Боевая семья

Несмотря на то что корабль почти непрерывно участвовал в боевых операциях, все же иногда выпадали дни, когда моряки получали отдых. Обычно это было во [26] время профилактического ремонта. Днем моряки трудились, приводя в порядок механизмы и оружие, а в долгие полярные вечера в кубриках было шумно и весело.

«Гремящий» славился не только боевыми делами. У нас была и лучшая на флоте художественная самодеятельность. Концерты ее проходили и на корабле, и у соседей — на других кораблях, на заводах.

Десятки грамот, полученные участниками нашей самодеятельности от Военного совета флота и политотдела бригады миноносцев, украшали стены ленинской каюты «Гремящего». Здесь можно было найти грамоты, относящиеся еще к тому времени, когда корабль плавал на Балтике. Документами этими моряки гордились, может, чуть поменьше, чем боевыми заслугами миноносца.

Вечера художественной самодеятельности были прекрасным отдыхом. И вместе с тем некоторого рода школой: подчас со сцены сыпались такие ядовитые частушки в адрес нерадивых матросов, что действовали сильнее любого наказания. Тот, кто «попадал на зуб» нашим артистам, надолго запоминал публичную критику и старался впредь больше не повторять ошибок.

Главными вдохновителями самодеятельности выступали политработник Белоусов и парторг Лебедев. Они выискивали таланты, которых на корабле оказалось много, помогали в подборе репертуара, всячески поддерживали энтузиастов самодеятельности.

Особым успехом пользовалась музыкальная постановка «Песня о «Гремящем». Ее ставили мы во многих клубах северных баз, и везде она принималась с восторгом. На фоне большого панно, изображающего стремительно несущийся эсминец (картину написали наши корабельные художники), выступали хор, танцевальный коллектив, певцы и чтецы. В композиции рассказывалось о делах гвардейцев, об их беззаветной любви к Родине. Постановка начиналась песней о корабле, текст которой написал штурман корабля Е. Е. Ивашенко, а музыку — известный композитор Евгений Жарковский.

Песня полюбилась всем. Ее пели и в строю, и когда просто собирались на юте выкурить папиросу. «А ну, ребята, споем нашу любимую», — говорил обычно боцман [27] Речкин, усаживаясь среди матросов, и корабельный запевала матрос Чичерин сейчас же начинал:

Песню подхватывали, и она неслась над заливом и прибрежными сопками.

Коллектив нашей самодеятельности насчитывал более шестидесяти участников. Здесь был большой хор, смешанный оркестр, танцевальная группа.

Нашим артистам много помог писатель Н. Н. Панов, автор ряда произведений о жизни флота. Он жил на корабле и вечерами охотно занимался с матросами. Писал частушки для корабельных куплетистов, стихи и юмористические рассказы, которые пользовались большой популярностью.

Выступала наша самодеятельность и перед моряками иностранных флотов. Там ее успех был необычайным. Каждый номер, как правило, приходилось повторять дважды.

Дружная семья моряков «Гремящего» страстно увлекалась спортом.

...Стадион в Полярном высечен среди скал над заливом. Одна сторона его, которая выходит к морю, перегорожена высокой сеткой, чтобы мяч во время игры не мог упасть в море. Трибун стадион не имеет, зрители располагаются прямо на гранитных террасах, выбитых на скалистых склонах.

В тот день над стадионом стоял невообразимый шум. Шла футбольная встреча между командой гвардейского эсминца «Гремящий» и англичанами.

Первый тайм окончился победой гостей.

Во время перерыва мы подошли к нашим воротам, которые защищал помощник командира корабля старший лейтенант Гаврилов, сменивший Васильева, получившего новое назначение. Капитан команды матрос Лапшинов, прекрасный футболист и любимец экипажа, что-то объяснял игрокам команды, и те очень внимательно слушали.

Свисток судьи вызвал команды на поле для продолжения игры. И борьба возобновилась.

