Содержание
«Военная Литература»
Мемуары

Примечания

{1} Г. Потто в своих лекциях «о степных походах» говорит, что отряд Бековича имел вьючных животных в размере одного верблюда на 2 нижних чинов, что составит на весь отряд около 1.800 этих животных. Не знаю, откуда почерпнуты им эти сведения. Приводимые мною цифры взяты из сочинения г. Голосова «Поход в Хиву в 1817 году». Кроме 200 верблюдов и 300 арб, в отряде Бековича имелись вьючные лошади, по одной на 2 кавалеристов; в отряде же Перовского, помимо верблюдов, имелось еще 7.600 троечных подвод.
{2} Зачинщики киргизского восстания, спасаясь от кары правосудия, находили радушный прием, в Хиве, где служили агентами для распространения прокламаций между нашими киргизами. Так, в 1869 году, туда прибыли мятежные киргизы: Кутебаров, Ас-Берген и есаул русской службы, хан Галий-Ярусланов; последний даже был возведен Хивинским ханом в звание Киргизского хана.
{3} Арало-Каспийская впадина называется иначе Татарией, Туркестаном, Великою Бухарией, у персиян Тураном, а в средние века Джагатаем.
{4} Оренбургско-кавказского и туркестанского.
{5} «Всего войска, говорит этот путешественник, в распоряжении хана до 20.000 чел., но в случае надобности это число может быть удвоено».
{6} Это несогласно с мнением г. Венюкова, полагавшим правый берег выше левого, «по самому свойству берегов, из которых правый выше левого», говорит он и т. п.
{7} Вообще к показываемой г. Данилевским ширине каналов следует прибавить по нескольку сажень. Ширина встречавшихся нам больших каналов колеблется между 15–25 саженями; только Полван-ата имеет около Хивы незначительную ширину, едва достигающую 2 саж.
{8} Вот слова, приводимые им: «С точки зрения тактики они представляют довольно важные препятствия, в стратегическом же смысле еще важнее, ибо стоит только овладеть их истоками и запереть воду, чтобы вынудить немедленную покорность всех городов и селений, пользующихся из них водою».
{9} Стены Рима и других крепостей римской постройки имели от 3 до 4 саж. высоты и около 1 сажени толщины. Стены Вавилона были в 70 фут. толщины, Ниневии в 30, Пирея и Византии в 20 фут.
{10} Считаю долгом заявить, что только состав оренбургского отряда известен мне по официальным документам; что касается остальных отрядов, то состав их взят мною из корреспонденций, помещавшихся на страницах Русского Инвалида, а потому за верности приводимых цифр я не ручаюсь.
{11} При обсуждении плана действий не было известно, что Айбургир высох, а потому в нем было обозначено движение на Куня-Ургенч.
{12} Г. Лобысевич, в своей статье «Взятие Хивы», помещенной в Вестнике Европы, показывает другой состав мангышлакского отряда — в 16 рот пехоты и 8 орудий. Вероятно это разноречие произошло от того, что г. Лобысевич, при составлении статьи, руководствовался только общим планом действий, где число войск было показано приблизительно.
{13} Расход частей войск при этом был следующий: от оренбургского отряда: в Эмбенском посту оставлена сотня для конвоирования транспортов до урочища Исен-Чагыла; в Исен-Чагыле также была оставлена сотня, конвоировавшая транспорт до мыса Урги; в укреплении на Урге были оставлена 1 рота, 1 сотня и 2 ракетных станка. От мангышлакского отряда: в урочище Биш-акты были оставлены 2 роты и 1 сотня; в Ильтеидже 1 рота и 2 полевых орудия. От казалинского отряда в урочище Иркибай были оставлены 2 роты и 2 горных орудия. От туркестанского отряда в урочище Хал-ата 1 рота — ½ сотни казаков и 2 облегченных пушки.
{14} Числовые данные, помещенные в этой, а также в следующих главах, заимствованы мною из дел «О Хивинской экспедиции 1873 года», находившихся в штабе оренбургского экспедиционного отряда. Более подробное изложение их находится в статье г. Лобысевича «Взятие Хивы», помещенной в Вестнике Европы за 1873 год. Не будучи участником экспедиции, г. Лобысевич главным образом руководствовался вышеупомянутыми официальными документами.
{15} Старшими адъютантами штаба были назначены: генерального штаба капитан Иванов и Уральского войска есаул Сладков. Заведывание артиллерийскою частью отряда было поручено полковнику Константиновичу; заведывание инженерною частью отряда — капитану Красовскому; помощником к нему был назначен подпоручик Саранчов; начальником кавалерии — полковник Леонтьев; заведующим интендантскою частью — капитан Эсмонтов. При начальнике отряда состояли: подполковник Соколов, майор Ладыженский, поручик граф Шувалов, ротмистр Мореншильд и штабс-капитан Геринг. Кроме того, для поручений по интендантской части при нем же находились: майор Навроцкий и капитан Лукин.
{16} Пехота была вооружена игольчатыми ружьями системы Карле, вопреки заявлению корреспондента «Русского Инвалида», Г. В., утверждавшего, что солдаты имеют ружья системы Крика (см. № Р. И.), во всем отряде не было ни одного ружья этой системы.
