Дивизионы уходят в СССР

В Мелвилле все прошло как нельзя лучше. С командованием учебного центра торпедных катеров — леитенант-коммандерами Уолшем и Паркером, боевыми офицерами-катерниками, воевавшими на Филиппинах и Соломоновых островах, — сразу же нашли общий язык, после того как из беседы выяснилось, что я бывший командир соединения торпедных катеров и служил на них много лет. Они согласились принять для обучения наших командиров и старшин с торпедных катеров. Помогло и мое знание действий американских торпедных катеров — в США недавно вышли книги леитенант-коммандера Балклея «Мы были израсходованы» (о боях на Филиппинах) и «Долгие были ночи» (о лейтенант-коммандере Монтгомери, которого я знал лично по деловым встречам в Майами).

Я выразил восхищение боевыми делами американских катерников, сказал и о том, что читал статьи самого Паркера в журнале «Яхтинг» о действиях торпедных катеров у острова Мидуэй и Соломоновых островов.

Вернувшись в Вашингтон, я получил согласие Акулина обратиться в морское министерство, чтобы окончательно договориться об обучении наших моряков в Мелвилле. Но кэптен Дональд, с которым мы встретились в оперативном управлении морского министерства, вначале отказался разрешить направить наших офицеров и старшин в Мелвилл, сославшись на перегрузку учебного центра. Тогда я, как бы между прочим, сказал, что только оттуда и получил согласие руководства. Не подав вида, что мои слова оказались для него малоприятным сюрпризом, Дональд обещал принять нашу группу в феврале сорок четвертого года. Кстати, за время пребывания в США мне ни разу не приходилось встретиться со случаем отмены старшим начальником решения, ранее вынесенного его подчиненным. Старший мог посоветовать младшему отменить данное им приказание или изменить решение, но никогда не делал это сам — честное слово, неплохое правило.

И снова знакомый маршрут: поездом возвращаюсь из Вашингтона в Майами. С вокзала заезжаю на полчаса домой, чтобы переодеться. Здесь, несмотря на зиму, тепло — градусов двадцать. В штабе бригады сразу же окунаюсь в море всяческих дел: выслушиваю доклады, даю приказание капитану 3-го ранга М. Г. Малику готовить свой личный состав к отъезду в Мелвилл в учебный центр и так далее... Как всегда, радует четкостью доклада и исчерпывающей полнотой информации П. А. Фаворов: за время моего вояжа в Мелвилл и Вашингтон его группа успела принять еще восемь малых охотников за подводными лодками. Вместе с катерами, поднявшими советский флаг в начале января 1944 года, это уже двенадцать единиц. По договоренности с нашей закупочной комиссией решаем укомплектовать катера экипажами и отправить их своим ходом в Нью-Йорк. Значительную часть маршрута с согласия американского командования отряд МО-1 пройдет по внутренним водным путям — по каналу Интрокостал, который тянется параллельно береговой линии залива Лонг-бей от Порт-Ройяла, что близ Чарлстона, и до Саутпорта. При ухудшении погоды катера будут немедленно укрываться в портах, которых на их пути вполне достаточно.

24 января, в теплый безветренный день, малые охотники покидают Майами. Решаю посвятить день-два, чтобы разобраться в горах бумаг, которые шлет нам в штаб из Вашингтона начальник финансового отдела закупочной комиссии С. Поразительно, как этот человек, укрываясь за формально толкуемые пункты инструкций, не желает понять нужд соединения и особенностей американского быта. Он готов драться за каждый цент и в то же время спокойно списывает сотни долларов, если такой расход предусмотрен инструкциями...

