На фронт
И вот закончилась наша учеба, состоялся торжественный выпуск политработников. После официальной части был концерт художественной самодеятельности, а затем танцы. Играл баян, кружились в вальсе пары, а мы с Ольгой сидели в сторонке и тихо разговаривали перед разлукой.
Я была направлена в политуправление Закавказского фронта, которое находилось в Тбилиси. Ольга уезжала [20] позже и пришла меня проводить на вокзал. Мы попрощались, как сестры. Крепко сдружили нас и служба, и схожие биографии, и общие интересы. Пришло время расстаться. И кто знает, увидимся ли снова, куда забросит нас военное лихолетье?
В политуправлении фронта мне дали предписание убыть в Северную группу войск, которая дислоцировалась в районе города Грозный. Командовал этой группой войск генерал-лейтенант И. И. Масленников, членом Военного совета был корпусной комиссар А. Я. Фоминых.
Приехала в Грозный я поздно ночью, вышла из вагона и остановилась в оцепенении. Над городом стояло багровое зарево — это полыхали нефтяные промыслы, подожженные фашистской авиацией. Воздух был насыщен гарью. Отраженные языки пламени плясали в каждом окне. Город казался тревожным и настороженным. Во всем чувствовалось, что фронт совсем недалеко.
С трудом добралась я среди ночи до ближайшей гостиницы. Мест не оказалось, и мне пришлось дожидаться рассвета в холле, так что я необычно рано появилась в приемной у начальника отдела кадров политического управления группы. Здесь я впервые услышала о 9-м стрелковом корпусе, который начал формироваться два месяца назад.
Начальник управления кадров предложил мне должность старшего инструктора политотдела по агитации и пропаганде. Я согласилась. Кадровики рассказали мне краткую историю соединения. В него вошли 256, 157 и 43-я отдельные стрелковые бригады. Командует корпусом полковник Иван Терентьевич Замерцев, комиссаром назначен полковой комиссар Александр Дмитриевич Дроздов, а начальником политотдела — старший батальонный комиссар Владимир Наумович Дукельский. Корпус входит в состав 44-й армии и вот-вот должен начать активные боевые действия. [21]
С волнением получила я пакет с предписанинем. Причин для этого было немало. Во-первых, новое назначение, новый, неизвестный коллектив. Но главное — я ехала в боевую часть в нелегкое и сложное время. Враг рвался на Северный Кавказ. Частям корпуса предстояло встать на пути фашистских войск в период, когда разворачивалась великая битва на Волге. Я знала, что после ряда наших неудач в летней кампании 1942 года Нарком обороны издал приказ № 227. Вызван он был чрезвычайным положением на фронте, когда временные поражения породили кое у кого некоторую неуверенность, а подчас и панические настроения. Приказ требовал: «Ни шагу назад!», стоять насмерть, а фронтовики хорошо знают, что это такое.
Мне предстояло отыскать в станице Ищерская штаб 44-й армии и уточнить местонахождение политотдела корпуса. До войны я бывала в станице. Мне нравились ее длинные, утопающие в зелени улицы. Но сейчас все показалось незнакомым: было безлюдно, тихо, всюду видны следы недавней бомбежки, дым выедал глаза. Долго шла я по пустынной улице и не встретила ни души. Прошла еще с полкилометра и только тогда заметила у изгороди группу командиров. Спросила, как найти штаб армии, и с удивлением узнала своих недавних курсантов учебной роты. Оказалось, что они после окончания учебы получили назначения политруками рот тоже в 44-ю армию. При их помощи я быстро разыскала штаб армии.
Как выяснилось, части формирующегося корпуса были сосредоточены в районе станицы Графская, а политотдел разместился где-то неподалеку в районе. Добралась туда только глубокой ночью. В кромешной тьме еле плелась по песчаным холмам. Кругом ни звука, ни огонька. И вдруг почти рядом окрик:
— Стой! Кто идет?
Объяснила часовому, в чем дело, расспросила, как найти политотдел корпуса. Красноармеец указал на темневшую [22] неподалеку автомашину с кузовом-будкой. Подошла, дернула дверь. В глаза ударил свет: в кузове спала группа командиров, которые, проснувшись, с любопытством смотрели на меня. Поздоровавшись, спросила, где найти начальника политотдела. Кто-то указал мне на вторую половину будки. При свете коптилки я разглядела в этом отсеке капитана, склонившегося над пишущей машинкой. Он внимательно слушал стоящего рядом старшего батальонного комиссара и яростно стучал пальцами по клавишам. Комиссар был целиком поглощен своими мыслями и, не замечая меня, диктовал текст какого-то документа. Чтобы обратить внимание на себя, я нарочито громко обратилась к начальнику политотдела:
— Товарищ старший батальонный комиссар! Старший политрук Никулина прибыла для прохождения дальнейшей службы.
В. Н. Дукельский удивленно взглянул на меня и, будто не веря своим ушам, спросил:
— Повторите, что вы сказали?