{17} За исключением припасов Общества попечения о больных и раненных, которые везлись на счет Общества.
{18} Кроме этих войск, при отряде находилось сто киргизских всадников-джигитов с самым разнообразным вооружением. Все они были выставлены киргизскими общинами, снабдившими каждого из них 2 лошадьми и деньгами на продовольствие. Эти джигиты имели своего начальника, которому подчинялись начальники полусотен и десятков. Во время движения по степи они приносили большую пользу. По вступлении же в хивинские пределы джигиты никак не могли освоиться с мыслью, что находясь в неприятельской стране, нельзя грабить, а потому, после нескольких беспорядков, большая часть их была отпущена по домам. Кроме джигитов при отряде находились вожаки и чабары. Первые, отлично зная местность, служили проводниками, вторые же возили корреспонденцию.
{19} Для того чтобы контрагент не мог поставить слабосильных и молодых верблюдов, была составлена особая комиссия из нескольких штаб и обер-офицеров, принимавшая только тех верблюдов, которые в состоянии были поднять груз в 17 пудов.
{20} Чтобы сберечь казачьих лошадей, которые вообще были крайне изнурены, дальше разъезды высылались из джигитов, которые все были о двуконь. Когда отряд двинулся с Исен-Чагила и авангарда не было, то разъезды высылались от первого эшелона.
{21} Собственно до мыса Урга приходилось высылать разъезды в одну сторону так как отряд шел почти над краем Чинка.
{22} Во все время похода верблюдовожатые, также как и джигиты, должны были кормиться на свой счет; едва ли это было рационально, так как вследствие этого они страшно бедствовали. Некоторые из них, кто побогаче, имели с собой запас крупы и муки, но к массе вполне можно применить слова: «ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы». Зачастую приходилось видеть, как около околевшего верблюда толпилась масса лаучей, отрезывавших от трупа кто что может, чтобы потом из этого сделать себе обед. Мудрено ли, что под давлением крайней нужды они делали иногда похищение из перевозимой ими провизии. Жалостливые солдатики часто делились с ними своим пайком и смотрели сквозь пальцы на опустошения, производимые ими в кулях с сухарями.
{23} Первое время наблюдение за обозом было возложено на дежурного по отряду; однако же опыт показал неудобство такого порядка и потому до вступления в район действий хивинских войск, заведывание обозом на время движения отряда поручалось назначаемым, по очереди офицерам, из числа состоявших при генерале Веревкине; в помощь к ним назначались урядник и 2 казака; эти же офицеры назначались и для поверки правильности отправления аванпостной службы.
{24} Верблюды двигались нитками по 7–8 штук в каждой; на первом обыкновенно сидел лауч (верблюдовожатый), управлявший помощью веревки, привязанной к палочке, продетой в ноздри животного; позади идущий верблюд привязывался помощью этой веревочки к седлу предыдущего и т. д.
{25} Само собою разумеется, что подобная мера была принята не по приказанию начальника отряда, а по инициативе самих нижних чинов, которые, сознавая, что с потерей провианта может наступить и собственная гибель в бесплодной пустыне, дружно принимались помогать своим друзьям-верблюдам.
{26} Лично я не видел этого укрепления, так как в этот день, вместе с другими офицерами, поехал несколько в сторону, чтобы посмотреть на туземную диковинку — камень, на котором видны следы ноги человека и лап верблюда и верблюжонка. Этот камень находится на одной из вершин Чушкакульских гор; возвышаясь фут. на 9 над горизонтом, он имеет вид неправильной усеченной пирамиды, площадь верхнего основания которой доходит до квадратной сажени; на нем довольно ясно видны эти следы, находящиеся один вблизи другого.
{27} Первый эшелон под непосредственным начальством генерала Веревкина, состоял из 3 рот пехоты 2 сотен и 4 орудий; 2-й, под начальством полковника Константиновича, — из 3 рот, одной сотни и 2 орудий; 3-й, под начальством полковника Леонтьева, — из 2 рот, 2 сотен и ракетной батареи; наконец 4-й — из обозного транспорта, с прикрытием из остальных войск отряда, за исключением одной сотни, оставленной в Исен-Чагиле для конвоирования транспорта с продовольствием до мыса Урга.
{28} «На приаральской части Чинка, говорит г. Венюков, спуск невозможен, так что караван, идущий вверху, по гребню Чинка, не может сноситься с другим, который следует у него на виду, но у подошвы обрыва, т.е. вдоль самого берега.»
{29} Кроме рассмотренных источников воды следует упомянуть о снеге, который мы находили в ущельях Чинка вплоть до Касармы. Получаемая из него вода была совершенно пресная, но зато была очень мутная, вследствие примеси извести.
{30} При оренбургском отряде находились 4 саперных унтер-офицера, присланных от Сводной Саперной бригады. Вот имена их: лейб-гвардии Саперного батальона Филипп Онуфриев, Гренадерского — Петр Ледягин, 7-го Саперного — Харитон Егоров, I Саперного Резервного — Самуил Иванов; первые два окончили курс бригадной школы с званием кондукторов.
