«Холлидт» разгромлен «Сатурном»
В результате успешного проведения контрнаступления под Сталинградом основная группировка фашистских войск у Волги, состоявшая из 22 дивизий и более 160 отдельных частей 6-й и частично 4-й танковых армий, оказалась окруженной.
Внешний фронт окружения, образованный из соединений Сталинградского и Юго-Западного фронтов, к этому времени проходил по рекам Кривая, Чир до впадения его в Дон, по Дону, севернее Котельниковского. Таким образом, между окруженной немецкой группировкой и внешним фронтом наших войск был образован коридор шириной от 40 до 140 километров.
Однако немецко-фашистское командование, решив удержать за собой район Сталинграда силами двух армий, одновременно создавало сильные подвижные ударные группировки в районах Тормосин и Котельниково, с тем чтобы прорвать наш внешний фронт и деблокировать свои окруженные войска.
К этому времени в результате перестройки промышленности увеличилось производство боевой техники и боеприпасов. Во втором полугодии 1942 года, по сравнению с первым, производство самолетов, танков, орудий, автоматов возросло более чем в 1,5 раза. Эти успехи позволили не только восполнять потери, но и все более насыщать оружием, боеприпасами, боевой техникой действующую армию, формировать новые соединения и объединения.
1-я гвардейская ордена Ленина стрелковая дивизия в конце октября 1942 года с Брянского фронта была переброшена в Приволжский военный округ. Переброска имела большое значение. Поэтому она проводилась в строгой тайне, с соблюдением всех мер оперативно-тактической маскировки. Даже мы с комиссаром не знали, куда идут эшелоны дивизии с техникой и личным составом. [142]
На станции Сватово ко мне явился военный комендант и вручил пакет с сургучными печатями Генштаба Красной Армии.
Это был приказ наркома обороны о переформировании дивизии в 1-й гвардейский механизированный ордена Ленина корпус. Успехи советской военной промышленности, особенно танковой, позволили вновь приступить к формированию подобных соединений.
В Поволжье с 1 ноября 1-я гвардейская стрелковая ордена Ленина дивизия стала разворачиваться в механизированный корпус, сохранивший номер и наименование дивизии — 1-й гвардейский ордена Ленина механизированный корпус. Командиром корпуса был назначен я, моим заместителем по политической части гвардии полковник К. И. Филяшкин, начальником штаба гвардии полковник И. П. Кузенный.
2-й гвардейский Краснознаменный стрелковый полк (бывший 85-й) развернулся в 1-ю гвардейскую механизированную бригаду, 4-й Воронежский и 7-й (бывший 331-й) послужили основой для формирования 2-й гвардейской механизированной бригады, 16-й гвардейский ордена Ленина стрелковый полк (бывший 355-й) стал 3-й гвардейской механизированной бригадой. В состав корпуса вошли пять танковых полков (16-й и 17-й отдельные и по одному — в каждой мехбригаде), 116-й артиллерийский полк, отдельный дивизион гвардейских минометов, отдельный пулеметный батальон, истребительный противотанковый дивизион, саперный и автомобильный батальоны, батальон связи и другие спецподразделения. Бывшая стрелковая дивизия стала мощным механизированным соединением. В соответствии с требованиями приказа народного комиссара обороны № 325 от 16 октября 1942 года оно предназначалось для ввода в прорыв в полосах общевойсковых армий, наступавших на направлениях главных ударов фронтов с задачами стремительного развития наступления в оперативной глубине обороны противника, разгрома его ближайших резервов и выхода в тыл основным группировкам противника. Корпус мог использоваться для преследования отходящего противника, удержания важных рубежей в оперативной глубине до подхода главных сил армий, нанесения контрударов в обороне по прорвавшимся подвижным соединениям противника. [143]
На третий день мы уже начали получать, как это было предусмотрено оргпланом, самую лучшую по тому времени технику: танки Т-34, новые самоходные артиллерийские установки, противотанковые и полевые орудия, средства связи, гвардейские минометы БМ-13, «катюши», автомашины и другую технику, то есть все необходимое, чтобы бывшая стрелковая дивизия стала мощным механизированным соединением.
