Боевые традиции

Красная Пресня... Эти слова близки сердцу каждого советского человека. С Пресней связано много славных революционных традиций рабочего класса. Здесь в декабре 1905 года раздался гудок, возвестивший о начале вооруженного восстания московского пролетариата. Боевые дружины пресненских рабочих поднялись по призыву большевистской партии на борьбу с самодержавием.

Нельзя читать без волнения и гордости последний приказ штаба пресненских боевых дружин. В нем говорится: «...Мы начали. Мы кончаем... Кровь, насилие и смерть будут следовать по пятам нашим. Но это — ничего. Будущее — за рабочим классом. Поколение за поколением во всех странах на опыте Пресни будут учиться упорству...»

Упорство и мужество проявили трудящиеся Красной Пресни в борьбе за победу социалистической революции в октябре 1917 года.

С упорством и беспримерным мужеством краснопресненцы вместе со всем советским народом выстояли в Великой Отечественной войне. [518] Боевым штабом, организатором и руководителем краснопресненцев в годы войны был райком ВКП(б) Красной Пресни. Здесь было сосредоточено управление противовоздушной обороной района, здесь формировались Коммунистический, истребительный батальоны и другие отряды, уходившие на фронт, сюда шли партийные и непартийные большевики, чтобы присягнуть на верность партии, готовые на подвиг во имя ее идей.

Когда враг напал на нашу Родину, половина всех коммунистов района ушла на фронт. Ушла большая часть коммунистов «Трехгорной мануфактуры», многих предприятий и учреждений района. В первый же день войны парторганизация Московского государственного университета объявила себя мобилизованной.

3 июля 1941 года по призыву Центрального Комитета партии началась запись в народное ополчение. Во всех организациях района прошли митинги и сразу после митингов запись добровольцев. В течение трех дней была полностью сформирована Краснопресненская дивизия народного ополчения в количестве около 7 тысяч человек. Эта дивизия получила наименование 8-й дивизии народного ополчения. Оснащение для нее было изготовлено на предприятиях района. Дивизия состояла из рабочих и служащих заводов «Памяти революции 1905 года», Пресненского машиностроительного, лакокрасочного, «Пролетарский труд», «Трехгорная мануфактура», студентов, преподавателей и профессоров МГУ, юридического института, геологоразведочного института, Государственного института театрального искусства (ГИТИС), писателей и композиторов.

В основном подразделения дивизии комплектовались так: в связь направлялись физики, в артиллерию — математики, в саперы — студенты геолого-почвенного факультета МГУ и геологоразведочного института. Весь политсостав дивизии был укомплектован партийным активом Красной Пресни. Комиссаром дивизии стал доцент МГУ Л. И. Лазаренко, начальником политотдела — заведующий кафедрой основ марксизма-ленинизма Московской консерватории Н. И. Соколов.

Под Вязьмой дивизия вступила в бой. В течение суток она удерживала важный оборонительный рубеж на пути наступления крупных сил противника. Впоследствии многие

бойцы и командиры из состава дивизии действовали в партизанских отрядах. Бывший начальник штаба дивизии полковник Ф. П. Шмелев организовал в смоленских лесах партизанский отряд, ядро которого составили краснопресненцы.

К июлю был организован истребительный батальон. Отбор в него проходил в райкоме партии. Три четверти этого батальона составляли коммунисты и комсомольцы, среди них председатель фабкома «Трехгорки» М. Н. Меньшиков, секретарь парторганизации гаража Президиума Верховного Совета М. С. Федоров и другие. В батальон вошли 12 девушек-комсомолок. В дальнейшем наш истребительный батальон влился в 4-ю Московскую стрелковую дивизию и участвовал в тяжелых боях на Калининском фронте. Командование дивизии в письмах райкому партии сообщало о стойкости краснопресненцев. Вот некоторые выдержки из этих писем: «...Однажды на деревню, занятую немцами, двинулись подразделения, в которых были преимущественно трудящиеся Куйбышевского и Краснопресненского районов. Ураганный огонь вели гитлеровские бандиты, они упорно отстаивали каждый дом. Но тщетно. Ожесточенный бой закончился нашей победой. Сотни фашистов погибли здесь. Были захвачены немалые трофеи, и среди них 10 орудий...», «На одном из участков боя немецкий танк двигался на наших наступающих бойцов, Его надо было уничтожить. Это вызвались сделать комсомольцы Ястремский и Миронов с завода «Памяти революции 1905 года». Они сожгли танк и погибли сами...»

