Послесловие

Итак, свершилось! Долгожданная встреча партизан с родной Советской Армией состоялась.

Кончилась наша жизнь в тылу врага. Новые дела и заботы волновали теперь партизан. Первым делом штаб начал собирать боевые резервы. Во всех районах, входивших в наш партизанский край, еще во время вражеской оккупации готовилось партизанское пополнение. Все, кто был способен носить оружие, занимались серьезной боевой учебой, чтобы по первому зову вступить в строй. Сейчас это очень пригодилось: девять тысяч вполне подготовленных, обученных бойцов влились в ряды Советской Армии.

Бурную деятельность развили наши хозяйственники во главе с неутомимым Федором Сергеевичем Коротченко, Они извлекали из складов и тайников запасы продовольствия, одежды и раздавали их местным жителям, возвращавшимся на родные пепелища. Из лесных чащоб, где были надежно укрыты партизанские стада, пригоняли скот и распределяли его по фермам возрожденных колхозов. Мастера-умельцы, которых было немало среди партизан, помогали жителям восстанавливать разрушенные врагом предприятия и дома. Бойцы старшего возраста, женщины-партизанки, все те, кто не мог продолжать боевую службу, горячо взялись за мирные трудовые дела, которые тогда имели, пожалуй, не меньшее значение, чем дела фронтовые.

В те же дни представители партийных организаций отрядов во главе с секретарем парткома тов. Ципко от имени партизан нашего соединения написали письмо трудящимся Донбасса:

«Находясь еще в глубоком тылу врага, наши партизаны с большой радостью слушали сообщение Совинформбюро об освобождении частями Красной Армии [248] родного Донбасса. Сейчас мы с большим интересом слушаем сообщения о восстановлении шахт и заводов Донбасса. Мы восхищаемся вашей героической работой, верим, что с каждым днем вы будете давать стране все больше угля и металла.

Из трофеев, захваченных у немецких фашистов, наши партизаны решили послать вам в подарок первый партизанский обоз с хлебом — 6394 пуда. Примите наш партизанский подарок. Желаем вам скорее пустить все шахты и заводы, восстановить былую славу Донбасса. Давайте стране больше угля и металла, чтобы скорее добить немецких захватчиков».

Это письмо положило начало сердечной дружбе партизан с замечательными тружениками тыла. Обоз с хлебом еще находился в пути, а в отрядах уже звучали взволнованные слова ответного письма донецких шахтеров.

«Дорогие наши друзья! — писали рабочие Донбасса. — Ваша братская помощь воодушевляет нас на еще более упорный и самоотверженный труд по возрождению шахт и заводов, разрушенных немецкими оккупантами. Заверяем вас, что отдадим все наши силы, всю энергию и знания для дела помощи нашей героической Красной Армии. И недалек тот день, когда из руин и пепла мы возродим наш родной угольно-металлургический Донбасс во всей его былой индустриальной мощи и славе».

Комиссара соединения Богатыря, секретаря подпольного Житомирского обкома партии Маликова и меня вызвали в те дни в Харьков в ЦК КП(б)У. Там подробно расспросили о наших делах, поздравили с боевыми успехами. Потом нам предложили вместе с начальником Штаба партизанского движения Украины генералом Строкачем разработать планы дальнейших боевых операций в тылу врага, продумать четкую систему взаимодействия партизан с частями родной армии. В таких масштабах никогда еще не планировались совместные действия на фронте и за линией фронта. Задача была совершенно новой. Начинался новый этап партизанской жизни и боевой деятельности.

Наше соединение должно было пересечь линию фронта и во взаимодействии с корпусом генерала Иванова овладеть крупным железнодорожным узлом Сарны. Партизанам же поручалось освободить от оккупантов районы, прилегающие к Сарнам. [249]

После этого нашему соединению, партизанам Ровенской области и житомирским партизанам под командованием тов. Маликова предстояло вместе с корпусом генерала Баранова освободить от врага областные центры Ровно и Луцк.

Мы засели за работу. Вскоре план дальнейших действий партизан был готов и одобрен.