На меня вдруг свалилась целая куча дополнительных обязанностей. Одно дело командовать дивизией, где три, ну пусть четыре, как в нашей дивизии, полка. Другое дело командовать механизированным корпусом, где одних только танковых полков пять. Танковых полков... А ведь до сих пор в 100-й и в 1-й гвардейской дивизиях и танков-то практически не было.
Нужно сказать, что подобного рода крупные механизированные соединения создавались в Красной Армии впервые, хотя необходимость в них ощущалась уже давно. Нужно было прежде всего тактически перестроить органы управления, штабы. И тут основная нагрузка, конечно, ложилась на плечи начальника штаба корпуса полковника Кузенного.
Особое беспокойство у меня вызывал вопрос отработки взаимодействия всех частей корпуса в сложной, быстро меняющейся боевой обстановке. Я понимал, вчитываясь в требования приказа НКО № 325, что перед корпусом будут стоять чрезвычайной сложности оперативные задачи. И решать их нужно гибко. Где-то придется бить всем корпусом, а где-то надо маневрировать, нанося удары отдельными частями корпуса и подготавливая основной, «нокаутирующий», удар. Я не случайно употребляю боксерскую терминологию. Нам был дан всего один «раунд», чтобы решить все эти сложные проблемы. Срок был определен жесткий — враг стоял у стен Сталинграда.
Большое участие в формировании корпуса принимал начальник Главного автобронетанкового управления Красной Армии генерал-полковник Я. Н. Федоренко. Яков Николаевич лично побывал во всех частях мехкорпуса, проверил их укомплектованность личным составом и техникой, дал массу ценных советов.
Особое внимание генерал Федоренко уделял подготовке экипажей танков, интересовался, сколько часов практического вождения имеет каждый механик-водитель танка и самоходной артиллерийской установки, требовал, чтобы [144] вождению танка были обучены все члены экипажа. Яков Николаевич добивался, чтобы на каждой автомашине был сменный шофер. Требования вполне резонные — нужна прежде всего подвижность и маневренность. А какая может быть подвижность, если, допустим, водитель убит, а заменить его некем?
Поначалу мне показалось несколько странным требование Федоренко непременно провести ночные учения. Потом-то я понял, что они были необходимы. Дивизией ночью мы маневрировали успешно. А как корпусом? При погашенных фарах? Как поддерживать связь при запрещении пользоваться рацией? Как устраивать танковые засады в ночное время? Как вести прицельный артиллерийско-пулеметный огонь в темноте в плотных боевых порядках такого соединения, как мехкорпус? На все эти вопросы ответ могли дать только ночные учения. И генерал Федоренко внес много коррективов в наши поначалу не совсем согласованные действия.
10 ноября 1942 года корпус был полностью сформирован, укомплектован и готов к выполнению поставленных боевых задач. Прорехи, конечно, были. Но почему я тогда говорю, что все было закончено к 10 ноября? Говорю так потому, что именно в этот день был получен приказ о движении корпуса в район Урюпино, Блиновский, Большой. Частично эшелонами, частично своим ходом корпус 16 декабря прибыл к месту назначения и влился в состав 3-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко.
И влился не случайно.
Фашистское командование принимало все меры по деблокированию окруженных в районе Сталинграда войск. Был разработан специальный план под кодовым названием «Холлидт» (но названию смешанной немецко-румынской оперативной группы войск), основной целью которого было именно деблокирование окруженных немецких войск. Встречный контрплан советского Верховного Главнокомандования предусматривал развитие контрнаступления на сталинградско-ростовском направлении и носил название «Сатурн». Наш корпус входил в левофланговую ударную группировку Юго-Западного фронта. Таким образом, «Сатурн» противостоял «Холлидту».
В конце ноября и начале декабря противник предпринимал неоднократные попытки нанести удар силами 29-го армейского корпуса, усиленного танками и поддержанного [145] авиацией, против центра Юго-Западного фронта в направлении Боковская, Клетская.
Замыслом этой операции было выйти на коммуникации наших войск, действующих на этом направлении, вынудить их к отступлению и этим разомкнуть железные клещи, стиснувшие немецкую группировку. Эти попытки желаемых результатов не дали. Решительные контратаки сорвали планы врага.
