От издательства

Автор этих воспоминаний — Герой Советского Союза Владимир Николаевич Пчелинцев принадлежит к поколению, сильнее других познавшему горечь отступления и военных неудач, к поколению солдат простреленного сорок первого года. Уже одно это обстоятельство вызывает интерес к его воспоминаниям. Но все дело в том, что солдатская судьба Владимира Николаевича сложилась столь удивительно и необычно, что в огромном море мемуарной литературы о войне его воспоминания с полным на то основанием занимают особое место. Действительно, кому из участников гигантской битвы, полыхавшей на всем протяжении многотысячного советско-германского фронта, удалось побывать в 1942 году в США, Канаде и Англии? И не в составе морского каравана, прибывшего за оружием к союзникам, не с дипломатической миссией, ограниченной строгими рамками протокола, а членом делегации, имевшей широкие возможности для общения с политическими деятелями и простыми американцами и англичанами. Причем общение это было, так сказать, взаимное, поскольку сами американцы и англичане увидели в членах делегации подлинных представителей сражающегося советского народа. Поистине это была своеобразная прелюдия к самой настоящей народной дипломатии задолго до ее расцвета!

Появление небольшой советской делегации в Америке, членом которой был Пчелинцев, связано с проведением в сентябре 1942 года в Вашингтоне международной студенческой ассамблеи. Немаловажное, если не основное, значение в решении направить в столицу США советских студентов было личное обращение к Сталину президента Рузвельта. Сталин дал согласие, и работники ЦК ВЛКСМ срочно взялись за непривычное для себя дело — подготовку делегации в США. «Не было в ЦК ВЛКСМ человека, который не волновался бы за поездку делегации, столько было хлопот, бесконечных совещаний и разговоров, во время которых мы старались представить себе те возможные ситуации, в каких могли оказаться наши товарищи», — вспоминал позднее первый секретарь ЦК ВЛКСМ Н. Михайлов. Хлопот действительно оказалось предостаточно, и носили они иногда довольно комичный характер, о чем не без улыбки вспоминает автор. Но мы вряд ли ошибемся, если скажем, что ни работники аппарата ЦК ВЛКСМ во главе с Михайловым, ни Пчелинцев со своими товарищами по поездке до конца не представляли, чем станет за рубежом советская делегация, принятая на самом высоком уровне — президентом Рузвельтом и премьером Черчиллем, не говоря уже о восторженном приеме со стороны простых людей. Разумеется, уровень и характер этого приема был прямым результатом того уважения и восхищения, которые испытывали народы Европы и Северной Америки к Советскому Союзу, в течение года несшему основную тяжесть борьбы с фашизмом. Но немалая заслуга в [4] восторженном приеме и самих членов советской делегации, как нельзя лучше подошедших к новой необычайной миссии. Посол Советского Союза в Великобритании в годы войны И. М. Майский, известный дипломат и ученый, писал по этому поводу:

«Не подлежит никакому сомнению, что наши комсомольцы сделали большое и полезное дело. Главное — они так хорошо воплощали юность Советского Союза, свежую, сильную, смелую, глубоко верящую в будущее своей страны и своего народа. Это производило большое впечатление, и многие англичане, приходившие в соприкосновение с нашей тройкой, потом говорили: «Страну, которая имеет такую молодежь, нельзя победить!»

