После бури
Умолкли орудийные раскаты. Петсамо-Киркенесская буря смела захватчиков с территории советского Заполярья, на сухопутном направлении воцарилось непривычное затишье. Никто нам больше не угрожал со стороны государственной границы. Не стало фронта на Западной Лице и на высотах хребта Муста-Тунтури. В глубоком тылу оказался полуостров Рыбачий. Утратил свое значение Северный оборонительный район. Враг покидал Северную Норвегию, уходил на юг, однако держал в высокой боевой готовности военно-морские силы и укреплял оборону военно-морских баз Тромсё и Нарвик с суши.
Остатки авиации — сотни полторы самолетов — фашисты перегнали на тыловые аэродромы Банак и Тронхейм, куда с трудом долетали наши летчики. Гитлеровские асы совсем забыли дорогу к нам. Теперь они поднимались в воздух только для взаимодействия со своими подводными лодками, караулившими наши внешние конвои на переходе из Англии в Мурманск и Архангельск.
Поскольку плавание германских судов в норвежских фьордах прекратилось, с Северного флота снималась одна из основных задач — борьба с морскими перевозками противника. Наши подводные лодки, ударная авиация и торпедные катера переключились на другие направления. На Северном морском театре противник продолжал держать около 40 новейших подводных лодок, снабженных устройствами «Шноркель», допускающими работу дизелей в подводном положении, и вооруженных акустическими торпедами, которые способны были самонаводиться на атакуемую цель по шуму ее гребных винтов. Располагая немалыми [288] подводными силами, противник имел возможность одновременно действовать и против океанских конвоев, и на наших прибрежных коммуникациях, связывающих Кольский залив с Белым морем и Варангер-фьордом.
В конце сентября 1944 г., вскоре после гибели конвоя «БД-5», мы вновь испытали на себе действие акустических торпед. Вражеская подводная лодка атаковала небольшой конвой, следовавший из моря Лаптевых к острову Диксон и торпедировала сторожевой корабль «Бриллиант» из става охранения. Чтобы не задерживать движения транспортов, командир конвоя оставил для поиска и уничтожения лодки тральщик «Т-120» под командованием капитан-лейтенанта Д. А. Лысова, а сам повел отряд дальше. Тральщик долго искал подводную лодку с помощью гидроакустических средств, а обнаружив, атаковал ее я стал преследовать. Противник в свою очередь атаковал тральщик акустической торпедой, которая попала в кормовую част «Т-120». В результате сильного взрыва оторвался концевой отсек вместе с винтами и рулем. Корабль остался на плаву, но был обречен.
Понимая свое положение, Д. А. Лысов донес командованию о последствиях боя и, чтобы избежать лишних жертв отправил на берег раненых и большую часть команды. На корабле остались 38 моряков — комендоров и специалистов электромеханической боевой части, чья деятельность была необходима для поддержания живучести корабля.
Немецкие подводники попытались всплыть и взять наших моряков в плен, но, встреченные артиллерийским огнем тральщика, поспешила снова уйти на глубину. В результате повторной торпедной атаки тральщик «Т-120» затонул. Погибли его отважный командир капитан-лейтенант Д. А. Лысов, его помощник старший лейтенант Ф. А. Демченко, командир артиллерийской боевой части лейтенант К. К. Наконечный, командир электромеханической боевой части инженер-капитан-лейтенант Н. А. Сосницкий и еще тридцать четыре человека старшинского в рядового состава. Герои сражались с врагом до последнего вздоха, до последней капли крови. Капитан-лейтенант Д. А. Лыеов проявил поразительные человеческие и командирские качества. Несмотря на критическое положение корабля, все его распоряжения была точными, исчерпывающими и правильными.
В начала 1945 г. скорый крах германского фашизма уже ни у кого не вызывал сомнений. Сопротивление врага казалось бессмысленным, и тем не менее немецкие подводные [289] лодки вновь активизировала боевые действия. Но было ясно, что это агония обреченных. Свои позиции гитлеровские подводники теперь перенесли в район мыс Святой Нос, у Иоканьги, — полуостров Рыбачий. Бывало, что подводные лодки подходили к самому нашему берегу, проникали на Кильдинекий плес. Наши противолодочные силы несли службу с максимальным напряжением. К сожалению, и в начале 1945 г. еще не было найдено радикального средства для эффективной борьбы с акустическими торпедами. Правда, союзники предложили нам прибор, носивший название «Фоксер». Он представлял собой буксируемый полый стальной цилиндр, в котором встречный поток морской воды гонял по стенам погремушку, производившую шум, перекрывавший шум корабельных гребных винтов. Прибор этот нужно было тащить за кормой на длинном тросе. На постоянной скорости им еще можно было пользоваться, но для поиска подводных лодок на переменных ходах он уже не годился. Главная опасность акустических торпед заключалась в том, что ими подводные лодки противника могли атаковать наши корабли и суда как при сближении на дистанцию торпедного залпа, так и при отрыве от атакующих их кораблей. Так, в ночь на 16 января 1945 г. немецкие подводные лодки напали на следовавший в Архангельск внешний конвой. Одной акустической торпедой был потоплен эсминец «Деятельный». Эсминец «Разъяренный», конвоировавший транспорт «Пролетарий» и запеленговавший подводную лодку, вышел на нее в атаку, но и сам оказался атакованным акустической торпедой, которая повредила его корму. Действуя на Кмяьдинском плесе, враг в разное время акустическими торпедами потопил два больших охотника. С одного из них удалось спасти людей, в том числе и тяжелораненого командира дивизиона капитана 3 ранга И. Н. Грицука. Второй же охотник, которым командовал капитан-лейтенант А. И. Рощин, погиб со всем экипажем. Незадолго до гибели Рощин женился. После получения страшного известия его жена пришла в штаб. Передо мной сидела совсем еще девочка. Она рассказывала о прошлых семейных радостях, которых оказалось удивительно много для такой короткой совместной жизни. А слезы все текли и текли, и казалось, никогда не высохнут эти печальные глаза. «Вы не могли бы показать, где Леша погиб?» — спросила она. Я приказал операторам принести карту, нанести на нее место гибели корабля и снять копию. Она долго изучала листок с нанесенными контурами побережья, глубинами, цифрами широты, долготы, даты и времени, потом [290] прилгала его к груди, да так крепко, словно боялась, что кто-нибудь отнимет.