Потерпев неудачу на боковско-клетском направлении, немецко-фашистское командование в спешном порядке начало сосредоточивать свои войска к левому флангу Юго-Западного фронта в район Тормосин.
Наш мехкорпус, в составе 3-й гвардейской армии, имел задачу прорвать оборонительную полосу немецко-фашистских войск на реке Чир, к исходу 17 декабря выйти в район Поповка и в тесном взаимодействии с 18-м танковым корпусом окружить кружилинскую группировку неприятеля, а затем резко повернуть на юг, выйти в район станицы Милютинская и овладеть станцией Морозовская и поселком Чернышевский.
Утром 16 декабря после артиллерийской подготовки соединения 3-й гвардейской армии перешли в наступление. Стоял густой туман, который не позволил артиллеристам вести прицельный огонь, а авиации подняться в воздух.
Враг яростно сопротивлялся. Дивизии 14-го стрелкового корпуса наступали в низком темпе.
Учтя создавшуюся обстановку, генерал-лейтенант Лелюшенко отдал приказ: не дожидаясь прорыва тактической зоны обороны противника силами стрелковых соединений, ввести в бой мехкорпус, который должен прорвать оборону и развивать наступление в северо-западном направлении.
17 декабря 1942 года части мехкорпуса вступили в бой, заняли хутор Астахов и ряд высот по западному берегу реки Кривая, который господствовал над нашей местностью, и к рассвету 18 декабря завязали бой за населенные пункты Коньков и Боковская.
В этих боях особенно мужественно дрались славные танкисты и автоматчики-десантники. Танк с десантом, который возглавлял заместитель командира роты автоматчиков по политчасти лейтенант Жидков, на большой скорости под яростным огнем противника ворвался в хутор Астахов и начал громить фашистов. Вражеским снарядом [146] повредило пушку и заклинило башню у танка, на котором находились автоматчики Жидкова. Три человека были убиты осколками разорвавшегося снаряда.
Танкисты поливали фашистов из пулеметов, автоматчики открыли губительный огонь из автоматов. Не сдержав дружного напора танков и автоматчиков, гитлеровцы начали поспешно отходить. Преследуя их и выбивая гранатами засевших в домах и блиндажах фашистов, группа Жидкова в количестве пяти человек уничтожила 15 фашистских солдат и офицеров. Немцы продолжали яростно отстреливаться. Из пяти автоматчиков уже четверо были ранены: лейтенант Жидков, сержант Тарабан, автоматчик Казакбаев и еще один боец. У Жидкова была прострелена рука, сержанта Тарабана ранило в ногу, руку и щеку, у Казакбаева вытек левый глаз. Но раненые, не обращая внимания на страшную боль, продолжали уничтожать гитлеровцев.
Лейтенант Жидков, вырвавшись вперед, оказался с глазу на глаз с группой фашистов и скомандовал: «Сдавайтесь, сволочи!» Вражеская пуля в ту же секунду сразила героя-лейтенанта. Видя смерть своего командира, сержант Тарабан и автоматчик Казакбаев поднялись во весь рост и пошли вперед, поливая свинцовым дождем гитлеровцев. Три фашиста бросили оружие, подняли руки вверх. Израненные гвардейцы Тарабан и Казакбаев привели и сдали их в штаб и только после этого направились в медсанбат, где им сделали первую перевязку.
Сержант Тарабан — колхозник из Краснодарского края, ветеран 100-й ордена Ленина стрелковой дивизии. До этого боя был дважды ранен. Автоматчик Казакбаев — родом из Казахстана, в бою участвовал первый раз...
Используя успех мехкорпуса, стрелковые соединения армии смогли завершить прорыв тактической зоны обороны врага, овладели восточной окраиной поселка Дуленский, расширяя брешь, образовавшуюся в обороне неприятеля, и на третий день продвинулись на 15–20 км. В последующем 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Лелюшенко перешла к преследованию в панике и в беспорядке отходивших частей 62-й и 294-й немецких, 7-й и 11-й румынских пехотных дивизий.
Упорный бой завязался за небольшую деревушку Старое Земцово юго-восточнее станицы Боковская. Деревушка эта стояла на пути отхода выбитых из станицы фашистов. Чтобы обеспечить отход своих частей, немецкое [147] командование стянуло в Старое Земцово несколько дивизионов противотанковой артиллерии. А я, чтобы перекрыть пути отхода немцам, в поддержку наступающей на Старое Земцово 14-й гвардейской стрелковой дивизии выделил 20-й гвардейский танковый полк 3-й механизированной бригады корпуса.
