Советская военная энцикдопедия. Москва, 1977 г., стр.369.

На посту с радиолокатором

Очень большое доверие со стороны командования 2ВА было оказано мне в июле 1944 года. Меня вместе с заместителем командира авиадивизии, дважды Героем советского Союза подполковником В.А.ЗАЙЦЕВЫМ, направили в качестве ответственных офицеров в район восточное г.Дубно на радиолокационную станцию.

Нам была поставлена задача: путем использования данных радиолокационного наблюдения и мощной радиостанции типа СЦР-399 обеспечить своевременный вызов истребителей и не допустить бомбовых ударов немецкой авиации по району сосредоточения наших войск, готовившихся к наступлению.

Впервые новая радиолокационная техника использовалась для решения очень важных тактических задач в боевых условиях фронта.

Радиолокатор П-3 и американская радиостанция СЦР-399, месте с экипажами, были выделены из средств связи 2ВА.

Чтобы использовать имеющуюся телефонную связь со штабом 2ВА и авиадивизией, радиолокатор и радиостанция были развернуты и хорошо замаскированы недалеко от штаба кавалерийского корпуса.

Наши фронтовые соседи оказывали нам радушное гостеприимство и всякую помощь в бытовых вопросах. Новая радиолокационная техника пользовалась всесторонним признанием. Относительно спокойная обстановка перед началом наступательной операции способствовала хорошему отношению к нам со стороны командира кавалерийского корпуса.

Наш начальник — дважды Герой Советского Союза В.А.ЗАЙЦЕВ был принят, как гость, и жил вместе с генералом в отличных бытовых условиях. Высокое звание героя, его добрый и простой характер располагали к себе командира кавалерийского корпуса и его товарищей.

Много раз, в различной боевой обстановке, приходилось мне встречаться с В.А.ЗАЙЦЕВЫМ на войне: перед его вылетом на самолете, на командном пункте авиаполка, среди подчиненных ему летчиков, и всегда я с большой симпатией и восхищением наблюдал за ним, стараясь понять в его действиях и выражениях лица трудно объяснимую для меня самого силу его героического характера и летного мастерства бесстрашного воздушного бойца.

Он был всего на два года молоке меня по возрасту, и мне были особенно близки и понятны его жизненные условия — крестьянского парня, в то далекое время двадцатых и тридцатых годов многие мальчишки со школьной скамьи мечтали быть летчиками, они по-настоящему и добросовестно учились, воспитывали свой характер и физическую выносливость к трудной работе.

Можно с уверенностью сказать, что, вероятно, и В.А.Зайцев, еще будучи школьником, мечтал и готовил себя быть хорошим летчиком, и в этой его мечте и была заложена большая доля, а может быть, и первооснова его геройства во время войны.

Всмотритесь в лицо героя на фотографии! В его чертах и выражениях, без подсказки и хвалебных комментариев, можно прочесть его душевную простоту, благородство в силу воли, серьезный и практический ум и деловитость.

Вот таким представляется мне психологический портрет хорошо знакомого мне боевого летчика-героя, о котором я расскажу более подробно ниже в своих воспоминаниях о нем.

В.А.Зайцева мне довелось знать больше года, но несмотря на мое знакомство с ним, он для меня все еще представлял большой интерес. Я очень хотел, при близком общении с ним на посту радиолокационной станции, узнать его еще ближе, чтобы ответить самому себе на вопрос: что же главное в его характере, в поведении и других психологических особенностях как человека? Что помогло ему заслужить такое высокое звание — дважды Героя Советского Союза?

Всем известно, что звание Героя присваивается за тяжелые подвиги и геройство в бою. За основу при представлении к наградам и званию Героя берутся сухие цифры, выражающие показатели ратных дел героя: количество совершенных им боевых вылетов, проведенных воздушных боев, сбитых немецких самолетов.

Мне, в дополнение к цифровым показателям боевых дел, хотелось вскрыть и отметить духовную сторону в лице и характере самого героя: его психологическую первооснову геройства, что, разумеется, выполнить не так просто и тем более очень трудно выразить эти качества самого героя в краткой форме моих воспоминаний.

