу прибежала собака. В ее ошейнике Алексей Ипполитов — проводник собаки — нашел записку: «Немец к границе подтянул большое количество войск, наводит переправу через Буг в двух местах. Мы вступили в бой. Будем драться до последнего патрона. Не вспоминайте лихом. Сергеев».
Его наряд не давал переправиться фашистам в течение 30 минут. Свой воинский долг бойцы выполнили с честью.
В это время разгорелся бой на левом фланге, в дубовой роще. Наряд в составе ефрейтора Николая Бедило и стрелка Амансета Мусурупова, несмотря на артиллерийский обстрел, вел огонь с наблюдательной вышки. От попадания снаряда вышка загорелась, погиб ефрейтор Бедило, но Мусурупов продолжал стрелять:
— Нет, не пройдешь, гад, пока я на посту, пока живой! [43]
Мусурупов упал на землю вместе с рухнувшей горящей вышкой.
Около 7.00 наблюдатель доложил, что с правого фланга немцы подходят к деревне. Оставив политрука Горбачева на заставе, с автоматом в руках я побежал на северную окраину. Вдруг навстречу повар Ковбаса:
— Когда пробу снимать будете?!
— Какую пробу? — остановился, не пойму, что спрашивает.
— Пробу, пробу, завтрак!
— Тьфу ты, дьявол! Не до того сейчас, — отмахнулся я и побежал дальше.
Метрах в 100–150 за околицей увидел гитлеровцев, лег за огромный валун.
— Огонь! — крикнул бойцам, сидевшим в окопах, оставшихся еще с первой мировой войны.
Бой длился каких-то несколько минут. Колонна гитлеровцев распласталась на земле. То ли убиты все, то ли залегли. У сараев стояли местные жители.
— Кто сходит в разведку? — спросил я.
Вызвался Кирилл Павлович Александрович. Пошел он, скрылся в ольшанике, вскоре возвратился.
— Вот! — и подает гранату на длинной черной ручке. — Немцев набито скрозь, как мурашек. От них несет водкой.
Оружие и боеприпасы убитых фашистов Григорий Игнатьевич Паневский, его сын Ваня, мой связной, и другие местные жители помогли принести на заставу. В этом бою особенно храбро дрались отделения сержанта Константина Занозина и младшего сержанта Василия Гребенюка. Меткими были выстрелы пулеметного расчета ефрейтора Василия Москвитина, Михаила Бричева, Ивана Михайлова, ручного пулеметчика Арсентия Васильева. Тут был и лучший наш снайпер Павел Капинос. Бричев и Михайлов получили тяжелые ранения. Их отнесли на заставу, где моя жена — Мария Ивановна — развернула так называемый «медпункт». К раненному в плечо Москвитину пришли на помощь Иван Бузин и Александр Смаль.
Примерно к часу дня Бузин и Смаль побежали за боеприпасами. Бузина ранило в ногу.
Гитлеровцы окружили Капиноса. Он предпочел гибель от собственной пули. [44]
Вернулся Смаль — нет друзей. Накинув веревку на пулемет, потащил к заставе. Место открытое. Настигла его пуля. Погиб черноволосый певун — харьковчанин, коновод политрука заставы. В этом бою геройски погибли К. С. Занозин и В. М. Гребенюк.
Нам пришлось отойти к заставе. Пулеметчику Васильеву я приказал засесть на чердаке дома Онищука (этот дом уцелел. Там теперь почта). Отважный пулеметчик вел оттуда огонь вплоть до трех часов дня.
Надо было подумать о связи с полевыми войсками. В Высокое в штаб 49-й стрелковой дивизии 4-й армии отправил жителя Новоселок Александра Ивановича Казиковича.
Не прорвавшись на правом фланге, гитлеровцы стали наступать на левом, от дубовой рощи. Здесь, на южной окраине Новоселок, гитлеровцев встретили отделения коммуниста Василия Шалагинова, младшего сержанта Кузьмы Никитина и группа наблюдателей-артиллеристов во главе с младшим лейтенантом. Огневые позиции этих отделений располагались у самых стен домов и сараев. Вначале это давало известные преимущества пограничникам. Но скоро дома и сараи загорелись. Их стены стали рушиться. Вот тут нашим воинам пришлось туго. И все-таки они не растерялись. Применяя пограничную хитрость и смекалку, они умело маневрировали и сдерживали натиск противника до 1.8 часов, пока не кончились патроны.