{31} Что касается до состояния погоды во время движения по Усть-Урту, то начиная с 20-го апреля бывшее тепло сменилось холодом с страшным ветром, засыпавшим песком и едкою известковою пылью глаза, нос и уши, и нередко срывавшим ночью юламейки. С 25-го числа снова наступила жара в 25–30°, уже не спадавшая и возросшая впоследствии почти до 45–50° по Р.
{32} Прокламации эти принесли столько пользы, избавив страну от излишнего кровопролития, что я считаю полезным привести одну из них целиком. Вот прокламация к киргизам: «Киргизы разных родов и отделений, живущие в хивинских пределах! По воле Его Императорского Величества Государя Всероссийского, хивинское правительство и его подданные должны понести наказание, заслуженное ими разными враждебными действиями против могущественной России, как-то: вторжением вооруженных шаек в русские пределы, подстрекательством русских подданных киргизов к мятежу и неповиновению законной власти, грабежами, задержанием в плену русских подданных и многими другими подобными поступками. Наказание постигнет всех тех жителей хивинских владений, которые захотят встретить русские войска с оружием в руках, или будут каким либо другим образом противодействовать их успехам и не исполнять приказаний русских военачальников».

«Но гораздо суровее, чем для других, наказание это будет для тех из киргизов, находящихся в хивинских пределах, которые, забыв Бога и данную ими или их предками присягу на верность Российскому Императору, не раскаются и на этот раз, и будут действовать за одно с врагами Его Величества».

«Однако же Государь Всероссийский справедлив и многомилостив; он желает, чтобы казнь соответствовала вине, и чтобы невинные не пострадали. Его Величеству известно, что иные из киргизов, откочевавшие в Хиву по своим хозяйственным надобностям, задержаны там хивинскими властями; другие, переселясь туда в прежние времена, не могли возвратиться на свою родину или по бедности, или потому, что обзавелись там постоянным хозяйством; третьи, наконец, ушли или по наущению неблагонамеренных людей, или из страха наказания за какие либо противозаконные проступки, а потом уже возвратиться не смели. Поэтому объявляется ныне всем проживающим в хивинских пределах киргизам, чтобы они не уходили от русских отрядов, а сидели бы с аулами на своих местах и немедленно высылали бы ко мне своих старшин с изъявлением покорности».

«Те из них, которые изъявят покорность и ни в чем противозаконном, ни прежде ни теперь, виновны не будут, не подвергнутся никакому наказанию или насилию, в за все, что они захотят продать русским войсками, получат наличные деньги; те же, которые имеют за собою какую либо вину, могут рассчитывать на снисхождение, как добровольно явившиеся. Если же найдутся между ними такие, которые захотят сражаться с русскими войсками, или каким нибудь другим образом действовать за одно с нашими врагами, то с подобными людьми будет поступлено без всякой пощады и жалости, не только как с врагами, но как с изменниками своего законного государя».

«Вникните, киргизы, хорошо в мои слова; они истекают из истинного желания вам добра». Подписал: Начальник оренбургского отряда генерал-лейтенант Веревкин.

{33} Последнее мнение заимствовано мной из сочинения г. Голосова «Хивинский поход в 1717 году». Чтобы покороче познакомить с ним, привожу его целиком: «работу замка Давлет-гирей нельзя приписать Хивинцам или киргизам. Замок этот был вероятно, устроен в цветущую эпоху состояния аравийской торговли и процветания Ховарезма, или же во времена владычества Золотой орды, ханы которой оказывали покровительство торговле. По сведениям Карамзина, в XIII и XIV столетиях купцы ездили с товарами из Хивы в Крым и в течение 3-х месячной поездки не брали с собой никаких запасов, потому что все могли найти на торговых путях в караван-сараях и гостиных дворах». Замечу здесь, что последнее предположение едва ли верно, так как в случае сношений с Крымом замок Давлет-гирей не мог принести пользы, потому что сношения эти производились по пути кн. Бековича-Черкасского.
{34} «Там где киргизы различают уже очертания предметов, масть лошадей и пр., европеец усматривает только неясные точки», говорит г. Потто в своих лекциях.
{35} Левый берег Аральского моря на всем протяжении от урочища Каратамак до Ак-суат покрыт песком и совершенно лишен всякой растительности. Только несколько верст южнее урочища Ак-суат он покрывается камышом, который, чем далее на юг, тем занимает все большее и большее пространство, и наконец, море незаметно переходит в болото.
{36} Замечательно совпадение обстоятельств: Исет Кутебаров убил отца хана Галия, когда тот был султаном-правителем; теперь же тот же самый Исет взял на поруки сына своего заклятого врага.
{37} Для дальнейшей перевозки транспортов с продовольствием в Урге было оставлено 1.200 верблюдов.
{38} Так как стены в этих постройках были глиняные, то все разрушение заключалось только в том, что был разобран потолок; полученное от этого дерево и пошло на вышесказанные работы.