Зайцев В.А. был для многих, знавших его, легендарной личностью и пользовался заслуженным авторитетом у летчиков. Очень немногим участникам войны удавалось заслужить своими подвигами звание дважды Героя Советского Союза.

Из рассказов летчиков мне было известно, что В.А.Зайцев владел своей, особой тактикой в воздушном бою. Он хорошо знал уязвимые места немецких самолетов, умело выбирал в быстротечном бою место для прицельной стрельбы, часто стрелял наверняка и с первой очереди сбивал вражеский самолет, попавший ему в прицел самолетного оружия. Случалось, что за один боевой вылет ему удавалось иногда сбивать по два немецких самолета.

Как командир авиационного полка, В.А.Зайцев был учителем воздушного боя для многих молодых летчиков. Он заставлял их учиться на земле прицельной стрельбе из самолетного оружия, умело вести воздушный бой, использовать различные тактические приемы и оказывать взаимовыручку в бою.

На словах и в обращениях с другими он был откровенен, порою резок в своих выражениях, но всегда внушал летчикам оптимизм и уверенность, столь необходимые в трудной боевой работе.

Воспитанный в рабочем коллективе Коломенского завода, В.А.Зайцев сочетал в себе лучшие черты «русского характера» — природную сметку и разумную удаль «Гордого Сокола», воспетого в бессмертных словах писателя М.Горького.

«Безумству храбрых ноем мы песню». Эти популярные слова для многих наших летчиков были основным девизом в их жизни.

К своему летному мастерству В.А.Зайцев относился с увлечением и спортивным азартом. Иногда у него возникала душевная потребность наслаждаться самим полетом в воздушной стихии и возможностями быстрокрылой машины, послушной воле человека. Он иногда не мог отказать себе в том, чтобы не выразить для других людей свое увлечение и радостное ощущение им полета.

Случались с нашим героем и такие увлечения: когда ему приходилось лететь над медленно плывущим по Волге пароходом, он не мог устоять «от соблазна», чтобы удержаться от того, чтобы не показать другим людям свое мастерство и отвагу летчика. Входя в роль «добровольного артиста», летчик начинал демонстрировать фигуры высшего пилотажа и в заключение своих спортивных номеров пролетал на малой высоте над теплоходом и заставляя «зрителей» ложиться на палубу.

Видимо, это доставляло для летчика В.А.Зайцева душевное удовольствие и выражало собой его увлеченность полетом и характер отважного летчика. Подобные действия летчика случались редко и были неофициальными. Они сохранились в памяти тех его близких товарищей, с кем ему приходилось летать.

Находясь на старте аэродрома с микрофоном от радиостанции, мне лично приходилось не раз быть свидетелем подобных «шуток» со стороны некоторых летчиков, когда они, возвращаясь на аэродром в хорошем настроении, снижались над стартом до бреющего полета и заставляли меня и других падать на землю, хотя такие «шутки» запрещались и были не безопасны и для самых летчиков. Вероятно, это было проявлением у некоторых летчиков избыточных чувств от полета; их удали и большого желания показать эту удаль и смелость другим. Таким летчиком был и В.А.Зайцев.

Многими различными особенностями, как боевой летчик, обладал В.А.Зайцев, которые возвышали его перед другими летчиками: его отличное здоровье, физическая натренированность воздушного бойца, отлично владеющего прицельной стрельбой из самолетного оружия и техникой пилотирования, смелость и отвага, сочетающие в себе элементы риска с быстрой, трезвой рассудительностью во время воздушного боя.

С внешнего вида В.А.Зайцев был стройным блондином, с типично русским приятным выражением лица, которое отражало его доброту, бодрое настроение и некоторую беспечную удаль. Но самой главной, на мой взгляд, чертой характера летчика Зайцева В.А. была его простота во всем: в выражении его лица, в словах во время разговора с ним, во всех его делах и поведении. Та бескорыстная, открытая для всех человеческая простота, которая не уменьшалась у него и при таком высоком и заслуженном звании.

