Первые маневры

В середине июля 1907 года транспорт «Хабаровск» с подводными лодками «Пескарь», «Стерлядь», «Белуга» вышел в шхеры, а «Сиг» на буксире транспорта «Анадырь» пошел в Бьорке, имея приказание погрузиться перед входом в пролив и атаковать стоящие на рейде суда Гардемаринского отряда.

Когда лодка подошла к Бьорке, был мертвый штиль. Легкая дымка покрывала прилежащие острова и далекий берег у Стирсуддена.

«Анадырь» ушел в Кронштадт; ни одного дымка, ни одного судна не видно.

— Приготовиться к погружению!

— Бензиномоторы на зарядку!

Усов обошел лодку, проверил, хорошо ли задраены люки, закрыты ли лишние клапаны и т. п.

— Готово! — крикнул он командиру по окончании осмотра.

— Накачивать надстройку!

Заработали помпы. «Сиг» начал медленно садиться в воду.

— Стоп бензиномоторы!

Усов еще раз внимательно осмотрел лодку и вышел наверх. Открывшаяся картина заставила мичмана насторожиться. Верхняя палуба, остававшаяся сухой, теперь совсем ушла под воду, доходившую до половины высоты рубки.

Новый, незадолго до того назначенный командир спокойно стоял на мостике вместе с рулевым.

— Мы не можем погружаться, — сказал Усов. — Лодка перегружена, мы не успеем наполнить среднюю цистерну, как «Сиг» пойдет на дно.

— Почему же? — спросил сухой, высокий, как жердь, бывший флаг-офицер адмирала Рожественского, остававшийся при нем до самой сдачи на миноносце «Бедовый».

— У нас взято слишком много вещей!

— Это ничего!

— Нет! В таком положении мы не можем погружаться, мы потонем, — возразил мичман. — Дымовую трубу поднять! Откачивать надстройку! [73]

— Позвольте! — возмутился лейтенант, — я здесь командир!

— Да, вы — командир, и я обязан исполнять ваши приказания, но вы — человек новый, а я уже два года служу на «Сиге» и хорошо его знаю. Мы потонем за здорово живешь!

Началась перепалка. Но Усов не уступал, и вода была откачена.

Пройдя мимо Гардемаринского отряда, «Сиг» присоединился к другим подводным лодкам. Выгрузив часть багажа и облегчив судно, сделали пробное погружение, прошедшее вполне нормально.

Командир понял свою ошибку, проникся доверием к помощнику, никогда не вспоминал о неповиновении мичмана, и с тех пор они стали добрыми друзьями.

Через несколько дней Учебный отряд снялся с якоря и направился в Котку. Ночью засвежело. Волны перекатывались через лодку, у которой потекла расходная бензиновая цистерна.

Начальник отряда приказал «Хабаровску» взять «Сиг» на буксир. Операция предстояла трудная и весьма рискованная, так как волны покрывали работавших на палубе людей, которым не за что было ухватиться и их легко могло смыть за борт.

После долгой возни удалось принять буксир и закрепить его как следует. К утру повреждение исправили, и «Сиг» пошел самостоятельно. При входе в Аспэ начальник отряда приказал подводным лодкам выстроиться в кильватерную колонну с «Хабаровском» посередине.

Бензиномоторы «Сига» работали отлично, ход его оказался больше эскадренного, и лодка быстро выскочила на правый траверз транспорта. Приказано было уменьшить ход и занять свое место.

В этот момент на «Сиге» соскочил штуртрос, соединяющий штурвал с рулем, — лодка покатилась на «Хабаровск», успевший дать полный ход правой машине. Удар пришелся в подзор транспорта, правый винт которого разрезал толстую обшивку лодки в водолазном отделении. Слушатель Учебного отряда успел задраить водонепроницаемую дверь и пустить сжатый воздух, который не позволил воде заполнить [74] отсек, — ее набралось всего лишь три-четыре дюйма, и осадка «Сига» даже не изменилась.

По приходе в Котку водолазы забили в прорезь деревянные клинья, наложили сверх них пластырь, после чего стравили воздух из водолазного отделения, открыли дверь и выкачали из отсека воду.

