Даешь Донбасс!
На станцию назначения наши части прибыли ранним августовским утром, сосредоточились в районе города Ворошиловск. Когда совсем рассвело, мы увидели вокруг огромные, похожие на степные курганы терриконы. И куда ни бросишь взгляд — земля изранена воронками от бомб и снарядов, на немногих уцелевших стенах домов зияют пустые провалы окон. Воздух насыщен гарью. Всем нам стало понятным, что впереди нас ожидают тяжелые бои за Донбасс.
«Всесоюзная кочегарка» сейчас находилась в руках фашистов, которые стремились во что бы то ни стало удержать Донецкий бассейн. Гитлеровцы понимали, что оставить его и Центральную Украину — значило утратить уголь, металл, потерять снабжение своих войск продуктами питания, важнейшие аэродромы. [51]
Придавая такое важное значение Донбассу, гитлеровское командование приняло меры по укреплению своей обороны. Немцы устроили перед своим передним краем несколько рядов проволочных заграждений, густо заминировали подступы к нему, укрепили берега Северского Донца и Миуса железобетонными огневыми точками.
Еще не закончилась разгрузка частей, а штаб уже получил приказ о том, что наш 9-й корпус входит в состав 5-й ударной армии генерала В. Д. Цветаева, которой ставилась задача нанести главный удар по противнику, прорвать его оборону на участке Дмитриево, Куйбышево и, развивая наступление, овладеть центром Донбасса городом Сталино.
Кроме 301-й стрелковой в корпус влились 230-я (гвардии полковника А. А. Украинского) и 320-я (генерал-майора И. И. Шмыгина) дивизии. Корпусу было приказано действовать в центре боевого построения армии. На время прорыва обороны противника ему временно была придана 99-я стрелковая дивизия.
Совершив 120-километровый марш вдоль линии фронта, соединения корпуса сосредоточились в районе Прохорово, Чистяково.
Учитывая, что корпус пополнился двумя новыми дивизиями, начальник политотдела полковник А. Д. Дроздов приказал двум старшим инструкторам по пропаганде, двум инспекторам по оргработе и своему помощнику по комсомолу направиться в политотделы соединений, ознакомиться с их деятельностью, после чего вместе с дивизионными политработниками проанализировать работу партийно-политического состава всех полков, батальонов и рот.
Мы тотчас же отправились в дивизии, провели там семинары заместителей командиров полков и батальонов по политчасти, парторгов, присутствовали в подразделениях на партийных и комсомольских собраниях. Работа проводилась дифференцированно, в соответствии с характером [52] задач, стоявших перед батальоном, ротой, взводом.
Основным вопросом, который мы обсуждали и разъясняли воинам, было военно-политическое и экономическое значение операции по освобождению Донбасса.
Как всегда перед наступлением, партийные организации расставляли коммунистов, комсомольцев на самые ответственные участки, делали все для усиления влияния на личный состав подразделений.
18 августа 1943 года началось наше общее наступление в Донбассе. Более двух часов шла артиллерийская подготовка. Взламывая оборону противника на реке Миус, наша авиация наносила мощные удары по укреплениям гитлеровцев. А как только огонь артиллерии был перенесен в глубь обороны, наши войска двинулись вперед.
20 августа части корпуса прорвали оборону противника на реке Миус. Фашистов не спасли ни минные поля, ни сильная система заграждений. Не выдержав огня артиллерии и минометов, враг дрогнул и стал отходить, а наши части, преследуя его, продвигались в район Саур-Могила, Степановка, Артем.
По приказу генерала И. П. Рослого правофланговая 320-я стрелковая дивизия должна была, прорвав оборону гитлеровцев, овладеть городом Енакиево. 230-й дивизии ставилась задача, действуя на Нижнюю Крынку, освободить ее и дальше продвигаться на город Сталине. 301-я стрелковая, ведя бой на левом фланге, обязана была выйти из района Прохорова, очистить от врага Макеевку и также действовать на город Сталино.
1 сентября с первыми лучами солнца прозвучали мощные залпы наших орудий и минометов. Вскоре во весь рост поднялась пехота. Воины проявляли чудеса мужества и храбрости, и уже к полудню под их ударами фашисты оставили населенные пункты Мануйлово, Хуторок, Петровское. [53]
Потом гитлеровцы, словно опомнившись от наших ошеломляющих ударов, стали яростно контратаковать наши части. Пехоту противника поддерживали «фердинанды» и авиация. «Юнкерсы» часто бомбили боевые порядки 320-й дивизии. Но ни на один шаг не сдвинулись с места наши войска. Упорно отбивая контратаки, они продвигались вперед и за два дня боев прошли 32 километра. 3 сентября части 320-й стрелковой штурмом овладели городом Енакиево, уничтожив гарнизон противника численностью более 500 гитлеровцев. Воины 301-й дивизии 5 сентября освободили от врага Макеевку.