Между тем, как мы все вскоре поняли, в Соединенных Штатах надо внимательно присмотреться к системе услуг, организации всякого рода проката бытовых приборов и даже автомашин. Например, нам выделяли деньги на ежедневные служебные поездки. Автомобиль присылала в назначенное время таксомоторная фирма. Но такси в Штатах дороговато. За два месяца поездки на такси обошлись закупочной комиссии более чем в пятьсот долларов. А оказалось, что вполне приличный «форд» можно приобрести за шестьсот — семьсот долларов. С помощью нашего военно-морского атташе мы получили тысячу двести долларов на покупку автомашины. Понятно, что это уменьшило наши расходы да и стало удобно: машина своя, пользоваться можно в любое время и ещё выбирать при поездках наиболее рациональные маршруты.

Пришлось решать мне и другую, казалось бы не свойственную офицеру флота, задачу. Дело в том, что пребывание рожениц в больницах в Соединенных Штатах стоит больших денег. Для оплаты счетов родильных домов, в которых лежали жены советских граждан, закупочная комиссия выделяла особый фонд. Но вот число новорожденных превысило «норму». Пришлось просить выделить нам дополнительную сумму. Телеграфировали в Москву и получили немедленный ответ за подписью Анастаса Ивановича Микояна: «Оплачивать за счет любой сметы». Замечу, что счета были немаленькие. Непривычно было это нам, советским людям, гражданам страны, где все медицинское обеспечение бесплатно.

...Но вот все бумаги разобраны, даны ответы на многочисленные запросы закупочной комиссии. Теперь нужно решить, как быть с двумя большими охотниками, которые собираются нам поставить в начале марта американцы в счет тридцати четырех единиц программы 1944 года. Петерсон рассказал мне, что эти два охотника уже давно эксплуатируются, механизмы их сильно изношены, корпуса в таком состоянии, что необходимо провести работы по замене палубных настилов. Конечно, такие катера нам не нужны. И через Атлантику на них идти опасно. Пришлось просить морской отдел закупочной комиссии отказаться от этих катеров. Заодно я поставил вопрос о программе приемки кораблей от американской стороны, Нам требовалась поддержка советских представителей в Вашингтоне, так как американцы намеревались свести передачу кораблей к чисто формальному акту. Я же хотел производить приемку так, чтобы можно было убедиться в исправности всех приборов, механизмов и оружия. Забегая несколько вперед, хочу сказать, что здесь нам удалось одержать победу: морское министерство приняло составленную штабом советской бригады программу испытаний и подготовки к переходу в СССР, включавшую вскрытие механизмов, выходы в море и проведение докования.

В эти же дни американцы наконец-то приняли решение передавать нам корабли с радарами (я уже говорил, что до 1944 года они снимали или не устанавливали на передаваемых нам кораблях эти очень нужные технические средства). Мы сразу же организовали в учебном центре в Майами изучение радистами основ радиолокации и материальной части радиолокационных станций. Лекции инструктора-американца переводил лейтенант Петерсон. Кажется, на первом же занятии он, улыбнувшись, добавил от себя, что радиолокация — русское изобретение: о радаре писал еще А. С. Пушкин в сказке «Золотой петушок». Я тут же продолжил, что, может быть, Пушкин и предвидел появление радара, но обнаружил явление радиолокации русский изобретатель Попов в конце прошлого века. И для американского лектора, и для переводчика это оказалось новостью.

1 февраля в Нью-Йорк вышли тем же маршрутом, что и предыдущая группа, еще четыре катера МО-1. Докладывая об этом в Вашингтон, я сообщил М. И. Акулину, что, по имеющимся у нас сведениям, американцы хотят прекратить дальнейшую поставку малых охотников, так как будто бы их нельзя отправить в СССР — нет конвоев. Я надеялся, что Михаилу Ивановичу удастся договориться с соответствующими чиновниками в морском, министерстве. Акулин умел разговаривать с американцами спокойно и по-деловому, вовремя пошутить. Благодаря его дипломатическому такту закупочная комиссия, как правило, успешно преодолевала всяческие препятствия. А желающих их создать, чтобы затянуть или даже сорвать поставки в СССР, было, увы, достаточно.

