По зову партии, по велению сердца

Наша дивизия — первая дивизия народного ополчения — возникла в грозные дни начала июля 1941 года. Она состояла в основном из добровольцев Ленинского района Москвы. Замечательное патриотическое движение трудящихся за создание народного ополчения началось в первые же дни Великой Отечественной войны в Москве, Ленинграде и других городах нашей страны. Центральный Комитет Коммунистической партии одобрил и поддержал эту инициативу.

Сотни тысяч людей от 15 до 70 лет, а в некоторых случаях и старше, подавали заявления о добровольном вступлении в ополчение. С заявлениями обращались иногда целые семьи. Рабочий завода «Красный пролетарий» Ф. Наумов, например, попросил о приеме в ополчение его самого и двух сыновей — девятнадцатилетнего Михаила и семнадцатилетнего Алексея. В Наркомате автотракторной промышленности все рабочие, научные, инженерно-технические работники и служащие приняли решение о коллективном вступлении в народное ополчение. В Ленинском районе заявления в дивизию народного ополчения подали 70 граждан в возрасте от 65 до 74 лет. [330] Они наотрез отказались взять заявления обратно и успокоились только тогда, когда им предложили вступить в специальные группы связи с народным ополчением, созданные на предприятиях города.

В Ленинском районе формированием народного ополчения руководила специально созданная чрезвычайная тройка. Она состояла из секретаря РК ВКП(б) Н. М. Сурового, полковника В. А. Агипитова и полкового комиссара Н. А. Любимова.

9 июля 1941 года 1-я дивизия народного ополчения Ленинского района Москвы по приказу командующего МВО генерала П. А. Артемьева выступила в район Толстопальцево, в 26 километрах от Москвы, и приступила к боевой и политической подготовке. Здесь она пополнилась батальоном народного ополчения Сокольнического района, батальоном рабочих и колхозников Орехово-Зуевского и Ленинского районов Московской области. 14 июля весь личный состав принял военную присягу.

На следующий день мы выступили на Малоярославец, Юхнов, Спас-Деменск, где и влились в состав 33-й армии Резервного фронта. В конце июля нам было торжественно вручено Красное знамя Верховного Совета СССР. Вскоре дивизия вошла в состав регулярных войск и стала именоваться 60-й стрелковой.

Став кадровым соединением, дивизия тем не менее сохранила особенности, присущие народному ополчению. Она по-прежнему состояла в основном из добровольцев. Многие из первых бойцов и командиров сражались в составе дивизии до конца войны.

Второго октября 1941 года противник перешел в наступление в полосе обороны Западного и Резервного фронтов. Ценой больших потерь ему удалось прорвать на отдельных участках оборонительный рубеж Резервного фронта и расчленить соединения 33-й армии. Часть соединений была окружена.

Четвертого октября наступающие гитлеровские части прорвали главную полосу обороны 60-й стрелковой дивизии и стремительным маршем вышли ей в тыл. В ожесточенных боях был убит командир дивизии генерал-майор Л. И. Котельников. Связь и взаимодействие между частями были потеряны. Стрелковые полки и отдельные специализированные

подразделения, непрерывно ведя тяжелые бои, снова и снова попадая в окружение и вырываясь из кольца, отходили в направлении Вязьмы и Малоярославца.

В ночь на 7 октября вышли в район Ермолино — Русиново тыловые части и отдельные строевые подразделения дивизии. Днем в Тарутино полностью вышел медико-санитарный батальон, который и при отходе продолжал принимать раненых и оказывать им медицинскую помощь. Командир медсанбата военврач 3-го ранга Н. Н. Хвостов объединил многих потерявших свои части бойцов и командиров, автотранспорт. Благодаря его энергии и распорядительности медсанбат вывез более 300 тяжелораненых. Врачи П. А, Панников, М. И. Потемкина, К. П. Орлова, М. Н. Хломова, П. Ф. Козырева, весь состав медсанбата трудились без сна и отдыха.

