Содержание
«Военная Литература»
Мемуары

Поход на Берлин

Пребывание в обороне на этот раз было кратким — через четыре дня нашу бригаду сменили части 6-й гвардейской кавалерийской дивизии Советской Армии.

Советские кавалеристы одобрительно поглядывали на польских улан, поглаживали коней, хвалили шашки.

— Шашки-то — казацкие! С честью носите их, рубите ими фашистов, товарищи поляки!

Завязалась оживленная беседа. Уланы и казаки делились пережитым, деловито рассуждали о предстоявших боях.

Начинался последний этап войны — поход на Берлин.

Ожидая решающего удара на берлинском направлении, гитлеровцы создали здесь сильную группировку войск. В основном она состояла из войск группы армий «Висла» под общим командованием генерала Хейнрица и группы армий «Центр» во главе с генерал-фельдмаршалом Шернером.

Берлинскую наступательную операцию принято делить на три основных этапа.

Первый этап — с 16 по 19 апреля 1945 года. За эти три дня советскими войсками был завершен прорыв обороны гитлеровцев на Одере и Нейсе.

Второй этап — с 19 по 26 апреля. В эти дни войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, развивая достигнутый успех, осуществили окружение двух основных фашистских армейских группировок.

Третий этап — с 26 апреля по 6 мая. В этот период были уничтожены франкфуртско-губенская и берлинская группировки противника, разгромлены гитлеровские войска [83] в Западной Померании. Советская Армия на широком фронте вышла к рекам Эльде и Эльбе.

Наступление на Берлин войск 1-го Белорусского фронта, вместе с которыми действовала и 1-я Польская армия, началось в ночь на 16 апреля. Тысячи орудий, танков, самолетов пробивали своим огнем путь пехоте.

1-я Польская армия сосредоточивалась в лесах под Мохриным. Первыми прибыли туда дивизии, ранее смененные кавалерийской бригадой, а за ними пришли и уланы. Рядом с нами находились наши старые соседи и друзья: правее 61-я, а левее 47-я советские армии. Боевое содружество с этими армиями окрепло у нас еще при взятии Варшавы.

Части 47-й советской армии, ранее захватившие небольшой плацдарм на западном берегу Одера в районе Гюстебизе, потеснились и по-братски предоставили в наше распоряжение часть своих позиций, за которые было уплачено кровью.

Наличие плацдарма окончательно определило решение командующего армией генерала Поплавского: главный удар наносить именно отсюда силами 2-й пехотной дивизии имени Домбровского, 3-й пехотной дивизии имени Траугутта, 4-й пехотной дивизии имени Килинского и 1-й кавалерийской бригады.

Противник перед фронтом армии оборонялся силами 606-й и 5-й пехотных дивизий, 600-го десантного батальона и пяти отдельных батальонов фольксштурма.

Приказа о наступлении наши люди дожидались как праздника.

— На Берлин!

— На логово Гитлера!

Эти слова эхом перекатывались по полкам. Политработники проводили митинги, беседы, разъясняли обстановку.

Ровно в пять часов утра 16 апреля загремели пушки. Артиллерийские залпы невиданной мощи потрясли землю. Одновременно вражеские укрепления подверглись сильнейшей бомбардировке с воздуха.

Никогда и нигде еще фашисты не дрались так упорно, как на Одере. Передовым нашим частям пришлось отразить до двадцати контратак. Но все попытки [84] удержать этот рубеж оказались тщетными. «Река судьбы Германии» была форсирована. До Берлина оставалось шестьдесят километров.

Учитывая опыт защитников Сталинграда, гитлеровцы организовали оборону Берлина с расчетом на длительное сопротивление внутри города. Оборона, возглавляемая генералом Вейдлингом, состояла из двух кольцевых обводов — внешнего и внутреннего. Центральную часть города с ее прочными многоэтажными зданиями из камня и железобетона фашисты превратили в сплошные форты вокруг рейхстага и подземного убежища Гитлера. Эти форты были связаны подземными ходами сообщения не только между собой, но и с метро, что позволяло противнику отлично маневрировать резервами. Вся промышленность Берлина изготовляла нужные для его гарнизона боеприпасы.

Польские кавалеристы двигались к Берлину с тяжелыми боями. Преследуя отходившего противника, бригада дала встречный бой под городом Некельберг. Здесь дважды дело доходило до клинков, но в конце концов противник был отброшен и начал отход на Гюнталь.