Накануне отъезда мы снова собрались в ЦК КП(б)У. В ходе беседы мы узнали много интересного о Чехословацком корпусе генерала Людвика Свободы. Этот корпус сражался бок о бок с советскими войсками и принял боевое крещение на Воронежском фронте. В ЦК КП(б)У придавали большое значение совместной борьбе братских народов против общего врага. Нам рассказали, что Клемент Готвальд и Болеслав Берут обратились с просьбой помочь развитию партизанского движения в Чехословакии и Польше.

Много говорилось в тот вечер и о Яне Налепке, «таинственном капитане», который настойчиво искал дорогу к правде, нашел ее и отдал за нее жизнь.

В конце беседы нам предложили посмертно представить Яна Налепку к присвоению звания Героя Советского Союза.

Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану Яну Налепке было присвоено звание Героя Советского Союза. А боевые друзья и соратники продолжили начатое им дело. Овруч, за освобождение которого отдал жизнь капитан Налепка, стал базой снабжения партизан. Здесь получали оружие и снаряжение отряды, уходившие на Украину, в Белоруссию, Польшу, Чехословакию, Венгрию. Отсюда вместе с советскими партизанами уходили на борьбу за освобождение своих стран наши братья. Отсюда, из Овруча, мы проводили в новый поход и партизанский отряд Налепки. Путь словацких товарищей лежал в родные Татры, куда всем сердцем стремился их командир. С ними был светлый образ Яна, был яркий пример его замечательной жизни.

Партизаны-налепковцы совершили немало славных дел. Они героически боролись за освобождение своей Родины, оказали большую помощь Советской Армии, разгромившей гитлеровскую Германию. Их подвиги вошли в историю. [250]

Словацкий народ свято хранит память о своем национальном герое. Имя его носят бригады социалистического труда, школы и пионерские отряды, воинские части. В сентябре 1962 года отмечалось пятидесятилетие со для рождения Яна Налепки. Мне довелось побывать в то время на его родине. Это были незабываемые, волнующие дни. На митинг в город Спишска-Нова-Вес, где родился герой, собрались десятки тысяч людей.

Участники митинга были свидетелями церемонии, особенно взволновавшей всех присутствовавших. Еще в начале войны Ян Налепка, бывший тогда офицером тиссовской дивизии, увидел знамя одной из наших комсомольских организаций, попавшее в руки фашистов. Налепка сумел забрать и спрятать его. Но хранить знамя у себя было опасно. Поэтому он, поехав в отпуск домой, увез эту драгоценную реликвию и отдал на сохранение своему брату Ежи. Ян наказал брату сберечь знамя до того дня, когда советский и чехословацкий народы одержат победу над общим врагом. Он верил, что этот день наступит! Ежи выполнил наказ погибшего брата. И мне, бывшему командиру Яна Налепки, выпала честь вручить знамя комсомольцам — учащимся города Спишска-Нова-Вес.

Затем состоялось возложение венков к памятнику героя.

У Яна Налепки было много друзей. Когда в 1945 году словаки подняли восстание против оккупантов, как боевой клич звучали над Татрами слова: «Словаки, к бою! Ян Налепка ведет нас!» И в первых рядах бойцов были партизаны-налепковцы. После разгрома фашизма они стали активными борцами за новую народно-демократическую Чехословакию и сейчас успешно трудятся каждый на своем посту.

В дни, когда отмечалось пятидесятилетие Налепки, в городе Жилине, где жил Рудольф Меченец, была открыта мемориальная доска. Вспоминая подвиги партизанского разведчика Меченца, который первым перешел на сторону советских партизан, выступавшие на митинге гневно клеймили его убийцу Чембалыка. Запятнав себя предательством 101-го полка и убийством Рудольфа, Чембалык навсегда порвал со своим антифашистским прошлым, с народом, с родиной. Чембалык пошел по скользкой дорожке, и она привела его в штаб НАТО. [251]

Но никакие происки чембалыков и их хозяев не страшны социалистической Чехословакии, входящей в братское содружество социалистических стран.

Много особенно теплых слов хочется мне сказать бывшим партизанам нашего соединения. В своей книге я, к сожалению, не имел возможности упомянуть каждого. Однако хочу верить, что за это меня не упрекнут. Сотни писем, многочисленные встречи живой нитью прочно связывают нас, бывших соратников и боевых друзей. Десятилетия, отделяющие нас от событий, описанных в книге, не прошли бесследно. Сдало у многих здоровье, поседели головы, но сердца и души остались все такими же молодыми, неукротимыми.