Подготовка к приемке тридцати четырех больших охотников шла строго по намеченному нами плану. Начались занятия, по изучению радаров. Ждали наших гидроакустиков в Ки-Уэсте: об обучении советских моряков в находившейся там специальной школе я договорился с ее начальником кэптеном Китингом, который обещал на заключительном этапе даже тренировки с подводными лодками в море. Артиллеристов согласились принять на обучение в учебном центре Шелл-Бич. В эти же дни капитан 3-го ранга И. Н. Грицук, а затем и я побывали на верфях в Элизабет-Сити, Джексонвилле и Дейтон-Биче, где строились предназначенные для СССР большие охотники. Оставалось ждать прибытия экипажей.

20 января 1944 года из Майами вышла в СССР последняя группа больших охотников и тральщиков, принятых в декабре прошлого года. Ее переход возглавил капитан 3-го ранга М. Н, Моль. Управление дивизиона тральщиков, строившихся в Тампе, выполнило свою задачу и было расформировано. Из состава его в мое распоряжение прибыли капитан-лейтенант В. М. Кулаков (он стал моим заместителем по политической части) и капитан 3-го ранга Е. А. Хмыров. Евгения Алексеевича, который возглавил штаб бригады, я знал еще по службе в Управлении Морских Сил РККА в тридцатые годы как умелого организатора, толкового штабного работника. Хорошо он себя проявил и в новой должности. Кроме того, контр-адмирал Акулин направил ко мне двух офицеров из закупочной комиссии: инженер-капитан-лейтенанта А. М. Хохлова и техника-лейтенанта Н. А, Кузьменко, которые также вошли в состав штаба.

Штаб бригады подготовил все необходимое для ускоренной подготовки экипажей. И прибывшие 25 марта из СССР команды четырех больших охотников уже через неделю приступили к занятиям.

Теперь, когда боевая подготовка экипажей была налажена, а до начала приемки больших охотников оставалось еще две-три недели, я смог осуществить свое давнее желание — как следует ознакомиться с верфями, на которых строились торпедные катера. Я доложил М. И. Акулину о положении дел в бригаде и о том, как занимаются в учебном центре торпедных катеров моряки капитана 3-го ранга Малика. Затем я выехал на завод фирмы «ЭЛКО».

Два дня, что я провел в Нью-Йорке на верфи «ЭЛКО», позволили неплохо изучить организацию и технологию производства, а от мистера Н., бывшего моим гидом, узнать много интересного об истории создания и строительства торпедных катеров в Штатах. Как оказалось, американцы в этой области судостроения широко использовали опыт англичан и итальянцев, полученный в годы первой мировой войны.

Кажется, года через два после Версальского мира морское министерство купило в Англии два торпедных катера типа «Торникрофт». Но что-то в этих катерах американцам не понравилось, и от постройки серии, как намечено было первоначально, отказались. Перед второй мировой войной генерал Макартур хотел включить в систему обороны Филиппин сотни торпедных катеров. Когда морское министерство объявило конкурс на лучший проект торпедного катера, мистер Сутфен, президент фирмы «ЭЛКО», отправился в Англию. Он внимательно изучил все имеющиеся там типы торпедных катеров и купил у фирмы «Воспер» лицензию на катер конструкции Скотт-Пейна. На его основе инженеры конструкторского бюро «ЭЛКО» разработали свой проект торпедного катера, несколько отличавшийся от своего прототипа. На него установили три мотора «паккард», созданные одноименной фирмой также на основе английского прототипа — авиационного мотора «роллс-ройс». Получив заказ от морского министерства, «ЭЛКО» развернула строительство катеров.