{39} Аральская флотилия из 2 пароходов — «Самарканд» (70 сил) и «Перовский», (40 сил) -, войдя 28-го апреля в Улькун-Дарью, имела артиллерийскую перестрелку с гарнизоном крепости Ак-Кала, находящейся на правом берегу рукава; при этом одно из хивинских ядер повредило установку носового орудия на «Самарканде», и разбившись, ранило и контузило осколками начальника флотилии, капитана 2-го ранга Ситникова, и 8 нижних чинов. Когда этот пароход вышел на высоту укрепленных ворот, то неприятель бросился бежать из крепости; эскадра же идя вверх, 2-го мая остановилась за мелководьем верстах в 60 от Кунграда. 7-го мая от нее была выслана команда из 11 нижних чинов, вызвавшихся добровольно, с целью осмотреть плотины, имевшиеся в Улькун-Дарье, и войти в сношение с генералом Веревкиным, провести в Кунград эту команду вызвался откочевавший из Сырдарьинской области киргиз-чиклинец Утень.
{40} Работал собственно один взвод, так как другой стоял на аванпостах для предупреждения нечаянного нападения неприятеля, который на этот раз однако нас не потревожил.
{41} Вероятно плотины, которыми хивинцы запрудили Улькун-Дарью, имеют тот же самый характер.
{42} Во второй главе был показан общий состав туркестанского отряда. Джизакская колонна состояла из 12 рот пехоты, 5 ½ сотен казаков, 16 орудий, в том числе 2 облегченных пушки, и ракетного дивизиона. При этой колонне следовали Его Императорское Высочество князь Евгений Максимилианович Романовский, герцог Лейхтенбергский, главный начальник всех экспедиционных войск и полевой штаб.
{43} Начальниками этих эшелонов были назначены: полковники Колокольцов, Новомлинский, Веймарн и подполковник Терейковский, помощниками же их: подполковник Полторацкий, полковник Блок, подполковник Принц и майор Сабуров.
{44} Во время движения оренбургского отряда к Хиве, не получая никаких известий о туркестанских войсках, мы обращались с вопросами о них к туземцам, являвшимся к нам или к пленникам. На вопрос о том, много ли войск выставлено против туркестанского отряда, они отвечали отрицательно, говоря, что не боялись этого отряда, так как не допускали возможности прохождения им степей. «Когда он свернул в Бухарские владения, говорили они, то наш хан решил, что они идут на Бухару, и успокоился. Когда же войска пошли по направлению на Хал-ата и далее, то мы окончательно пришли к заключению, что он не дойдет до Аму, и хан выслал только небольшую партию, под начальством Садыка, с целью разграбить вьюки и подобрать тех, кто еще не умер от жажды.»
{45} Во время этого движения получено было донесение из Казалинска, извещавшее, что в этот город прибыл посланец Хивинского хана, с письмом от последнего и с 21 человеком русских пленных, бывших в Хиве.
{46} На урочище, Аристан-бель-Кудук вода оказалась в изобилии, причем глубина колодцев простиралась до 5 саж.; но вообще при движении отряда колодцы встречались и значительно глубже, до 16 саж. глубины. Устройство их следующее: внутренность их одета камнями; из этих же камней устроен и сруб, на верху которого находится горизонтальная жердь, простая или с неподвижным блоком. Диаметр колодца доходил до двух арш., но иногда был значительно меньше. Воду из колодцев достают помощью кожаного ведра из верблюжьей брюшины. Благодаря этому ведру, вода не мутится, сколько бы ее ни черпали. Иногда к срубу примыкает земляной бассейн, обложенный камнями. Этот бассейн соединяется с земляным же обложенным камнем корытом. Для водопоя вода наливается в бассейн и оттуда пропускается в корыто.
{47} Сведения о пути на Тамды и Мин-Булак были собраны подполковником Ивановым, который еще в феврале месяце был послан из Ташкента в Кизыл-кумскую степь, с конвоем из сотни казаков. Из урочища Тамды им были посланы лазутчики через Мын-Булак на Шурахан, которые по возвращении своем заявили, что, по приказанию хана, Садык собирает шайку, с целью, направясь на путь туркестанского отряда, завалить и испортить колодцы. Чтобы предупредить его, был выслан отряд из 1 ½ сотни казаков, под начальством подполковника Главацкого. Присоединив к себе сотню, бывшую в конвое подполковника Иванова, он должен был действовать смотря по обстоятельствам, причем ему дозволялось, в случае надобности, двинуться к Буканским горам, и прогнав Садыка, занять и расчистить колодцы.
{48} Казалинская колонна состояла из 9 рот пехоты, 1 ½ сотни казаков, 4 горных орудий, 2 картечниц и ракетной команды.
{49} Передовая колонна состояла из роты сапер, 2 рот стрелков, 4 горных и 2 скорострельных орудий, и ½ сотни казаков; она выступила с урочища Хал-ата 27-го апреля в 3 ½ часа пополудни.
{50} 9 рот пехоты, 8 орудий и 3 ½ сотни казаков.
{51} Вот как рисует один из корреспондентов картину выступления: «В самое короткое время лагерь осветился множеством костров: многие жгли вещи, не смотря на то, что значительная часть тяжестей была оставлена еще в укреплении Св. Георгия. Пылали целые юламейки, сундуки, кошмы, мешки... Каждый жег все что мог, рассчитывая на то, чтобы по возможности более взять воды». (Руск. Инв. № 151).
