Пари

Теплая южная ночь, полная чарующей прелести, спустилась над Севастополем. Луна заливала серебристым светом белые строения города и уснувшие воды бухты со стоявшими в ней судами. Однообразный рокот волн, нежно плескавшихся о прибрежные скалы, один нарушал торжественную тишину.

В нависшем над морем помещении яхт-клуба группа морских офицеров играла в карты. Говорили о том, о сем и вскоре перешли на морские темы.

— Ах, господа, что вы все толкуете о подводных лодках, — поморщился красивый, с седой бородкой клином и седыми же пышными усами начальник Учебного отряда. — Чего можно ждать от этих посудин? — прибавил он с заметным остзейским акцентом, — быть может, со временем они и будут на что-то пригодны, но сейчас еще не вышли из стадии испытаний. Говорят, что лучшее их качество — невидимость, а оружие — внезапность. Я же утверждаю, что это совершенно неверно. Подводную лодку легко заметить по буруну, который она несет у перископа. Бурун этот виден издалека, и всегда будет достаточно времени, чтобы избежать атаки...

— Позвольте доложить, Ваше превосходительство, что вы ошибаетесь, — ответил командир подводной лодки «Судак».

— Ну как же?.. Я столько раз смотрел на ваши упражнения и всегда за несколько миль замечал присутствие подводной лодки...

— Ваше превосходительство! В боевых условиях лодка будет идти без перископа, только на мгновение подымая его над водой для ориентирования и сейчас же его убирая. Заметить перископ при таких условиях довольно трудно, в особенности если в море волна, хотя бы небольшая зыбь. При волнении в четыре балла, когда море покрыто белыми гребешками, заметить бурун от перископа совсем не так легко и просто...

— Ну что вы говорите! — ответил барон.

— Ваше превосходительство... хотите пари?

— Какое? [95]

— А вот когда Учебный отряд будет в Камышовой бухте, я атакую вас средь бела дня, и никто меня не увидит...

— Вы проиграете, — мягко ответил адмирал.

— Не думаю... Однако, чтобы потом не было спора, прошу разрешения Вашего превосходительства выпустить по флагманскому кораблю учебную мину со сминающимся зарядным отделением. Если «Судак» будет замечен до выстрела, — значит, я проиграл; если после — проиграли Вы...

— Согласен...

На следующее утро Учебный отряд, как обычно, снялся с якоря и перешел в Камышовую бухту для занятий. Опытному моряку и знатоку морского дела была поручена ответственная работа по подготовке специалистов для Черноморского флота. Доверив обучение в Минной школе блестящим офицерам, адмирал держал свой флаг на старом броненосце «Синоп», на котором и днем, и ночью грохотали выстрелы учеников артиллерийской школы. Начальник Учебного отряда зорко следил за обучением и, пока все шло хорошо, держался очень спокойно и говорил тихо, но заметив какую-нибудь неисправность, совершенно преображался.

По всему кораблю разносились громовые раскаты адмиральского гнева, приводя людей в полное обалдение. Многим становилось в тягость эти вечное подтягивание и «образные» выражения начальства, но, при всей вспыльчивости и требовательности, адмирал проявлял много заботливости к подчиненным и горой стоял за «своих».

Отдавая должное начальнику, личный состав Учебного отряда любил и уважал своего адмирала, который в очередном приказе, объявив о предстоящей атаке, приказал усилить наблюдение за морем, обещая сигнальщикам награду за своевременное обнаружение подводной лодки.

Со своей стороны, лейтенант доложил о разговоре и получил разрешение атаковать Учебный отряд. Офицеры подводного плавания проявили горячий интерес к этому делу.

— Послушайте, Чича... как бы вам не оскандалиться! Сейчас самая неподходящая погода. Море как зеркало. Не только никакой волны, но даже ряби нет. Адмирал прав — перископ виден за несколько миль. Атакуйте Учебный отряд на рассвете. [96]

— Не могу... Тогда скажут, что нарочно выбрал такое время, когда никто не ожидал атаки. Думаю атаковать между двенадцатью и двумя часами дня. Это и будет средь бела дня, как мы условились.

Через несколько часов, около полудня, командир подошел к месту стоянки подводной лодки. Команда, одетая во все белое, выстроилась на палубе для встречи.

— Здорово, молодцы!..

— Здравия желаем, Вашескородие!

— Все ли готовы?

— Так точно, — ответил боцман{5}.

— Отдавайте концы!.. Малый вперед!..

Под кормой показались клочья пены... «Судак» медленно отделился от пристани и направился в открытое море.

Погрузившись у Константиновской батареи, лодка пошла по компасу, лишь изредка, на самое короткое время, подымая перископ для ориентирования. Полуденное солнце палило нестерпимо. Синее море ярко сверкало своей серебристой чешуей. Белоснежные облака, составляя прихотливые узоры, тихо плыли по далекому небу. Жарко в воздухе, но еще жарче в подводной лодке.

Полуодетая команда, обливаясь потом, сидела на своих местах; командир, сбросив китель, сняв воротничок, расстегнул ворот рубашки и, поминутно вытирая мокрое лицо, стоял у перископа.

Однообразное жужжание электромотора да слова команды рулевому одни нарушали тишину...

Вот и Камышовая бухта...

— У минного аппарата — товсь!

Напряженное внимание разлилось на всех лицах...

Заметят или не заметят?..

Миновали несколько судов, на которых по случаю отдыха не видно было никакого движения. Наверху ни души: все спали по палубам и каютам. Вахтенные начальники, спасаясь от отвесных солнечных лучей, мирно дремали в рубках; сигнальщики, притулившись в тени, вели свои нескончаемые разговоры...

— Пли!

Пенистый след идущей мины прорезал морскую поверхность, [97] направляясь к флагманскому броненосцу, стоявшему в глубине бухты.

Командир вцепился в перископ.

На корабле никакого движения... Вдруг один из сигнальщиков заметил широкую дорожку.

— Вашескородие!.. Мина!..

Вахтенный начальник бросился к борту, но было уже поздно.

Мина ударила в середину «Синопа» и всплыла на поверхность. Кабельтовых в двух появилась рубка подводной лодки, открылся люк и наверху показался ее командир.

На броненосце все пришло в движение. Адмирал, командир, офицеры и команда выскочили на верхнюю палубу.

Адмирал рвал и метал: вахтенному начальнику, командиру и старшему офицеру пришлось выдержать целую бурю.

Тем временем «Судак» подошел к трапу, лейтенант с сияющим лицом поднялся на «Синоп»...

Красный от гнева адмирал сердито буркнул:

— Вы выиграли!

Командир молча поклонился...

— Вы выиграли, — повторил адмирал, — но я остаюсь при своем прежнем мнении...

Подобрав выпущенную мину, «Судак» направился в Севастополь; команда подводной лодки, гордая своей победой, подтрунивала над проигравшим пари адмиралом. [98]