Фашисты, к сожалению, уже успели развернуть батареи, и, когда тридцатьчетверки командира 20-го гвардейского танкового полка гвардии майора Н. А. Сергеева вышли на заснеженное поле перед деревней, по ним сразу же ударили немецкие пушки. — Ударили массированно, прицельно. Часть вражеских орудий была поставлена на прямую наводку. Загорелись два наших танка. Пехота залегла.
Командир танкового полка гвардии майор Сергеев, наблюдавший за ходом боя из своего командирского танка, понял, что медлить нельзя. Если чуть-чуть ослабнет наш натиск, фашисты попросту расстреляют танки на открытом поле. И вот уже его Т-34 стремительно рвется к деревне. По рации был передан приказ командира танкового полка: одной роте вести огонь по вражеской артиллерии в лоб, двум остальным ротам обойти деревню с флангов, зажать обороняющихся в клещи, лишить их возможности маневрировать орудиями. Сам командир шел в лоб.
На предельной скорости, преодолевая метровую толщу снега, Т-34 Сергеева ринулся на деревню. Вокруг него рвались снаряды, но, искусно маневрируя, танк ни разу не подставил свой борт под огонь. А лобовой броне фашистские снаряды не страшны. За машиной командира в снежной пыли устремились и другие танки. Вот уже преодолена первая линия вражеских траншей, вторая... И тут боевую машину Сергеева вдруг резко встряхнуло. Мина! Дальше минное поле... Танк встал. Сразу на тридцатьчетверку накинулась немецкая артиллерия. Еще бы — неподвижная мишень. Первым попаданием заклинило башню. Стало невозможно вести прицельный огонь из пушки. Вторым, третьим попаданием Т-34 гвардии майора Сергеева был подожжен. Командир 20-го гвардейского танкового полка и его экипаж не смогли выбраться» из горящей машины...
Но стремительной танковой атакой, которую возглавил гвардии майор Сергеев, деревня была взята. Вся фашистская артиллерия была уничтожена. Пути отхода противника из станицы Боковокой были перерезаны. [148]
За мужество, высокую воинскую доблесть, умелое руководство боем коммунисту гвардии майору Николаю Александровичу Сергееву Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта 1943 года посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Не менее упорный бой, длившийся более пяти часов, шел и за станицу Боковская. Лишь к концу дня 1 декабря враг был выбит оттуда. Разбитые части 63-й и 294-й пехотных дивизий гитлеровцев, потеряв 200 человек убитыми и более 350 человек пленными, откатывались на запад. Всего же за два дня наступательных боев 1-й гвардейский механизированный корпус в ходе ликвидации кружилинской группировки уничтожил свыше 700 немецких солдат и офицеров, в качестве трофеев взял 50 тонн высокооктанового авиационного горючего, 10 танков, 52 автомашины с боеприпасами и продовольствием, 20 минометов и много стрелкового оружия{11}.
Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Н. Ф. Ватутин требовал от командиров соединений создания подвижных танковых частей и усиленных мотоотрядов, которые, действуя решительно и быстро, перерезали бы пути отхода противника, выходили в его глубокий тыл, захватывали важнейшие железнодорожные узлы, перерезали коммуникации, сковывали или уничтожали подходившие резервы и такими действиями создавали стрелковым соединениям фронта условия для завершения полного разгрома врага в районе среднего течения Дона. А это, в свою очередь, способствовало скорейшей ликвидации немецко-фашистских войск, окруженных под Сталинградом.
Получив эти указания, мы в штабе корпуса призадумались, как их выполнить. Обсудив кандидатуры всех командиров танковых полков и их заместителей по политчасти, решили выделить 17-й отдельный танковый полк, которым командовал гвардии подполковник Т. С. Позолотин, а его заместителем по политчасти был гвардии подполковник М. А. Кутейников. Этот полк усилили батальоном автоматчиков 1-й гвардейской мехбригады и другими средствами корпусного подчинения.