{52} Русск. Инв. № 144.
{53} Описание движения туркестанского отряда, кроме официальных донесений, помещавшихся в Русск. Инв., взято из корреспонденций Русского Инвалида, помещенных в №№ 100, 101, 102, 104, 105, 116, 117, 118, 119, 135, 144, 151 и 152.
{54} Имея целью описать действия оренбургского отряда, которых я был очевидцем, я только слегка касаюсь действий других отрядов, принявших непосредственное участие в покорении Хивинского ханства. Вследствие этого, минуя описание движения красноводского отряда, я прямо перехожу к мангышлакскому.
{55} Сведения о походном движении мангышлакского отряда заимствованы мной из корреспонд. Р. И. №№ 90, 107, 129, 148.
{56} Мангышлакский отряд состоял из 12 рот пехоты (7 рот Апшеронского, 3 Ширванского и 2 Самурского пехотных полков), 6 сотен казаков (4 сборных сотен Терского казачьего войска и 2 Дагестанского конно-иррегулярного полка), 6 орудий (из них 2 горных) и 3 ракетных станков. Кроме того при отряде имелась команда конной милиции.
{57} Одна из этих рот (Апшеронского полка) осталась в Биш-Акты; другая же (Самурского полка) вернулась обратно в Киндерли.
{58} Движение эшелонов было распределено таким образом: первый эшелон, под начальством генерального штаба подполковника Скобелева, шел, обыкновенно, с 3 до 9 часов утра и с 4 до 8 вечера; второй, начальником которого был генерального штаба подполковник Гродеков, шел с 4 до 8 вечера и с 3 до 9 часов утра; наконец, третий, под начальством генерального штаба подполковника Пожарова шел, как и первый эшелон, с 3 до 9 утра и с 4 до 8 вечера. Таким образом каждый эшелон подходили к колодцам, когда другой уже выступал с них.
{59} Встречавшиеся при движении мангышлакского отряда по Усть-Урту колодцы отличались значительною глубиной, которая вообще изменялась от 12 до 15 саж. Колодцы в урочище Кыныр имели около 30 саж. глубины.
{60} Рекогносцировочный отряд состоял из 5 рот пехоты, всей кавалерии, горного взвода, ракетной команды и полевого орудия.
{61} Предписание это застало мангышлакский отряд у следующих колодцев: авангард — у Итыбая; 3-й эшелон — на пути от Байчагира к Табын-су; кавалерию, при которой находился и полковник Ломакин, — на Алане.
{62} Подробности этой стычки заключались в следующем. На один из аулов наткнулся подполковник Скобелев с 12 казаками. Встреченный выстрелами, он бросился на киргизов в шашки, и не смотря на то, что их было до 100 человек, обратил их в бегство; при этом было захвачено 180 верблюдов и до 800 пуд. хлеба. Опомнившиеся киргизы, видя малочисленность разъезда, снова собрались в кучки и атаковали казаков. Вскоре однако на выручку прибыла пехота (рота Апшеронского и взвод Самурского полков). С прибытием пехоты, киргизы обратились в бегство. В этой стычке у нас были легко ранены 4 офицера и 2 казака.
{63} При мангышлакском отряде следовал прусский военный агент, поручик Штум, единственный представитель иностранных войск, сопровождавший наши колонны во все время экспедиции. По возвращении в Пруссию, он в нескольких статьях, помещенных в «Северо-Германской Всеобщей Газете» описал все свои впечатления. Вот как он отзывается о безводном переходе, совершенном войсками мангышлакского отряда при движении от Алана к Кунграду. «Этот переход, совершенный войсками в течение 3 дней по знойной, песчаной пустыне, при совершенном отсутствии воды, представляет собою быть может один из замечательнейших подвигов, когда либо совершенных пехотою с тех пор, как существуют армии. Переход от Алана до Кунграда навсегда останется в военной истории России одним из славных эпизодов деятельности не только кавказских войск, по и вообще всей русской армии, и в особенности беспримерно мужественной, выносливой и хорошо дисциплинированной русской пехоты».
{64} Это можно отчасти видеть, сравнивая убыль в людях, понесенную обоими отрядами. В оренбургско-мангышлакском отряде, не считая раненных под Итыбаем, выбыло из строя до 29-го мая включительно: убитыми: 1 офицер, 11 нижних чинов; раненными: 8 офицеров (в том числе начальник соединенных отрядов) и 83 нижних чинов, всего 103 человека. В туркестанском отряде в течение того же времени убитых не было, раненных же было 3 офицера, 5 нижних чинов и 3 джигита, считая в этом числе 9 чел. раненных в деле 27-го апреля, во время нападения на разъезд подполковника Иванова.
{65} Артиллерия состояла из нарезных, заряжающихся с казны пушек; пехота имела такие же ружья. Только казаки имели нарезные ружья, заряжающиеся с дула.
{66} Только в деле под Гурленем, при нападении на обоз, неприятель имел успех. В этот день у нас был убит в обозе один унтер-офицер и ранено 2 солдата; при этом неприятелем были разграблены вьюки 2 верблюдов.
