Содержание
«Военная Литература»
Мемуары

Глава девятая.

По долгу памяти

В народе говорят, что намять — это тот же долг. Наш долг перед настоящим и будущим, перед современниками и грядущими поколениями. Именно по долгу памяти мне и хочется сейчас рассказать о Георгии Михайловиче Димитрове — мужественном борце, пламенном революционере, выдающемся деятеле международного коммунистического и рабочего движения, чье имя по высокому праву интернационализма принадлежит не только его стране, Болгарии, но и всему человечеству.

И берусь я за это дело еще вот почему. Мне посчастливилось неоднократно видеть и разговаривать с Георгием Михайловичем во время посещения им в Кремле советских партийных и государственных руководителей в период его работы Генеральным секретарем исполкома Коминтерна и одновременно — депутатом Верховного Совета СССР. Наконец, мы были с ним, что называется, соседями: жили вместе в Доме правительства на берегу Москвы-реки возле Каменного моста.

Немало интересного о Георгии Димитрове я слышал и от людей, близких к его семье. В частности, от Климента Ефремовича Ворошилова, с которым Георгий Михайлович иногда вечерами прогуливался.

И наконец, в тридцатые годы я и мои сверстники буквально зачитывались публикациями об этом неустрашимом человеке, одном из первых, кто на сфабрикованном Лейпцигском процессе на весь мир громил германский фашизм.

И черная сила вынуждена была отступить: суд оправдал Димитрова и других коммунистов, провокационно обвиненных в поджоге рейхстага в Берлине.

Но это — тридцатые годы. А в самом начале двадцатых...

...Кремль, кабинет В. И. Ленина. Книги на простенькой этажерке. Среди них — и французско-болгарский словарь. На титульном листе его — надпись:

«Нашему любимому учителю и незаменимому вождю всемирной пролетарской революции тов. Ленину от ЦК БК партии.
За ЦК Г. Димитров. Москва, 5.III.1921 г.»

И оживает история. В 1921 году Георгий Димитров участвовал в работе III конгресса Коминтерна. Здесь-то впервые и произошла их встреча с В. И. Лениным.

Владимир Ильич долго и обстоятельно расспрашивал Георгия Михайловича об обстановке в Болгарии, о борьбе болгарских коммунистов. На прощание, как вспоминал сам Димитров, сказал:

«Желаю вашей партии и лично Вам наилучших успехов. Мы не сомневаемся, что ваша партия и болгарский народ являются верными друзьями нашей Советской Социалистической Республики».

И снова годы борьбы. В сентябре 1923 года Г. М. Димитров вместе с В. П. Коларовым возглавил на родине антифашистское вооруженное восстание. Но слишком неравными были силы: восстание потопили в крови, а самого Димитрова, эмигрировавшего за границу, фашистские власти Болгарии заочно приговорили к смертной казни.

Подчеркну: этот смертный приговор был первым, но не последним у Георгия Михайловича. В 1926 году, после процесса над руководством Болгарской компартии, — снова зловещее: к смертной казни. На уже упоминавшемся Лейпцигском процессе, где Георгий Димитров из подсудимого превратился в грозного судью над фашизмом, взбешенный Геринг тоже грозил Г. М. Димитрову расправой, едва только тот выйдет из зала суда.

Итак, трижды над его головой зависал дамоклов меч. Но, глубоко веря в неизбежную победу коммунизма, Г. М. Димитров даже в этих условиях восклицал в своей заключительной речи перед фашистскими судьями там, в Лейпциге:

«Мы, коммунисты, можем сейчас не менее решительно, чем старик Галилей, сказать: «И все-таки она вертится!»

Колесо истории вертится... Оно вертится и будет вертеться до окончательной победы коммунизма!»

* * *

Георгий Михайлович многие годы жил и работал затем в Советском Союзе. Климент Ефремович Ворошилов как-то рассказал нам о том, как встречала Москва Димитрова после судебного процесса над ним в Лейпциге.