Тарутино стало нашим сборным пунктом. Каждый день сюда прибывали разрозненные отряды 60-й дивизии. Наиболее организованно, боеспособными и с большим количеством людей вышли группы Б. Н. Попова, Н. А. Беззубова, П. Ф. Берестова, М. Д. Фадеева и Курловича. 8 октября в Тарутино прибыли вновь назначенные командир дивизии полковник Калинин и военком полковой комиссар Н. Ф. Каторгин.

Начался процесс переформирования. В состав дивизии вошли остатки 303-й стрелковой дивизии и 875-й гаубичный артиллерийский полк. Были пополнены, стрелковые батальоны и специальные подразделения. 12 октября дивизия была «сколочена» вновь.

Военный совет 43-й армии, в состав которой мы были теперь переданы, приказал нам занять и упорно оборонять рубеж по северо-восточному берегу реки Истьи и населенные пункты Окатово и Воробьи. Наша задача заключалась в том, чтобы не допустить прорыва противника на этом участке в направлении Подольска. Оборона была построена в два эшелона: два стрелковых полка — в первом и один — во втором эшелоне.

15 октября передовые части противника вступили в бой с боевым охранением дивизии и пытались с ходу сбить его. Это, однако, им не удалось. 16 октября вражеская пехота, усиленная танками, начала новое наступление. Под натиском превосходящих сил врага подразделения нашего боевого [332] охранения отошли за передний край главной полосы обороны. Во второй половине дня противник подошел к ней вплотную, но был встречен массированным огнем. Наступление захлебнулось.

Все последующие атаки, предпринятые немецко-фашистскими войсками, были отбиты. Благодаря этому соединения 43-й армии смогли выйти на рубеж по левому берегу реки Истьи и создать там полосу обороны.

Тем временем противник, прорвав фронт на калужском направлении, стал развивать наступление на Тарусу и Серпухов. Штаб 49-й армии не располагал необходимыми резервами для обороны этих городов. Здесь образовались не закрытые ни войсками, ни инженерными сооружениями оперативные «ворота» в 30 — 40 километров шириной. К нашему счастью, упоенное успехом немецко-фашистское командование отнюдь не всегда вело тактическую и оперативную разведку, и поэтому оно не имело представления о сложившемся здесь благоприятном для него положении.

Решением Военного совета Западного фронта 60-я дивизия была срочно передана в состав 49-й армии. Форсированным маршем она двинулась в район Тарусы. Здесь ее части заняли полосу обороны шириной 30 — 40 километров и своими боевыми порядками закрыли образовавшуюся брешь, преградив врагу путь на Серпухов. При такой протяженности по фронту плотность обороны была у нас, разумеется, очень невелика. На 100 — 150 метров фронта приходился один боец, а один станковый пулемет — на 3 километра. Не лучше обстояло дело и с артиллерией. При столь малой плотности обороны командиры должны были очень точно рассчитывать предполагаемые маневры, разрабатывать многие варианты возможных контратак, с тем чтобы своевременно встретить наступающего противника.

Особое внимание было сосредоточено на направлениях наиболее вероятного наступления врага — из районов Малоярославца, Высокиничей, Калуги.

Штаб дивизии сформировал разведгруппу под командованием старшего лейтенанта С. Е. Ощепкова. До службы в армии он был учителем, а на фронте проявил себя мужественным и хладнокровным разведчиком. В состав этой группы были включены уже имевшие опыт разведчики сержанты К, П. Кривенков и И. С. Голубев. [333]

Разведгруппе удалось захватить «языка». Он оказался ефрейтором Шмидтом из 181-го пехотного полка 52-й пехотной дивизии. При допросе Шмидт показал, что его полк наступает на Тарусу. Если ему сохранят жизнь, он проведет разведгруппу к оперативной части штаба полка. Эта возможность была использована. Разведчики бесшумно подошли к штабным повозкам, сняли часовых и захватили все оперативные документы, приказы и карты штаба полка. Возвращаясь из рейда, они на лесной дороге захватили в плен восемь вражеских солдат с грузовиком. В это же время передовой отряд 1283-го полка захватил двух пленных из пехотной дивизии СС.

Изучив документы и показания пленных, штаб 60-й дивизии точно установил направление наступательной операции противника. Со стороны Малоярославца и Высокиничей наступали 260-я и 268-я пехотные дивизии, а со стороны Калуги — части 13-го армейского корпуса. Задача этих соединений сводилась к захвату городов Таруса, Серпухов, Подольск и обеспечению прорыва на Москву.