«Можно мне это сохранить для нашего будущего ребенка?» — спросила женщина, глядя на меня умоляющими глазами. И опухшее от слез почти детское страдальчески личико на миг озарилось улыбкой. «Увидеть отца ему уже не суждено, но знать о нем он будет все», — уже твердо сказала она и решительно поднялась.
Продолжали мы осуществлять в своей операционной зоне и противолодочную оборону внешних конвоев, которые шли теперь регулярно, по одному в месяц. Правда, характер боевых действии несколько видоизменился. Мы отказались от систематического поиска подводных лодок противника на фарватерах и перешли к проведению противолодочных операций всеми силами флота перед каждым приходом внешнего конвоя. Эти операции включали развертывание наших подводных лодок вблизи мест базирования вражеских подводных лодок и на возможных путях их движения, а также поиск подводных лодок с помощью гидросамолетов в обширных районах моря на путях следования конвоя. Более тщательно, но значительно меньшие по площади районы обследовали поисково-ударные группы, составленные из катеров и кораблей противолодочной обороны. Поисково-ударным группам, состоящим из охотников и эсминцев, имеющих соответствующую гидроакустическую аппаратуру, придавались в качестве «бомбовозов» торпедные катера. Противолодочные операции давали гораздо больший эффект, чем регулярные обследования фарватеров и эпизодические поиски в море, поскольку охватывали обширные водные районы.
Легко переключился на борьбу с подводными лодками личный состав Печенгской Краснознаменной, ордена Ушакова I степени бригады торпедных катеров. Не имея собственной гидроакустической и гидролокационной аппаратуры для обнаружения подводных целей, катерники научились хорошо разбираться в сигналах и маневрах противолодочных кораблей и служили им незаменимыми помощниками. Герои Советского Союза командиры торпедных катеров старшие лейтенанты Василий Иванович Быков и Георгий Михайлович Паламарчук, командир звена старший лейтенант Иван Михайлович Желваков, командиры отряде капитан-лейтенанты Анатолий Иванович Кисов и Василий Михайлович Лозовский, командиры дивизионов капитаны [291] 2 ранга Владимир Николаевич Алексеев и Сергей Григорьевич Коршунович, командир отряда дважды Герой Советского Союза капитан-лейтенант Александр Осипович Шабалин так же умело и расчетливо действовали против подводных лодок врага, как и против конвоев, и являлись для всех примером отваги и презрения к опасности.
Когда война стала подходить к концу и объем боевых операций сократился, начался перевод на другие флоты адмиралов, генералов и офицеров, имеющих большой боевой опыт. Ушел на Балтику член Военного совета вице-адмирал А. А. Николаев, туда же перевели начальника политуправления флота генерал-майора Н. А. Торика и командира бригады торпедных катеров капитана 1 ранга А. В. Кузьмина. Несколько раньше на должность командующего Юго-Западным морским оборонительным районом выдвинули командира бригады подводных лодок контр-адмирала Н. И. Виноградова, забрали в Главный морской штаб командующего Беломорской военной флотилией вице-адмирала С. Г. Кучерова. Переводили и других адмиралов и офицеров.
В день капитуляции фашистской Германии разведчики перехватили радиограмму, переданную открытым текстом, в которой гросс-адмирал Дёниц скликал своих еще уцелевших подводных пиратов, оплакивал проигранную битву, скорбел по упущенным возможностям.
Отгремели в Москве залпы торжественного салюта, советский народ отпраздновал День Победы. Вместе со всей страной праздновал это великое событие и Северный флот. Были сдернуты с окон надоевшие всем черные занавески, люди перебирались из подземелий в наземные штабы и казармы. Но вот страсти улеглись, и мы стали потихоньку осваиваться с еще непривычной мирной обстановкой. Наступила пора осмыслить все, что было сделано за эти грозовые годы, проанализировать наши достижения и ошибки, наметить дальнейшие шаги, заглянуть вперед, в ту перспективу, что еще так смутно просматривалась сквозь призму недавних событий. [292]