Бить врага всюду!

Советские военные моряки, доблестно защищавшие свою социалистическую Отчизну, свято следовали правилу: не давать врагу ни часа покоя, искать вражеские корабли и суда, находить их и беспощадно уничтожать. Так в боевой летописи торпедных катеров появился новый вид действий — набег.

28 февраля 1942 года группа торпедных катеров Черноморского флота под командованием капитана 3 ранга В. И. Довгай совершила набег на порт Камыш-Бурун. С катерниками взаимодействовала бомбардировочная авиация.

Под покровом ночи торпедные катера незаметно подошли к Керченскому проливу. В это время самолеты обрушили бомбы на побережье. Отражение налета авиации заняло все внимание противника. Наши торпедные катера сумели незаметно проскочить на Камыш-Бурунский рейд и выпустить торпеды по причалам. Четыре мощных взрыва потрясли порт. А гитлеровцы даже после этого все еще шарили прожекторами по небу, полагая, что на причалах рвутся авиационные бомбы.

Через несколько дней катера повторили набег на Камыш-Бурун, и снова им сопутствовал успех. [38]

Десятки дерзких набегов совершили катерники на Анапский порт, уничтожив и повредив у причалов около 30 груженых барж и катеров.

Один из таких набегов предприняли два торпедных катера во главе со старшим лейтенантом Б. М. Першиным. Помогал им всего один самолет. Когда катера подошли к Анапе, он летал над портом и время от времени сбрасывал бомбы на огневые точки и сооружения порта. Лучи прожекторов метались по небу, зенитные батареи вели огонь по самолету, а катера тем временем проникли на рейд. С короткой дистанции катерники торпедировали баржу и повредили причал. Их заметили только на отходе, но было уже поздно.

Особенно успешно действовали катера, вооруженные ракетными установками.

В ночь на 11 июня 1943 года ударная группа, состоявшая из трех катеров, вооруженных ракетными установками, и двух торпедных катеров с обычным оружием под командованием старшего лейтенанта И. П. Шенгур вышла к Малой земле для обстрела артиллерийской позиции в районе Широкая Щель. Здесь стояла вражеская [39] батарея, которая вела систематический обстрел наших войск, окопавшихся на Мысхако. Позицию для стрельбы ракетными установками рассчитали заранее, еще в базе, определили и ориентиры на берегу, по которым можно было точно определить свое место. От этого во многом зависел успех огневого налета.

В назначенное время катера незаметно вышли в точку тактического развертывания. Командиры старшие лейтенанты И. П. Шенгур, В. С. Пилипенко и М. П. Матвиенко начали занимать позицию для стрельбы. Катера старших лейтенантов Хабарова и Попова остались в дозоре на случай появления катеров противника со стороны моря.

Трудно было командирам катеров точно определить свое место: ночь скрывала ориентиры. Дали одиночные пристрелочные выстрелы, а затем в расположение противника посыпались десятки реактивных снарядов. Разрывы накрыли всю площадь расположения вражеских орудий. Налет был настолько внезапным и ошеломляющим, что противник не успел даже распознать, откуда по нему стреляют. Батарея на долгое время была выведена из строя.

После неоднократных набегов торпедных катеров на Анапу, обстрела ими артиллерийских позиций, аэродрома и порта противник стал принимать меры предосторожности. Были усилены дозоры, выделены специальные группы сторожевых катеров для охраны рейда. Но все это не остановило советских катерников. Они продолжали набеги, по-прежнему сваливались на врага как снег на голову и наносили удар за ударом.

13 июня 1943 года группа из трех катеров, вооруженных [40] ракетными установками, вышла из Геленджика для обстрела аэродрома Анапы. Ночью катера подошли к тому месту, где был расположен аэродром, и начали занимать огневые позиции. Противник был настороже. Гитлеровцы открыли яростный огонь из орудий и пулеметов. Однако командиры наших катеров действовали быстро и уверенно. Залп за залпом из ракетных установок обрушивался на аэродром. Был уничтожен один самолет и две цистерны с бензином.

Успешные набеги на вражеские порты совершали и катерники-балтийцы.

В октябре 1944 года наши части вели бои за освобождение острова Эзель. Противник старался во что бы то ни стало удержать в своих руках полуостров Сырве. Используя небольшие порты этого полуострова, немцы снабжали морем свои войска. Перед торпедными катерами была поставлена задача произвести разведку и установить, какой порт используется в качестве основного перевалочного пункта. Выполнение ее было возложено на группу катеров во главе с капитаном 3 ранга М. Г. Чебыкиным.