На командном пункте вместе со мной находились К. И. Филяшкин и И. П. Кузенный, когда я ставил задачу Позолотину и Кутейникову: совершить ночной рейд [149] из района хутора Астахов по кратчайшему маршруту к совхозу «Красная Заря», к перекрестку дорог северо-восточнее Нижне-Яблоновского, чтобы перехватить коммуникации отходящих немецко-фашистских войск.
Вместе с Позолотяным мы всесторонне изучили вражескую группировку, тщательно разработала маршрут движения отряда. Ночной рейд по тылам неприятеля наши войска должны были совершать с соблюдением всех мер маскировки.
Продвигаясь но полевым и проселочным дорогам, отряд гвардии подполковника Позолотина к исходу 19 декабря подошел к району, занятому противником.
Еще раньше разведка установила, что сплошного фронта на рубеже реки Чир противник не имел, и, воспользовавшись этим, танкисты под покровом темноты незаметно проскочили на его тыловые дороги и вышли в район совхоза «Красная Заря».
Скрытности рейда способствовало еще и то, что в тылу противника происходило беспорядочное передвижение войск.
Пленные потом показали: немцы приняли отряд танкистов под командованием гвардии подполковника Позолотина за свою часть. Гарнизон немецко-фашистских войск спал. Передовые подразделения отряда с ходу, внезапно атаковали противника и после короткого боя выбили его из совхоза. К этому времени подоспели и главные силы со средствами усиления. Преследуемые нашими танкистами, фашисты бежали в направлении Нижне-Яблоновского.
Нужно отдать должное умелому руководству рейдом со стороны подполковника Позолотина. В условиях, когда противник не знает, что в его тылу появилось крупное мобильное соединение, и отступает по дорогам без соблюдения мер маскировки, без разведки и боевого охранения, самой эффективной является тактика засад. Позолотин это прекрасно понимал. И блестяще осуществил.
Он решил устроить танковую засаду в небольшом лесочке вдоль дороги от совхоза «Красная Заря» к хутору Хлебинскому, по которой двигались отступающие части фашистов. В темноте, скрытно командир полка поставил танки вдоль дороги. Орудия и пулеметы были нацелены на дорогу и ждали только того момента, когда появится вражеская колонна. Атаку должны были начинать фланговые тридцатьчетверки, чтобы «заклинить» колонну. [150]
Вот показалась и колонна: тягачи с орудиями, грузовики с боеприпасами, конные повозки, медленно бредущие солдаты... Выстрелом из пушки командирского танка Позолотин дал сигнал к бою. Сразу же запылали головная и замыкающая машины колонны. Началась невообразимая паника. Фашисты открыли беспорядочную стрельбу, не видя целей. Наши танкисты прицельным огнем зажигали один грузовик за другим, поливали свинцом из пулеметов пехоту. Вверх колесами переворачивались бронетранспортеры и орудия.
Гвардии лейтенант Миносян вывел свою боевую машину из засады прямо на дорогу и начал в упор расстреливать немецкие грузовики, пушки, повозки, бронетранспортеры. Экипаж тридцатьчетверки, которым командовал коммунист гвардии лейтенант Белоусов, двинулся вдоль грейдера, расстреливая вражеские машины. Когда одно из орудий фашистский расчет развернул против танка Белоусова, механик-водитель Стрельцов не растерялся, прибавил газу и раздавил гитлеровцев вместе с пушкой. Расчет другого вражеского орудия хотел в упор расстрелять тридцатьчетверку, но экипаж танка опередил его — выстрелил первым. Затем пушка была искорежена и вдавлена гусеницами в землю, расчет же уничтожен пулеметным огнем из танка. В голову вражеской колонны двинулся танковый взвод гвардии старшего лейтенанта Потапова. Боевые машины рощей прошли параллельно дороге и выскочили на нее неожиданно для врага. Часть фашистских солдат была уничтожена, остальные сдались в плен.
Гитлеровцы так и не смогли оказать сопротивление нашим гвардейцам и начали в панике разбегаться, бросая оружие, артиллерию, машины и обозы с боеприпасами. Поистине это было паническое бегство. Организованные же отдельные группы противника, пытавшиеся отойти в северном направлении, были перехвачены нашими ЧАСТЯМИ, наступавшими от Каргинской на юг.