Многие из нас любят прошедшего через века литературного героя Сервантеса Дон-Кихота, благородного рыцаря, воевавшего с ветряными мельницами. Простота и отвага в характере В.А.ЗАЙЦЕВА чем-то напоминали собой благородное рыцарство, которое особенно ярко проявлялось у него, когда ему приходилось участвовать в смертельных схватках с врагом, ради жизни на земле всех простых людей, за Советскую Родину.

Проявление благородного рыцарства и доброты нашего героя сочетались с его высокой командирской требовательностью к своим подчиненным. Командирская справедливая строгость принималась подчиненными как необходимость военного времени. Для многих молодых летчиков, прибывающих для пополнения в авиаполк, служба в прославленном гвардейском полку была не только почетной обязанностью, предоставленной им честью, но и большим моральным удовлетворением, потому что они в личном примере своего командира, в его летном мастерстве и неоднократно одержанных победах в воздушных боях, укрепляли свою веру в окончательную победу над врагом. Многие летчики хотели быть похожими на своего командира-героя, учились у него умело вести воздушные бои.

Мне приходилось замечать, что весь порядок в авиаполку и В.А.ЗАЙЦЕВА и настроение личного состава всегда отличались от других авиаполков дивизии в лучшую сторону. Боевой настрой для всего коллектива во многом создавался самим командиром, его справедливой и строгой требовательностью, его личным примером воздушного бойца, который своими делами вдувал каждому летчику неписанные правила в боевой жизни: «Делай и воюй так, как это умею делать я сам, и ты добьешься успеха».

Не случайно, что в авиаполку к концу войны было воспитано 24 Героя Советского Союза, в том числе двоим из них присвоено звание дважды Героя Советского Союза.

Боевую биографию дважды Героя Советского Союза В.А.ЗАЙЦЕВА можно дополнить следующими показателями: рождения 1911 года, в 1932 году окончил авиационную школу летчиков в г.Луганске, начал воевать с первых дней войны. В самое трудное время войны 1941-1941гг. он заслужил себе славу отважного летчика и имел на своем боевом счету 19 сбитых самолетов. Одному из первых летчиков, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В.А.ЗАЙЦЕВА лично знал М.И.КАЛИНИН, из рук которого он получил две звезды Героя Советского Союза.

За время войны В.А.ЗАЙЦЕВ совершил 427 боевых вылетов, провел 163 воздушных боя, лично сбил 34 самолета противника и 19 самолета — в групповом бою.

Вот с таким героем мне пришлось находиться на радиолокационной станции в июле 1944 года, с хорошо знакомым мне летчиком В.А.ЗАЙЦЕВЫМ.

В качестве дополнения к общей характеристике героя мне вспоминается эпизод в его поведении, на радиолокационной станции как простого человека с присущими для всех людей слабостями и некоторыми вольностями.

Скучновато и однообразно проходило время даже при таком ответственном дежурстве — на посту с радиолокатором. Я старался использовать свободное время, кроме непосредственного контроля за работой экипажей радиостанции и радиолокатора, для изучения схем и материальной части новой техники. С большим интересом я изучал схемы американской радиостанции. Моя долголетняя специальность по связи и учеба в академии помогали мне самостоятельно по чертежам осваивать новую технику.

В.А.ЗАЙЦЕВ в первые дни своего нахождения при радиолокационной станции жил с командиром кавалерийского корпуса.

Вероятно, «лихие кавалеристы» старались доказать летчику, что владеть конем не легче, чем боевым самолетом. Мои предположения подтверждались тем, что я сам видел, как во дворе усадьбы помещичьего дома, где жил генерал, он демонстрировал свое искусство верховой езды, а кончилось это тем, что летчику ЗАЙЦЕВУ был подарен генералом боевой конь серой масти.

Пересадка с боевого самолета ЛА-5 на коня оказалась непростым делом. Но наш герой-летчик ради сохранения своего престижа не мог отказаться от дорогого генеральского подарка и показать «свою слабость» в овладении верховой ездой на коне.