После начала второй мировой войны строительство торпедных катеров в Англии прекратилось, хотя они были очень нужны флоту: как ни странно, на «восперы» устанавливались моторы, которые поставлялись какой-то итальянской фирмой! Только начиная с 1941 года из США стали поступать по ленд-лизу моторы типа «Паккард», и английские верфи смогли возобновить строительство «восперов». Необходимое число торпедных катеров английская промышленность поставить своему флоту не могла, и право на строительство «восперов» было безвозмездно передано фирмам США в обмен на обязательство развернуть их строительство для Англии. Так получилось, что на многочисленных верфях в США строились и «элко» и «восперы», немногим отличающиеся друг от друга, а также «хиггинсы». Но на вооружение американского флота шли только «элко». Почему это так, мне довольно откровение объяснил мистер Н.: акционерами фирмы «ЭЛКО» состоят многие адмиралы, а значит, ей и легче добиться заказа морского министерства...

Через несколько месяцев я получил наглядное подтверждение сказанному мистером Н. Число «восперов» и «хиггинсов», которые мы получали по ленд-лизу, не удовлетворяло нужды советского Военно-Морского Флота. Попытки увеличить поставки не дали положительных результатов. И тут стало известно, что фирма «ЭЛКО», не имевшая права продавать СССР готовые катера, может обойти это.. запрещение и поставить полные комплекты частей их корпусов, механизмов и т. д., с тем чтобы производить сборку катеров на нашей территории. При этом фирма не только обеспечивала предоставление всей необходимой технической документации, но и брала обязательство послать в Советский Союз своих специалистов-судостроителей.

Мы решили просить американцев поставить нам пятьдесят комплектов ДЛЯ катеров «элко». Однако все оказалось не так-то просто: наши обращения в морское министерство и управление по ленд-лизу потерпели неудачу. Тогда представитель «ЭЛКО» посоветовал обратиться к одному из видных руководителей морского министерства, доверительно добавив, что он акционер их фирмы. Адмирал — не буду называть его фамилии — принял в нашем деле самое горячее участие, и заказ был принят в кратчайший срок. Довольно скоро на одном из ленинградских заводов при участии американских специалистов приступили к сборке «элко». Бизнес есть бизнес!

Кстати, представитель флота на верфи «ЭЛКО» лейтенант-коммандер Уолтер Роув рассказал мне еще такой характерный эпизод из довоенной практики фирмы. В эпоху «прохибишен» — «сухого закона», действовавшего в США, — получила широчайшее распространение контрабанда спиртного. Виски и прочие крепкие напитки доставлялись, в частности, с Кубы и Багамских островов. Правительство решило принять меры против нарушителей «сухого закона», и мистер Сутфен, президент «ЭЛКО», получил большой заказ на строительство быстроходных катеров для пограничной и таможенной охраны. Одновременно этот уважаемый джентльмен обеспечивал катерами и бизнесменов-контрабандистов. Причем стараниями главного конструктора «ЭЛКО» Ирвина Чиза нарушители «прохибишен» получали катера более быстроходные, чем те, что строились по заказу правительства, да еще снабженные специально разработанными глушителями дЛЯ моторов и дымовой аппаратурой. Опять-таки бизнес есть бизнес. «У нас в стране свободное предпринимательство», — пояснил мне Н.

Результаты подобного свободного предпринимательства можно было наблюдать повседневно. Вот советское посольство в Вашингтоне покупает с аукциона легковой автомобиль, конфискованный у какой-то гангстерской шайки, совершавшей налеты на банки. Это машина с мощнейшим мотором, бронированным кузовом и пуленепробиваемыми стеклами. Спрашиваю знакомого офицера-американца, как могла она оказаться у гангстеров. Отвечает: «Очевидно, заказали. Каждый свободный американец, если у него есть доллары, может купить все, что ему нужно. Может быть, он страдает манией преследования...»

