Свободная торговля

1947 год принес радостную весть: труженики сельского хозяйства вырастили на обширных площадях отличные хлеба. Партия, правительство сделали все возможное для восстановления разрушенных врагом сел и деревень. Колхозам была оказана помощь строительными материалами, кредитом, семенами, транспортом, машинами. Медленно, но неуклонно повышалось благосостояние земледельцев и животноводов. Среди многих колхозных сел набирало силу и упоминавшееся нами село Касторное. Его поля вновь покрылись золотой пшеницей и густой зеленью сахарной свеклы. Колхозники прикидывали, насколько весомым будет их трудодень.

Подсчитывали предстоящий урожай и в Москве. Помню, как внимательно слушали в Совете Министров СССР доклад министра сельского хозяйства И. А. Бенедиктова о видах на урожай. По словам докладчика, почти повсеместно озимые и яровые хлеба находились в отличном состоянии. Валовой сбор зерна ожидался в размере 55–60 млн. г. Сообщение министра было воспринято с большим удовлетворением. И было чему радоваться — страна получит на 20 млн. т зерна больше, чем в 1946 г. И. А. Бенедиктова знали как специалиста, хорошо знающего сельское хозяйство. Он не допускал преувеличений и всегда трезво оценивал положение дел на селе. Названная им цифра сбора зерна давала основание форсировать дело с подготовкой к отмене карточек. Валовой сбор зерновых культур фактически составил 66 млн. т. Кроме зерна собрали много сахарной свеклы, овощей, других культур.

Успешные итоги работы в сельском хозяйстве благоприятно отразились на работе предприятий пищевой и легкой промышленности. Заводы и фабрики набирали темпы по выпуску товаров. В городах начали создавать запасы для предстоящей свободной продажи. К 1 [202] декабря запасы мясопродуктов и жиров возросли против января того же года на 65%, сахара — более чем вдвое. Увеличились запасы обуви, тканей, швейных изделий и других товаров.

Вместе с тем шла подготовка торговых организаций к переходу на свободную продажу. Восстанавливалась розничная сеть. За годы войны 216 тыс. магазинов, столовых, ресторанов и других торговых предприятий, или более 40% их общего числа, было сожжено и разрушено. Овощехранилищ, складов почти не осталось, а сохранившиеся нуждались в капитальном ремонте, в обновлении оборудования. Без ввода в строй разрушенных предприятий невозможно было перейти к свободной торговле. При помощи местных Советов депутатов трудящихся столовые, магазины, склады восстанавливались довольно успешно. К концу 1947 г. было отремонтировано и вновь построено 125 тыс. предприятий торговли и общественного питания. В это же время многие продавцы, кассиры, завмаги обучались без отрыва от работы на курсах, знакомились с методами торговли в предстоящих условиях.

Заместитель Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, в компетенции которого в тот период были вопросы торговли, уделял много времени реформе. Он лично проверял готовность магазинов, фабрик, заводов к переходу на новые условия работы, постоянно держал связь с руководителями крупных торговых и промышленных предприятий, требовал увеличить запас товаров, чтобы не допустить перебоев в продаже. Минторгом СССР были разработаны предельные нормы продажи некоторых товаров. Так, разрешалось продавать в одни руки не более 2 кг хлеба, 1 кг крупы, 500 г масла животного, 1 кг сахара, 6 м хлопчатобумажных тканей, 3,5 м шерстяных тканей, одну пару обуви. Регламентирование продажи ограждало население от перекупщиков.

С 16 декабря 1947 г. в стране были отменены карточки на продовольственные и промышленные товары и осуществлена денежная реформа. С этого же дня были установлены единые розничные цены на товары. Магазины, как всегда, открылись в обычное время. Но, войдя в них, люди были изумлены происшедшими переменами. Прилавки были заполнены разнообразными сортами колбас, сыров и многими другими продуктами. В промтоварных магазинах покупателям предоставлялся широкий [203] выбор обуви, одежды, тканей. И все продавалось без карточек.

Объем продажи товаров в первые дни был очень высокий. Особенно быстро раскупались сахар, крупы, жиры, белый хлеб. Запасы таяли, как снег под жарким солнцем. Если до отмены карточек продавалось в месяц 945 тыс. т всех видов хлеба, то в январе 1948 г. продажа хлеба достигла 1514 тыс. т. Экспедиции оптовых баз, заводов и фабрик работали круглосуточно, завоз товаров в магазины производился и днем, и ночью. Помимо стационарной сети продажа в течение какого-то времени осуществлялась и с передвижных фургонов. В феврале продажа начала снижаться и уже в марте вошла в расчетные пределы.