Противник, перейдя в наступление по всему фронту дивизии, сбил боевое охранение полков и подошел к нашему переднему краю. Однако все его попытки прорвать оборону успеха не имели,

День спустя, сосредоточив на каждом направлении больше двух полков пехоты с танками, при поддержке артиллерийского и минометного огня и авиации, фашисты перешли в новое наступление и прорвали передний край участка обороны 1281-го стрелкового полка. 1281-й полк после ожесточенных боев по приказу командира дивизии оставил Тарусу и занял оборону на участке Руднево — Волковское — Кузьмищево. Под натиском противника отошли и подразделения 1285-го полка, оборонявшиеся на линии Дракино — Кременки — Павловка. Над 1283-м стрелковым полком после охвата его флангов частями противника нависла реальная угроза окружения, и его батальоны стали также отходить.

Весь конец октября полки дивизии отражали атаки пехоты и танков противника в районе Кузьмищево — Волковское — Нижняя и Верхняя Вязовня — Троицкое. В Кузьмищеве был тяжело ранен командир дивизии полковник Калинин.

28 октября в районе Волковское погиб военком дивизии [334] полковой комиссар Н. Ф. Каторгин. Вместе с командиром 1283-го полка он остановил здесь отходящие подразделения полка. Когда людей собралось примерно до батальона, комиссар приказал старшему лейтенанту И. П. Бастракову принять командование и перейти в контратаку. Комиссар сам участвовал в контратаке, был тяжело ранен и скончался на поле боя. Временное исполнение обязанностей военкома дивизии было возложено на полкового комиссара М. Д. Громова, который до войны был первым секретарем Новгородского горкома партии.

Положение дивизии продолжало оставаться очень тяжелым. С двух направлений на наши подразделения наступали четыре пехотные вражеские дивизии с танками и штурмовой авиацией. Однако наши бойцы и командиры продолжали вести упорные оборонительные бои, отбивали атаки противника и переходили в контратаки, сдерживая наступление гитлеровцев на серпуховском направлении.

Совместными боевыми действиями 60-й, 194-й и 5-й гвардейской стрелковых дивизий наступление противника было остановлено на рубеже Буриново — Воронине — Синятино — Боровна — Кременки — Юрятино — Дракино. Так удалось заложить надежную основу для организации устойчивой обороны войск 49-й армии Западного фронта. По решению Военного совета армии наша дивизия заняла и стала укреплять рубежи обороны на линии Синятино — Боровна — Шатово. Эти рубежи 60-я дивизия упорно обороняла в течение двух месяцев.

За дни боев 60-я стрелковая дивизия нанесла врагу значительные потери. Она вывела из строя много тысяч гитлеровских солдат и офицеров, уничтожила десятки артиллерийских орудий, минометов и вражеских танков. Но и наши потери были очень велики. В полках насчитывалось всего по 160 штыков. В артполку не было ни одного исправного орудия. Противотанковый истребительный дивизион располагал лишь двумя 76-миллиметровыми пушками. Пулеметные роты стрелковых полков насчитывали по одному-два станковых пулемета. Минометов в дивизии не было вовсе.

В первой половине ноября мы получили пополнение, часть необходимого нам вооружения, добротное зимнее обмундирование, валеную обувь. В полках были сформированы батальоны численностью по 140 — 160 человек. Пополнились [335] личным составом разведрота и другие спецподразделенмя дивизии. Были укомплектованы 969-й артиллерийский полк и ?1-й отдельный противотанковый истребительный батальон.