В Гельсингфорсе лодку подняли на Мортонов эллинг для ремонта. В это время уже начались маневры, первые после японской войны и первые с участием подводных лодок.

Наступал отряд минных крейсеров под командой контрадмирала Эссена, изображавший германский флот, долженствующий высадить десант близ Гельсингфорса. Обороняющаяся сторона состояла из миноносцев под командой капитана 1 ранга Студницкого, в распоряжении которого находились и подводные лодки.

Прежде всего, адмирал Эссен приступил к блокаде Свеаборга и действиям против крепости, причем выяснилось, что у нее имелись мертвые углы, куда нельзя было направить ни одной пушки, так как сухопутное начальство считало, что в этих районах флот не может плавать из-за мелей и банок. Располагаясь в этих секторах, миноносцы, изображавшие германские крейсера и броненосцы с соответствующей осадкой, безнаказанно громили верки Свеаборга, сами оставаясь недосягаемыми для их орудий.

На день подводные лодки выходили на свои места по диспозиции и удачно атаковали блокирующие суда, ночью их сменяли миноносцы Студницкого.

Здесь отличился командир подводной лодки «Стерлядь» лейтенант Бровцын, которому особенно везло на встречи с миноносцем «Туркменец Ставропольский», атакованным не менее пяти-семи раз, причем каждый раз атаку удавалось незаметно довести до конца.

Были и забавные эпизоды.

«Белуга», действовавшая в восточном секторе Свеаборга, стала на ночь в бухточке одного из островов. Ранним утром к противоположной стороне островка подошли два миноносца нападающей стороны и, став на якорь, послали артельщиков и буфетчиков за молоком и свежим хлебом. Поднявшись на пригорок, матросы увидели подводную лодку, бросились в шлюпку и дернулись на суда доложить по начальству. [75]

Старший из командиров приказал четверке с офицером взять «Белугу». Налегая на весла, шлюпка стрелой понеслась к указанному месту.

Легкий бурун подымался под носом, алмазные капли стекали с лопастей, мерно вздымавшихся и опускавшихся под напором мускулистых рук. Скорее, скорее, как бы лодка не ушла, думал каждый. Обогнув последний мысок, увидали подводную лодку, единственный вахтенный которой, прикорнув у рубки, мирно дремал в ожидании скорой смены.

— Навались!

Четверка заметно прибавила ход... Услышав стук уключин, вахтенный открыл глаза и с любопытством стал разглядывать, кто гребет. Сначала он не придал тому никакого значения, потом его взяло сомнение, и матрос быстро юркнул вниз.

— Навались! Навались! — заревел офицер на шлюпке.

Длинные весла гнулись, как спички, пот лил градом с красных, возбужденных лиц гребцов, то ложившихся вперед, то откидывавшихся совершенно назад, на колени сидевшим сзади...

— Вашескородие! Вашескородие!.. Какая-то шлюпка к нам идет...

— Что?.. Какая шлюпка? — спросил командир, протирая глаза.

— Не могу знать! Только военная шлюпка идет!

Как ни хотелось лейтенанту еще поспать, но делать было нечего.

— Сейчас выйду!..

В это время четверка с разбега пристала к борту и забарабанила веслами в корпус. Командир выскочил наверх.

— Что нужно? Что за шлюпка?

— Сдавайтесь!

— Кому сдаваться? — спросил в недоумении Волков.

— Мы вас захватили в плен!

— Что за ерунда!

— Не ерунда, а правда!

— Ну уж дудки! У меня команды больше, чем у вас, и у нас есть револьверы, как же вы можете взять нас в плен, да еще на четверке?

— Не забывайте, что миноносцы адмирала Эссена представляют [76] на маневрах германские крейсера и броненосцы, у нас не четверка, а паровой катер с пушкой и минным аппаратом...

— А у нас, кроме револьверов, есть пулемет...

— Что ваш пулемет перед пушкой и минным аппаратом!

— Подымайте скорее флаг «ноль» и больше ничего! Мы вас захватили в плен!..

Долго еще продолжалось взаимное препирательство, пока лейтенанту не пришлось признать себя побежденным и, подняв флаг «ноль», идти в Гельсингфорс.