В грозные октябрьские дни, когда враг непосредственно угрожал Москве, был сформирован краснопресненский Коммунистический батальон. Он занял рубеж на окраине Москвы в районе Кунцево — Крылатское. Это был действительно Коммунистический батальон и по своему составу, и по духу. В него почти целиком влилась партийная организация геологоразведочного института (МГРИ) во главе со своим секретарем И. Я. Пантелеевым и комсомольская организация, возглавляемая В. М. Григорьевым. В рядах батальона было 50 комсомолок. Командовал батальоном военком района М. Н. Кондратьев. Бойцы Коммунистического батальона показали себя достойными сынами и дочерьми Родины. Многие из них удостоены высоких правительственных наград. Орденом Красного Знамени были награждены [520] секретарь комсомольской организации МГРИ Григорьев, студентка ГИТИСа Ганиева, студенты МГРИ Баев, Пушеровская и другие.

В октябре райком сформировал несколько групп для партизанских действий в тылу врага. Одна из них во главе с заведующим кафедрой юридического института коммунистом Опариным была брошена на Волоколамское шоссе для борьбы с танками врага. Выполнив поставленную задачу, группа в неравном бою понесла тяжелые потери, геройски погиб ее командир. Другие группы успешно выполняли специальные задания в тылу противника.

В ноябре в районе был создан специальный отряд истребителей танков. Впоследствии он влился в части действующей армии.

На всех участках фронта краснопресненцы проявили мужество и героизм. Только из числа фронтовиков — бывших студентов и преподавателей МГУ награждено правительством 600 человек. Присвоено звание Героя Советского Союза членам комсомольской организации университета Е. М. Рудневой, Е. Б. Пасько и другим. В борьбе за независимость Родины отдали свою жизнь работники райкома партии Д. М. Аушев, В. Т. Анашкин, Т. И. Шамшурина, секретарь райкома комсомола А. В. Плотицын. Мученическую смерть от рук фашистских палачей приняли комсомолки художественного училища Шура Грибкова и Женя Полтавская, имена которых, как и других советских патриотов, повешенных гитлеровцами в Волоколамске, стали известны всей стране...

Но фронт был не только в окопах. По-фронтовому жила и Москва, затемненная светомаскировкой, отбивающая воздушные налеты фашистских стервятников. Сражающийся город днем и ночью ковал грозное оружие для борьбы с врагом, без устали возводил оборонительные сооружения, посылал все новые и новые отряды стойких бойцов-москвичей на линию огня.

Враг делал ставку на то, чтобы массированными воздушными налетами дезорганизовать жизнь города, разрушить промышленность, подорвать силу духа населения. И то, что эти планы потерпели крах, что ритм промышленности Москвы, работающей на оборону, не был нарушен [521] бомбардировками и тысячи жизней были спасены, является в огромной мере результатом большой работы, проведенной Московской партийной организацией.

...Передо мной пожелтевшие страницы июльских газет 1941 года. В них говорится о первом опыте отражения вражеских воздушных атак на Москву. Газеты призывают следовать примеру Красной Пресни. В те дни район не раз подвергался ожесточенным нападениям с воздуха, но результаты бомбежек были совсем не те, на которые рассчитывал противник.

Районный комитет партии и райисполком еще до начала войны занимались укреплением противовоздушной обороны. Такая работа проводилась по всей Москве. При этом учитывался горький опыт англичан, которые понесли большие потери из-за плохой подготовки к противовоздушной обороне.

Еще весной 1941 года в Москве развернулось строительство бомбоубежищ и проводились другие мероприятия ПВО.

Этой работой нам всем приходилось заниматься впервые. Задача состояла в том, чтобы максимально обезопасить население, а для этого недостаточно было соорудить только бомбоубежища — ведь бомбежки могли застать людей в любом месте. Поэтому требовалось широко привлечь население к строительству укрытий полевого типа. Но прежде чем научить людей, как это делать, нам приходилось учиться самим.

Помню, как после одного из заседаний райисполкома весь его состав выехал на окраину Москвы, где мы приступили к сооружению щелей и других укрытий. Поначалу дело шло неважно, но потом мы научились эту работу выполнять быстро, с наименьшей затратой сил. Незадолго до начала войны каждый член райисполкома был закреплен за определенными домоуправлениями; собирали жителей, выходили с ними на отведенные участки и учили, как делать укрытия.