Переход от нормированного снабжения к свободной торговле вызвал широкий отклик не только в нашей стране, но и за рубежом. Так, венгерская газета «Непсабадшаг» писала: «Советский Союз снова показал прекрасный пример всему миру. Страна, которая несла на себе самое большое бремя борьбы с фашизмом, огромная часть территории которой была варварски опустошена, ликвидировала карточки на промтовары и продовольствие».

Печать многих стран мира оценила отмену карточек и проведение денежной реформы как результат крупных достижений Советского Союза в восстановлении народного хозяйства.

Да, то был этап напряженного труда и гигантских усилий всего народа. Прошло всего два с половиной года после окончания опустошительной войны — срок весьма короткий, чтобы поднять промышленное и сельскохозяйственное производство, накопить запасы и перейти к свободной торговле. А наша партия добилась поставленной цели. В этом экономическом «чуде» сказалось превосходство социалистической системы хозяйства, отсутствие частной собственности на землю и средства производства. Наша страна была первой среди воюющих стран, которая отменила карточки. Некоторым странам удалось осуществить это лишь к концу 1948 г. Многие же государства, в том числе Франция, Италия, Западная Германия, Норвегия, Голландия, расстались с карточками лишь в 1949–1950 гг.

Ликвидация нормированного снабжения потребовала от торговых работников новых методов обслуживания людей. В самом деле, одно дело отпускать товары при [204] распределительной системе, другое — продавать их в условиях свободной торговли. Каждая из этих форм предъявляет разные требования к торговым работникам. Торговля в широком смысле слова нуждается в гибких и разнообразных формах продажи: в привлекательной выкладке товаров, в хорошем оснащении магазинов, в организации ярмарок, выставок, броской выразительной рекламе. А при распределительной системе все эти требования отпадают. Карточка ограничивала потребности людей, их вкусы и желания, сдерживала и культуру торговли. Многие же продавцы, завмаги, директора торгов с переходом на свободную торговлю не сумели отвыкнуть от старых методов торговли, проявляли мало инициативы в создании устойчивого ассортимента товаров. В ряде мест продажа товаров проводилась в неприспособленных, плохих помещениях. У прилавков, по вине торговых работников, создавались очереди, что вызывало недовольство и раздражительность покупателей.

При обсуждении в Совете Министров СССР вопроса о серьезных недостатках в организации торговли Министерство торговли подверглось резкой критике за низкую культуру обслуживания покупателей. Кто-то вспомнил 1946 год, когда контингента централизованного снабжения хлебом были раздуты при попустительстве Минторга. И как иногда бывает, одно упущение увязывается с другим, и Любимов в марте 1948 г. освобождается от поста министра торговли. Несомненно, министр должен нести ответственность за работу вверенных ему предприятий. Как показало последующее время, именно строгий спрос с руководителя отрасли за состояние дел в ней помог устранить многие упущения в торговле.

Освобождение А. В. Любимова, однако, не означало, что его прошлая деятельность на посту министра перечеркнута. Его вклад в развитие торговли, в налаживание дела снабжения в годы войны не остался забытым. Одно только введение карточек в короткий срок и создание многочисленной сети питательных пунктов по обслуживанию эвакуированного населения говорят о его незаурядных организаторских способностях. Следует помнить и о том, что Любимов и его коллеги не всегда шли по проторенной дорожке. Им приходилось прокладывать новые пути в деле распределения товаров, в создании лучших форм продажи товаров.

Замечательной чертой характера Александра Васильевича было уважение к подчиненным. Он прислушивался [205] к их мнению, не давал волю раздражительности, принимал решения по зрелом размышлении. Любимов не подчеркивал свое превосходство в знании торговли. В то же время он всегда был готов поделиться опытом с менее сведущими людьми. Бывали случаи, когда тот или иной начальник управления или член коллегии принимал неверное решение. Не будь рядом такого опытного министра, как Любимов, способного предостеречь от ошибочного действия, — ущерб делу был бы значительный. Александра Васильевича всегда отличала высокая ответственность перед партией за вверенные ему участки работы.

Любимов был неутомим. Нередко до начала работы в министерстве он объезжал магазины, овощные базы, рынки и, если обнаруживал недостатки, принимал энергичные меры к их устранению.