Здесь, по-видимому, настало время сказать несколько слов об авторе воспоминаний, его жизненном пути до памятной поездки в США и Англию. Студент Ленинградского горного института, одного из старейших учебных заведений нашей страны, Владимир Пчелинцев в июле 1941 года ушел добровольцем на фронт. Воевать ему пришлось сначала в 5-м отдельном истребительном батальоне НКВД, затем, после переформирования — во 2-м батальоне 11-й отдельной стрелковой бригады, входившей в 8-ю армию. Серьезное увлечение стрелковым спортом — в 16 лет Пчелинцев стал чемпионом Карело-Финской ССР по пулевой стрельбе, а перед войной получил звания «Снайпер СССР» и «Стрелок 1-го класса», — необычайное трудолюбие, выдержка, хладнокровие и настойчивость очень скоро позволили ему стать одним из самых известных снайперов Ленинградского фронта. И в том, что окопы противника под Ленинградом чаще, чем на других участках советско-германского фронта, «украшала» предостерегающая надпись «Осторожно! Стреляет русский снайпер!», огромная заслуга и немалая доля ратного труда Владимира Николаевича.

Пчелинцев был в числе тех, кто начинал массовое патриотическое движение снайперов-истребителей. Поздней осенью 1941 года в армейской, а затем во фронтовой газетах было опубликовано его обращение к воинам. Приведем лишь небольшой отрывок из него:

«...Скоро новые бойцы вступят в ряды истребителей фашистов. Считаю, что ближайшая задача всех снайперов — передать свой опыт широким массам бойцов, чтобы вовлечь их в ряды истребителей и полностью выполнить указания о том, чтобы ни одного немецкого захватчика не выпустить живым с нашей советской земли, уничтожить их всех до единого».

Движение истребителей очень скоро приняло массовый характер. Отчасти потому, что лучшие стрелки не ограничивались одной лишь «охотой» за противником, а, по призыву инициаторов движения, энергично делились своим опытом, прямо на передовой готовили пополнение снайперов. Была такая своеобразная «школа» и у Пчелинцева. В отчете Военного совета Ленинградского фронта (январь 1942 года) отмечалось, что в «соревновании истребителей» участвуют свыше 4200 бойцов.

Но лучшим свидетельством эффективности работы снайперов служило свидетельство неприятеля. «Русский снайпер — это что-то ужасное, от него не скроешься нигде! В траншеях нельзя поднять голову. Малейшая неосторожность — и сразу получишь пулю между глаз...», — писал в так и не дошедшем домой письме один из гитлеровцев.

Начавшись на Ленинградском фронте, движение истребителей затем «перекинулось» на другие фронты. Мало того, движению [5] стало тесно в первоначальных «рамках». В нем приняли участие артиллеристы, минометчики, танкисты, учившиеся поражать противника как снайперы — с первого выстрела.

Однако пусть читатель не забывает, что за впечатляющими цифрами личного боевого счета снайпера — тяжелейшая и смертельно опасная работа. Ведь снайпер — это не просто меткий стрелок, и не всякий меткий стрелок — снайпер. Ради одного-единственного момента, который позволил бы поразить цель, Пчелинцеву приходилось часами неподвижно лежать на морозе, устраивать боевую позицию в самых невероятных и фантастических местах, вести единоборство со снайперами противника (таким, как Карл Гюнтер, участник сборной Германии на Олимпийских играх 1936 года). Понятно, война есть война, и возможность быть убитым или раненым одинакова для каждого. Однако за снайпером охотились с не меньшим рвением, чем он за неосторожным противником. И, обнаружив, не жалели ни пуль, ни снарядов. Когда в феврале 1942 года Пчелинцев получил Золотую Звезду Героя Советского Союза, то из десяти метких стрелков, награжденных вместе с ним, присутствовало всего шестеро. Четверых уже не было в живых.

В июле 1942 года Пчелинцева командируют в Центральную школу инструкторов снайперского дела в Вешняках под Москвой. Он — командир снайперской роты, инструктор, а главное — опытный и внимательный учитель, обучающий курсантов ЦШИСД искусству снайперской стрельбы. Отсюда же, по прошествии месяца, началось его необычайное путешествие по Америке и Англии.

