Под водой
Тихое майское утро. «Сиг», еще не принятый в казну, а потому шедший с русско-американской командой под американским управлением, бесшумно выскользнул на середину аванпорта и стал готовиться к погружению для обучения личного состава. Заработали бензиномоторы, лишние спустились вниз, один за другим захлопнулись палубные люки. Под действием помп, нагнетавших воду в надстройку, подводная лодка садилась все глубже и глубже. Усов перешел на рубку. Палуба почти сравнялась с поверхностью моря, в ее оконечностях поднялись фонтаны, свидетельствующие о заполнении надстройки. Пронизываемые солнечными лучами, они отливали всеми цветами радуги. Застопорили бензиномоторы, дымовая труба медленно поползла вниз и скрылась в своем кожухе.
Мичману предложили спуститься внутрь, где команда замерла на своих постах в ожидании дальнейших приказаний. Средь мертвой тишины гулко захлопнулся последний люк...
— Наполнить среднюю цистерну!
Палуба «Сига» ушла в воду.
— Наполнять первые номера!
Шипение воздуха, выжимаемого водою из цистерн, свидетельствовало об исполнении приказания.
— Первые номера полны! — донеслось с носа и кормы.
— Наполнять вторые!
Давление в лодке настолько поднялось, что появилось неприятное ощущение в ушах{1}.
Один из офицеров, внимательно следя за кренометром, регулировал наполнение цистерн, все время держа судно в горизонтальном положении.
— Стоп! — скомандовал Смит, когда крышка башни подошла к воде.
Рубка осветилась нежным зеленоватым светом, лившимся через иллюминаторы. Стаи мелкой рыбешки, привлеченной [29] электрическим освещением и пузырьками воздуха, выходившими из надстройки, окружили подводную лодку. Резвясь и играя, гоняясь за воздушными пузырьками друг за другом, они отливали серебром и перламутром. Некоторые мимоходом, заглядывая в иллюминаторы, другие, более любопытные, прильнув всем корпусом к стеклу, одним глазом внимательно рассматривали Усова, с интересом следившего за их грациозными движениями.
Команда «Полный ход вперед!» нарушила очарование.
Американец наклонился к перископу, осмотрелся по сторонам и, дав рулевому направление, положил горизонтальные рули на погружение.
Наблюдательный колпак скрылся; над водой торчали лишь перископ да мачта с флагом...
Усов спустился в жилое помещение, где, расположившись на мягких кожаных диванах, уже собрались остальные обучавшиеся офицеры, вполголоса обменивавшиеся своими наблюдениями и впечатлениями. Дверь в находящееся в носу водолазное отделение была задраена; сидевший перед нею матрос следил за торчавшим из полу штоком гидравлического колеса и, лишь только последний шел вниз, кричал: «Колесо касается грунта!»
Предупрежденный командир уменьшал глубину погружения, и «Сиг» легко переходил через подводное препятствие, причем гидравлическое колесо играло роль буфера, смягчая удары о дно мелководного аванпорта.
Яркий электрический свет заливал помещения, с кормы неслось жужжание работающих электромоторов, и если бы не стрелка глубомера, остановившаяся на 25 футах, никто бы не знал, что над лодкой простирается такой слой воды.
— А что, господа, не потушить ли электричество, быть может, будет достаточно света через палубный иллюминатор? — предложил один из обучающихся, и тотчас все погрузилось в зеленоватые сумерки. Один из офицеров вынул из кармана газету и начал читать.
— Какая глубина? — послышались голоса.
— Тридцать футов!
Итак, запишем, что на глубине пяти сажен в яркий солнечный день можно легко читать газету при естественном освещении. [30]
Пройдя в машинное отделение, Усов заметил, что команда дремлет на своих постах, убаюкиваемая тишиной и мерным жужжанием электромоторов. Заключенная в стальную коробку, ничего не видя и не зная, что делается на поверхности, она шла под водой, полагаясь на стоявшего у перископа американца.
Он один видел, куда идет и что делается наверху, поэтому жизнь всего личного состава находилась в его руках, и только от знаний, опытности, сообразительности и находчивости командира зависел успех маневров подводной лодки.
Временами тишина в лодке нарушалась голосом Смита, дававшего рулевому новое направление по компасу, ибо рулевой, так же как и все остальные, шел вслепую.
Поднявшись в рубку, мичман попросил разрешения посмотреть в перископ. Смит вежливо посторонился. Прильнув к окуляру, Усов замер в восхищении.
Перед ним предстала, колеблемая легкой зыбью, поверхность моря с белыми, ярко выделявшимися на ней маяками на воротах аванпоста. Рыбачий бот, возвращавшийся с моря под всеми парусами, кокетливо лежал на боку, пеня воду под носом, а дальше виднелся частокол вех, замыкавшийся красным плавучим маяком.
Обведя перископ по горизонту, Усов видел городские строения Либавы, суда, стоявшие в коммерческой гавани, песчаный берег, деревья, дома военного порта и шедший за кормою паровой катер, на обязанности которого лежало следить за подводной лодкой (на случай несчастья), предупреждать другие суда о ее присутствии (во избежание столкновения).