В начале ноября по приглашению трудящихся Ленинского района из дивизии в Москву выехала группа бойцов и командиров. От имени народных ополченцев они выступали на предприятиях и в учреждениях столицы. Райком партии интересовался нуждами дивизии. В то время у нас не хватало автоматов, снайперских винтовок и оптических прицелов к ним, боеприпасов — от пистолетных и винтовочных патронов до снарядов большого калибра, недоставало походных кухонь, оборудования для ружейно-пулеметных, артиллерийских и авторемонтных мастерских. Рабочие предприятий района — заводов имени Орджоникидзе, «Красный пролетарий» и др. — обещали нам помощь. Уже в конце ноября мы получили от трудящихся Ленинского района 150 автоматов, много ручных гранат, мины для 107-миллиметровых минометов, оптические прицелы, снаряды всех калибров, 12 походных кухонь и много другого ценного имущества и вооружения. Артиллерийско-технические мастерские дивизии с помощью предприятий Ленинского района отремонтировали и собрали более 2 тысяч винтовок. Из запасных частей было собрано 22 станковых и 80 ручных пулеметов, много противотанковых ружей и четыре полковых орудия. Заводы имени Орджоникидзе, «Красный пролетарий», Шарикоподшипниковый, Апаковское депо и Лечебно-санитарное управление Кремля были закреплены за полками дивизии как шефы. В дальнейшем мы не раз обращались к ним за помощью.

Подразделения дивизии круглосуточно вели оборонительные работы. Строили стрелковые окопы, дзоты, землянки с ходами сообщения. К 15 ноября была создана главная полоса обороны глубиной 4 — 6 километров. Занимались и боевой подготовкой. Особое внимание уделяли отражению атак противника и переходу в контратаки силами рот, батальонов, полков.

Командование дивизии реалистически оценивало обстановку и хорошо понимало, что немецко-фашистские войска готовятся предпринять новое наступление на столицу. Так оно и произошло в действительности. [336] Как известно, при планировании второго генерального наступления на Москву гитлеровское командование большие надежды возлагало на действия группировки корпусов 4-й полевой армии и 4-й танковой группы. Правому крылу этой группировки предписывалось нанести удар в направлении Серпухов, Лопасня, Подольск, окружить и уничтожить советские войска, занимающие оборону северо-западнее и западнее Серпухова.

13 ноября немецко-фашистские войска перешли в наступление на серпуховском направлении.

Во второй половине дня на участке 60-й дивизии противник силой до полка пехоты с танками, при поддержке мощного артиллерийского огня и авиации, овладел населенным пунктом Екатериновка. Развивая успех в восточном направлении, немецко-фашистские войска захватили Неботово.

Вечером 13 ноября в штаб армии по вызову командующего генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина прибыл командир 60-й дивизии Герой Советского Союза полковник М. А. Зашибалов. Командующий указал ему на то, что дивизия без приказа оставила часть оборонительной полосы на переднем крае и позволила немецко-фашистским подразделениям овладеть важными в тактическом отношении населенными пунктами. Командующий приказал к 15 ноября подготовить наступление и восстановить утраченное положение, выбить противника из населенных пунктов Екатериновка и Неботово. Для успешного выполнения этой задачи дивизии был временно придан 30-й гвардейский стрелковый полк (около 300 штыков). Наступление поддерживала армейская артиллерийская группа. В распоряжение комдива к рассвету 15 ноября прибывал дивизион «катюш». Командиру дивизии разрешалось израсходовать один залп «катюш» по его усмотрению.

Наступление началось в 7 часов 30 минут. После 20-минутной артиллерийской подготовки 30-й гвардейский стрелковый полк и батальон 1283-го стрелкового полка стремительной атакой овладели опорным узлом обороны врага — Малеевом. Однако контратакой противника, силой не менее полка пехоты с танками, к вечеру наши части были выбиты из Малеева и отошли на передний край участка своей обороны.

Первый батальон 1281-го стрелкового полка стремительно [337] ворвался в Неботово и выбил оттуда гитлеровцев. Враг в панике устремился в Малеево, но лишь немногим суждено было туда добраться.

Лобовые атаки 1285-го стрелкового полка в направлении Екатериновки успеха не имели. В 17 часов командир дивизии назначил время новой атаки, приказав окружить вражеский гарнизон в Екатериновке с северо-востока и юго-запада силами трех стрелковых батальонов. Окружение намечалось завершить на рассвете 16 ноября.