26 апреля 1944 года в учебно-тренировочный центр в Майами с одной из верфей Техаса прибыл первый из предназначенных для нас больших охотников. К этому времени в составе бригады из прибывшего личного состава было сформировано уже шестнадцать экипажей. Удалось укомплектовать и управление всех дивизионов больших охотников, входивших в бригаду. К командирам дивизионов капитану 3-го ранга Грицуку, капитану 3-го ранга Николаеву и капитану 3-го ранга Егорову пришли заместители Софронов, Сладкое и Михайлов, врачи Квасов, Чакиряк и Кондыбко и другие специалисты. В составе бригады уже насчитывалось свыше шестисот офицеров, старшин и краснофлотцев. Не успел экипаж привести в порядок первый охотник и приступить к испытаниям, как в Майами пришли еще четыре катера. Можно было не сомневаться, «что в согласованные с нами сроки поступят для приемки и остальные двадцать семь. В этом и я и другие наши офицеры убедились, побывав на многих заводах восточного побережья и Мексиканского залива.

Масштабы развернутого в США строительства флота впечатляли. Так, только к строительству больших охотников типа SC-110 были привлечены более сорока верфей, которые получили заказы на восемьсот катеров. Эти верфи до войны выпускали в основном мирную продукцию — прогулочные катера, яхты. Развернуть серийное производство эти небольшие предприятия смогли благодаря системе кооперации поставок, унификации оборудования и так называемых дельных вещей, максимальной стандартизации, В результате работы на верфях сводились к процессам сборки корпусов из готовых деталей и монтажа оборудования и вооружения. Хочу отметить также, что работы велись строго по графику. Как-то на верфи Джона Трампи оставалось три дня до загрузки двигателей на катера, стоящие на стапеле, а на завод они еще не поступили. Я высказал беспокойство по этому поводу, но Трампи-сын просил не волноваться: срок поставки наступит завтра, и двигатели прибудут не раньше и не позже. И разъяснил, что фирма-поставщик работает по графику, согласованному с транспортной компанией. Действительно, двигатели поступили вовремя.

В начале мая 1944 года мы тепло простились с коммандером Мак-Даниелом. В командование учебным центром истребителей подводных лодок в Майами вступил кэптен Харрисон. Это был офицер с боевым опытом, спокойный и благожелательный. Опыт дальнейшего сотрудничества подтвердил первое благоприятное впечатление.

В течение мая советский Военно-Морской флаг подняли шесть больших охотников. Ко времени их ухода в Мейпорт для подготовки к плаванию через Атлантику наши переводчики и офицеры закончили работу по переводу с английского технической документации. Она была размножена на ротаторе нашими старшинами. Таким образом, все катера получили описания механизмов и технических средств и разработанные штабом бригады эксплуатационные и боевые инструкции. Это была большая и очень нелегкая работа. Ее проделали инженер-механики М. Н. Самойлов, Н. М. Фоменко и В. Н. Агафонов, старший лейтенант М. С. Сагуленко и майор К. П. Сергеев. Особенно трудно пришлось Сагуленко и Сергееву, которые перевели с английского техническую, документацию по гидроакустической и радиолокационной аппаратуре. Ведь в те годы эти технические средства были новейшими достижениями радиоэлектроники.

В июне ушел в СССР первый принятый нами в 1944 году дивизион больших охотников — двенадцать катеров, в августе и сентябре — второй такого же состава. Переход в СССР они совершали отрядами по шесть единиц по маршруту Мейпорт — Нью-Йорк — Сент-Джон (Канада) — Лондондерри (Ирландия) — Полярное. Это приблизительно 5800 миль, которые охотники проходили за 22–25 суток. Причем в отличие от переходов 1943 года отряды шли самостоятельно, а не совместно с тральщиками.

Разумеется, это потребовало принятия ряда дополнительных мер для обеспечения длительного плавания катеров в океане и еще более тщательной подготовки. Прежде всего мы решили увеличить запас топлива и машинного масла на каждом большом охотнике. Для этого одну из цистерн пресной воды подключили к топливной системе, в дополнительные емкости приняли и машинное масло. Расходовать эти сверхнормативные запасы разрешалось только в случае необходимости. Если в этом не будет нужды, то по прибытии в Полярное топливо и в особенности масло не окажутся лишними. Понятно, что расход пресной воды на время перехода в СССР пришлось строго ограничить: вода отпускалась только на приготовление пищи и в питьевые бачки. Чтобы несколько облегчить водную «диету», каждый катер получил по нескольку ящиков минеральной воды.

