Прыжок через океан

Проснулся от страшной болтанки. Самолет кидало из стороны в сторону. «Вот тебе и клипер! А на озере казалось, что такую громадину ничто не покачнет. Ай нет, качает, и еще как!» За иллюминатором серело небо. Только-только [39] начинало светать. Внизу ничего не было видно. Лишь длинные космы свинцовых облаков проскальзывают мимо. По прерывистым капелькам воды, стекающим по стеклам иллюминаторов, можно догадаться, что мы летим в дождевом облаке. «Если даже здесь, на большой высоте, так болтает, то что делается внизу? Океан, наверное, здорово штормит?»

Понятно, что вопрос остается без ответа. Оглядываюсь по сторонам — все пассажиры сидят с закрытыми глазами. Но вряд ли это сон. Спать просто невозможно, когда самолет бросает то вверх, то вниз, когда тело то отрывается от кресла, то, наливаясь тяжестью, вдавливается в него. Я тоже пытаюсь закрыть глаза и расслабиться, однако очередной вираж побуждает оставить это намерение. Остается одно — терпеть и ждать, ждать и терпеть...

Наконец пол салона рывками начал уходить из-под ног. Ну эту эволюцию я хорошо знаю — идем на посадку. Сразу же стало легче. Не отрываюсь от иллюминатора. Когда же появится океан? Он появляется неожиданно, в разрыве всклокоченных ветром облаков. Вся поверхность океана в белых гребнях пены. Сомнений больше нет, там, внизу, шторм. А впереди — даже трудно себе представить — Бразилия!

Однако неласково встречает нас эта страна. Только я хочу об этом сказать Николаю, как болтанка внезапно прекращается. Прямо удивительно! Все ближе и ближе наплывает на нас берег. Все мое внимание приковано к нему, и я даже вопреки обыкновению пропускаю момент посадки. Но вот под плоским днищем нашего гидроплана что-то громко грохнуло. Удар, еще один. Скорость резко упала, а с ней и обороты двигателя. На какое-то мгновение стало даже не по себе. Моторы, словно одумавшись, загудели сильнее, и наш самолет медленно и устало поплыл к берегу. Итак, прыжок через океан завершен. Все, порядок! Добрались-таки!

Смолк шум двигателей, и сразу же стал слышен плеск волн, бьющих в борт самолета. Наш могучий воздушный монстр в несколько минут обратился в обычный катер, беспомощно болтающийся на воде. Мы даже чувствуем, как его разворачивает ветром и как он подпрыгивает на волне, точно пробковый поплавок. Пусть качает, это уже ничто по сравнению с тем, что творилось в воздухе.

Мое внимание привлек катер, который на полной скорости подлетел к гидросамолету и пришвартовался у его [40] крыла. На нем прибыла группа чиновников пограничной службы. Об этом можно было догадаться по служебной униформе. Раскрылись люки самолета, и в его нутро деловито устремились все, кто прибыл на катере. Они молча разошлись по салонам и занялись каждый своим делом. Кто сверял списки пассажиров, кто проверял документы, кто осуществлял таможенный досмотр. Какая-то группа эпидемиологической службы занялась окуриванием салона самолета от... чумы.

Когда закончилась вся эта процедура — на что ушло минут 15–20, — нас пригласили с вендами в катер. Он-то нас и доставляет на берег. Рассаживаемся на веранде местного аэропорта. Это Наталь — самая восточная точка Южной Америки. Смотрю на часы — 11.30. Итого — 14 часов в воздухе! По карте это около 2600 километров. Значит, в среднем делали по 185 километров в час! Немного! Очевидно, при перелете через океан дул сильный встречный ветер.

Мимо проходит женщина в белом халате и безапелляционно сует в рот круглую стеклянную палочку. Безропотно ее принимаю, так как вижу, что уже большая часть пассажиров сидит с точно такой же трубочкой. Мне и невдомек, что это обычный термометр. Но, поглядев на Людмилу, на ее трубочку во рту, по делениям и цифрам догадываюсь, в чем дело.