Заботились и о том, чтобы в случае опасности уберечь материальные ценности, дома, промышленные объекты. Для этого решено было создать на предприятиях и в домоуправлениях группы самозащиты; они подразделялись на звенья: охраны революционного порядка, химической обороны [522] и санитарное. Повсеместно создавались добровольные пожарные команды, шла подготовка предприятий и жилых домов к светомаскировке. Вначале многие относились к этому несерьезно: ведь войны, непосредственной опасности еще не было. Райкому, райисполкому, депутатам Совета и активу пришлось немало поработать, чтобы важность защитных мероприятий была понята всеми. В результате наш район получил высокую оценку за организацию светомаскировки.

Вскоре после начала войны англичане и американцы приезжали к нам учиться организации противовоздушной обороны. Их больше всего поразила система наших местных формирований звеньев противовоздушной обороны, широкое участие в ней всего населения. Но это было одним из закономерных проявлений силы нашего социалистического строя, связи партии с народом — всего того, что помогло в кратчайший срок превратить нашу огромную страну в единый боевой лагерь.

...И вот — незабываемые июньские дни 1941 года. 21 июня в Моссовете состоялось совещание: обсуждались вопросы о ходе строительства бомбоубежищ, о светомаскировке. А на следующий день в 4 часа утра раздался телефонный звонок. Меня срочно вызывали в райисполком. Затем последовало распоряжение — немедленно поднять весь состав исполкома районного Совета по боевому расписанию. Думалось, что это очередное учение, но хотя день был воскресный, через час все были на своих местах, — наша подготовка не прошла даром.

Когда оперативный состав собрался на командном пункте, был получен приказ: вскрыть мобилизационную документацию, развернуть формирования. А затем мы услышали сообщение о том, что враг вероломно нарушил священные границы нашей Родины.

С этого часа вся деятельность райкома партии и райисполкома стала протекать по-военному. Каждый работник помимо своего непосредственного дела выполнял строго определенные функции, обусловленные требованиями обороны. Ответственные работники исполкома назначались начальниками штабов объектов. Они немедленно выезжали на места, куда упали вражеские бомбы, для организации работ по быстрой ликвидации последствий бомбежки. Заботу

о населении, пострадавшем от бомбежек (размещение, организация питания), с большой чуткостью и вниманием осуществляли работники райисполкома Е. А. Марголина, И. А. Бернер, Е. П. Белолипецкая, А. Н. Сучкова, К. В. Мельникова и другие.

Население района быстро откликалось на все мероприятия и активно участвовало в работах по укреплению противовоздушной обороны. Помню такой факт: после первых воздушных налетов оказалось, что не хватает источников воды для тушения пожаров. Было решено создать водоемы. Опыта в этом деле у нас не было, и в первое время, когда отрытые котлованы наполняли водой, она уходила, просачиваясь через грунт. На помощь пришла инициатива самих жителей: они выбирали такие места, где есть подпочвенные воды, утрамбовывали котлованы глиной, делали асфальтированные водоемы. Бывало, еле-еле начинает брезжить рассвет, а уже тысячи людей работают в котлованах... К августу мы имели 43 водоема, которые сыграли немалую роль в ликвидации пожаров. Англичане, побывавшие в этом месяце в нашем районе, удивлялись: как можно было в столь сжатые сроки решить такую сложную проблему!

На Красной Пресне четко работала система МПВО. Так, во время одного из массированных налетов подвергся бомбардировке район «Трехгорной мануфактуры», загорелись склады, фугасные бомбы повредили многие здания, в том числе находившиеся неподалеку детские учреждения. Для оказания помощи в быстрейшей ликвидации последствий этого налета прибыл Алексей Николаевич Косыгин, бывший тогда заместителем Председателя Совнаркома СССР. Части МПВО быстро ликвидировали очаги поражения. «Трехгорка» продолжала работать и выпускать продукцию для фронта.

Несколько фугасных и зажигательных бомб было сброшено на подмосковную станцию Окружной железной дороги «Красная Пресня», где в это время стояли поезда с боеприпасами. Катастрофа казалась неминуемой. Однако железнодорожники и бойцы МПВО под пулеметным огнем фашистских самолетов сумели отвести подальше от огня вагоны с опасным грузом.