27 февраля 1934 года московская радиовещательная станция имени Коминтерна разнесла по свету радостную весть о том, что мужественный болгарский революционер Георгий Димитров и его товарищи освобождены из фашистской тюрьмы. В тот же день на Центральном аэродроме советской столицы дорогих гостей встречали тысячи людей с букетами живых цветов. Казалось, и мороз, и февральская колючая метель отступили перед теплом и радушием москвичей. Радостные улыбки, возгласы приветствий. Бывших узников фашизма едва ли не на руках отнесли к поджидавшим их машинам.

Вот так их встречали повсюду. Работая над этими воспоминаниями в одном из архивов, я обнаружил номер газеты «Вечерняя Москва» за 2 марта 1934 года. В нем — материал о Георгии Димитрове и его товарищах. Нет, не репортаж об их встрече на Центральном аэродроме. Газета сообщала о том, как болгарские коммунисты были приняты на студии кинохроники. Вот выдержка из того репортажа:

«В павильоне кинохроники — аврал. Сквозь шумящую Москву автомобили мчали к Брянскому переулку трех солдат коммунизма, вырванных из вражеского плена. Они — Димитров, Танев, Попов — появятся теперь на звуковом советском экране...
Три человека, прожившие год в казематной мгле, невольно жмурятся. Съемка пошла. «Мы теперь на свободе, в Советской стране, в нашей стране, — говорит Димитров, — в нашей собственной великой стране! Но многие и многие остались узниками немецкого фашизма. Среди них — Тельман. И освобождение их является долгом чести пролетариата всего мира.
Да здравствует Советский Союз — самая большая гарантия победы пролетариата в других странах!»

От шеренги операторов отделяются два человека. Они проходят под световым водопадом юпитеров. Да это же укротители стратосферы — широкоплечий взволнованный Прокофьев и весело улыбающийся Годунов! Две руки встречаются над столом; рукопожатие, долгое и крепкое, как объятие, и пионер стратоплавания дружеским поцелуем приветствует Димитрова...»

Тюрьмы, эмиграция и другие лишения уже давно подтачивали здоровье Георгия Михайловича. Ему требовалось серьезное и длительное лечение. Но прошло немногим более года после его приезда в Москву с Лейпцигского процесса, как мир снова услышал голос этого мужественного борца с фашизмом.

...Июль 1935 года. Москва встречает новых гостей. На Моховой, в Охотном ряду, на Пушкинской, у гостиниц «Метрополь» и «Националь» в густом людском потоке то и дело можно заметить иностранцев. В одиночку и группами. Они обмениваются дружескими приветствиями с москвичами, слышится разноязычная речь и неизменное русское «Товарищ!». Это звучит как пролетарский пароль.

А произносящие это слово — посланцы 65 коммунистических партий мира и целого ряда международных организаций, прибывшие на VII конгресс Коммунистического Интернационала.

Вот на этом-то конгрессе с основным докладом и выступил Георгий Димитров. В своей страстной речи он с классовых позиций охарактеризовал фашизм как открыто террористическую диктатуру наиболее реакционных, шовинистических элементов, ставленников промышленного и финансового капитала. А германский фашизм, по его же определению, — это ударный кулак международной контрреволюции, главный поджигатель империалистической войны, готовящий крестовый поход против Советского Союза — великого отечества трудящихся всего мира.

Да, над миром все плотнее сгущались тучи войны. Прогрессивное человечество еще жило под впечатлением закончившегося VII конгресса Коминтерна, когда в республиканской Испании был выплеснут в эфир пароль франкистских мятежников «Над всей Испанией безоблачное небо», означавший начало похода против законно избранного правительства этой страны.

Черный бунт франкистов едва ли не сразу перерос в открытую интервенцию немецких и итальянских фашистов. Но одновременно огнем и мечом был проверен и призыв к единству антифашистских сил, прозвучавший на VII конгрессе Коминтерна. На помощь республиканцам из многих стран мира прибыли добровольцы, в том числе и советские, чтобы на испанской земле выполнить свой интернациональный долг, остановить фашизм.