Почти час пришлось просидеть на веранде в ожидании, пока заканчивались пограничные формальности — проверка документов, виз, таможенный и медицинский досмотр. Затем едем в гостиницу. Останавливаюсь здесь с тайной мыслью, что после отдыха удастся посмотреть город. Напрасная надежда. Появившийся Кудрявцев дал команду всем быстро идти в машину и ехать в аэропорт — вскоре отлетает удобный для нас самолет.

И вот мы снова в воздухе. Наш путь теперь на северо-запад, вдоль северо-восточного побережья Южной Америки. Наталь покидаем в 19.30, и пока самолет набирает высоту, устраиваюсь на диванчике и на удивление крепко засыпаю.

Как и предшествующую ночь, проснулся от сильной болтанки. «Вот не везет! Какой уж день эта изнуряющая болтанка. Взвыть можно!..» Смотрю на дремлющих Николая и Людмилу, лица их бледные, черты обострились, — видать, нелегко и им. Но, к моему счастью, проснулся я именно тогда, когда, как выяснилось, самолет заходил на посадку. «Надо же, — проспал всю дорогу!» [41]

Выглянул в иллюминатор — и обмер: «Красотища-то какая!» Действительно, внизу, под самолетом, проплывает громадный город, весь пронизанный огнями. Панорама необыкновенная. Особенно выделяются огни цветастой рекламы. Она повсюду... Вспыхивающие и гаснущие огни, прямые строчки ярко освещенных улиц.

Садимся, медленно подруливаем к зданию аэропорта. Все, рейс закончен. Сейчас 00.40, и наш полет длился чуть более пяти часов. За это время отмахали путь в полторы тысячи километров. Мы в Бэлема-де-Пара. Это еще Бразилия.

Уже 23 августа. Сегодня — девятые сутки нашего полета. А мы уже на конечном участке нашего маршрута и держим путь к берегам Северной Америки. Это, конечно, радует.

Вышли из самолета и поразились необыкновенной свежести воздуха и прохладе. По блестящей бетонке и лужам видим, что недавно прошел ливень, еще не успело просохнуть.

Вообще-то нам поразительно везет. Самые жаркие места планеты в Африке и Южной Америке мы преодолели, поливаемые с небес освежающим дождичком. Моя бы мама — расскажи я ей об этом — воскликнула бы: «Есть бог на свете!» Но мы атеисты и будем считать, что нам просто повезло. Пока пассажиры выходят из самолета, у яркого фонаря разворачиваю свою дорожную карту. Быстро нахожу Бэлема-де-Пара. Мы у самого экватора — всего полтора градуса южнее! «Куда нас занесло!»

В автобусе нас везут в гостиницу. По дороге пересекаем город, который только что видели с воздуха. Широкие улицы, множество огней. Вне проезжей части, на просторных тротуарах — бары и кафе. Столики прямо на улице, а за ними — люди. Множество людей. Они едят мороженое, пьют, блаженствуют. А над всем этим — музыка. Да, эти люди определенно не знают, что такое война. И наверное, даже не подозревают, что где-то далеко, на берегах Волги, решается и их будущее. Что-то похожее на раздражение поднимается во мне. Нет, не из-за зависти — из-за обиды на человеческую близорукость и беспечность, которая в моем тогдашнем представлении обязательно приводит к большой беде...

Но вот наконец автобус подкатывает к дверям гостиницы.

Получаем с Николаем номер на двоих. Пожалуй, [42] главное в номере — это две громадные, под кисейным пологом, постели. Они занимают почти весь номер. Как обычно, освежаемся, приводим себя в порядок. Затем отправляемся бродить по городу...

Рано утром, в шесть часов, мы уже на аэродроме. Но взлететь удалось только в 12.30. Обидно за потерянное в ожидании время. Бессонная ночь дает о себе знать и в самолете, едва он отрывается от земли, заваливаюсь спать. Просыпаюсь от того, что кто-то теребит мои волосы. Открыл глаза — и оторопел от удивления: передо мной сидела крохотная обезьянка. Она-то и приставала ко мне. Я попытался приласкать зверька, но обезьянка не давалась, прыгала вокруг, как бы приглашая с ней поиграть. Своими размерами и поведением она смахивала на котенка.