{67} Известно, что генерал Веревкин, вследствие полученной раны, был принужден вскоре по взятии Хивы вернуться обратно в Россию, хан же остался на месте; надо полагать, что новым начальникам городов не поздоровилось от старого правителя ханства.
{68} В этот день произошло двукратное столкновение неприятеля с нашими войсками, замечательное не по числу войск, принявших в нем участие, но по энергии и смелости атакующего. В этот же день мы в первый раз понесли потерю, и увидели раненных и убитых у неприятеля. Первое впечатление всегда сильнее, поэтому и у меня сохранилось вполне ясное воспоминание обо всех подробностях этого дела, которые я и помещаю здесь, рискуя вдаться в некоторые подробности.
{69} При этом прапорщиком Лойко был послан казак с донесением о нападении. Этот казак, как мы видели выше, успел благополучно прискакать в отряд.
{70} Удар был так силен, а шашка так плоха, что от удара она сломалась.
{71} № 3 Оренбургская сотня под начальством есаула Пискунова.
{72} Причина тревоги заключалась в следующем: на один из бекетов наткнулась неприятельская партия, по которой казаками было сделано несколько выстрелов. Один из горнистов, услыша выстрелы, начал играть тревогу и поднял весь отряд.
{73} Жители Ходжейли принадлежат к ходжам, считающим себя потомками Магомета. Они вообще отличаются мирным характером, занимаются земледелием и в военных действиях не принимали никакого участия.
{74} Имея в виду значительную массу неприятеля, следует допустить, что он начал отступление из города во время стоянки наших войск на бивуаке, а может быть даже и несколько раньше.
{75} Между хивинцами в это время распространился слух, что Садык, напав на туркестанский отряд, бывший еще на правом берегу Аму отбил у него 2.000 верблюдов.
{76} Если верить рассказам хивинцев, то отец нынешнего властителя Хивы, хан Сеид-Магомет, с целью наказать и усмирить возмутившихся туркмен-иомудов, приказал устроить эту плотину, чтобы, преградив течение Лаудана, оставить без воды местность, по которой кочуют эти туркмены. Мера оказалась действительной — туркмены смирились. Однако хан не позволил разрушить устроенную плотину, а внимая просьбам туркмен, разрешил вырыть другой канал, значительно меньших размеров. Канал этот, саж. в 6 ширины, действительно проходит в нескольких верстах южнее плотины.
{77} В этот день, также как и прежде, войска Оренбургского отряда составляли правое крыло, а мангышлакского — левое; ближайшее начальство над последними было поручено полковнику Ломакину. Обоз был отделен в особую колонну.
{78} Колесный обоз, состоявший из небольшого числа офицерских повозок и казачьих каруц, был отделен от верблюжьего транспорта и следовал непосредственно за войсками, под прикрытием роты пехоты.
{79} Баранта (грабеж) в отряде была строго запрещена. В отношении нижних чинов, находившихся в строю, это было вполне достижимо, по подобный результат был невозможен относительно нижних чинов, конвоировавших обоз, особенно при проходе через Мангыт, когда люди видели, что в самом городе происходила кровопролитная схватка. Для предупреждения грабежа и бесчинств в Мангыте, немедленно по приходе на бивуак были посланы казачьи патрули с офицерами, которые вскоре и восстановили порядок. Сознавая невозможность полного прекращения грабежа, при движении через город обоза, начальник отряда при дальнейшем движении старался проходить не через самый город, а по дорогам, идущим мимо, чем действительно эта цель и была вполне достигнута.
{80} 2-й Оренбургский и соединенный Ширвано-Самурский.
{81} В этот же день вечером посланец хивинского хана доставил генералу Веревкину письмо своего повелителя, зашитое вместо конверта в шелковую ткань. В этом письме хан просил генерала остановить дальнейшее движение войск, подобно тому как это сделал, по его словам, генерал фон-Кауфман. Так как ведение переговоров было исключительно возложено на генерал-адъютанта фон-Кауфмана, то генерал Веревкин отвечал на это письмо отказом.
{82} Здесь говорится о войсках, которые еще имели намерение продолжать борьбу; большая же часть разбитых туркмен после дела 22 го мая разошлась по домам.
{83} Чуть ли не мы сами надоумили хивинцев относительно важного значения для нас мостов. Когда к нам явились депутации от городов Гурленя, Янги-яба и друг., то им внушено было, между прочим, озаботиться починкой мостов. На другой день, в деле под Гурленем, неприятель не имел времени разрушить их, так как ему самому приходилось переходить через мосты под нашими выстрелами. 23-го же мая мост через канал Клыч-ниаз-бай был сожжен, и затем неприятель каждый день делал попытки к сожжению более значительных мостов. Только посылаемый авангард, занимавший место переправы на плечах неприятеля, препятствовал окончательно разрушать их.
{84} Перевозимый мост состоял из обыкновенных козел о 4 ногах; составные части этих козел скреплялись железными болтами.