На подступах к городу Гюнталь вражеский арьергард в составе полка СС и мотобатальона 25 танковой дивизии при поддержке 184-й артиллерийской бригады снова попытался оказать сопротивление. Но, развернувшись на ходу в зеленых перелесках, польские кавалеристы так набросились на противника, что заставили его сдать город в течение тридцати минут.

Под Пульсдорфом я получил приказ занять оборону у канала Старый Одер. Сковывая здесь противника, мы должны были обеспечивать свободный маневр 1-й Польской армии ее основными силами.

Двое суток гитлеровцы вели по нашим полкам такой напряженный, густой и многослойный огонь, что пули вспенивали в канале воду. Одновременно на наши головы днем и ночью сыпались с неба авиабомбы.

На рассвете 24 апреля кавалерийская бригада вновь начала преследовать противника. 3-й уланский полк, наткнувшись на сопротивление в Штафельде, истребил неприятельский гарнизон и захватил несколько десятков пленных.

Теперь, кроме кадровых солдат, в плен попадали какие-то наспех обмундированные желторотые мальчишки, [85] а на улицах отбитых у противника населенных пунктов повсюду болтались повешенные гестаповцами дезертиры. Их вешали уже пачками на стандартных веревках со стандартными печатными плакатами на груди.

В районе города Линум мы опять наткнулись на значительные силы врага. Сильными контратаками после суточного боя противник заставил бригаду отойти к ближайшему населенному пункту Флатов и там перейти к обороне.

Контратаки гитлеровцев в окрестностях города Линум продолжались вплоть до 28 апреля. Одна из них поставила 3-й уланский полк в настолько серьезное положение, что для оказания помощи ему пришлось ввести в бой все резервы бригады.

В ночь на 29 апреля 3-й уланский полк сменили части 2-й пехотной дивизии. Однако другой наш полк продолжал занимать оборону. Но теперь уже время проходило в вялой перестрелке. Кавалеристы ворчали: «Чего нас тут держат!» — и завидовали 1-й польской пехотной дивизии имени Костюшко, которая совместно с советскими войсками приближалась к Берлину.

30 апреля 1945 года прославленные полки костюшковцев занимали в Берлине следующее положение: 1-й пехотный полк — в домах между улицами Канта и Бисмарка; 2-й и 3-й пехотные полки — между улицами Бисмарка и Франклина, вплоть до берега Шпрее. К моменту же капитуляции Берлина — в десять часов 2 мая 1945 года — они вышли с боями к центру парка Тиргартен.

Парк Тиргартен — район завершающих боев за Берлин. Он являл собой страшное зрелище — сплошной лабиринт воронок от снарядов и авиабомб, повалившихся деревьев и неубранных трупов фашистских солдат.

К исходу того же дня, 2 мая, кавалерийская бригада вышла в район Эслаке в лес. Она имела задачу прикрыть левый фланг 1-й Польской армии, начавшей свою последнюю операцию — выход на Эльбу.

4 мая Эльба осталась у нас позади, а в ночь на 5 мая разъезды 2-го уланского полка установили, что под напором частей Советской Армии противником оставлены города Карльсталь и Ной Шолонне. Жалкие остатки некогда грозной армии Гитлера в беспорядке отходили на север, бросая оружие и снаряжение. [86]

Вместе с 80-й советской стрелковой дивизией уланы начали неотступное их преследование по маршруту Оневатц — Клессен — Лине — Рыбек, и к исходу дня 7 мая кавбригада сосредоточилась в лесах под городом Ванглиц. Здесь-то и застала нас весть о капитуляции гитлеровской Германии.

Крики «ура» и залпы салюта сотрясли воздух. Солдаты пели песни о победе и наступившей весне.

Утром 8 мая 1945 года 1-я отдельная кавалерийская бригада, переименованная теперь в 1-ю Варшавскую орденоносную креста Грюнвальда III степени кавалерийскую дивизию, выстроила при развернутых знаменах свои поредевшие боевые полки для торжественной переклички личного состава. Память всех погибших в боях за любимую Родину мы почтили минутой молчания с приспущенными знаменами.

А на ясном весеннем небе ослепительно сверкало солнце, и на вздыбленной, истерзанной земле повсюду уже пробивалась молодая зеленая трава.

Примечания