Я отрапортовала вторично и услышала в ответ:
— Ну и дела...
Прием меня не очень-то обрадовал. Видимо, начальник политотдела никак не ожидал такого пополнения и не скрывал своего недоумения. Ознакомившись с предписанием, он тяжело вздохнул и сухо сказал:
— Ну ладно, товарищ старший политрук. Пока отдохните. Я скоро освобожусь.
Да, судя по встрече, мне придется нелегко с начальником, который даже не стремился скрыть своего недовольства тем, что в его подчинение прислали женщину. Мороки, думает, с ней не оберешься.
Закончив диктовать донесение, Дукельский пригласил меня к столу, расспросил, где я работала до войны, давно ли в армии, где служила. Видимо, он начинал уже привыкать к мысли, что так или иначе, а нам придется работать вместе. Начальник политотдела развернул на столе [23] карту и стал объяснять обстановку, показал расположение частей, ознакомил с предстоящими задачами.
Части корпуса заняли исходный рубеж и готовятся к прорыву обороны противника на моздокском направлении. На правом фланге корпуса должна действовать 256-я отдельная стрелковая бригада, в центре — 43-я, а слева — 157-я.
Владимир Наумович нарисовал не очень-то веселую картину. Положение в бригадах тяжелое. Из боев они вышли с большими потерями, а пополнение еще не поступило. До намеченного наступления оставались считанные дни. Необходимо было за короткое время сделать, казалось, невозможное: подготовить части к выполнению важной боевой задачи — прорыву сильно укрепленной вражеской обороны.
— Будете в подразделениях, — вроде бы даже сердито напутствовал меня Дукельский, — проверьте, как идет снабжение, достаточно ли патронов, гранат, какая обувь, одежда, обеспечены ли красноармейцы табаком, спичками. Выясните настроение людей, не упуская из внимания ни одной мелочи... — Он помолчал немного и уже вполне доброжелательно и мягко добавил: — Дел, как видите, полно, а времени мало. Сами понимаете, не санаторий здесь. Сейчас отправляйтесь в 256-ю бригаду, найдите начальника политотдела Дробышева. О ходе подготовки к наступлению регулярно докладывайте в политотдел корпуса.
Задуматься мне было над чем. Трудности не пугали. За двадцать лет комсомольской и партийной работы приходилось бывать в различных ситуациях, подчас не была дома круглые сутки. О выходных и думать не приходилось. Но здесь я сразу ощутила, что все будет посложнее.
С тяжестью на душе приступала я к исполнению обязанностей старшего инструктора политотдела корпуса. Сказывались, видимо, усталость, не очень теплый прием начальника, [24] да и сложность предстоящих задач. Следовало бы хоть немного отдохнуть, но не хотелось проявлять свою слабость и сразу навлекать на себя недовольство нового начальника. И я решила тотчас же идти в бригаду.
Рассвет уже чуть-чуть забрезжил, но местность еще просматривалась плохо. Я долго не могла сориентироваться. Ложное самолюбие не позволило мне вернуться назад и расспросить командиров, каким путем проще добраться до бригады, и я немало поплатилась за это, так как идти пришлось почти наугад. На карте казалось все ясным и понятным, а здесь я то и дело спотыкалась в полутьме, падала, поднималась, чертыхалась и шагала снова, не замечая ям и колдобин.
Уже засветло перебиралась я через какой-то овраг. Вдруг над головой раздался все усиливающийся гул. Взглянула вверх и четко увидела в воздухе «раму» — немецкий самолет-корректировщик, который кружил над лощиной. Что ему здесь нужно? Оглядевшись вокруг, я заметила, что в овраге стоят какие-то странные машины. Поспешила к ним. Но мне издали какой-то командир жестом показал, чтобы я не приближалась.
— Ложись! — крикнул красноармеец с другой стороны и погрозил мне кулаком. Видя мое недоумение, он еще громче повторил команду и добавил такое крутое ругательство, что я тут же упала на землю. Вдруг послышались частые взвизгивающие звуки, и овраг озарился отблесками огненных вспышек. Только теперь я сообразила, что это заговорили наши «катюши». Слышала о них много, а вот видеть их в деле до сих пор не приводилось.
Дав залп, машины сию же минуту круто развернулись и внезапно исчезли. «Рама» также улетела в сторону передовой. Поднявшись, я двинулась было дальше. Но словно из-под земли передо мной выросла мощная фигура старшего батальонного комиссара:
— Что вы здесь разгуливаете, демаскируете наши позиции? [25] Здесь не бульвар... Кто вы и откуда? — Выслушав метш, политработник улыбнулся: — Ну вот. Оказывается, прибыло корпусное начальство, а я так встречаю гостей, — и отрекомендовался: — Начальник политотдела бригады Дробышев.
— Вот вы-то мне и нужны.
— Пожалуйста, готов ответить на любые ваши вопросы и помочь, чем в силах. Только вы уж не обижайтесь, что так получилось.
До обид ли было, когда наконец кончились мои мытарства и начподив даже предложил позавтракать.