Англичане — заядлые футболисты, не случайно Англия считается родиной этого вида спорта. Наши моряки [28] сначала побаивались состязаться с иностранцами, но потом товарищеские матчи между командами наших и союзных кораблей вошли в обычай.

Каждая такая встреча вызывала огромный интерес. В дни игры свободные от вахты моряки спешили на стадион, захватывая с собой все, что могло свистеть, греметь, стучать: горны, тазы, ведра, свистки самых различных систем. В острые моменты игры все это приводилось в действие, и шум стоял оглушительный. Так было и сейчас, тем более, что перевес на поле уже склонялся на сторону советских гвардейцев. Финальный свисток судьи зафиксировал счет 4 : 3 в пользу «Гремящего».

На корабле у нас были две футбольные команды. Одна, укомплектованная лучшими игроками, принимала участие в розыгрыше первенства флота. Вторая, менее сильная, являлась практически ее дублем. Тренером обеих команд был матрос Лапшинов. Надо сказать, что футбол на «Гремящем» стал самым популярным видом спорта. Игры проводились в любых условиях и на любых площадках, вплоть до того, что ворота заменялись ворохами одежды, снятой с себя игроками. Но во всех [29] случаях игра шла строго по правилам, за чем бдительно следил Лапшинов. Увлекались моряки и волейболом, боксом, греблей.

Много раз проводились состязания с союзниками по гребно-парусному спорту.

В свободные часы было чем заняться морякам. На корабле имелась хорошая библиотека, которая насчитывала несколько сот книг и все время пополнялась. Видное место в ней занимали учебники. Матросы тянулись к знаниям. В учебе им охотно помогали офицеры. Многие из матросов, начавших службу с пятью — шестью классами средней школы, в конце войны сумели сдать экзамены за восьмой и девятый классы.

У гвардейцев «Гремящего» было много друзей. Моряки надводных кораблей и транспортов, подводники, морские летчики действовали плечом к плечу, единой боевой семьей. Мы с восхищением наблюдали подвиги наших летчиков. Авиация все успешнее взаимодействовала с кораблями флота, прикрывая их с воздуха, участвуя в поиске и уничтожении вражеских подводных лодок.

Особенно большую помощь оказывала нам авиация в дневное время, а на Севере с мал по сентябрь стоит непрерывный полярный день, и самолеты могут действовать круглые сутки.

Самолеты вылетали задолго до выхода конвоя из базы и обследовали с воздуха море по предстоящему курсу судов, а затем сопровождали нас в море. Обычно для этих целей использовались летающие лодки. Имея большой радиус действия, они могли сопровождать нас на всем переходе.

Мы конвоировали караван, направлявшийся в Маточкин Шар, когда сопровождавший нас самолет у острова Колгуев обнаружил подводную лодку. Вернувшись к конвою, летчик сигналом показал, чтобы корабли следовали за ним. Над лодкой он начал выписывать круги. Нам ничего не оставалось, как основательно пробомбить этот район, отбив у фашистских подводников мысль об атаке конвоя. Если летающие лодки оберегали нас от подводных хищников, то истребительная авиация защищала нас с воздуха. Без поддержки авиации надводные корабли флота вряд ли сумели бы выполнить возложенные на них задачи. [30]

В августе 1943 года из Архангельска следовал конвой из шести транспортов в охранении трех миноносцев. На подходе к острову Кильдин корабли были атакованы самолетами противника. Завязался бой. На помощь нам срочно вылетела авиация. Летчики-истребители Курзенков, Сгибнев, Панин, Вербицкий оказались над местом боя через несколько минут. Устремившись на самолеты противника, они два из них сбили, а остальные отогнали. Выполнив задачу, краснозвездные истребители, помахав нам крыльями на прощание, вернулись на аэродром.