Он согласился осваивать своего коня.

К сожалению, занятия по верховой езде окончились для моего начальника весьма печально. Конь сбросил наездника из седла, и он при падении сильно ушиб нижнюю часть ноги.

Боевой летчик, разочаровавшись в прелестях верховой езды, отказался от дорогого генеральского подарка — резвого скакуна. Поврежденная нога еще долгое время беспокоила неудачного наездника, и боль в ноге ему приходилось долго еще скрывать, чтобы не дать повод для насмешек и возможных кривотолков среди летчиков и причинах случившегося, ради уважения к ЗАЙЦЕВУ этот случай, его падение с коня, я также сохранял в тайне от других, особенно от его начальника.

В конце войны В.А.ЗАЙЦЕВУ очень не повезло: в чехословацком городе Брно он попал в автомобильную аварию. В легковую автомашину, в которой он ехал, из узкого переулка врезалась грузовая машина. Во время аварии он получил серьезную травму ноги.

Мне приходилось навещать В.А.ЗАЙЦЕВА, в больнице г.Бадена в Австрии, где он больше полугода находился на лечении. Неудачно сросшаяся у него кость ноги при ходьбе на костылях в больнице вторично поломалась, и нога очень долго не заживала.

Настроение у больного, прикованного на месяцы к больничной койке, по-прежнему было бодрым и веселым. Во время нашей беседы он продолжал, как и раньше, шутить, называя вытянутую на рычагах с подвешенным грузом ногу «пушкой». Он жаловался мне на то, что ему еще не приходилось так долго «стрелять» из тяжелой для него «пушки».

Перенесшему все опасности для жизни в многочисленных воздушных боях, когда «счастливая судьба» героя щадила его, ему было очень тяжело сознавать себе калекой от слепого случая с ним на земле при автомобильной аварии. По состоянию здоровья он был отстранен от полетов и уволен из рядов Советской Армии.

Несмотря на тяжелую болезнь, долгие годы после войны В.А.ЗАЙЦЕВ руководил аэроклубом в своем родном городе Коломне. Он работал в управлении дирекции на одном из заводов г.Коломны.

Прославленный летчик — дважды Герой Советского Союза — Василий Александрович ЗАЙЦЕВ скончался в 1961 году.

Установленный бронзовый бюст в г.Коломне стал ему вечным памятником.

Последние годы жизни героя, омраченные его болезненным недугом, не должны собой затмить яркий образ боевого летчика, который должен служить вдохновляющим примером для воспитания советской молодежи.

Заместитель командира авиаполка по политической части — РУЛИН Виктор Петрович

(1913-1981 гг.)

Нет более точного слова для определения и выражения уважения, близости и авторитета к начальнику воинского коллектива со стороны его подчиненных, — чем произвольно возникшее для него — БАТЯ.

Многие, и очень часто, «батей» называли в авиаполку заместителя командира по политчасти Виктора Петровича Рулина. Это высокое простонародное звание им было заслужено его душевной простотой, заботой и вниманием ко всем подчиненным; его трудолюбием, а главное — его боевыми делами во время полетов.

В.П.Рулин был опытным и заслуженным летчиком, в 1934 г. он окончил Ворошиловградское (Луганское) военное училище летчиков. Служил на Дальнем Востоке и принимал активное участие в событиях у озера Хасан и на Халхин-Голе. Еще до войны с Германией был награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени и орденом Красной Звезды. С начала организации части, в 1940 г., до окончания войны был бессменным комиссаром и заместителем командира полка по политической части.

На фронте Виктор Петрович часто по своей инициативе поднимался на своем боевом самолете Ла-5 и вместе с подчиненными ему летчиками летал на выполнение боевых заданий, разделяя с ними всю опасность их боевой жизни, и это было главным и определяющим условием его авторитета. Об этом свидетельствует его славная боевая и трудовая биография военного летчика.