Днем 15 октября катера вышли в море. Плотная дымка помогла им незаметно подойти ближе к берегу. Вскоре моряки заметили, как в гавань Мыту одна за другой вошли шесть быстроходных десантных барж. С катеров продолжали наблюдать. Прошло немного времени, и еще семь барж вошли в Мынту. Стало ясно, что основное снабжение гарнизона происходит через этот порт.

Когда стемнело, с командного пункта поступило приказание прорваться в Мынту и атаковать стоящие у пирса корабли.

Вскоре раздались четыре мощных взрыва. Они возвестили о том, что еще одну боевую задачу советские катерники выполнили с честью.

В апреле 1945 года группа торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта Ефименко совершила набег на порт Хель. В полночь катера незаметно подошли к внешнему рейду порта и обнаружили там пять кораблей. Командиры катеров уменьшили ход, разобрались в обстановке и с короткой дистанции торпедировали два вражеских миноносца.

Опыт набеговых действий, приобретенный катерниками [41] в боях с немецко-фашистскими захватчиками, очень пригодился им в короткой войне с империалистической Японией. После того как войска 1-го Дальневосточного фронта оттеснили противника в район северо-восточнее портов Юки, Расин и Сейсин, наша авиация и торпедные катера действиями по этим, портам срывали снабжение, а затем и эвакуацию японских войск.

В первый день войны с Японией на командный пункт соединения торпедных катеров были вызваны начальник штаба дивизиона капитан-лейтенант В. И. Марковский и командир звена, бывший североморец, Герой Советского Союза старший лейтенант В. И. Быков. Подозвав офицеров к карте, командир бригады объяснил им обстановку. Наша авиация наносила удары по портам Юки, Расин и Сейсин, по скоплениям японских войск и кораблей, но туман, стлавшийся вдоль побережья Северной Кореи, не позволял самолетам-разведчикам устанавливать результаты действий бомбардировочной авиации.

— Ваша задача, — сказал командир соединения, — пройти вдоль побережья Юки — Сейсин, выяснить обстановку на путях сообщения между этими портами и установить результаты действий нашей авиации. Постарайтесь захватить «языка».

Через некоторое время наши катера под командованием капитан-лейтенанта Марковского покинули базу и легли на курс к берегам Северной Кореи. Густой туман позволял катерам совершать переход незаметно для противника. К середине дня они прошли государственную границу — траверз реки Тюмень-Ула — и вошли во вражеские воды. Марковский приказал усилить наблюдение.

Подошли к Юки. Этот ближайший к Владивостоку порт находится в бухте Западной залива Гашкевича. Укрытый рейд его может вместить более 10 крупных кораблей, глубина в гавани позволяла швартоваться эскадренным миноносцам. На рейде катерники заметили торчавшие из воды мачты транспортов, потопленных нашей авиацией. Сквозь туман просвечивались очаги пожаров.

Командир группы повел катера дальше вдоль берега к заливу Корнилова. [42]

Торпедные катера подходили сюда осторожно, опасаясь корабельных дозоров и береговых постов наблюдения противника. Командир звена Быков приказал осмотреть район локатором. Через несколько минут помощник доложил:

— Горизонт чист!

— Странно, — удивился Быков,—неужели японцы с перепугу забыли выставить корабельные дозоры?

Ветер изменил направление, и полоса тумана постепенно уходила в сторону моря, обнажая берег. Над портом поднимались высоко в небо клубы черного дыма. Горели какие-то постройки в районе причалов. На рейде стояло несколько транспортов.

Боцман одного из катеров Бережной заметил шхуну, двигавшуюся вдоль берега. Быков запросил у командира группы разрешения захватить с этой шхуны «языка». Марковский разрешил, и Быков, увеличив ход, пошел на сближение. Капитан шхуны повернул к берегу: видимо, хотел выброситься. Пулеметным огнем катерники заставили его остановиться. Четыре человека во главе с боцманом Бережным, вооруженные автоматами, соскочили на шхуну. Они захватили в плен всех находившихся на ее борту людей и вместе с документами и картами переправили на катер.

Туман уходил все дальше и дальше в море. Небо очистилось. Показалось солнце. Оставаться дальше у побережья противника в этих условиях становилось опасным, и Марковский приказал катерам возвращаться в базу.

