Предисловие

В один из дней 1936 года в наших газетах появилось краткое сообщение. Где-то на западном рубеже на советскую сторону с боем отошла группа западноукраинских партизан. Печать и радио не передавали подробностей. Назывался только факт.

А было это так.

Небольшой отряд волынских коммунистов несколько суток уходил от преследования жандармов. В селах Северной Волыни — Синеве, Курозванах, Симонове — крестьяне укрывали коммунистов. Но на помощь жандармам был брошен батальон пограничной охраны пилсудчиков. В селах начались повальные обыски.

Группе храбрецов приходилось туго. Отстреливаясь, она устремилась к реке Горынь. Вел группу двадцатичетырехлетний коммунист, член Волынского окружкома партии, известный в подполье под именем Ятель. Перед этим группа Ятеля совершила смелый налет на тюрьму в городке Гоща. Там томились в застенке секретарь Гощанской организации Коммунистической партии Западной Украины Григорий Гапончук и еще несколько коммунистов-подпольщиков. Освобожденным узникам удалось скрыться, а за группой Ятеля, прикрывавшей отход товарищей, враги пошли по пятам.

Волынских коммунистов прижали к реке, к границе. Ятель посмотрел на изнуренных друзей, пересчитал патроны в обойме пистолета:

— Осталось нам, хлопцы, или умереть под пулями, или пробиться за кордон, на советскую землю.

Она, эта желанная земля, была рядом, за узкой полоской воды. Она манила к себе, звала, вселяла надежду... [4]

После этих событий прошло три года. На дорогах Ровенщины еще не улеглась пыль, поднятая нашими танками, еще двигались эскадроны загорелых конников, а в освобожденных селах вчерашние батраки, крестьянская беднота, с красными знаменами в руках шли делить помещичью, землю, создавали свою, народную власть.

Сельский майдан был забит народом, когда на импровизированной трибуне показался невысокий коренастый молодой человек. Он говорил о новой жизни, о солнце, взошедшем над Волынью, о счастье, принесенном советскими братьями с Востока. Он говорил просто и страстно. Речь его прерывали аплодисменты. Потом оратора подхватили на руки, начали качать.

— Кто это? — спросил я, показывая на парня.

— Так то ж Терешко Новак, из Гощи. Еще Ятелем его называют люди, — сказал старик крестьянин улыбаясь.

Жизнь автора этой книги сурова и мужественна. Юность Терентия Федоровича Новака прошла в подполье. Пилсудчики бросали его за решетку, приговорив к 31 году строгого заключения, заковывали в цепи, пытали в подвалах «двуйки»{1}. Годами не было у него дома, не было имени. Были конспиративные квартиры, явки, партийные псевдонимы. Была борьба.

Когда в родной край пришла долгожданная свобода, молодой коммунист с жаром взялся за учебу, пошел в институт, готовился стать педагогом. Но грянула Отечественная война.

Помню, как на окраине небольшого зеленого городишка Новоград-Волынского Терентий Новак отдавал мне — тогда секретарю обкома — свой партийный билет на хранение. Коммунист снова шел навстречу опасностям. Партия посылала его в Ровно с заданием возглавить подпольный горком. В те дни Новаку не было еще и тридцати... Он отправлялся в город, два дня назад захваченный гитлеровцами. Шел не раздумывая, не колеблясь, как ходил десятки раз перед этим на нелегкие дела. Он стал одним из тех, кто первыми организовывали подполье на оккупированной фашистами советской земле. [5]

В Ровно Новак встретил коммунистов, с которыми томился в Люблинской крепости, связался с теми, с кем шел бок о бок в годы неспокойной юности, нашел десятки других патриотов. О деятельности Терентия Федоровича и его товарищей в провозглашенной гитлеровцами «столице» Украины, в городе, где находилась резиденция имперского комиссара гаулейтера Эриха Коха, уже сказано в книгах Д. Медведева «Сильные духом» и «Это было под Ровно», в документальной повести «Пути непокоренных», написанной автором этих строк совместно с Л. Кизей.

Недавно с группой советских ветеранов войны мне довелось побывать в Польской Народной Республике. Возле села Грушка на лесной поляне мы увидели гранитный обелиск. На нем высечены слова о том, что в селе и вокруг него шло жестокое сражение. Осенью 1944 года солдаты и офицеры Армии людовой отбивали здесь атаки эсэсовской дивизии, вооруженной танками, артиллерией. И еще на обелиске написано, что в этих боях в глубоком тылу врага прославились бойцы интернациональных бригад «Вольносць» и «Звиценство» под командованием полковника Петра.

Так за рубежами Родины, в польских лесах прочел я снова о делах советского коммуниста Терентия Новака, которого польские друзья по партизанским боям и походам называли полковником Петром.

Ничего удивительного не было в том, что коммунист с Украины оказался вдруг в Польше, в Келецком воеводстве, оккупированном фашистскими захватчиками, и стал одним из командиров боевых частей Армии людовой. Братья по духу, по классу, по партии спешили на помощь друг другу в тяжкую годину. Так было всегда. В горах и долинах Испании. В песках Халхин-Гола. На равнинах Китая. Так было и в Польше, где под знамена с начертанным на них гордым лозунгом интернационалистов «За вашу и нашу свободу!» встали тысячи мужественных бойцов, сердца которых горели ненавистью к фашизму.

Этим солдатам свободы и посвятил Т. Новак книгу «Лесная быль». Герои его воспоминаний — поляки, русские, украинцы, казахи, чехи, кровью своей скрепившие узы боевого содружества. [6]

«Лесная быль» посвящена вечно живой теме: интернациональному братству свободолюбивых народов. Думаю, что эту книгу с интересом встретят читатели. Некоторые из них найдут на ее страницах и знакомые имена.