Сигналом к общей атаке на рассвете 16 ноября послужил залп «катюш». Когда батальоны 1281-го и 1283-го стрелковых полков, завершив окружение, вышли к безымянной высоте, они услышали в районе Екатериновки разрывы реактивных снарядов. Вскоре послышалось громкое «ура» — это части дивизии ворвались в деревню. Гитлеровцы были настолько деморализованы залпом «катюш», огнем артиллерии, минометов и внезапной атакой, что бросились бежать. Однако у безымянной высоты их встретил ружейно-пулеметный огонь наших батальонов.

Враг был разгромлен. В центре Екатериновки, на ее окраинах, по обочинам дороги мы насчитали в снегу более 500 вражеских трупов.

В кармане кителя убитого в Екатериновке немецкого офицера разведчики обнаружили записную книжку и приказ о наступлении немецкой пехотной дивизии. Убитый офицер — лейтенант Хорнунг перед наступлением писал своим родителям: «Под городом Серпуховом наступление нашей дивизии было остановлено. Русское население к нам относится враждебно. Все офицеры и солдаты живут в постоянном страхе. Передвижение в одиночку по дорогам днем и ночью, а в населенных пунктах с наступлением темноты запрещено. Приходится стискивать зубы и стараться терпеть. Русских людей, которые к нам относятся враждебно, мы уничтожаем». Фашистский выродок был убит, не успев надписать адрес на конверте. В его записной книжке мы нашли и такую запись: «Самое страшное — это партизаны в лесах, на дорогах, в населенных пунктах, которые нападают внезапно, наносят страшные удары и исчезают бесследно... Россия! Россия! Что еще готовишь ты нам?»

Из показаний пленного мы узнали, что немецко-фашистское командование после сдачи Екатериновки было сильно [338] взволновано, дело дошло до того, что командир полка был отстранен от командования. Противник решил вернуть Екатериновку.

20 ноября утром налетели 12 «юнкерсов» и стали бомбить деревню. Бомбы рвались по всему участку нашей обороны, от их разрывов содрогалась земля, глохли люди. Но наши бойцы вели залповый огонь по вражеским самолетам. Когда «юнкерсы» улетели, открыла огонь артиллерия. Было ясно — сейчас начнется вражеская атака. И тогда командир батальона старший лейтенант А. Т. Кокарев, не ожидая, пока гитлеровцы пойдут в атаку, поднял свой батальон и повел его на вражескую цепь, приготовившуюся для броска на Екатериновку. Батальон ворвался в боевые порядки фашистов. Начался штыковой и гранатный бой. Гитлеровцы в панике стали отступать к своим позициям в Малееве.

К вечеру враг сделал попытку отрезать батальон Кока-рева. Он сосредоточил на позициях батальона сильный фланговый минометный и пулеметный огонь. Люди устали, у бойцов иссякали боеприпасы, под огнем врага ряды батальона редели. Как только стемнело, Кокарев подал команду на отход. Сам он с группой автоматчиков отходил последним. И в этот момент отважный командир был сражен вражеской пулей. А. Т. Кокареву было всего 25 лет; еще в 1938 году он был награжден орденом Красного Знамени за боевые заслуги в защите границ нашей Родины.

С 21 ноября обстановка в полосе обороны дивизии стала несколько спокойнее: велась ружейно-пулеметная перестрелка, артиллерийско-минометный огонь по разведанным целям.

Стрелковые полки и отдельные части были выведены из населенных пунктов в леса. Сооружались землянки, блиндажи, дзоты, траншеи. Населенные пункты Неботово, Боровна, Павловка, Екатериновка и Шатово были превращены в укрепленные узлы обороны.

В конце ноября удалось установить, что в Воронцовке сосредоточился пехотный батальон противника. С утра и до позднего вечера гитлеровские солдаты расчищали дорогу оттуда на Малеево. По сведениям, полученным от партизан, в это же время враг расчищал дорогу и на участке Нижняя Вязовня — Малеево. Командование дивизии пришло к выводу, что гитлеровцы готовятся к активным действиям.