Пленные на допросе рассказали, что от налетов наших самолетов японцы несут большие потери. Разрушено [43] много военных сооружений. Спешно грузятся транспорты, вывозится различное оборудование и имущество. Захваченная на шхуне навигационная карта помогла установить фарватеры, по которым происходит движение судов. Другие районы залива, как выяснилось, не годились для плавания, так как там американская авиация выставила мины. Словом, катерники достали весьма ценные сведения.

В ночь на 10 августа 1945 года две группы торпедных катеров совершили одновременный набег на порт и военно-морскую базу Расин и порт Сейсин.

Одна группа из шести торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта М. Г. Малика, быстро и скрытно совершив 100-мильный переход, внезапно ворвалась в порт Сейсин. Противник не ожидал такого дерзкого налета и открыл огонь по катерам лишь после того, как они выпустили свои торпеды и в порту раздались оглушительные взрывы. Другая группа торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга К. В. Казачинского в это же время на малом ходу незаметно проникла на рейд Расин и потопила три транспорта, стоявших на якорях.

На следующий день туман не дал возможности авиации произвести бомбардировку порта Расин. И опять туда пошли торпедные катера. Сначала на рейд Расин ворвалась группа торпедных катеров капитана 3 ранга С. П. Кострицкого, которая атаковала транспорты, стоявшие у пирса. Не успели эти катера выйти из залива, как мимо них пронеслась группа капитан-лейтенанта Малика. И снова в порту загремели взрывы. [44]

В итоге совместных действий воздушных сил и торпедных катеров только в Расине было потоплено 11 транспортов и других судов противника. Несколько судов было потоплено и повреждено в портах Юки и Сейсин.

Через некоторое время для уточнения обстановки на разведку в район порта Юки вышли два торпедных катера под командованием капитана 3 ранга Кострицкого. В залив Гашкевича катера вошли ночью, тщательно обследовали его и, не обнаружив кораблей врага, приблизились к Юки. В районе порта и в городе повсюду виднелись очаги пожаров. Но никакого движения ни на воде, ни на суше не было видно. Порт словно вымер. Стало ясно, что вражеские войска оставили Юки.

Результаты разведки Кострицкий доложил командованию. Штаб решил высадить в порт разведывательный десант. С этой целью из бухты Новик вышли две группы торпедных катеров, имея на борту отряд разведчиков Героя Советского Союза старшего лейтенанта В. Н. Леонова, прославившихся в боях на Севере, и автоматчиков из 390-го батальона морской пехоты. Море встретило торпедные катера штормовой погодой. Маленькие корабли жестоко било о волны. Путь к Юки занял три часа. Катера скрытно подошли к причалам и в несколько минут высадили разведчиков на берег. Отряд Леонова, почти не встретив никакого сопротивления, захватил порт, обеспечив тем самым высадку основного десанта.

А катера Кострицкого были направлены в новую разведку к порту Сейсин. Погода к этому времени улучшилась. Волнение моря снизилось до 2 баллов. Ветер изменил свое направление, туман рассеялся, и видимость значительно увеличилась. Кострицкий решил дождаться темноты, чтобы проникнуть в порт под ее покровом.

Осмотрев залив и убедившись, что в порту кораблей противника нет, Кострицкий решил отойти на несколько миль в море и ждать — может быть, в течение ночи и появятся какие-либо корабли. Однако ночь прошла спокойно, и утром 13 августа катера вновь пошли в порт. Кострицкий недоумевал. Почему противник, несмотря на неоднократное появление советских катеров в этом районе, не предпринимает никаких мер противодействия? Почему молчат артиллерийские батареи? Может быть, противник хитрит? [45]

Оставив один катер у мыса Колокольцева, Кострицкий с остальными подошел к внешнему молу и высадил на него разведывательную группу. И в этот момент японцы не выдержали. Вражеская артиллерия, расположенная на мысе Колокольцева, открыла огонь. Теперь стало ясно, что подходы к порту Сейсин находятся под обстрелом. Сообщение об этом Кострицкий передал на группу катеров, которая шла сюда высаживать десант. Выполнив свою задачу, катера-разведчики возвратились в базу.

Набеговые действия наших катеров на вражеские порты принуждали противника быть все время в напряжении, усиливать оборону портов, а иногда и отказываться от стоянки там транспортных средств.