В Нью-Йорке перед выходом все охотники прошли кренование и определение остойчивости. Эта важная работа была проделана под руководством В. И. Першина, специалиста Ленинградского кораблестроительного института, находившегося в то время в командировке в США. После этого можно было быть уверенным, что при умелом управлении катера выдержат и сильный шторм.

Программа приемки больших и малых охотников, торпедных катеров успешно выполнялась. Пополнялся и личный состав бригады — в июне из СССР прибыли еще 280 матросов, старшин и офицеров. С мая я работал уже под руководством контр-адмирала А. А. Якимова, который сменил вернувшегося в СССР М. И. Акулина.

17 октября А. А. Якимов и я нанесли визит командующему Восточным военно-морским округом вице-адмиралу Андерсону и поблагодарили за помощь в успешном выполнении поставок кораблей для советского флота.

А. А. Якимов устроил ответный прием, на котором американцам вручили памятные подарки.

На следующий день рано утром мне сообщили о приближении хариккейна — так называют в США тропические ураганы. Я немедленно выехал в штаб бригады. Машина мчалась к порту по пустынным улицам. Местная радиостанция призывала жителей забивать окна, запасаться свечами, водой и пищей.

К счастью, хариккейн, ворвавшийся в Майами к полуночи, захватил город лишь краем. Но скорость ветра достигла сорока метров в секунду. Ветер срывал крыши домов, валил столбы линий электропередач и телефонной связи, вырывал с корнями высоченные королевские пальмы. Уровень моря у набережных быстро поднимался, и вскоре вода залила улицы и бульвары. Ушли почти на метр в воду настилы пирсов, у которых стояли наши большие охотники и в Майами и в Ки-Уэсте. Всю ночь, стоя по пояс в воде, экипажи не позволяли катерам биться о стенки пирсов. Ни один наш большой охотник не получил существенных повреждений. У американцев все кончилось не так хорошо: в Ки-Уэсте оказались на берегу два охотника...

В октябре мы проводили в СССР последние большие охотники — десять катеров. Таким образом все тридцать четыре охотника плана 1944 года были приняты. Кроме того, в этом же году в нашу страну доставили из США пятьдесят торпедных катеров и шестнадцать малых охотников за подводными лодками. Все вышедшие из США большие охотники благополучно достигли наших баз в советском Заполярье и вошли в состав Северного флота.

7 ноября я вместе с женой был приглашен в Вашингтон в советское посольство на прием по случаю 27-й годовщины Великого Октября.

В нескольких залах группами стояли приглашенные, на столах — разнообразные напитки и закуски. Официанты предлагали бокалы с коктейлями. Контр-адмирал А. А. Якимов представил меня Андрею Андреевичу Громыко. Посол тепло поздоровался и предложил нам пройти в одну из комнат, чтобы поговорить спокойно.

После того как мы уселись в удобные кресла, посол поинтересовался ходом нашей работы. А. А. Якимов и я рассказали Андрею Андреевичу о близком завершении программы приемки кораблей 1944 года, об организации перехода отрядов в СССР, о взаимоотношениях с американцами и использовании нами сети учебных центров для подготовки экипажей, я высказал уверенность, что оставшиеся катера, несмотря на зимние штормы и полярную ночь, так же успешно преодолеют Атлантику и Баренцево море, придут в базы советского Заполярья, как и отряды, вышедшие ранее.

Совершать переходы через Атлантику охотникам в сорок четвертом году было не легче, чем в сорок третьем. Вот как вспоминает о походе Б. В. Другов, офицер-североморец, в 1944 году командир головного катера в отряде 1-го дивизиона, вышедшем из Нью-Йорка 17 июля.