В Мерзляковском переулке прямым попаданием бомбы был разрушен жилой дом. Обломками засыпало бомбоубежище, в котором находились жильцы. Аварийно-восстановительные [524] и медицинские подразделения МПВО сделали все возможное, чтобы в самый короткий срок расчистить завал, спасти пострадавших. Работу по спасению людей возглавляла начальник медицинской службы МПВО района К. С. Миловидская.

Большую работу по организации МПВО, устранению последствий бомбежек, обеспечению порядка в Краснопресненском районе провели начальник МПВО М. П. Кемеровский и начальник райотдела НКВД И. П. Кузин. Много сделали в этом отношении А. П. Пронин — начальник штаба МПВО района, А. С. Безлуцкий — начальник инженерной службы, Гаспарян — начальник пожарной службы, В. Д. Тюнев — заведующий военным отделом райкома партии, капитан Викторов — командир Краснопресненского батальона МПВО и сменивший его на этом посту Н. В. Колкер, а также М. И. Шелехов — батальонный комиссар МПВО, Л. Матусевич — командир медико-санитарной роты, А. П. Цибульский — командир пожарной роты, Д. В. Крюков — командир инженерной роты, А. И. Безбородов — политрук пожарной роты, А. В. Андреев — боец пожарной охраны, Моргунова — боец медико-санитарной роты. Очень много помогал району в отражении атак вражеской авиации начальник штаба ПВО Москвы Семен Ефимович Лапиров.

Во время воздушных налетов решающее значение имело моральное состояние населения, его организованность. Активисты нашего района провели большую работу по созданию в каждом доме групп самозащиты, добровольных пожарных команд, санитарных постов. И когда на крыши домов Красной Пресни упали первые фашистские бомбы, жители не растерялись, они знали, что такое зажигательные бомбы и как их тушить. Сотни и тысячи москвичей вели себя как истинные герои. Пенсионерка Пташкина, немолодая женщина, участница гражданской войны, проявляла находчивость и смелость при тушении зажигательных бомб. Смело боролись с огнем бухгалтер Емельянов, управдом Кондакова, грузчик Кайра, члены добровольной пожарной команды Слесарев и Соколов.

56 тысяч краснопресненцев участвовали в строительстве оборонительных сооружений на дальних и ближних подступах к Москве. В основном это были женщины и подростки. Нередко под бомбежками и пулеметным обстрелом [525] с фашистских самолетов они рыли противотанковые рвы, строили доты, расставляли надолбы. Это был трудовой фронт. И здесь, как на фронте боевом, люди не щадили своих сил и самой жизни для защиты столицы. Усталые, полуголодные люди возвращались с работы, чтобы, чуть-чуть отдохнув, с раннего утра вновь встать на свои посты. Вот характерный факт того времени. Труженики Краснопресненского трамвайного депо круглосуточно перевозили песок и другие материалы для постройки заграждений на внутреннем кольце обороны. Они заслужили краткую передышку. Но когда 16 октября усталых людей собрали во дворе депо и секретарь партийной организации И. В. Капитонов, объяснив тяжелую обстановку, сказал: «Тот, кто согласен выехать на линию, пусть сделает шаг вперед», — все как один сделали этот шаг.

На строительстве оборонительных рубежей, как и на других участках оборонной работы, всегда впереди были коммунисты. Их примеру следовали сотни тысяч трудящихся столицы.

Был еще один отряд москвичей, который находился в резерве и готовился вступить в бой при крайних обстоятельствах. Речь идет о тех, кто готовился к выполнению специальных заданий.

По указанию МГК ВКП(б) в нашем районе была создана тройка (в составе Г. В. Кузнецова, Л. И. Петровой и автора этих строк), которая проводила работу по комплектованию из коммунистов подпольной группы. Подбор людей в такие группы имел свои особенности. Нужны были не только преданные патриоты, но и исключительно смелые люди, готовые, рискуя жизнью, выполнять задания в сложной обстановке, окруженные врагами. Беседуя с коммунистами, изъявившими желание войти в подпольную группу, мы убеждались в их готовности сделать все для борьбы с врагом и, если нужно, умереть за Родину.

В дни, когда враг был под Москвой, в райком партии приходили коммунисты и беспартийные и просили направить их в партизанские отряды или для подпольной работы в тыл врага. Помню волнующую беседу с героями декабрьского вооруженного восстания 1905 года на Красной Пресне — З. Я. Литвиным-Седым и С. П. Симоновым. «Не можем мы сидеть спокойно, когда враг топчет нашу землю,

когда льется кровь советских людей», — заявляли они и просили направить их на подпольную работу или в партизанские отряды. Мы, понимая их патриотические чувства, все же убеждали их эвакуироваться из Москвы. Для выполнения специальных заданий нужны были более молодые люди, физически крепкие, способные перенести любые тяготы.