Виктор Петрович Рулин в годы Великой Отечественной войны совершил солее 300 боевых вылетов. Сбил лично в воздушных боях 8 самолетов и 9 самолетов противника в групповом бою.

А всего за свою службу на Дальнем Востоке — у озера Хасан, на Халхин-Голе, на Карельском перешейке и в году Великой Отечественной войны он совершил свыше 500 боевых вылетов, более 200 штурмовок, сбил лично и в групповом бою 18 самолетов противника.

Действенность и доходчивость воспитательной работы комиссара полка состояла в том, что он учил подчиненных не только словами, но и личными боевыми делами, комиссар полка много времени проводил среди летчиков и как старший их товарищ умело вел с ними простой душевный разговор, и не только на отвлеченную тему, о шутками и юмором, но и целенаправленно, не упуская возможностей для воспитания и дружеской поддержки их в трудной обстановке, особенное внимание он уделял молодым летчикам.

Виктор Петрович, будучи сам уже немолодым человеком, хорошо понимал летчиков, двадцатилетних парней, их душевные потребности после напряженных полетов, в часы отдыха. Он один из первых в авиадивизии подыскал очень способного солдата-аккордеониста Мишу Двилянского, который все время находился с летчиками и играл для них в общежитии и столовой.

В дни интенсивных полетов авиаполка В.П.Рулин очень часто и длительно находился на старте аэродрома и помогал по радио летчикам во время их посадки. Случалось, что после боевого вылета не выпускались шасси или другие неисправности у самолетов, и помощь по радио с земли была для летчиков очень необходимой.

Никто в авиаполку не знал всех военнослужащих, их индивидуальные особенности так, как это удалось знать В.П. Рулину. Со всеми он находил время поговорить в доходчивой для них форме. Обычно свой разговор с подчиненными он начинал с намекающей шутки или какого-либо ободряющего слова.

Здороваясь с инженером по спецоборудованию самолетов, капитаном М.Ховановым, он обычно так начинал свой разговор:

— Ну, как дела, «князь Хованский?»

— Хорошо, товарищ подполковник, — улыбаясь отвечал Хованов и было заметно, что он был доволен простотой обращения к нему и сравнением его с князем Хованским, дальше уже мог продолжаться и деловой обычный разговор.

Мне часто приходилось дежурить с Виктором Петровичем на старте. В свободное время между нами велись разговоры на свободную тему, и я не переставал удивляться его осведомленности о подчиненных.

Служил в авиаполку сержантом по фамилии М.Туровский, который не отличался особой дисциплинированностью, и случалось с ним это неоднократно. Как-то мной был задан комиссару вопрос: «Почему так терпеливо относятся к нарушениям дисциплины сержанта М.Туровского?». Наш комиссар мне ответил так:

— Конечно, выгнать Туровского можно и легко, вплоть до штрафного батальона. Но ведь Туровский по образованию инженер, а после войны такие специалисты будут очень нужны восстанавливать все разрушенное немцами. Туровский защищал свой диплом на тему: «Автомобиль без колес, на воздушной подушке». А это тоже что-то значит.

Для меня в то военное время автомобиль на «воздушной подушке» казался маловероятным изобретением. Но В.П. Рулин и во время войны умел думать и руководить людьми с учетом больших государственных интересов.

Мне было очень жаль расставаться с заслуженным боевым летчиком авиаполка Героем Советского Союза И.П.Лавейкиным, когда его отправляли в Москву. На мой недоуменный вопрос по этому поводу В.П.Рулин ответил:

— Конечно, для полка отправка Лавейкина для дальнейшей службы в Москву — большая и неприятная потеря. Но разве лучше будет, если он, находясь в авиаполку, совсем потеряет свое здоровье? У Лавейкина обнаружена язва желудка, а в фронтовых условиях такой болезнью долго не протянешь.