Бои за Сталино начались 7 сентября. Полки 301-й дивизии полковника В. С. Антонова (1050-й — майора Ф. И. Мицулы, 1054-й — подполковника Н. П. Мурзина) стали просачиваться на восточную окраину города, а воины передового отряда 1052-го полка подполковника А. И. Епанечникова, ворвавшегося на северную окраину города Сталино, начали выбивать из домов засевших в них автоматчиков.
В это же время полки 230-й дивизии (986, 988 и 990-й) прорвались к центру города. Вместе с пехотой в боевых порядках шла артиллерия. Воины очищали квартал за кварталом. Под грохот взрывов и дробь автоматов и пулеметов из одного подвала вышла группа рабочих Сталино с красным знаменем. Они вручили стяг командиру 990-го полка подполковнику Майданюку. С этим знаменем, полученным из рук трудящихся, бойцы очищали дома и кварталы от гитлеровцев.
Горели дома, рушились стены, над городом нависла завеса дыма, от гари трудно было дышать.
При подготовке к боям за Сталино я побывала в полках 230-й дивизии, а в дни штурма города мне было приказано перебраться в 1052-й полк 301-й дивизии. Вместе с заместителем командира полка по политчасти капитаном Иваном Яковлевичем Гужовым мы все время находились в батальонах. Полк с ходу взял студенческий городок, [54] потом вышел на территорию коксохимического завода. Противник бешено сопротивлялся. Вокруг сущий ад, грохот, перепонки в ушах, кажется, вот-вот лопнут от уханья бомб и снарядов. За каждым углом, завалом — смерть. Чуть высунулся из укрытия, и оттуда длинная очередь. Мы с капитаном Гужовым в ходе боя вели работу по передаче сводок Совинформбюро через агитаторов по цепи, организовали широкую популяризацию отличившихся воинов. Рассказывая о бойцах, павших смертью храбрых, мы призывали мстить врагу за товарищей.
Большая работа была организована по рассмотрению заявлений о приеме в партию. Заявления, как правило, были лаконичны: «Прошу принять меня в ряды партии. Хочу сражаться коммунистом. Если погибну, считайте меня коммунистом».
...Потери были немалые. Из строя выбывали часто политруки рот, парторги и комсорги батальонов, возглавлявшие атаки и находившиеся на самых ответственных участках боя. Нам необходимо было принимать меры, чтобы сохранить боевитость партийных организаций подразделений. По специальному решению ЦК ВКП(б) мы принимали в члены партии воинов, отличившихся в боях за Родину с сокращенным до трех месяцев кандидатским стажем.
А бойцы и командиры проявляли массовую отвагу и героизм, готовность сражаться с врагом до последней капли крови. Вот только один пример.
Вражеские атаки следовали одна за другой. После тринадцатой попытки смять нашу оборону противник бросил на позиции стрелкового подразделения батальон пехоты, поддержанный 7 «фердинандами». И как только на какую-то секунду смолк огонь, встал коммунист Великий:
— Товарищи! Там, где мы обороняемся, врагу не пройти! Истребим поганую нечисть!
— Не пропустим фашистов! — поддержал коммуниста Великого парторг роты Опалев и, поднявшись во весь [55] рост, со связкой гранат стремительно бросился навстречу самоходке.
Вслед за ним поднялась вся рота. Потеряв 2 «фердинанда», немцы откатились. Не пришлось коммунисту Опалеву увидеть результат атаки его роты. Он пал смертью храбрых, героически погибло еще несколько бойцов его роты.
В 8-й роте 1050-го стрелкового полка осталось в живых только 17 человек. Горстка бойцов попала в окружение, но люди решили стоять насмерть. Командир роты коммунист Нудагельдинов приказал занять круговую оборону, и храбрецы продержались всю ночь. Утром подоспела помощь. Когда рассвело, на поле боя было обнаружено 150 вражеских трупов. Только один пулеметчик Михайлов уничтожил более 60 фашистов.
О мужестве и героизме воинов роты мы с заместителем командира полка по политчасти И. Я. Гужовым тотчас же передали сообщения во все батальоны. Агитаторы подхватили их и донесли до каждого бойца и офицера.
...8 сентября 1943 года войска 9-го стрелкового корпуса освободили сердце Донбасса город Сталино. Затихла перестрелка. Над городом — сплошная завеса дыма, через которую не могут пробиться лучи солнца. Радость победы омрачается душевной болью: куда ни взглянешь — руины, руины... Сколько же потребуется сил, чтобы поднять, возродить этот шахтерский город.