Среди отобранных нами в группу были: Николай Иванович Саморуков, имевший большой опыт партийно-политической и пропагандистской работы и прошедший суровую жизненную школу; Иван Иванович Медведков, бывший рабочий, участник Октябрьской революции; секретари первичных партийных организаций Мария Федоровна Щеглова и Ольга Луговцова; студентки Серафима Антонова, Мария Серова, Н. А. Котова; Аракса Захарьян — секретарь райкома комсомола и Зинаида Ловчева — работница фабрики «Детская игрушка».

Готовя себя к выполнению спецзаданий, они вели трудную и сложную жизнь. В то же время они активно участвовали в усилиях москвичей по обороне столицы, трудились на предприятиях, выполняли различные партийные поручения.

Был еще один фронт борьбы, может быть, самый главный — самоотверженный труд сотен тысяч москвичей на фабриках и заводах, в научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро. На этом фронте краснопресненцы внесли неоценимый вклад в дело победы над врагом.

До войны почти все предприятия Краснопресненского района выпускали «гражданскую» продукцию. В короткие сроки они были переведены на выпуск продукции военной. На оборону работала славная «Трехгорка»; Пресненский машиностроительный завод давал боеприпасы, фабрика имени 8 Марта производила обмундирование, а фабрика имени Капранова — обувь, в том числе для белорусских партизан. Заводы «Памяти революции 1905 года», «Пролетарский труд», «Лаки и краски» и многие другие предприятия также работали для фронта.

Когда создалась непосредственная угроза Москве, ряд предприятий Краснопресненского района был эвакуирован на восток, например заводы: инструментальный, сахарный, витаминный. Но уже в конце 1941 года, т. е. вскоре после [527] первых поражений гитлеровцев под Москвой, на месте эвакуированных предприятий стали создаваться новые. В 1942 году началась реэвакуация.

Эвакуация, реэвакуация, строительство новых заводов требовали большого напряжения сил партийной организации, всех трудящихся района. Необходимо было продолжать производство, выполнять планы, давать фронту необходимую продукцию. Трудящиеся района, возглавляемые коммунистами, работали не покладая рук. Решались сложные вопросы развития промышленности, ее перестройки, повышения производительности труда. Шла борьба за лучшее использование техники, за культуру производства. На ряде заводов района («Памяти революции 1905 года», машиностроительном и других) было внедрено поточное производство. Станочный парк на предприятиях оснащался новыми приспособлениями, совершенствовалась технология. Коллективы предприятий боролись за лучшее использование резервов производства, за экономию электроэнергии и материалов.

И в годы войны такие вопросы, как рентабельность, снижение себестоимости, рациональная организация труда на предприятиях, повышение его производительности, не сходили с повестки дня заседаний бюро райкома партии.

К концу 1943 года промышленность района достигла довоенного уровня. План был выполнен на 106,5 процента. Производительность труда в 1944 году достигла 138 процентов по сравнению с 1940 годом. Это поразительные цифры, если учесть, что во время войны значительно обновился состав рабочих. Многие кадровые рабочие ушли на фронт. На смену пришли их жены, сестры, дети. Женщины составляли 60 процентов рабочей силы района, а молодежь — 40 процентов. Они приходили на фабрики и заводы, не имея профессиональной подготовки, и должны были одновременно и работать и овладевать производством.

Высокий патриотизм и энтузиазм помогли советским людям преодолеть все трудности.

На предприятиях развертывалось движение многостаночников, движение за совмещение профессий, создавались фронтовые бригады. И здесь коммунисты были впереди. На заводах и фабриках Красной Пресни свыше 80 процентов коммунистов, работавших у станка, стали многостаночниками, «двухсотниками», «трехсотниками» — так тогда [528] назывались передовики, перевыполнявшие военные задания в 2 и 3 раза. Коммунистки «Трехгорки» Севрюгина, Шамова, Грибанова, коммунист Луньков с завода «Пролетарский труд» и другие стали новаторами производства и инициаторами внедрения прогрессивной технологии.