Отряд гвардии подполковника Позолотина с честью выполнил поставленную боевую задачу и во взаимодействии с главными силами мехкорпуса 24 декабря разгромил кружилинскую группировку немецко-румынских войск, избежавшую окружения в первые дни нашего наступления. В этой операции усиленный отряд Позолотина истребил до 10 тыс. солдат и офицеров врага. Было разгромлено несколько штабов, захвачены ценные документы, уничтожено, [151] кроме того, около 100 автомашин с боеприпасами, 200 повозок с лошадьми, много пушек и минометов, захвачено около 30 исправных орудий с боеприпасами, более 100 исправных автомашин с грузами, большое количество военного имущества, много сельскохозяйственных продуктов и живого скота.
Характерно, что отряд не имел потерь от авиации врага. Наши танкисты использовали захваченные у противника опознавательные знаки-полотнища и сигнальные ракеты, которые развертывались и пускались при каждом появлении вражеской авиации. Эта военная хитрость и смекалка во многом способствовала нашему успеху.
Исключительно высокая организованность, бесстрашие танковых экипажей, бойцов приданных подразделений, гибкое управление частями обеспечили отряду боевой успех.
Весть о героических делах 17-го гвардейского танкового полка как молния облетела войска 3-й гвардейской армии и всего Юго-Западного фронта. Полк был награжден орденом Красного Знамени. Командир полка Тимофей Семенович Позолотин удостоен высокого звания Героя Советского. Союза.
В наградном листе Т. С. Позолотина всего несколько строчек:
«Выполняя приказ армии и корпуса, с полком вышел незаметно наперерез отходящим частям 11-й румынской пехотной дивизии и 62-й немецкой пехотной дивизии. Стремительным ударом нанес поражение и уничтожил до 10 тыс. солдат и офицеров, забрал склады артиллерии и пленных, и дивизии — 11-я румынская пехотная и 62-я немецкая пехотная — не существуют»{12}.
Заместителю командира полка по политической части подполковнику Михаилу Алексеевичу Кутейникову был вручен орден Ленина.
Высокой награды за эти бои — ордена Александра Невского — удостоен заместитель командира батальона связи по политической части гвардии капитан Б. Г. Мардер, которому было приказано организовать параллельное преследование отходящего противника. Чтобы опередить врага, нужно было в течение ночи совершить 40-километровый марш по проселочным дорогам. Во время этого марша связисты разгромили несколько мелких групп противника [152] и, опередив немцев, оседлали дорогу на подступах к Морозовской, встретили вражескую колонну метким огнем. В течение двух часов боя связисты уничтожили сотни гитлеровцев.
В этих боях воины 75-го гвардейского отдельного батальона связи не раз показывали образцы высокого мужества и героизма, отличное знание своего дела.
Во время рейда по тылам врага части и соединения корпуса очень часто подвергались ожесточенной бомбардировке. Обеспечивая связь командования корпуса с частями, воины-связисты оставались на своем посту в любой обстановке.
За отличное и бесперебойное обеспечение связи, за мужество и героизм старший радист гвардии старший сержант Зуб был награжден орденом Красной Звезды, а радист Киямов — медалью «За отвагу».
Связисты батальона гвардии старший сержант Петухов и гвардии рядовой Надеин помогли установить радиосвязь с 25-м танковым корпусом, оказавшимся в трудном положении.
В боях за станицу Милютинская отличился телефонист гвардии рядовой Пивень. Во время налета вражеской авиации бомба упала на командный пункт, связист был ранен осколком, кровь заливала лицо, слепила глаза. Но гвардеец отвечал на вызовы телефонистов, поддерживал связь до тех пор, пока не потерял сознание. Рядовой Пивень был награжден орденом Красной Звезды.
Каждый день рождал новых героев, преданных делу ленинской партии. Так, особенно отличился в этих напряженно-скоротечных боях механик-водитель Иван Силантьев. Он в неоднократных атаках гусеницами своей тридцатьчетверки уничтожил полностью вражескую батарею, четыре огневые точки и около 200 неприятельских солдат и офицеров. За эти подвиги ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
С большим удовольствием подписывал я в те дни наградные листы на многих отличившихся в боях танкистов подразделений Евдокимова, Анисимова, автоматчиков Крюкова, артиллеристов Героя Советского Союза Войтенко. Батареи Веселовского, Шерстникова, Кириллова, Федоровского, отражая танковые атаки противника, уничтожили от семи до десяти танков каждая. Бронебойщики Туркадзе и Коротких за один день боя подбили из ПТР [153] по три немецких танка. Подобных примеров можно привести много.