{85} Когда войска расположились на бивуак 24-го мая, вблизи места выбранного для устройства моста, то с противоположного берега из кустарников, находившихся в полуверсте от бивуака, по другую сторону арыка, неприятель открыл ружейную стрельбу. С целью прогнать оттуда неприятеля, а также занять мост на р. Алдач, верстах в 6 впереди бивуака, посланы были 3 казачьи сотни, под начальством полковника Леонтьева; поручение это им было исполнено вполне успешно. С речки Алдач были посланы два разъезда, причем разъезд поручика графа Шувалова открыл шайку, засевшую в кишлаках, лежащих по дороге в Шах-абат.
{86} Мостов оказалось два, саженях в 50 один от другого.
{87} Описывая общий план боевых столкновений с неприятелем, автору приходилось отчасти руководствоваться реляциями, помещавшимися в «Русском Инвалиде». Более систематический сборник их находится в «Русском обозрении Военного Сборника» за 1873 г., в №№ 11 и 12.
{88} 1-я Уральская есаула Гуляева и Дагестанская подполковника Квинитадзе.
{89} Эти цифры показаны в статье, помещенной в «Русском Военном обозрении Военного Сборника» в № 18 1879 года. В «Русском Инвалиде», № 150, показана другая цифра, а именно: 1 убитый и 9 раненных.
{90} Между жителями в это время распространился слух, которому мы не особенно верили, что часть туркестанских войск перешла на левый берег Аму, заняла Хазар-асп и затем снова отступила к реке.
{91} См. № 1 Инж. журн. 1874 г.

{92]Вследствие повышения и понижения уровня воды в Аму-Дарье, арыки имеют по обеим сторонам насыпи, достигающие 4 фута высоты, которые предохраняют страну от наводнения, в случае поднятия уровня воды выше поверхности земли. Оба берега арыка обыкновенно так круты, что случайно попавшую в него лошадь удавалось вытаскивать только с величайшими усилиями. Однако эти насыпи не всегда достигают своей цели, и иногда вода затопляет окрестности городов. Так например, во время пребывания наших отрядов под Хивой, местность между городом и лагерем оренбургского отряда, находившегося в полутора верстах от столицы, была затоплена, так что бывшая дорога представлялась в виде ручья более фута глубиною.

{93} Мое личное мнение о силе неприятельского огня, который главным образом приходились испытывать на себе артиллеристами и лицам, находившимся около генерала Веревкина, непосредственно руководившего стрельбой, конечно не может иметь веса. Для правильности суждения необходимо иметь единицу для сравнения, а я, собственно говоря, под серьезным огнем находился в первый раз. Вышеприведенное мнение о силе огня принадлежит генералу Веревкину, непосредственному участнику венгерской кампании и обороны Севастополя.
{94} По возвращении хана, когда его спросили, зачем он бежал из своей столицы, он отвечал: «я не бежал, а удалился в более безопасные места своего ханства».
{95} Взятые в эти дни пленные показывали, что хан для возбуждения храбрости войск обещал платить за всякую доставленную ему голову русского 2.000 тиллей (4.000 руб.).
{96} После наскоро сделанной перевязки, передавая начальство над войсками начальнику штаба оренбургского отряда, полковнику Саранчову, и объяснив ему план дальнейших действий, генерал-лейтенант Веревкин, вопреки совету медиков и просьбам окружавших его офицеров, отказался от предложенных ему носилок, боясь произвести дурное впечатление на войска, и с трудом сев на лошадь, кое-как доехал до места бивуака.
{97} В этом деле ранены: генерал-лейтенант Веревкин, майоры Буравцов (4 раны пулями) и Аварский, ротмистр Алиханов (пулями в обе ноги), подпоручик Саранчов и прапорщик Аргутинский-Долгорукий.
{98} В числе контуженных был начальник артиллерии Оренбургского округа, полковник Константинович.
{99} Уч-учак (три холма) и чинк составляют продолжение цепи гор Шейх-Джели.
{100} Туркмены, встретившие туркестанские войска, принадлежали к родам: гокленов, чаудоров и ата-туркмен; иомудов не было, так как они действовали против оренбургского отряда.
{101} Флотилия была под командою унтер-офицера Зубова (разжалованного из лейтенантов). На каюке были нагружены тяжести артиллерийского и инженерного парков; на нем же и на трех лодках были помещены 10 матросов, 6 стрелков и 6 сапер.
{102} Автор статьи «Действие скорострельных пушек в Хивинскую экспедицию», очевидец этой рекогносцировки, утверждает, что неприятель провожал наши отходившие войска не только ядрами, но и смехом. На сколько уместен был смех со стороны хивинцев в этом деле, и если он был, то возможно ли его было открыть на лице неприятеля, удаленного от зрителя на 700 саж., об этом предоставляю судить очевидцам.
{103} Вместе со стрелками, кроме интенданта, находились и другие лица гражданского ведомства, а также и корпуса топографов прапорщик Козловский.