«Наш отряд из шести охотников под командованием капитан-лейтенанта Константинова вышел из Сент-Джона 27 июля 1944 года при довольно свежей погоде. Прогноз не предвещал ничего хорошего. Через двое суток скорость ветра уже достигла 29 метров в секунду — это ураган! Из Сент-Джона в наш адрес пришла радиограмма с рекомендациями возвратиться. Однако командир отряда, опросив мнение командиров катеров по радио, решил продолжать движение. Из-за шторма катера шли со скоростью три-четыре узла. Командиры старались ставить катера так, чтобы они не были перевернуты громадными волнами. Хорошо помню, как в огромном бушующем океане наши маленькие кораблики бросало, как щепки; они зарывались в волны по рубку, и вода гуляла по палубе, сметая все, что было недостаточно основательно закреплено. На моем катере сломало мачту радиолокационной антенны, сорвало со своих креплений 20-миллиметровый автомат «эрликон». Матросам все же удалось его закрепить, не отдать океану. С неимоверными трудностями закрепили и сломанную мачту радиолокационной антенны. Личный состав вынужден был вести непрерывную борьбу с водой, поступавшей через двери рубки и люки открытого мостика. Наконец шторм стал стихать и мы впервые за все время перехода получили возможность определиться по солнцу. Это было у берегов Ирландии, после того как катера девять суток шли по счислению. Невязка составила 2,5 мили. В Лондондерри нашему отряду устроили буквально триумфальную встречу. Когда мы входили в порт, на всех английских, канадских и американских кораблях, находившихся в этой базе, на верхней палубе были выстроены экипажи. Так союзники выразили уважение и восхищение советским морякам, совершившим нелегкий переход через океан. Вечером на приеме, устроенном в кашу честь, английский адмирал, командир военно-морской базы Лондондерри, выразил восхищение «высокими морскими качествами и мужеством советских моряков».

Из Ирландии мы перешли в базу Лох-Ю в Шотландии и, дождавшись подхода отряда капитана 3-го ранга И. Н. Грицука, вышли с очередным конвоем в Советский Союз.

25 августа 1944 года наш 1-й дивизион в состава двенадцати больших охотников прибыл в Полярное».

С неменьшими трудностями встречались при переходе в Заполярье и катера двух других дивизионов. Невозможно перечислить имена всех мужественных советских моряков, преодолевших на маленьких корабликах Атлантику и Баренцево море. Назову лишь офицеров, которые командовали шестью отрядами охотников на переходах из США в СССР. Это были умелые, волевые командиры — капитан-лейтенант Константинов, капитан 3-го ранга Грицук, старший лейтенант Рысс, капитан 3-го ранга Николаев, старший лейтенант Шахнин и капитан 3-го ранга Егоров. Все они в дальнейшем приняли участие, в боях за освобождение Печенги и Северной Норвегии, разгрома гитлеровцев в Заполярье — на самом северном фланге фронта Великой Отечественной войны.

Приближался 1945 год. Наши Вооруженные Силы наносили все более мощные удары по гитлеровской военной машине, били врага далеко за пределами Родины, освобождали народы Европы. Но мощь фашистской Германии была еще велика. Империалистическая Япония была настолько сильна, что, как стало известно уж после войны, американское военное командование планировало высадку на ее территорию лишь на 1946 год. Мы понимали, что враг будет драться до конца, что предстоят еще жестокие битвы. Что же в новом году будем делать мы здесь, в Штатах? Мы знали, что предстоит принять в Нью-Йорке за первые пять месяцев года двенадцать тральщиков типа УМС.

Стали известны и сведения о том, что ожидается передача СССР большого числа кораблей, в том числе фрегатов, на западном — тихоокеанском — побережье, будто бы в Сиэтле или на Аляске. Опыт, полученный советскими офицерами и старшинами-инструкторами за два года напряженной работы по приемке кораблей в США, давал уверенность, что и это задание Советского правительства мы выполним успешно.

Советское правительство высоко оценило нашу двухлетнюю работу в США. Офицеры и старшины-инструкторы, входившие в группу приемки, экипажи кораблей были награждены орденами и медалями.