Так хорошо и подробно мог знать о своих подчиненных и заботиться о них подполковник В.П.Рулин, прозванный в авиаполку «батей». Коренной москвич, комиссар полка В.П.Рулин был рослым человеком, с крупными чертами лица, выражающими его простоту, ум и сдержанность дипломата. Его духовное и моральное влияние на личный состав военнослужащих авиаполка, и особенно на летчиков, было огромным, это был настоящий большевистский комиссар, человек и политработник с большой буквы.

Припоминается мне, когда В.П.Рулин сумел организовать поездку из Джезковицы военнослужащих полка для ознакомления с лагерем узников фашизма — Майданеком. Эта поездка произвела необыкновенно сильное впечатление на всех людей, которым удалось увидеть своими глазами размеры лагеря, условия, в которых приходилось жить узникам фашизма, механизированные устройства — «душегубки» и печи, в которых сжигали умерших от болезней, морального унижения, тяжелого труда и расстрелянных бесправных людей.

Следует напомнить волнующие слова песни о Бухенвальде:

- Люди Мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте! Гудит со всех сторон.
Это раздается в Бухенвальде
Колокольный звон, похоронный звон.
Сотни тысяч заживо сожженных,
Строятся...

Не только в Бухенвальде был оборудован фашистами лагерь смерти. Таких лагерей на территории Германии и оккупированных стран было около десятка, среди них и лагерь в Польше — Майданек, где были уничтожены сотни тысяч людей. В числе уничтоженных были женщины, дети, старики. Мне рассказывал капитан М.Хованов о том, что ему пришлось видеть в Майданеке.

Территория лагеря занимала площадь около пяти квадратных километров и была застроена одноэтажными деревянными бараками, в которых на сплошных двухъярусных нарах могли спать узники лагеря, узкий проход посередине барака разделял ряды нар. Грязь и тяжелый спертый воздух еще не выветрился тогда в пустых бараках, узники которых были освобождены советскими войсками. Фашисты, с немецкой педантичностью, утилизировали отходы человеко-истребительного «производства». Огромные накопившиеся штабеля детской, женской и другой обуви, упакованный в тюки человеческий волос в помещениях лагеря своеобразными сравнительными диаграммами выражали масштабы нечеловеческих зверств и число уничтоженных в лагере беззащитных людей: евреев, русских, поляков и других национальностей.

Вероятно, нельзя выразить никакими словами или сравнить с какими-либо диаграммами страдания и унижения тех миллионов узников, которым пришлось испытать ужасы в фашистских лагерях.

В.П.Рулин умел и старался сделать что-либо полезное и приятное для своих подчиненных. Я с благодарностью вспоминаю о том, как ему удалось в трудные и напряженные дни войны, 4 мая 1945 г. организовать поездку однополчан на автомашине в только что освобожденный Берлин. В качестве святой реликвии об этой поездке у меня сохранилась фронтовая фотография, где наша группа летчиков вместе с В.П.Рулиным и другими однополчанами сфотографировалась у здания Рейхстага в Берлине.

Виктор Петрович Рулин и после увольнения из рядов Советской Армии продолжал проводить большую воспитательную работу с молодежью г.Москвы. Он был одним из главных организаторов юбилейных сборов ветеранов полка, которые проводились совместно с подшефными школами из различных городов. Сборы ветеранов полка имели очень большое воспитательное значение для молодежи.

Совместно с Н.Г.Ильиным ими была подготовлена и издана книга о летчиках авиаполка «Гвардейцы в воздухе».

За успешные боевые действия он был награжден:

— тремя орденами Красного Замени

— орденом Отечественной войны 1-й степени

— орденом Красной Звезды

— многими медалями

Мне несколько раз довелось быть гостем у В.П.Рулина в его весьма скромно обставленной квартире в Москве. Он угощал меня жареными окунями, выловленными им при удачной рыбалке на Волге. Обо всем мы поговорили с ним в задушевной беседе.

Перед его кончиной я с ним разговаривал по телефону. Он старался по-фронтовому быть бодрым и оптимистично настроенным.

Вот таким был наш боевой комиссар — В.П.Рулин — наш БАТЯ.

Умер В.П.Рулин 4.ХII.1981 г.