Бои в Молдавии

Когда подошел день и час, чтобы выполнить боевую задачу по форсированию Днестра и захвату плацдарма на западном берегу, политработники, агитаторы снова были в первых рядах. При форсировании Днестра меня начальник политотдела направил в 301-ю стрелковую дивизию полковника В. С. Антонова. Там я попала в передовой отряд соединения, который должен был захватить плацдарм севернее города Тирасполь.

В ночь на 13 апреля 1944 года мы погрузились в лодки и начали форсировать Днестр. В этом месте правый берег был высоким и каменистым. В мирное время там добывали известняк для строительства, и берег был изыт карьерами. В них фашисты установили свои огневые средства и вели ураганный огонь по нашим позициям, расположенным на левом берегу.

Как мы ни старались подойти к берегу скрытно, все же гитлеровцы заметили нас и начали беспорядочную стрельбу по всему руслу реки.

Перед началом форсирования агитатор из 1-го батальона 1050-го стрелкового полка комсомолец И. Щербак провел с бойцами своего взвода беседу о том, как лучше действовать и незаметно подойти к противнику. Сам И. Щербак и его боевые друзья первыми переправились и показали образцы мужества. Заметив пулемет противника, агитатор решил захватить его. Скрытно подобравшись к вражескому пулеметчику, Щербак оглушил его прикладом, затаился между камней и, оценив обстановку, решил пока себя не выдавать.

А когда наш отряд стал приближаться к берегу, Щербак повернул пулемет и ударил по фашистам. Среди немцев началась паника — они бросали оружие и покидали позиции. Плацдарм был захвачен. Но фашисты довольно быстро опомнились и начали контратаковать. Однако все [73] их попытки были отбиты, а за это время весь 1-й батальон переправился через Днестр.

Необыкновенное мужество проявил и сапер Максим Аксенов. Он за ночь совершил на лодке одиннадцать рейсов через Днестр, перевозя солдат и офицеров на западный берег.

На одном из участков завязалась жестокая схватка с контратакующими гитлеровцами, которых поддерживали 3 самоходки и танк.

Бронебойщик сержант Поляничкин быстро выдвинулся вперед, замаскировался и приготовился встретить врага. «Фердинанды», стреляя на ходу, приближались к месту, где лежал бронебойщик. Подпустив машины как можно ближе, он открыл огонь, но тут же почувствовал жгучую боль в ноге: задело осколком снаряда. Однако не дрогнул комсомолец, пересиливая себя, продолжал вести неравную борьбу. После нескольких его выстрелов один «фердинанд» загорелся, две другие самоходки и танк круто повернули назад. Тогда сержант Поляничкин отполз в укрытие, чтобы перевязать ногу, но с поля боя не ушел до тех пор, пока не была полностью отражена контратака противника.

Вслед за бойцами 1050-го стрелкового полка с ходу форсировали Днестр подразделения 1054-го полка 301-й дивизии, которым командовал подполковник П. П. Радаев. Они высадились правее. Затем на правобережье закрепился и передовой отряд 230-й стрелковой дивизии. Начальник политотдела этого соединения полковник И. Ф. Веремеев приказал старшему инструктору майору Н. В. Кузьмину переправиться через Днестр с отрядом и обеспечить возможность форсирования реки другими подразделениями.

Воины переправились, понеся небольшие потери, и застали гитлеровцев врасплох. Тесня их, они начали расширять плацдарм. Несмотря на предпринятые фашистами контратаки, отряд удерживал свои позиции до подхода [74] основных сил. При отражении контратак вместе со всеми мужественно сражался и майор Н. В. Кузьмин.

Форсирование Днестра продолжалось. Подразделения 118-й стрелковой дивизии захватили плацдарм правев Бендер. Правда, вскоре это соединение было выведено из состава корпуса.

В это время был получен приказ направить одного из старших инструкторов политотдела корпуса на двухгодичные курсы по подготовке преподавателей военных училищ. Курсы находились в глубоком тылу. Начальник политотдела полковник А. Д. Дроздов предложил поехать на эти курсы мне, но я отказалась. Тогда он приказал отправиться на курсы майору Б. Н. Дзусову. Пришлось расстаться с боевым товарищем, с которым был пройден путь от Моздока до Днестра.

Не прошло и месяца после этого, как получили приказ об откомандировании на другой фронт полковника А. Д. Дроздова. До приезда нового начальника политотдела корпуса обязанности его возложили на меня как секретаря парткомиссии.