После разгрома вышеуказанной крупной группировки немецко-фашистских войск наш механизированный корпус повернул на юг в направлении Милютинская, Морозовск и во взаимодействии с 14-м стрелковым корпусом овладел Морозовском.
В конце декабря войска Юго-Западного фронта, в том числе и наш корпус, приступили к перегруппировке сил для проведения новой наступательной операции на донбасском направлении.
Вскоре эта операция началась. К концу января корпус, развивая наступление, вышел к реке Северский Донец, немного южнее Ворошиловграда. Предстояло форсировать реку и захватить плацдарм на его правом берегу.
Правый, обрывистый, берег реки, занятый врагом, господствовал над восточным. Преодолеть реку по льду не было возможности — тонкий лед не выдерживал веса танков. К работе приступил корпусной саперный батальон. На лед были настланы бревна, а потом политы водой. Таким образом нарастили лед.
Ночью подразделения 18-го гвардейского танкового полка скрытно сосредоточились у этой искусственной (и прямо надо сказать, не очень надежной) переправы и подготовились к форсированию Северского Донца.
Вместе с К. И. Филяшкиным мы наблюдали за действиями танкистов. Кирилл Иванович подозвал командира полка подполковника Лучникова и посоветовал дать возможность первым переправиться экипажу танка, состоящему из украинцев. Ведь впереди была многострадальная украинская земля.
И вот тридцатьчетверка лейтенанта Бейдика сначала осторожно вползла на настил, а потом, увеличив скорость, помчалась по нему и выскочила на противоположный берег. Идти первым — это почти всегда подвиг. И за этот подвиг командир танка и механик-водитель были награждены орденами Красной Звезды. Вслед за первым танком пошли и остальные.
Для гитлеровцев появление наших боевых машин на правом берегу явилось полной неожиданностью. Первая оборонительная полоса противника была прорвана с ходу, но на второй немцы оказали ожесточенное сопротивление. Бой был долгим и тяжелым. Лишь к концу [154] дня части корпуса прорвали оборону гитлеровцев на всю глубину и развивали стремительное наступление в направлении пунктов Графировка, Еленовка, Ивановка, Штеповка.
В этом трудном бою погиб командир 18-го гвардейского танкового полка гвардии подполковник Лучников.
Однако дальше развить наступление не удалось. Противник понимал, что советское командование делает все, чтобы окружить обороняющиеся здесь фашистские войска. Поэтому он спешно подбрасывал в район нашего прорыва все имеющиеся у него резервы и оказывал ожесточенное сопротивление. Быстрому продвижению мешала также метровая толща снега. Танки и те с трудом продвигались вперед, а артиллерия буквально вязла в снегу.
В то же время противник предпринял контрнаступление на харьковском направлении, угрожая выходом во фланг Юго-Западного фронта. Учитывая все это, командование приказало приостановить наступление и перейти к обороне.
На нашем участке враг неоднократно стремился отбросить нас назад. Непонятно, откуда у него и сил-то столько набралось. Массированные налеты бомбардировщиков, яростные танковые атаки следовали одна за другой. Надо было выстоять. И мы выстояли!
Весь февраль 1943 года корпус вел тяжелые оборонительные бои. Гвардейцы сражались героически. При отражении танковых атак буквально чудеса творили артиллеристы. Особо отличились артиллеристы 116-го гвардейского артиллерийского полка. За эти бои полк Указом Президиума Верховного Совета СССР был награжден орденом Красного Знамени.
8 марта 1943 года по приказу командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Н. Ф. Ватутина корпус передал свою полосу обороны нашим стрелковым частям и поступил в резерв фронта на доукомплектование и пополнение. 13 марта 1943 года части корпуса сосредоточились в районе Куземовка, Нижняя Дуванка, Нагульновка, Преображенское, Сватово-Преображенское. [155]