Действительно, 3 декабря гитлеровцы начали наступать в направлении Екатериновки. Вначале тронулась первая цепь, за ней вторая, третья. По наступающему врагу был открыт огонь. Артиллерия и минометы противника стали интенсивно отвечать. А наступающие цепи выравнялись и пошли в полный рост. Вражеские солдаты, крича и стреляя из автоматов, бежали к нашему переднему краю. Но здесь их встретил огонь станковых и ручных пулеметов 1-го батальона 1281-го полка. Атакующие цепи залегли.

В это время из леса подле деревни Малеево вышли еще две цепи. Они двигались протоптанными тропинками и быстро приближались к нашему переднему краю. Местность между передним краем и укрепленным узлом противника была хорошо пристреляна. Поэтому, подпустив врага на предельно близкое расстояние, минометный батальон открыл ураганный огонь. Враг отошел.

Тем не менее через два часа атака повторилась. Теперь наступающих уже поддерживали танки. Но прицельный ружейно-пулеметный огонь, залпы минометов сделали свое дело. К тому же танки противника скоро застряли в снегу, потеряли маневренность. И эта атака захлебнулась.

Пленные показали, что атака была предпринята с целью разведки наших сил на этом участке.

После боя мы установили в полосе обороны дивизии большую перегруппировку фашистских войск. Необходимо было взять «языка» и разузнать намерения противника. Для этой цели мы выделили группу разведчиков, которой командовал старший сержант К. П. Кривенков.

17 декабря группа отправилась на выполнение задачи. Ночь была темная, шел снег. Кривенков сам проделал проходы во вражеских проволочных заграждениях. Вдруг у одного из разведчиков оторвалась от пояса граната. Боец успел ее отбросить, но взрыв гранаты всполошил передний край врага. Оттуда открыли огонь. Из семи разведчиков пятеро было ранено, в том числе и Кривенков. Но, несмотря на это, он не отказался от выполнения поставленной задачи. Раненых отправил в тыл, а сам вместе с сержантом Губановым и бойцом Свиридовым двинулся дальше. К 4 часам утра разведчики подползли к вражескому доту. Двумя гранатами Кривенков уничтожил расчет вражеского пулемета, находившегося в доте. Оставив Губанова около дота, Кривенков [340] вместе со Свиридовым побежал по ходу сообщения. За одним из поворотов они увидели в убежище свет. Оставив у входа Свиридова, Кривенков вбежал в убежище. Там оказалось шесть фашистских солдат. Один из них выстрелил и легко ранил Кривенкова, но тот успел бросить гранату. Два гитлеровца были убиты, а остальные без сопротивления сдались. Пленные дали ценные сведения о перегруппировке немецких войск на этом участке.

Наконец настал долгожданный день — 21 декабря 1941 года, когда мы перешли в контрнаступление. Это было событие незабываемое.

Вначале заговорила артиллерия. Через 30 минут после начала артподготовки наши полки стремительной атакой прорвали передний край обороны противника, захватили ряд населенных пунктов и продолжали наступать в направлении Нижней Вязовни. 1285-й полк овладел деревней Малеево. Однако противник отбил ее обратно. 22 декабря 1283-й полк, произведя маневр, подошел к юго-западной окраине Нижней Вязовни, но был остановлен сильным огнем врага.

Трое суток шли бои на этом рубеже. Наши воины сражались умело и храбро. Сержант И. С. Растропин заметил, что к разрушенному дзоту подбежали пять вражеских солдат и начали устанавливать там тяжелый пулемет. Он тотчас же из ручного пулемета открыл огонь и уничтожил трех гитлеровцев. В это время его пулемет заело. Чтобы устранить неисправность, требовалось какое-то время, а тут минута промедления смерти подобна. Не раздумывая, сержант бросился к вражескому дзоту и на ходу метнул туда гранату. Разрыв ее прикончил оставшихся двух фашистов. Но в метрах 100 — 150, у другого полуразрушенного дзота, Растропин увидел еще нескольких фашистов. Тогда сержант и второй номер пулемета Якушин поползли вперед. Когда они подползли, фашисты уже закончили установку пулемета. Открыть огонь из него гитлеровцам, однако, не пришлось. Две гранаты взорвались почти одновременно. Пять вражеских солдат было уничтожено. Осколком своей же гранаты Якушина смертельно ранило. Четверо вражеских солдат бросились бежать. Схватив немецкий автомат, сержант Растропин скосил всех четверых. За этот геройский подвиг сержант И. С. Растропин был награжден орденом Красного Знамени. [341] На рассвете 25 декабря 1281-й и 1283-й стрелковые полки внезапной атакой овладели Нижней Вязовней.