После отъезда Александра Дмитриевича Дроздова меня вызвал командир корпуса генерал-майор И. П. Рослый.

— Нам предстоит очень срочная и важная работа, — сказал он. — Надо собрать всех командиров взводов. Эти люди первыми ведут в бой своих солдат и сами идут вместе с ними. Все они отличились при форсировании Днепра и Днестра, но мы им еще не вручили награды. Перед награждением им следует прочесть лекцию о международном положении. Позаботьтесь о подготовке площадки, где будет проходить сбор, о наглядной агитации. Ужин обеспечат наши хозяйственники...

Потом мы вместе с Иваном Павловичем выбрали место, где должны собрать командиров взводов.

Докладчика решили взять из дивизионных политотдельцев. Остановились на кандидатуре старшего инструктора [75] по пропаганде майора Я. М. Майофиса. Это был один из наиболее подготовленных политработников, имевший ученую степень кандидата исторических наук и работавший до войны преподавателем в институте. Майофис уже нами был намечен для выдвижения в политотдел корпуса на место уехавшего Б. Н. Дзусова.

Быстро было сделано и красочное оформление площадки. Она приняла нарядный, торжественный вид.

Когда прибыли командиры взводов, Я. М. Майофис прочитал им лекцию о международном положении. После этого командир корпуса генерал И. П. Рослый вручил отличившимся ордена Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды. По окончании церемонии Иван Павлович тепло поздравил награжденных и в общих чертах проинформировал о наших задачах в предстоящих боевых действиях.

Когда вечер подходил к концу, генералу Рослому доложили, что прибыл новый начальник политотдела корпуса гвардии полковник В. Т. Поминов.

А на следующий день к нам приехал начальник политотдела армии полковник Г. К. Цинев. Василий Трифонович Поминов собрал всех политотдельцев, и полковник Цинев стал знакомиться с каждым в отдельности.

Когда очередь дошла до меня, начпоарм сказал, что, мол, женщину следовало бы направить в политотдел тыловых частей. Такая перспектива меня не устраивала: не хотелось расставаться с людьми, с которыми меня спаяла крепкая фронтовая дружба, и я попросила Цинева никуда меня не переводить. Конечно, командование могло бы просто отдать приказ о перемещении. Но этого, к счастью, не случилось.

В Славяно-Сербовку, где размещался политотдел корпуса, на короткий отдых прибыла 29-я гвардейская бригада. В соединении проводился вечер по поводу получения гвардейского Знамени. Поскольку гвардейцы только что вышли из тяжелых боев, в ходе которых невозможно [76] было организовать лекции для офицерского состава, политотдел бригады обратился к нам с просьбой прислать лектора.

Полковник В. Т. Поминов предложил тему о традициях русского и советского офицерства. Мне было приказано подготовить и прочитать лекцию. С большим интересом взялась я за эту работу. Перерыла много материалов из истории русской армии. Примеров доблести советских офицеров было сколько угодно.

Я рассказала в лекции о создании в России Петром I офицерского корпуса, о патриотизме и боевой чести советского офицерства, о значении Знамени части, а завершила выступление словами о том, что под нашими славными знаменами враг был разбит под Москвой, Сталинградом, у Днепра, Немана, на севере и юге, под этими знаменами сражаемся мы, чтобы добить фашистов и водрузить алые стяги над Берлином. Офицеры привяли лекцию хорошо.

...Вскоре штаб корпуса переехал из Славяно-Сербовки в Ближний Хутор.

В это время части корпуса вели бои местного значения. Подразделения 301-й стрелковой дивизии полковника В. С. Антонова проводили в нескольких направлениях разведку боем. Действия групп поддерживались минометным и артиллерийским огнем. В задачу разведгруппы входили захват пленных и выявление огневых точек врага. Фашисты в это время не предпринимали сильных контратак. Но в ночь на 5 июля 1944 года было установлено, что гитлеровцы пытались делать проходы в наших минных полях и проволочных заграждениях на стыке 1052-го и 1054-го стрелковых полков. Активно стала действовать и вражеская ночная бомбардировочная авиация.

Немецкое командование, видимо, понимало, что наши войска готовятся к прорыву вражеской обороны, и стало улучшать свои позиции в инженерном отношении, а ночами [77] вести интенсивный пулеметный и минометный огонь по боевым порядкам корпуса, устраивать артиллерийские налеты.

Чтобы не давать противнику спокойно действовать, наши части постоянно вели беспокоящий огонь на разных участках фашистской обороны.