Летчики часто бывали на наших кораблях, а при удобном случае и выходили с нами в море. Бывало, вернувшись из большого полета, летчики Сорокин, Панин, Коваленко спешили к своим друзьям на «Гремящий», чтобы поделиться своими впечатлениями и радостями. А дела у них становились все лучше. Авиация Северного флота производила массированные налеты на аэродромы противника, бомбила его тылы. Между нами и летчиками была крепкая фронтовая дружба. Мы сообща вершили дело, кровно необходимое для нашей Родины.

Пирс подплава находился в Полярном, в самом углу Екатерининской гавани. Мы любили бывать здесь, слушать захватывающие рассказы подводников об их дальних рейдах во вражеские воды. Никогда не забудется, как мы, офицеры эсминцев, стояли на пирсе вместе со своими друзьями-подводниками и всматривались в залив. Ждали лодку, которой командовал Герой Советского Союза Кабо. Вот ее узкий длинный корпус показался из-за скалистого мыса. И тотчас раздались выстрелы пушки. Подводники оповещали друзей о двух боевых победах. Когда лодка ошвартовалась у причала, все кинулись обнимать героев. Многих подводников мы хорошо знали. Вместе с ними отдыхали, вместе и выходили в море. Миноносцы часто провожали лодки в далекие походы к берегам, занятым противником, охраняя боевых друзей от вражеских самолетов и катеров-охотников. В свою очередь подводники не раз выручали нас, нападая на фашистские корабли и снабжая ценнейшими сведениями о противнике.

Вырвавшись из наших объятий, Кабо поспешил рассказать, что в районе порта Варде скопилось много вражеских судов. Это было очень важное сообщение. На [31] следующий день миноносцы направились к Варде. Вместе с миноносцами в операции приняли участие и лодки, находившиеся на позициях. Лодка Героя Советского Союза Лунина зашла в гавань одного из фиордов и потопила находившийся там транспорт, а потом всплыла и из орудий уничтожила несколько катеров, взяв при этом пленных. Действия подводников отвлекли на себя внимание противника. Воспользовавшись этим, миноносцы нанесли торпедный удар, в результате которого враг потерял еще два транспорта.

Это было настоящее боевое содружество. Подводники являлись частыми и желанными гостями на наших кораблях. Мы устраивали совместные вечера отдыха.

Всюду у гвардейцев «Гремящего» были друзья. Мы постоянно ощущали их локоть. И что больше всего вдохновляло, рождало неукротимую энергию, это сознание, что с нами весь наш великий народ. Он следит за успехами своих воинов, гордится их боевыми делами.

Труженики тыла снабжали нас всем необходимым. Непрерывно совершенствовалась боевая техника, поступавшая на корабли. На «Гремящем» появились автоматические пушки, новые бомбометы с большим радиусом действия, гидро — и радиолокаторы.

В один из ноябрьских дней 1943 года, как раз перед праздником Великого Октября, трудящиеся Новосибирска прислали нам свои трудовые подарки. В одном из ящиков оказался новейший лаг — прибор для измерения расстояния, пройденного кораблем. В других ящиках — компасы, штурманские принадлежности. И на каждом подарке никелированная пластинка с надписью: «Гремящему» от трудящихся Новосибирска».

В своем письме новосибирцы наказывали морякам еще крепче бить врага, чтобы скорее изгнать с нашей земли иноземных захватчиков.

Нечего и говорить о том, как обрадовали и взволновали нас эти подарки из далекого города. Мы заверили новосибирцев, что с честью выполним их наказ.

* * *

Почти два года мне довелось командовать «Гремящим». Десятки тысяч миль прошел я с его моряками. Это были трудные, напряженные и опасные походы. Но [32] смело скажу: никогда еще мне не приходилось испытывать такое удовлетворение своей службой. Замечательные люди были на этом корабле. Достойно, гордо несли они гвардейское звание и своими боевыми делами многое сделали для приближения победы над врагом. [33]