Тут подошел американский пилот, оказавшийся хозяином забавного зверька. Мы разговорились, и, право, я внутренне мог поздравить себя, поскольку неустанные упражнения позволили мне понять летчика и даже как-то с ним объясниться. Обезьянка, купленная по случаю, — живой талисман. Пилот с ней не расстается и берет с собой в каждый рейс. Это, оказывается, не просто прихоть владельца зверька, а нечто вроде традиции чуть ли не всей американской авиации: каждый имеет талисман, и каждый с ним ни при каких условиях не расстается.

Летим вдоль побережья. За бортом остаются Бразилия, Французская Гвиана. Пролетели острова Иль-дю-Дьябль, что в переводе значит «дьявольские острова» — французская ссылка. Остается за кормой Нидерландская Гвиана (Суринам) и Британская Гвиана. Слева в иллюминаторе пошли берега Венесуэлы. Неожиданно самолет отворачивает от побережья и устремляется в океан на север и вскоре совершает посадку на острове Тринидад, на аэродроме Орэ-Фри.

На часах 19.30, но, судя по всему, семичасовой полет на сегодня еще не последний. Сейчас дозаправимся и полетим дальше. Ночевать будем в Пуэрто-Рико. Эту информацию я получаю от американского пилота, на плече которого пристроилась знакомая обезьянка.

В 20.25 взлетаем. За бортом Малые Антильские острова. Летим курсом на северо-запад. Под нами Карибское море. Пока еще не стемнело, не отрываюсь от иллюминатора. Поразительный цвет воды! Такое впечатление, что кто-то налил в море разных красок. Странно, что эти [43] краски не перемешиваются, переход от одного цвета воды к другому резкий, контрастный. То вода голубая, то вдруг она сменилась на зеленую, потом на мутно-желтую. А то вдруг синяя-синяя, как будто море превратилось в чернила. Но вот спускается ночь, и мы летим в сплошной темноте над океаном.

Стрелка часов показала полночь. Начались новые сутки. По календарю сегодня наступило 24 августа. Проходит еще несколько минут, и в 00.50 мы садимся на острове Пуэрто-Рико. Это уже владения США. В полной темноте нас подвозят к какому-то домику на аэродроме и дают понять, что здесь можем располагаться и отдыхать. Совершив полный цикл послеполетных процедур. укладываемся по койкам и тут же засыпаем...

Странно, никто не тревожил, не будил — выспались отменно. Подходит к концу наш многодневный полет. Сегодня уже его одиннадцатые сутки. Последний бросок — и мы в США!

Только в 15.30 вылетаем. Курс на Флориду. Погода солнечная. Видимость отличная. Летим спокойно. Нет облачности — нет и болтанки. Это я уже усвоил. Все краски на воде видны четко и ясно. Но вот вода посерела, потом стала черная-черная, а затем началась обратная смена красок, по мере нашего приближения к Флориде. У ее берегов вошли в облачность, и сразу же самолет начало бросать вверх и вниз. Природу этого явления летчики мне объяснили, но нам от этого не легче.

Внизу из-за облачности ничего не видно. Но потом вдруг прояснилось, самолет выскочил из облаков, и под нами оказались берега Флориды. Вот она — Америка!..

Не отрываясь смотрим вниз. Делаем круги над Майями, столицей штата — конечным пунктом нашего воздушного путешествия. Город белый-белый. Сверху хорошо просматривается его планировка, архитектура. Прямые улицы, широкие зеленые набережные. Много небоскребов, мосты между островами. По улицам мчатся потоки автомашин. Город очень красив.

Я так засмотрелся, что вопреки своему решению все запоминать прозевал время посадки. Не беда! На этот раз моя рассеянность простительна.

Томительные минуты перед тем, как раскроется люк нашего самолета... Повернута ручка, дверца распахивается — я в проеме дверей, и уже громко хочется крикнуть:

— Здравствуй, Америка! [44]