Когда об этом стало известно на Учебном отряде подводного плавания, все неистово хохотали и долго потом травили командира «Белуги».

Остряки немедленно перефразировали известные куплеты из оперетки «Маскот» и даже много месяцев спустя в кают-компании гремели хором:

«Сиг» вступил в строй лишь к концу маневров. Около полуночи лодка вышла через Густав-Свертский пролив и направилась шхерами на запад.

В темноте августовской безлунной ночи ярко горели огни маяков, длинные лучи крепостных прожекторов беспрерывно ощупывали горизонт; один из них метнулся вправо, влево и остановился на подводной лодке.

Град проклятий понесся с мостика.

— Вечно та же история! Вечно они освещают своих! — ругался ослепленный командир. — Опыт Порт-Артура ничему их не научил!..

Убедившись, вероятно, что это — свои, луч дрогнул и снова пошел гулять по горизонту. Окружающая темень стала еще гуще, еще непрогляднее.

Впереди показались силуэты двух стоявших на якоре «неприятельских» миноносцев. «Сиг» погрузился до боевого положения... [77]

Прошло минут пять, а лодка все еще стояла на том же месте. Усов заглянул в рубку. Командир возился у перископа, протирая запотевшие стекла: легкая пелена скрывала противника, и как он ни бился, ничего увидеть не мог.

— Пойдемте без перископа! — предложил мичман. — Перископ не герметичен, теплый воздух из рубки подымается вверх и осаждается в холодной трубе; сколько ни протирайте нижние стекла, толку не будет, так как до внутренних линз все равно не добраться, а в них-то все и дело (на современных лодках перископы совершенно герметичны; находящийся в них воздух осушен хлористым калием, потому они не чувствительны к переменам температуры и не отпотевают).

— Можно править через иллюминаторы в колпаке рубки, для этого они и сделаны, — уговаривал Усов, но командир продолжал свою работу.

— Вашескородие! Вашескородие! — молила объятая спортивным духом, охваченная охотничьим азартом команда. — Пойдемте без перископа!

Но все было напрасно...

Стало светать, а «Сиг» все беспомощно стоял на том же месте, пока какие-то звонкие удары по перископу не нарушили тишины, за ними загремели удары в крышку рубки.

Усов посмотрел в иллюминаторы — какая-то шлюпка стояла рядом. Продули среднюю цистерну и открыли люк.

— Сдавайтесь!..

Оказалось, что с миноносцев заметили какое-то подозрительное пятно на воде, спустили шлюпку и послали посмотреть, в чем дело.

Первый блин вышел комом — пришлось с позором возвращаться в Гельсингфорс. На следующую ночь приказано было повторить ту же операцию.

Как и накануне, «Сиг» вышел через Густав-Сверт, подойдя к тому же острову, накачал надстройку и, обогнув минное заграждение, вышел на свободную воду.

На мостике находились командир, Усов и рулевой. Ночь была такой же темной, легкий ветерок чуть рябил черную поверхность моря — сзади горели прожектора крепости. Бесшумно пробираясь вперед под электромоторами, подводная лодка обнаружила на том же месте два дозорных судна «противника». [78]

Вот уже ясно видны их корпуса. Как быть? Как узнать имена миноносцев?

По предложению мичмана из рубки вынесли прожектор, нацелились им в желаемом направлении — включай!

Яркий луч осветил корму ближайшего — «Москвитянин».

В этот момент столб пламени из дула кормовой пушки пахнул чуть ли не в лицо стоявшим на мостике, и гулкий выстрел далеко прокатился по морю.

— Какая лодка? — закричали с миноносца...

— «Сиг»!..

— Мы вас утопили!..

— Мы раньше вас увидели и утопили!..

Начался спор. Предоставляя посредникам разбираться в этом, «Сиг» пустил бензиномоторы на зарядку, откачал воду из надстройки и с торжеством вернулся в гавань.

На следующий день нападающей стороне удалось высадить десант западнее Гельсингфорса, чем и окончились маневры.

Учебный отряд подводного плавания вернулся в Порт Императора Александра III, где состоялись экзамены обучающемуся составу, после чего началась отправка окончивших на подводные лодки Владивостокского отряда. [79]