К 10 часам утра из Волчина, из нашей 1-й комендатуры, прибыли группы капитана Ф. М. Кондратьева — начальника штаба, и лейтенанта Т. Т. Рынди — заместителя коменданта. Первая группа обороняла западную окраину деревни, вторая — юго-западную.
Вскоре на восточной стороне деревни появился гитлеровский десант. Против десантников действовало отделение младшего сержанта Ивана Абдрахманова под командой политрука Л. П. Горбачева со станковым и ручным пулеметом. Эти пограничники не только отражали наступление, но и не раз сами переходили в контратаки.
Леонтия Горбачева, весельчака, танцора, сердечного человека, любили бойцы. Приходили к нему за советом и местные жители. Как сейчас вижу его блестящие, восточного разреза глаза, слышу украинскую речь. Он умел говорить [45] и по-киргизски, и по-казахски. Учился заочно, много читал, всегда помогал брату и сестре, которые жили в Ленинградской области.
15 часов.
— По дороге со стороны Паникв движется колонна пехоты, — доложил наблюдатель.
— А ну, дай бинокль! Это ж, наверное, помощь идет, — обрадовался я. Но, взглянув, понял: немцы.
Против них, на северо-восточную окраину деревни, выслал станковый пулемет и ручного пулеметчика Арсентия Васильева. Эту группу возглавил старшина заставы сержант Валентин Мишкин.
Гитлеровцы замыкали кольцо вокруг Новоселок...
Часам к 16 командиры отделений стали докладывать, что патроны на исходе, имеются убитые и раненые. Мы с Горбачевым обсудили создавшуюся обстановку. Решили прорываться в лес, что западнее местечка Волчин. Я приказал всем собраться на центральной улице деревни. Осуществить прорыв нам мешали немецкие солдаты, что засели с пулеметом на мельнице и около нее, с восточной стороны деревни. Для уничтожения этого заслона я послал сержанта Шалагинова с группой бойцов. Они расчистили путь. Но здесь пали коммунист младший сержант Иван Абдрахманов, комсомольцы-снайперы Андрей Колодин и Дмитрий Сновалкин. С каким огоньком руководил Колодин в мирные дни драмкружком, и вот его не стало.
Около шести вечера. Наш отход прикрывает ручной пулеметчик Васильев с несколькими бойцами. Мы идем на Волчин.
Возле Волчина — вновь схватка с врагом. В этом бою мы потеряли немало своих друзей. Уже не было пулеметов, осталось 500–700 патронов, а ведь было их на заставе перед началом боя 35 тысяч!
Где-то около 23 часов я был ранен. Кто из товарищей тащил меня с поля боя на плаще, — не могу вспомнить. Леонтий Горбачев погиб. Жители Новоселок и Волчина говорят, что поздним вечером 22 июня видели его труп...
Я, замполитрука Зинин и еще пятеро бойцов, раненые и измученные, пошли на восток догонять свои части.
Тяжелораненого Ивана Ивановича Бузина мы оставили в Новоселках. Местные жители вылечили его. Погиб [46] Бузин в 1945 году, когда в рядах Советской Армии участвовал в освобождении Варшавы.
Наши бойцы, простые советские люди, проявили невиданный героизм, дрались до последнего патрона. В первых боях отличились все. Где теперь заместитель политрука коммунист Михаил Данилович Зинин; старшина заставы Валентин Васильевич Мишкин, о котором бойцы всегда говорили, что заботам его нет предела; инструктор службы собак младший сержант Алексей Ипполитович Ипполитов; станковый пулеметчик ефрейтор Василий Семенович Москвитин; отличный коновод ефрейтор Иван Яковлевич Платонов; повозочный Александр Никанорович Ляшенко, который так любил рассказывать о родных местах? Где вы, друзья? Живы ли?
Собраться бы нам да вспомнить, как это было, а?.. [47]