Введение

Более 2 ½ столетия продолжается наше знакомство с Хивою; в течение всего этого времени коварная соседка, пользуясь своею недоступностью, старалась всячески вредить нам. Много русской крови, только в настоящем году отмщенной, пролито на хивинской почве и в битвах наших храбрецов, делавших самовольные набеги на Хиву, и при вероломном истребления 3 ½ тысячного отряда, посланного правительством, который, преодолев неимоверные трудности, достигнул наконец пределов ханства, разбил более чем в 6 раз превосходящего в силах неприятеля, и не смотря на это, вследствие коварной измены, был поголовно истреблен. Таковы были набеги яицких казаков, в начале XVII столетия, под начальством Нечая и Шемая, так окончилась экспедиция князя Бековича-Черкасского, предпринятая по воле Императора Петра I.

Помимо желания отмстить варварам за их вероломный поступок, было еще обстоятельство, заставлявшее каждого русского желать нового похода на Хиву, — это захваты русских в степи и на Каспийском море, и содержание их в тяжкой неволе. Однако, политические [2] обстоятельства постоянно отодвигали хивинский вопрос на задний план, и только спустя 122 года после первого похода была снаряжена новая экспедиция графа Перовского, в 1839 году; но и она, как известно, окончилась неудачно.

В первой экспедиции горсть людей, в 3 ½ тысячи человек, плохо снабженная продовольствием, которое везется на 200 верблюдах и 300 арбах{1}, выступив в самое жаркое время, после почти невероятных трудов и лишений похода по раскаленной пустыне, входит в неприятельскую страну, разбивает ее войска и победоносно двигается к столице ханства, затем, только вследствие непростительной доверчивости главного начальника, князя Бековича-Черкасского, наш отряд, для удобства продовольствия, разделяется на пять частей, которые тотчас же изменнически были истреблены хивинцами.

В другой экспедиции, казалось, все было предусмотрено, взвешено и рассчитано; численность отряда (4 ½ тыс. челов.) хотя и немногим превышала первый, но число вьючных животных с скромной цифры 200, бывших при отряде Бековича-Черкасского, доходит до 10.400 верблюдов, нагруженных продовольствием, фуражом, противоцинготными средствами и спиртом. И несмотря на все это, отряд испытал полную неудачу: пройдя едва половину пути, он возвратился обратно, не встретив неприятеля и потеряв более 1/3 состава больными и умершими. Причинами подобного исхода экспедиции были: а) неудачный выбор времени года для похода: отряд выступил с места 15-го ноября, вследствие чего в степи был [3] застигнут страшными холодами, доходившими до -32°, не имея топлива чтобы согреться; б) неопытность людей, окружавших графа Перовского и слабость его к некоторым их своих приближенных, давшая возможность 2–3 лицам руководить составлением плана экспедиции и устранившая людей более опытных; в) желание во что бы то ни стало соблюсти стройность и правильность движения, вопреки обстановке, требовавшей возможно большей свободы, и наконец г) череcчур рабское соблюдение уставных правил аванпостной службы, державшее по целым суткам ¼ отряда в полном вооружении там, где опасности вовсе не было, что крайне изнуряло и без того обессиленные войска. Экспедиция гр. Перовского не была все-таки совершенно бесплодна: по окончании ее Хивинский хан смирился и прислал 418 русских пленных, но тем не менее Хива не переставала относиться к нам враждебно. С 1847 года, когда вместе в устройством укреплений внутри степи было заложено в устье Сыр-Дарьи Раимское (впоследствии переименованное в Аральское) укрепление, снова начинаются наши столкновения с Хивою. В августе 1847 года скопище хивинцев до 2.000 чел., переправясь через Сыр-Дарью, напало на наших киргизов и разграбило более тысячи семейств. В 1848 году эти набеги возобновились, причем небольшие шайки всадников появлялись даже вблизи Аральского укрепления.