Враг стал отходить на вторую полосу своей обороны. Разведка установила, что вторую полосу вражеской обороны, передний край которой проходил по деревням Семкино, Бор, по гряде безымянных высот недалеко от Бора и ишутинским высотам, обороняют два полка вражеской пехоты, 12 закопанных танков Т-3, шесть артиллерийских батарей и 16 противотанковых орудий. Таким образом, стало ясно, что противник здесь значительно превосходит силы и средства дивизии.

Еще ночью 23 декабря командир 60-й дивизии по прямому проводу просил командующего армией дать в помощь один из полков 415-й стрелковой дивизии. Теперь нам сообщили, что полк 415-й дивизии начнет наступление на рассвете — его задача окружить и ликвидировать опорные пункты противника в Малееве и Воронцовке.

Так оно и произошло. 1285-й стрелковый полк, прорвав передний край обороны противника, начал успешное наступление в направлении деревни Бор. Одновременно пошел в атаку и полк 415-й дивизии и вскоре овладел Малеевом и Воронцовкой. 12 81-и стрелковый полк овладел деревней Верхней Вязовней. 1283-й стрелковый полк одним батальоном наступал вдоль реки Протвы в обход Верхней Вязовни.

Полковые артиллерийские батареи и взводы противотанковой артиллерии следовали в боевых порядках стрелковых батальонов. Они вели огонь прямой наводкой, разрушая вражеские дзоты, закопанные танки и пулеметные точки. Это в значительной мере способствовало успешным операциям стрелковых подразделений, помогало им отбивать контратаки противника, преодолевать его огневые заслоны и инженерные заграждения. В наступательном бою слаженно действовала полковая батарея 1283-го стрелкового полка. Она быстро выходила на огневые позиции и там, где дзот или закопанный танк противника задерживал наступление, метким огнем орудий разрушала их.

Наконец наши стрелковые батальоны прорвали передний край второй полосы обороны противника и вышли на фланг вражеской части, оборонявшейся на рубеже Семкино — Бор — Ишутино.

1-й стрелковый батальон 1281-го полка внезапной атакой ворвался в деревню Бор. Вскоре деревня была полностью освобождена.

На гряде безымянных высот, расположенных в километре северо-восточнее деревни Бор, находились закопанные в землю танки Т-3, служившие противнику неподвижными огневыми точками. Они мешали продвижению наших войск. Тогда комбат старший лейтенант А. П. Логунов скомандовал: «За мной, в атаку!» Красноармейцы — половина из них были народными ополченцами — стремительно бросились на закопанные танки, захватили их и заняли круговую оборону.

Вскоре противник силой до двух батальонов пехоты с танками при поддержке артиллерийского и минометного огня окружил остатки батальона. Контратаки были отражены. Но кончились боеприпасы, и старший лейтенант Логунов принял героическое решение: вызвал на себя артиллерийский и минометный огонь дивизии.

Через час к безымянным высотам вышел 1-й батальон 1285-го полка. Его командир старший лейтенант М. Д. Фадеев решил атаковать гитлеровцев с фланга и тыла. Не выдержав натиска, фашисты побежали. Когда наши бойцы подошли к закопанным танкам, они увидели около них тела своих товарищей — воинов 1-го батальона 1281-го стрелкового полка, погибших в неравном бою. Среди бойцов был и старший лейтенант А. П. Логунов. Рука его сжимала автомат с пустым диском.

Но герои были отомщены. На второй оборонительной полосе немецкая пехотная дивизия понесла большие потери. Более тысячи вражеских солдат и офицеров погибло в районе деревни Бор.

27 декабря, в 5 часов 30 минут, полки 60-й дивизии ворвались в районный центр Высокиничи. 1281-и полк завязал уличные бои, а в это время 1283-й полк вместе со взводом партизан вошел в село с юго-запада. Первый же стрелковый батальон 1285-го полка вошел в село с северо-запада. Тем самым было завершено окружение немецкого гарнизона.