Особо хотелось бы сказать о том, как сражались и трудились женщины Красной Пресни. 2500 девушек-комсомолок ушли на фронт снайперами, сандружинницами, радистками, медсестрами. Сотни девушек проявили смелость и героизм, участвуя в противовоздушной обороне. Тысячи женщин строили оборонительные рубежи в дождь и слякоть, в мороз и снегопад.

На большинстве предприятий района работали в основном жены, сестры, матери фронтовиков. Немало из них уже в первые недели войны получили похоронные, но трудились с еще большим упорством. Только в первый год войны к станкам «Трехгорки» встало 1070 бывших домохозяек. Женщины успешно овладевали мужскими профессиями. В районе появились такие передовики, как «трехсотницы» — токари Черепахина, Куширина, Переверцева, фрезеровщица Ивашко, бригадир по ремонту вагонов Степанова и другие. Знаменательно, что, например, на машиностроительном заводе 90 процентов рабочих в годы войны составляли женщины.

Женщины собирали теплые вещи и подарки для фронтовиков, брали шефство над госпиталями.

3100 женщин Красной Пресни стали донорами. Только за первый год войны они отдали свыше 4 тысяч литров своей крови и тем спасли жизнь 8500 воинам.

Неоценимый вклад в разгром врага внесла интеллигенция Краснопресненского района. В его пределах тогда находились: Правление Союза советских писателей, Правление Союза советских композиторов, МГУ, консерватория, Государственный институт театрального искусства (ГИТИС), Московский юридический институт (МЮИ), Московский геологоразведочный институт (МГРИ), Театр Революции (ныне имени Маяковского). Многие видные писатели в первые же дни войны вступили в партию (Мариэтта Шагинян, Павел Антокольский и другие). Писатели, поэты шли добровольно на фронт, сотрудничали во фронтовых газетах, создавали [529] высокохудожественные патриотические произведения. Коллективы консерватории, ГИТИСа, Союза композиторов, Театра Революции организовали фронтовые бригады, которые много раз давали концерты в сражающихся частях Красной Армии. Большое значение для нужд обороны имела работа ученых, технической интеллигенции района. Профессора и преподаватели вузов были активными пропагандистами и агитаторами райкома партии, помогали ему в его сложной и напряженной работе.

Мы, краснопресненцы, всегда были и будем патриотами своего района, славной партийной организации, воспитавшей нас.

Характерны в этом отношении воспоминания полковника И. К. Сюткина, ныне секретаря парткома Военной ордена Ленина краснознаменной академии бронетанковых войск. Он писал: «С большим волнением вспоминаю я тревожные июньские дни 1941 года, когда мы, коммунисты-краснопресненцы, уходили на фронт. Все мы, весь партийный актив, объявили себя мобилизованными... Помню, меня беспокоило только одно — попаду ли я в танковую часть, так как имел военную специальность танкиста. В танковой роте, куда я сначала был назначен политруком, а потом комиссаром, у меня с первых же дней установились отношения полного взаимного доверия. К когда в роте узнали, что я послан партийной организацией Красной Пресни, доверие ко мне еще больше возросло... Мне пришлось быть участником великих сражений под Сталинградом и на орловско-курском направлении, освобождать Украину, участвовать во взятии Кенигсберга и крепости Пиллау, в разгроме японской Квантунской армии. Военная служба разбросала краснопресненцев по всем фронтам, и всюду они достойно представляли Красную Пресню. Мы с особой радостью и гордостью узнавали о боевых делах ополченцев Красной Пресни в боях под Москвой, искренне гордились славными ратными подвигами своих земляков и на их примере учили танкистов мужеству и отваге, беззаветному служению Родине. И если случалось быть в Москве, мы шли на свои предприятия, в свой Краснопресненский райком... Немало воспитанников Красной Пресни навсегда связали свою судьбу с Советской Армией. Но где бы мы ни находились, стараемся быть достойными легендарной, героической Красной [530] Пресни, быть верными ее боевым революционным традициям».

Эти традиции свято берегут все трудящиеся Красной Пресни. «За досрочное выполнение семилетнего плана Краснопресненский район занесен в Книгу почета «Летопись борьбы трудящихся Москвы за коммунизм».

Красная Пресня хорошеет и благоустраивается Лицо сегодняшней Пресни — это красавцы кварталы улиц Октябрьского поля, Щукина, Тушина, сотни новых домов, тысячи благоустроенных квартир.

Живая душа Красной Пресни — это ее замечательные труженики, это молодежь, верная революционным традициям старших поколений, так много сделавших для счастья нас, современников, для еще более счастливого будущего.