Начавшиеся вскоре междоусобия в Хивинском ханстве, а потом наша война с Бухарой и Коканом, доставлявшая вначале торговые выгоды Хиве, заставили ее относиться к нам сдержанно, но с 1867 года в ней снова обнаружилось враждебное настроение к России. Соприкасаясь с нашими владениями на юге, она начинала собирать с русских подданных кочевников киргиз зякет и побуждать их к принятию подданства хану и перекочевке в хивинские пределы под угрозой страшной мести в случае неповиновения. Восстание киргизов в 1869–71 годах [4] происходило при деятельном участии Хивинского хана, рассылавшего своих агентов по степи с воззваниями о неповиновении русскому правительству; им даже высланы были, в 1869 году, вооруженная шайки на Барсуки. Вообще плоская возвышенность Усть-Урт служила привольною дорогой, по которой небольшие шайки хивинцев, вторгаясь в наши пределы, прорывались на орско-казалинский тракт, разоряли почтовые станции, грабили проходящие караваны, угоняли лошадей, убивали путешественников и одно время прервали даже всякое сообщение по тракту. На все представления Туркестанского генерал-губернатора о возвращении русских пленных, о прекращении грабежей, о заключении взаимного торгового договора и о выдаче бежавших в Хиву мятежников{2}, Хивинский хан отвечал крайне дерзкими и неприличными письмами...

Все это переполнило меру терпения русского правительства, и вот, по воле царственного потомка Великого Преобразователя, впервые обратившего внимание на ханство, с севера, востока и запада двинулись отряды на Хиву. Не величина их, в действительности ничтожная по сравнению с сотнями тысяч жителей ханства, была гарантией успеха. Бодрость, неутомимость и энергия, неразлучные спутники русского солдата, служили главным ручательством того, что они перенесут всевозможные труды и лишения. И солдаты, действительно, показали себя достойными потомками тех «чудо-богатырей», которые, пройдя полтораста лет тому назад степи, погибли в той же самой стране, к которой направлялись войска теперь отмстить за мученическую смерть своих предков! Страшная жара [5] и крайний недостаток воды заставили один из отрядов вернуться; другие были счастливее. Но зато скольких гигантских усилий стоило им достижение неприятельских пределов!

Войскам, двинувшимся из разных концов, сначала приходилось быть в различной обстановке: в то время как одни вступали в степь при страшных буранах и 25° мороза, другие шли под непрерывным дождем и ветром... Но это продолжалось не долго; холод и дожди были только предвестниками страшного зноя; все войска, участвовавшие в походе, в течение почти полутора месяца томились в раскаленной и безводной степи, при температуре, доходившей до +50? по Р. Эти войска, вполне достигнув цели на зло всем преградам, представляемым ужасною природой, вызвали удивление всей Европы и заставили самых неукротимых врагов России воздать им должное и поставить совершенный ими поход на ряду с походами Аннабала и Наполеона. Результат этого похода известен: гром хивинских пушек, салютовавших в столице ханства в день 201-ой годовщины рождения Великого Императора, возвестил всему миру, что гордый средне-азиатский властитель признал себя слугою Русского Царя. Давнишнее желание русских было исполнено, то что не удалось выполнить Петру Первому, было вполне достигнуто Александром Вторым.

Настоящий труд представляет слабую попытку описать действия отрядов, овладевших ханством. Автор находился в качестве саперного офицера при оренбургском экспедиционном отряде, описанием действий которого он преимущественно и займется; с целью же дать по возможности ясное понятие о ходе военных действий вообще, он будет касаться, на сколько это ему известно, и действий других отрядов. Собранные автором сведения о жителях, характере крепостных построек в ханстве, а также устройстве и расположении жилищ, сгруппированы в конце первой главы. [6]

К сожалению эти сведения далеко неполны; автор приводит здесь все, что успел заметить во время двухнедельного прохождения войсками оренбургско-кавказского отряда с севера на юг всего ханства. Это движение, как известно, было произведено в постоянной борьбе с неприятелем, при обстановке не особенно благоприятной для наблюдений с научною целью. Занятие столицы ханства, прекратив военные действия, также не дало возможности писавшему эти строки пополнить свои наблюдения; рана, полученная им при усиленной рекогносцировке Хивы, заставила его, вскоре по взятии столицы ханства, возвратиться обратно в Россию. Пособием при составлении статьи, помимо собственных наблюдений, служили рассказы очевидцев, корреспонденции, помещаемые в журналах и газетах, официальные донесения и статьи о походе, появлявшиеся в периодических изданиях. [7]