В жизни, к сожалению, приходится встречаться с такими фактами, когда руководитель, сделав внушение подчиненным за упущения в работе, этим и ограничивается. Любимову был чужд подобный стиль руководства. Он не забывал по прошествии какого-то времени проверять, изменилось ли положение, и если недостатки не были устранены, то строго наказывал виновных.

После освобождения от поста министра А. В. Любимов вернулся к своей первоначальной работе — в систему потребительской кооперации и много лет успешно руководил Роспотребсоюзом.

В 1967 году Любимов умер. Рано ушел из жизни Александр Васильевич, но все, кто трудился рядом с ним, помнят его как талантливого руководителя, как человека исключительного трудолюбия.

Министром торговли был назначен В. Г. Жаворонков. Его знали как крупного партийного организатора. При обороне Тулы в 1941 г. он проявил стойкость и отвагу в борьбе с фашистскими захватчиками. Торговую деятельность он не знал, но у него были чувство ответственности за порученное дело и удивительная работоспособность. Эти качества помогли ему овладеть спецификой торговли. В. Г. Жаворонков до 1953 г. возглавлял эту крупнейшую отрасль народного хозяйства, преодолевая многие трудности того периода.

Совет Министров СССР и местные органы власти приложили много усилий для улучшения торговли. Была создана широкая сеть курсов для повышения квалификации работников, пришедших в торговлю из армии. Партийные [206] организации направили в торговые предприятия несколько тысяч коммунистов. Торговля стала предъявлять строгие требования к пищевой и легкой промышленности, побуждая их лучше использовать сырьевые ресурсы и увеличивать выпуск товаров.

Работая в то время заместителем председателя Бюро по пищевой промышленности при Совете Министров СССР, я хорошо знал, как напряженно работали министерства. У министров и их заместителей уйма времени уходила на изыскание недостающих материалов для выполнения установленных планов. Например, производство овощных, мясных, рыбных консервов не обеспечивалось и наполовину установленным заданием по производству жести для банок. Текстильные фабрики испытывали недостаток в красителях. Выпуск вина и пива сдерживался нехваткой бутылок. Стекольные заводы из-за ограниченности производственных мощностей выполняли заказы пищевой промышленности на изготовление бутылок на 60–70%. Дело дошло до того, что Совет Министров СССР в сентябре 1949 г. принял специальное постановление по ограничению числа разновидностей бутылок. Была утверждена стандартная бутылка емкостью поллитра, литр и три литра из темно-зеленого стёкла для розлива в них вина, водки, пива, минеральных вод и безалкогольных напитков. Такое решение давало возможность промышленности увеличить выпуск бутылок и способствовало ускорению их оборачиваемости. Заводы независимо от того, что они выпускали — водку или пиво, вино или лимонад, — имели возможность использовать стандартные бутылки.

Министерства пищевой промышленности и торговли возражали против применения лишь одной формы бутылки, считая, что это обедняет товарный вид продукции. Для большей убедительности заместитель министра пищевой промышленности В. В. Смирнов принес на заседание Президиума Совета Министров темно-зеленую бутылку, наполненную лимонадом. Поставив ее на стол, он сказал:

— Вряд ли кто может определить, что в этой бутылке — вино, водка или пиво. Узнать можно только по этикетке. А для торговли и для стола имеет значение и форма, и цвет бутылки.

С этим были согласны все. Но в то же время все понимали, что сокращать производство вина, пива, водки из-за нехватки бутылок было бы неправильно. Решение [207] было принято. Вскоре полки магазинов были заставлены стандартными темно-зелеными бутылками. Этикетки на них были серые, тусклые, из плохой бумаги, что еще больше усиливало их неприглядность и унылое однообразие. Товарный вид продукции был потерян, но экономический эффект от внедрения унифицированной бутылки оказался высоким, оборачиваемость посуды возросла во много раз, что позволило пищевым предприятиям работать на полную мощность.

И все же как только производственные мощности стекольных заводов возросли, вновь вернулись к выпуску бутылок различных форм, размеров и цветов.

Этот факт приведен мною в качестве иллюстрации к тому, что последствия войны давали о себе знать на каждом шагу, в большом и малом. Трудности заставляли нас уступать в одном, с тем чтобы выиграть в другом, в главном, — в ускоренном выпуске товаров. [208]