Эта была первая проба сил миролюбивого человечества в борьбе с самым мрачным исчадием империализма. К сожалению, в испанских событиях верх одержал фашизм. Люди моего поколения с болью в сердце читали известия о том, что мятежники вместе с гитлеровцами и чернорубашечниками Муссолини теснят не имеющие боевого опыта, плохо вооруженные отряды республиканцев. Кровь закипала в жилах от возмущения, когда нам показывали кадры кинохроники, на которых были запечатлены пылающий Мадрид и Барселона, десятки тысяч беженцев, бредущих с жалким скарбом по пыльным дорогам. А над ними то и дело появлялись воздушные стервятники с черно-белыми крестами...

В период испанских событий Георгий Димитров, возглавлявший Исполком Коминтерна, делал все от него зависящее, чтобы оказать действенную помощь республиканским патриотам, организовать в их поддержку мировое общественное мнение. Поэтому далеко не случайно один из отрядов интернационалистов взял на свое знамя именно его имя.

А затем — Великая Отечественная война. И снова Георгий Михайлович, как Генеральный секретарь Исполкома Коминтерна, — в первых рядах борьбы против фашизма. Он призывает коммунистов, все прогрессивные силы оккупированных гитлеровцами стран Европы возглавить национально-освободительные антифашистские движения, сам ведет неустанную борьбу за их организацию. Так, в 1942 году Димитров выступил инициатором создания и руководителем Отечественного фронта Болгарии, сыгравшего важную роль в мобилизации народных масс на борьбу против фашистских оккупантов и в победе революции 9 сентября 1944 года.

Но, оставаясь убежденным интернационалистом, Георгий Михайлович отдавал все силы, знания и опыт борьбе за свободу и независимость своей, как он выражался, второй родины — Союза Советских Социалистических Республик. И эта родина высоко оценила его заслуги: в 1945 году Георгий Димитров Указом Президиума Верховного Совета СССР был награжден орденом Ленина.

6 ноября этого же года Георгий Михайлович возвращается в Болгарию. С его именем связаны провозглашение 15 сентября 1946 года Народной Республики Болгарии и принятие 4 декабря 1947 года народно-демократической конституции.

Но болезнь давала о себе знать все сильнее. Димитров снова приезжает в СССР на длительное лечение...

2 июля 1949 года — скорбный день. После тяжелой и продолжительной болезни в санатории «Барвиха», в Подмосковье, оборвалась жизнь пламенного революционера, коммуниста-ленинца Георгия Михайловича Димитрова.

...Колонный зал Дома Союзов. Бесконечный людской поток в немой тишине. С Георгием Димитровым, дорогим и близким для каждого советского человека, прощался и стар, и млад.

А затем — вызов к К. Е. Ворошилову, которому было поручено возглавить советскую правительственную делегацию на похоронах Георгия Михайловича Димитрова.

На столе у Климента Ефремовича — план-расписание движения траурного поезда. Он познакомил с ним нас, объявил, что я и Л. А. Щербаков должны быть готовы к выезду вместе с ним в Болгарию, чтобы проводить в последний путь Георгия Михайловича Димитрова.

23 часа 20 минут. В почетный караул у гроба покойного встают Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин, члены Политбюро ЦК ВКП(б) К. Е. Ворошилов, А. И. Микоян, другие руководители Коммунистической партии и Советского правительства. А людской поток все течет и течет...

Затем многотысячная процессия движется к Белорусскому вокзалу. Там уже под парами — специальный поезд.

В поезд входят руководители Болгарской Коммунистической партии и болгарского правительства, жена Георгия Михайловича — Роза Димитрова. Вместе с ними — советская правительственная делегация, а также делегации Москвы и Ленинграда.

На перроне выстроен почетный караул. Приспущены государственные флаги Советского Союза и Народной Республики Болгарии. Звучит мелодия траурного марша. Поезд медленно отходит от Белорусского вокзала. На локомотиве и на одном из вагонов — портреты Г. М. Димитрова, обрамленные живыми цветами. Тревожные гудки пароходов встречают поезд, когда он подходит по окружной к Москве-реке. Эхо прощания продолжает катиться по стране...