Объем книги не позволил автору рассказать о многом. А в некоторых случаях автор предпочел умолчать из-за... собственной скромности. А ведь были в этом турне советских воинов-студентов случаи просто уникальные. В один из дней делегация студентов Колумбийского университета пригласила Пчелинцева принять участие в своем очередном чемпионате по стрелковому спорту. Положение было вовсе непростое — стрелковый спорт требует ежедневной тренировки, а Пчелинцев уже несколько месяцев не брал в руки винтовки. Но отказаться — значило поставить под сомнение не только свое мастерство снайпера, но и подвести товарищей по делегации. И Пчелинцев согласился выйти на огневой рубеж. Можно определенно сказать, что ни до, ни после соревнования 1942 года тир Колумбийского университета не видел такого наплыва людей. Более 20 тысяч, узнав об участии в соревновании советского снайпера, ринулись на трибуны. Стреляли из малокалиберной винтовки с дистанции 50 ярдов. Альберт Шварц, чемпион США 1939 года, выбил 279 очков. Другой приглашенный и не менее известный спортсмен — Эрл Томсон — закончил соревнование с 281 очком. Пчелинцев выбил 283 очка из 300. Каким же самообладанием и каким чувством ответственности надо было обладать, чтобы на глазах тысяч людей, под не менее снайперски выцеленными объективами собраться и не дрогнуть. «...Так же беспощадно и неотразимо, как бил он своих реальных врагов на советско-германском фронте, сразил Владимир Пчелинцев своих сильных соперников в бескровном спортивном состязании, еще раз подтвердив укрепившуюся за ним репутацию снайпера!» — с восторгом писала после газета «Вашингтон пост». [6]

Нет необходимости останавливаться на истории поездки советской студенческой делегации в США и Англию — читатель узнает о ней достаточно подробно из самих воспоминаний. Но вот об одном факте, ярко проиллюстрировавшем, как советские воины-студенты повлияли на настроения американской молодежи, хотелось бы рассказать. Писатель Л. Б. Горянов, служивший во время войны корреспондентом в армейской газете, вспоминал: шла весна 1945 года, на Эльбе произошла долгожданная встреча союзников. «Мы не раз приезжали в гости друг к другу. Однажды, во время торжественного обеда, устроенного командованием 6-й гвардейской Ровенской стрелковой дивизии в честь американских офицеров, слова попросил старший по званию Аллан Брук. На его груди были два боевых креста и советский значок ГТО.

— Господа, — сказал американский офицер, поднимая лафетник с нашей, русской, водкой, — три года назад у себя в Колумбийском университете я имел честь слушать выступление вашего народного героя Владимира Пчелинцева. Его рассказ о мужестве русских воинов не только взволновал меня, но и побудил просить отправить на фронт. Я мечтал внести свою лепту в наше общее дело, мечтал о дне, когда мы сожмем свои тиски, окончательно раздавим врага. И вот он настал. Я счастлив...»

Нам уже никогда не узнать, скольких американских и английских юношей общение с членами советской делегации побудило круто изменить свою жизнь и взяться за оружие. Да, собственно, не в количестве дело. Ясно одно, что вне, а иногда и вопреки той большой политике, которую вели правящие круги западных стран, возникли обыкновенные человеческие контакты и симпатии к простым советским людям со стороны огромного числа американцев и англичан. А возникнув, они выросли до такой величины, что стали оказывать влияние даже на политиков. И в этом смысле та «особая миссия», с которой отправилась за рубеж студенческая делегация, увенчалась несомненным успехом{1}.

Работая над книгой, автор опирался на материалы ЦА ВЛКСМ, широко использовал богатейший личный архив. Но, конечно, основа книги — воспоминания, которые спустя много лет не потеряли свежести и новизны впечатления. Со своей стороны, и издательство стремилось донести до читателя индивидуальность автора, его манеру и стиль письма, своеобразие восприятия событий. Возможно, не все в книге равнозначно и одинаково интересно. Однако можно смело утверждать, что многое из того, что встречается в книге, читатель не встретит нигде — в этом, как пишет автор, можно не сомневаться... [7]