Отгремели в Москве залпы салюта, возвестившие об освобождении Донбасса. Нашим войскам за освобождение городов Сталино, Енакиево, Макеевка была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. Соединения получили почетные наименования: 301-я и 230-я дивизии — «Сталинские», 320-я стрелковая дивизия — «Енакиевская».
В докладе Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина на торжественном собрании, посвященном [56] 26-й годовщине Великого Октября, подчеркивалось, что в результате успешного наступления Красной Армией освобождены Донбасс и богатые хлебом области Украины. Эта победа ухудшила хозяйственное и военно-политическое положение фашистской армии.
Оценка, которую получили действия войск корпуса, вдохновляла всех бойцов и офицеров на новые успехи в борьбе с гитлеровскими захватчиками, а политработникам давала огромную возможность для улучшения работы в подразделениях.
Мы поспешили в батальоны и роты. В беседах старались рассказать солдатам и офицерам о последних новостях с фронтов. Успешные действия по освобождению Донбасса укрепляли веру личного состава в свои силы, поднимали боевой дух войск. На собраниях и митингах, которые проводились политработниками в освобожденных городах и селах, мы рассказывали о боевых действиях наших войск, о растущей мощи Красной Армии, а жители освобожденных районов — о зверствах фашистов, о том, как они расстреливали ни в чем не повинных советских людей, бросали их в шахты, увозили на каторгу в Германию, разлучали матерей с детьми.
Митинги, как правило, заканчивались клятвой бойцов беспощадно бить врага, мстить ему за горе отцов, матерей и детей, а жители, особенно молодежь, тут же просили командование принять их в ряды Красной Армии. Те, кто не мог идти в армию, обещали отдать все силы на восстановление разрушенного войной хозяйства.
Приказ командования требовал преследовать противника, отходящего к Запорожью. В ходе ожесточенных боев наши части освободили несколько населенных пунктов и, продвигаясь вперед, завязали борьбу за Гуляйпольский район, где противник занял оборону на заранее подготовленных рубежах.
Когда воины 301-й и 320-й дивизий прорвали вражескую оборону, в прорыв вошла 12-я гвардейская Донская [57] кавалерийская дивизия полковника В. И. Григоровича. Однако ураганный огонь гитлеровцев приостановил наступление. Часть конников спешилась и укрыла лошадей в лесопосадке.
Но неожиданно налетела вражеская авиация и нанесла сильные бомбовые удары как раз по тому месту, где укрылись кавалеристы. Раненые лошади ржали и метались из стороны в сторону. Я шла в батальоны 301-й дивизии и, переждав налет в одной из воронок, поднялась, чтобы продолжать путь. Неподалеку из землянки выскочила девушка-связистка и, увидев, что самолеты вновь заходят для бомбежки, замахала мне:
— Товарищ капитан! Идите скорее сюда!
Но я не успела добежать до укрытия. Сброшенные бомбы уже свистели над головой. Едва снова спряталась в воронку, как вокруг загромыхали взрывы, рядом застучали падающие комья земли и камни. Когда самолеты улетели, я осмотрелась вокруг, и сразу сжалось от боли сердце: одна бомба угодила прямо в землянку, у входа в которую только что стояла девушка...
Возобновив атаки и преследуя дрогнувшего противника, воины корпуса освободили несколько сел Гуляйпольского района и Пологи — важный узел шоссейных и железных дорог.
Враг жестоко сопротивлялся, но к вечеру не выдержал нашего напора и стал отходить. Наши части уже в сумерках вошли в небольшой разрушенный город Гуляйполе.
При освобождении города особо отличился огневой взвод 76-миллиметровых дивизионных пушек лейтенанта Ивана Георгиевича Скоморохова из 184-го гвардейского артиллерийского полка. Батарейцы продвигались вместе с пехотой и подавляли огневые точки противника, сеяли панику в рядах гитлеровцев и не давали им возможности контратаковать. Но вдруг с северной стороны [58] города появились вражеские танки, ведущие огонь. За ними продвигались автоматчики.
По команде лейтенанта Скоморохова артиллеристы открыли огонь и сразу же подбили две машины. Остальные танки повернули вспять. Пехота противника в панике отступила. Отважные артиллеристы стали бить ей вдогонку и серьезно потрепали живую силу немцев.
Забегая вперед, хочу сказать, что И. Г. Скоморохову за совершенный подвиг в дни празднования 25-летия освобождения Гуляйполя от фашистов было присвоено звание почетного гражданина города.
...За двадцать дней наступления войска корпуса прошли 300 километров, освободив вместе с другими соединениями сотни населенных пунктов и полностью очистив от фашистов Донбасс и часть Запорожской области.