В 9 часов 10 минут поезд уже в Киеве. На вокзале людей — яблоку негде упасть. Проститься с верным другом Советского Союза пришли и секретари, члены ЦК КП(б) Украины, правительства Украинской ССР.

После траурного митинга к нам присоединяется еще и делегация Украины.

5 июля на пограничной станции Унгены траурный поезд встречают болгарская и румынская правительственные делегации, члены правительства Молдавской ССР, представители партийных, советских и общественных организаций, делегации от предприятий, колхозов и совхозов. Снова траурный митинг.

С глубокой скорбью встретила наш поезд и столица Румынии — Бухарест. Доктор Петру Гроза от имени своего правительства говорил на траурном митинге о том, что народы всего мира потеряли в лице Георгия Димитрова одного из крупнейших организаторов и руководителей антифашистского движения, непримиримого борца против империализма, борца за мир и социализм, великого друга румынского народа. Соболезнование болгарскому народу от имени Компартии Румынии и всех трудящихся республики выразила затем и Анна Паукер.

Последние почести Димитрову отдали также труженики порта Рамадан, города Джурджу, других населенных пунктов Румынии. А при паромной переправе поезда через Дунай окрестности вновь огласились гудками пароходов, заводов и фабрик двух соседних братских стран.

И вот она, болгарская земля. Вот ее люди, которых так горячо любил Георгий Михайлович Димитров. Ведь даже под угрозой смерти в заключительном слове на Лейпцигском процессе он смело бросил в лицо озверевшим нацистам и их судьям:

«Меня не только всячески поносила печать — это для меня безразлично, — но в связи со мной и болгарский народ называли «диким» и «варварским», меня называли «темным балканским субъектом», «диким болгарином», и этого я не могу обойти молчанием. Верно, что болгарский фашизм является диким и варварским. Но болгарский рабочий класс и крестьянство, болгарская народная интеллигенция отнюдь не дикари и не варвары. Дикари и варвары в Болгарии — это только фашисты. Но я спрашиваю вас, в какой стране фашисты не варвары и не дикари? Болгарский же народ всеми силами и со всем упорством боролся против иноземного ига. Поэтому я протестую против нападок на болгарский народ. У меня нет основания стыдиться того, что я болгарин. Я горжусь тем, что я сын болгарского рабочего класса!»

...Поезд приблизился к пограничному болгарскому городу Русе. В знак народной печали перед траурным вагоном загораются два факела. А на привокзальной площади — людское море. Как нам потом сообщили, собралось более 100 тысяч человек, хотя само население города Русе в ту пору насчитывало не более 60 тысяч. Люди прибыли сюда со всех концов страны. На автомашинах, на лодках по Дунаю. А кто и пешком, за десятки километров.

Тысячи людей опустились на колени, склонили головы, прощаясь со своим вождем, другом, единомышленником.

От такого — даже мурашки по коже.

А с восходом солнца 6 июля начался последний путь Георгия Михайловича Димитрова по родной земле. По обеим сторонам железнодорожного полотна — сплошная людская стена. И повсюду красные розы в соседстве с черным крепом.

На всех остановках к членам советских делегаций подходили болгарские друзья, чтобы пожать руки, по-братски поделиться своим чувством скорби. Одновременно высказывали слова вечной любви к советскому народу.

Помнится, на железнодорожной станции Ясен, что неподалеку от города Плевена, к Клименту Ефремовичу Ворошилову подошел пожилой болгарский крестьянин. Сказал, что его дед вместе с русскими воевал против турок.

— И в эту войну мы знали и верили, что от фашистов нас освободят только русские, советские братушки, — закончил крестьянин. — Так оно и случилось. Спасибо вам за это!

Климент Ефремович Ворошилов крепко обнял и расцеловал болгарского крестьянина. Спросил, кто он и откуда. Оказалось, что это Матвей Кныч из селения Божурица. Ему уже 69 лет, и пришел он к траурному поезду за 20 километров. Был в пути почти всю ночь...