Дробышев ознакомил меня с положением в частях бригады, с составом политотдела. После завтрака мы с инструктором политотдела по агитации и пропаганде старшим политруком Василием Коваленко отправились во второй батальон. Побывали во всех ротах, проверили их подготовку к выполнению боевой задачи, побеседовали с коммунистами и комсомольцами, узнали, какую работу провели партийные и комсомольские организации и что еще намечено сделать.
В беседах мы подчеркивали, что главная задача политической работы сейчас — настроить молодых бойцов из пополнения на то, чтобы они как можно быстрее овладели оружием и техникой, а бывалых воинов воодушевить на то, чтобы они помогли новичкам обрести боеспособность. Задача коммунистов и комсомольцев — показать в этом личный пример, как и в бою, помнить, что приказ Наркома обороны № 227 остается в центре внимания всех.
Свои беседы мы увязывали с общим положением на фронтах, и особенно с развивающимися военными событиями в районе Сталинграда, с подготовкой к прорыву обороны противника на моздокском направлении.
В общем, постепенно я стала входить в курс событий на участке бригады, познакомилась с командованием и политработниками соединений, входящих в корпус. Командиром [26] 43-й отдельной стрелковой бригады был полковник Зуев — кадровый военный, окончивший Академию Генерального штаба. 157-й бригадой командовал полковник Таратурченко, но вскоре его сменил полковник Горбачев. Во главе 256-й отдельной стрелковой стоял гвардии полковник Андросов, храбрый и хорошо подготовленный кадровый командир.
Хотя 9-й корпус был сформирован недавно, он имел уже хорошие боевые традиции. Части, входящие в него, не раз побывали в жарких схватках с врагом. Мы, политработники, знали немало примеров героизма и мужества воинов, которые могли использовать в воспитательной работе среди бойцов.
Например, во всех частях и подразделениях был широко известен массовый подвиг воинов батальона Окунева из 43-й бригады. На позиции этого подразделения противник бросил более двадцати танков и крупные силы пехоты. Но бойцы не дрогнули даже тогда, когда вражеские танки и автоматчики вклинились в их боевые порядки. И личный пример отваги показывал сам комбат. Он то и дело появлялся на самых трудных участках боя, призывая красноармейцев стоять насмерть. В одной из очередных атак Окунев был сражен фашистской пулей. Его заменил находящийся в рядах бойцов начальник политотдела 43-й бригады батальонный комиссар Ерохов. Он взял командование на себя и повел батальон в контратаку. Пуля сразила и отважного политработника. Но подразделение выполнило свою задачу.
В одном из жарких боев старший сержант М. М. Пафнутов опроверг пословицу о том, что один в поле не воин. Оказавшись один против нескольких наступающих танков, младший командир сработал за целый взвод. Огнем из противотанкового ружья он подбил пять вражеских танков и уничтожил крупнокалиберный пулемет. За этот подвиг старший сержант М. М. Пафнутов был одним из первых в корпусе награжден орденом Ленина. [27]
...Когда противник в третий раз атаковал позицию роты, командир, поднявший воинов в контратаку, был сражен вражеской пулей. Наступило короткое замешательство. И тогда вперед вышел командир взвода младший лейтенант Идрис Сулейманов. Он повел роту вперед. Идрис был ранен, но не выходил из боя, показывал личный пример героизма и стойкости. И только вторичное ранение в голову вывело Сулейманова из строя. Боец Гусейнов под ураганным огнем врага вынес командира в безопасное место.
За этот подвиг младшему лейтенанту И. Сулейманову было присвоено звание Героя Советского Союза. Он был первым командиром в корпусе, удостоенным этой высшей награды.
Только в этом бою противник потерял 17 танков, один бронетранспортер, около 150 солдат и офицеров{2}.
На таких примерах политработники воспитывали у солдат чувство гордости за свою часть, за дела однополчан, вызывали у них ненависть к врагу, стремление быть достойными преемниками боевых традиций своей роты, батальона, бригады. Часто беседы затягивались, так как бойцы живо интересовались положением на других фронтах, сводками Совинформбюро, трудовыми успехами народа в тылу.
Каждая такая беседа выливалась в своеобразный урок мужества и героизма. Не раз приходилось видеть, как загорались глаза красноармейцев, когда они слышали о подвигах однополчан, слышать их твердое слово мстить врагу за смерть товарищей, за все те беды, что фашисты принесли на нашу священную землю.
Готовя бойцов к предстоящим боям, мы и сами становились как будто крепче, выносливее, словно получали [28] заряд мужества, моральную подготовку к грядущим испытаниям.
Начавшееся 19 ноября 1942 года мощной артиллерийской подготовкой наступление советских войск под Сталинградом окрылило наших бойцов, командиров и политработников. Великая эпопея на Волге завершилась полным разгромом крупной группировки противника, пленением многих тысяч фашистских солдат, офицеров и генералов во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом. Пример сталинградцев всегда был для нас вдохновляющим и мобилизующим.