{104} В Хивинском ханстве живут следующие роды туркмен: иомуды, чаудоры, гоклены, алгели, караджюланды, караджилы, ата-туркмены, арбачи и имр-али. Самый сильный и многочисленный из них — иомуды (до 20 тыс. кибиток); эти последние делятся на два неравные и совершенно различная по характеру племени байрам-шали (собственно и составляющие иомудов), живущие на всем пространстве от г. Хивы до т. Ильялы (Джиланды) и от Хазавата до Змукшира, и карачоху, недавно прикочевавших с берегов Каспийского моря и живущих вокруг Куня-Ургенча, малочисленных (1 000 киб. мирных) и небогатых, байрам-шали разделяются на пять отделений: салан, кожук, урускуши, укыз и ушак. Контрибуцией были обложены только байрам-шали. При этом предполагалось по окончании дела с ними обложить контрибуцией и все туркменские роды.
{105} Отряд был послан для собрания сведений о числе кочующих в Хивинском ханстве туркменских родов, а также и для наблюдения за ними.
{106} Отряд этот состоял из 8 рот пехоты, 10 орудий и 8 казачьих сотен (из них две от мангышлакского отряда).
{107} В предписании главного начальника экспедиции к генерал-майору Головачеву было сказано, что в случае, если иомуды не занимаются сбором денег, а собираются с целью дать войскам отпор, а может быть и откочевать, то тот час же двинуться в кочевья иомудов и предать их жилища полному и совершенному разорению и истреблению, а имущество их, стада и прочее конфисковать.
{108} См. № 1-й 1874 Арт. журн. «Действие скорострельных пушек в хивинскую экспедицию».
{109} Прапорщик Каменецкий был в этот день дежурным по кавалерии; выехав поверять посты, он подъехал к месту расположения пикета 1-й Уральской сотни, находившегося шагах в 800 от лагеря, в то время когда пикет, заметив неприятеля, начал отступать. Встретив отступавших, Прапорщик Каменецкий повернул пикет назад, и выхватив шашку, бросился на бывшую впереди кучку туркмен; но при этом он внезапно наткнулся на партию человек в 100, скрытно расположившуюся в овраге. Дело кончилось плохо: прапорщик Каменецкий и три казака были убиты, а один тяжело ранен. Высланная из лагеря и от отряда полковника Новомлинского помощь, вследствие значительности расстояния, опоздала.

В русском обозрении Военного Сборника, откуда заимствован этот рассказ, одновременно показаны две различные цифры потери, понесенной нами в этом деле; сперва сказано, что убито 4 казака, а один ранен, а потом цифра убитых уменьшена до 3 казаков. Не имея возможности поверить эти цифры, я взял последнюю.

{110} По словам автора статьи «Действие скорострельных пушек в хивинскую экспедицию», из которой главным образом заимствовано мною описание нечаянного нападения туркмен 15-го июля, возможность открытия быстрого огня ракетной батареи обусловилась следующим обстоятельством: у какого-то казака вырвалась белая лошадь, которая, обогнав кавалерию, ускакала в поле; туркмены, не разобрав в темноте, что скачет одна лошадь, прежде времени кинулись в атаку.
{111} В реляции так говорится о действии артиллерии: услыша сильные крики туркмен, подполковник Терейковский развернул фронт батареи, загнув конный дивизион под тупым углом к пешему: картечь на 70 саж. полетела вперед и вправо к неприятелю... Затем, заключая по вновь раздавшемуся гиканью, что туркмены нападают на правый и левый фасы бывшего лагеря, подполковник Терейковский повернул орудия от каждого дивизиона вправо и влево, и сделал по двум противоположным направлениям по два картечных выстрела.

Судя по местности, овраг, обозначенный на плане буквой а, вероятно и есть тот, где по словам г. Литвинова открыла стрельбу в первый момент боя наша артиллерия. Прилагаемый план дела 15-го июля есть копия с представленного генерал-майором Головачевым начальнику экспедиции.

{112} Вблизи места стоянки отряда был найден свежий человеческий труп, повидимому мусульманский, обезглавленный, обнаженный и с распоротою грудью. Около трупа была найдена гайка от казацкой шашки. Эти обстоятельства наводили на мысль, не был ли это труп одного из дагестанцев, или же нашего джигита, так как туркмены имеют привычку в знак мести пить кровь из груди убитого врага.
{113} В первом от 200–300 арб, во-втором около 400.
{114} Во время рассыпной атаки 6-й сотни, Его Высочество Князь Евгений Максимилианович был встречен толпою иомудов; один из туркмен бросился на Князя, но был убит выстрелом из винтовки находившимся вблизи купцом 1-й гильдии Громовым.
{115} Подобное снисхождение было сделано в виду того, что желание туркмен уплатить контрибуцию не подлежало никакому сомнению. Они старались самым очевидным образом: приносили женские уборы, серебряные украшения с оружия и сбруи, ковры, пригоняли на продажу скот, верблюжьих самок от детей, даже собак, — словом отдавали все, что только могли.
{116} 9 рот пехоты, 4 сотни казаков и 8 орудий (4 полевых и 4 горных), под начальством полковника Иванова. Вооружение укрепления состоит из 2 нарезных заряжающихся с дула пушек, 2 единорогов, 4 полупудовых мортир и 4 хивинских пушек, отбитых в настоящую экспедицию.
Содержание