7 июля. В здании Великого Народного собрания — гулкая тишина, хотя вот уже с 8 часов утра людская река течет через зал. Через тот самый зал, куда еще в 1913 году Георгий Димитров впервые вошел как депутат парламента от рабочего класса и его политического авангарда — партии БРСДП (тесных социалистов). В 1919 году эта партия была переименована в Болгарскую коммунистическую партию.

Людской поток кажется нескончаемым. Вот попрощаться с Георгием Димитровым с земным поклоном подходит седой как лунь 95-летний житель Софии Крыстя Попов. Он участник освобождения Болгарии от турецкого владычества. Вместе с русскими героями Шипки Попов ходил тогда в лихие атаки на озверелых янычар, проливал кровь за свободу и честь своей отчизны. И вот сейчас, прощаясь с Георгием Димитровым, седой ветеран на весь зал сказал:

— Спасибо тебе, солдат! За жизнь твою спасибо! Семьдесят шесть часов подряд, днем и ночью, люди прощались с верным сыном Болгарии. Более 350 тысяч человек прошло через зал Великого Народного собрания, свыше полутора тысяч венков было возложено ими к гробу Георгия Димитрова.

Да, безмерно глубоко было горе болгарского народа. Но он не остался одинок, ибо видел рядом с собой надежного и верного друга — великий Советский Союз, который в эти скорбные дни представляли мы, его посланцы. Потому-то к К. Е. Ворошилову, главе советской правительственной делегации, шли и шли люди. Подходили, чтобы поговорить, а то и просто пожать руку. И Климент Ефремович, человек большой души и исключительной сердечности, находил слова поддержки, ободрял собеседников в постигшей их беде.

10 июля состоялись похороны Георгия Михайловича Димитрова на площади 9 Сентября. Здесь ему был воздвигнут величественный мавзолей. Затем перед этим мавзолеем под революционный гимн «Вы жертвою пали...», исполняемый трехтысячным хором, снова прошли сотни тысяч людей.

В своей речи на траурном митинге глава советской правительственной делегации К. Е. Ворошилов, в частности, сказал:

— Мы прощаемся с Георгием Михайловичем Димитровым — выдающимся деятелем международного коммунистического и рабочего движения, учеником и последователем Маркса, Энгельса, Ленина, искренним другом Советского Союза. Прощаемся с пламенным и бесстрашным борцом за мир, демократию и социализм. Трудящиеся всего мира будут вечно хранить в своих сердцах его яркий и благородный образ. Память о нем бессмертна!

...И снова — дробный перестук вагонных колес. Мы возвращаемся в Москву.

Этим разделом по существу и заканчиваются мои воспоминания о Клименте Ефремовиче Ворошилове, в аппарате которого мне посчастливилось поработать немало лет. Хочу только добавить, что не только мы, но и все советские люди любили и уважали Климента Ефремовича за человечность, глубину знаний, широту жизненного кругозора. В этой связи приведу оценку самобытного таланта К. Е. Ворошилова, данную Генеральным секретарем ЦК КПСС, Председателем Президиума Верховного Совета СССР Леонидом Ильичом Брежневым в книге «Целина».

«...Климент Ефремович Ворошилов, — писал Леонид Ильич, — принадлежал к числу тех деятелей, которые умели обстоятельно разбираться в необходимости или преждевременности тех или иных крупных государственных мероприятий. Он выступил за целину, а потом, приезжая в Казахстан и видя бескрайние пшеничные нивы, с радостью говорил мне:
— Как хорошо, что мы пошли сюда! На этих просторах вызревает помощь и белорусскому, и смоленскому, и вологодскому мужику. Притом действительно скорая помощь. Ей-ей, хоть рисуй на машинах с целинным зерном желтый крест — под цвет этой пшеницы... Крепко она нас выручит, крепко!»{17}.

В лице Климента Ефремовича мы все видели и легендарного полководца, и видного государственного, партийного деятеля, и военного дипломата, и человека высокой культуры. И я счастлив, что партия доверила мне в течение целого ряда лет проходить замечательную школу общения с ним, верным сыном нашей социалистической Родины.

Дальше