В боях за Высокиничи был ранен в обе ноги командир 1-го батальона 1285-го полка старший лейтенант М. Д. Фадеев. Он не мог ходить, но от эвакуации в госпиталь отказался. Фадеев приказал автоматчикам положить себя в сани-волокуши [343] и везти в боевых порядках батальона. Батальон с боем продвигался к центру села.

Отважно действовал в Высокиничах артиллерийский дивизион капитана Я. К. Мудренко. Прямой наводкой он разрушил до 25 укрепленных огневых точек противника. Мудренко и его разведчикам удалось захватить немецкий танк. В дивизионе нашлись люди, умеющие водить его. Управляемый советскими артиллеристами немецкий танк успешно пробивал дорогу нашим наступающим стрелковым подразделениям.

Тем временем остальные подразделения 1285-го полка, заняв деревню Грибовку, наступали в направлении деревни Черная Грязь.

Отсюда навстречу им вышла вражеская колонна. Стремясь ввести в заблуждение противника, командир полка полковник В. Л. Махлиновский приказал перестроить боевой порядок. Шесть 76-миллиметровых пушек он разместил по одной на опушке леса вдоль шоссе на протяжении километра и открыл из них беглый огонь. Так была создана видимость того, что на огневых позициях расположена не одна, а шесть батарей.

6-я рота под командованием командира батальона наступала навстречу противнику. 7-я двигалась по опушке леса на северную окраину Черной Грязи. 8-й и 9-й ротам было приказано наступать вдоль реки Протвы с целью овладеть деревней Арсеньевкой и развивать далее наступление в направлении Черной Грязи. В случае, если противник будет контратаковать главные силы полка, оставшиеся с командиром, наступающим ротам было приказано нанести удары по флангам противника. Такое тактическое построение боевого порядка создало у фашистов представление, что на них наг ступает не меньше стрелковой дивизии, усиленной артиллерией.

Противник, считая, что его обходят с северо-запада и юго-запада, начал отступление. К 17 часам 27 декабря 1285-й полк занял Черную Грязь, захватив здесь, как и в Грибовке и Арсеньевке, много оружия, танков и автомашин.

Таким образом, 1285-й полк выполнил свою задачу отлично. Он создал главным силам дивизии условия, необходимые для окружения и разгрома большого вражеского гарнизона в Высокиничах. [344]

К 28 декабря Высокиничи были полностью очищены от немецко-фашистских оккупантов. Остатки вражеского гарнизона пытались отойти в западном направлении, но были уничтожены нашими стрелковыми батальонами и партизанами.

К исходу 28 декабря дивизия вышла на рубеж Лыково — Овчинино. Ей была поставлена задача наступать в направлении Малоярославца.

Следует отметить, что в первые два дня наступления наши атаки позиций противника проводились «в лоб» и поэтому не имели успеха. Только когда мы применили обходные маневры, дивизия стала продвигаться вперед. Лесные бои носили затяжной характер. Продвигаться приходилось по глубокому снегу, в пургу и при сильном морозе. Орудия тащили волокушами на себе, так как лошади тонули в снегу. Единственная санная дорога была сплошь заминирована противником. Подвоз боеприпасов и продовольствия был крайне затруднен. В силу всего этого в первые дни наступления темп его не превышал 2 — 3 километров в сутки.

30 декабря 1941 года в дивизию прибыла делегация Ленинского района Москвы во главе с секретарем райкома С. Я. Гуревичем. Прибытие делегации совпало с нашим успешным наступлением. Мы добивали тогда остатки частей немецко-фашистских оккупантов в районе Кутепова и Ильинского. Члены делегации побывали в боевых порядках подразделений и убедились в мужестве и воинском мастерстве ополченцев Ленинского района. В боевой обстановке, среди бойцов и офицеров дивизии встретила делегация Новый год. Вместе со всем советским народом слушали мы по радио новогоднюю речь Председателя Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинина. В ней он упомянул и об освобождении Высокиничей.

1 января 1942 года 60-я дивизия была выведена в резерв Ставки. Так закончились для нас бои под Москвой.