Непритворное восхищение молодого мичмана дало Смиту какую-то идею. Он усмехнулся и положил рули слегка на погружение. Не выходя из горизонтального положения, лодка начала постепенно увеличивать глубину.
Незаметно для Усова наружное стекло перископа подошло к самой воде; вот она закрыла его наполовину, наконец, сомкнулась над ним, и перед мичманом предстал лишь нежно-зеленоватый круг, все более и более темневший по мере ухода под воду. Усов с сожалением оторвался от перископа и вопросительно посмотрел на американца, безмолвно [31] показавшего на глубомер, стрелка которого подходила к 50 футам...
— Самый полный ход!
Загудели электромоторы, Смит разом переложил горизонтальные рули полностью на всплытие. Нос лодки стал быстро подниматься, тогда как корма опускалась все ниже и ниже.
Не понимая, в чем дело, Усов судорожно вцепился в первую попавшуюся трубу. Прошло несколько секунд. В передних иллюминаторах рубки показался дневной свет, раздался шум стекавшихся с ее крыши водяных потоков, носовая часть верхней палубы вышла из воды, и чуть ли не весь «Сиг» выскочил на поверхность. Через мгновенье, под действием переложенных на погружение горизонтальных рулей и собственной тяжести, лодка, среди фонтанов пены и брызг, снова скрылась под водой.
Довольный произведенным эффектом американец смеялся от души и, потрепав мичмана по плечу, снова разрешил посмотреть в перископ. На шедшем сзади паровом катере царило заметное волнение: внезапное появление «Сига», выскочившего из воды чуть ли не наполовину своего корпуса, так что носовая подводная часть оказалась в воздухе, могло смутить любого конвоира. На нем не знали, что на лодке все благополучно, а это только шалости Смита, заставившего «Сиг» выскочить из воды наподобие резвящегося дельфина...
— Теперь, господа, я покажу вам кое-что от Жюля Верна. Мы станем на подводный якорь, подтянемся на нужную глубину и выпустим из лодки водолаза, — сказал американец, стопоря машины.
— Эка чем нашел удивить, — ответили офицеры, — велика ли штука стоять на якоре!
— Я сказал, что станем на подводный якорь, — возразил Смит. — Это вовсе не одно и то же. Здесь требуется большой опыт и знание своего корабля. Сейчас плавучесть «Сига» около 25 пудов, когда же мы отдадим подводные якоря, она, несомненно, увеличится на их вес, а значит, о том, чтобы подтянуть корабль на глубину, нечего и думать.
— Так что же надо сделать? — спросили заинтригованные офицеры. [32]
— Очень просто! Отдавши подводные якоря, мы примем в цистерны столько воды, чтобы плавучесть лодки оказалась меньше веса якорей, и, выбирая тогда канаты, сможем подтянуть «Сиг» на любую глубину. Иначе говоря, действуя лебедкой, мы получим обратное обычному явление, т. е. не якорь пойдет к кораблю, а лодка пойдет к лежащему на дне подводному якорю. Только и всего. Сейчас вы это сами увидите.
— Отдать оба подводных якоря!
Иллюминаторы рубки вышли из воды, и она светилась дневным светом.
— Полегоньку наполнять третьи цистерны! Стоп!
Иллюминаторы снова ушли в воду, наблюдательный колпак скрылся, и вся плавучесть лодки равнялась теперь объему торчавшего над поверхностью перископа, т. е. одному-полутора пудам: величине совершенно ничтожной.
— Пошел шпиль!
Канаты натянулись: «Сиг» стал медленно увеличивать глубину, пока не коснулся грунта.
— Стоп шпиль!
— Ну, вот мы и приехали, — крикнул американец, проходя из рубки в водолазное отделение, офицеры двинулись за ним.
Задраив наглухо дверь в переборке, он стал напускать в отсек сжатый воздух, поглядывая на манометр с двумя стрелками, из коих одна показывала давление забортной воды, а другая — давление воздуха в водолазном отделении. Когда обе стрелки сошлись, Смит открыл клапан, находящийся в днище, откуда забил небольшой фонтанчик.
— Как видите, манометр немного врет, у нас давление несколько меньше забортного, — пояснил американец, снова напуская сжатый воздух в отсек. — Когда давление сравняется, этого фонтана не будет, и можно смело открыть дверь. Вот видите, вода больше не идет, снимайте задрайки!
Дверь медленно опустилась, в днище подводной лодки образовался колодезь, как бы наполненный нежно-зеленоватой водой.
Водолаз, уже одетый в обычный костюм, вышел через него наружу и пошел бродить по дну.
— Вы видите, как это удобно и просто, — продолжал Смит [33] свои объяснения. — Но при наличии такого водолазного отделения вы можете, не всплывая на поверхность, перерезать неприятельские телеграфные кабели, делать брешь в сетях, закрывающих вход в гавань, очистить свои запутавшиеся винты, осмотреть снаружи всю лодку и т. п. Наконец, через него же личный состав может покинуть судно в случае несчастья.
Зазвонил телефон: один из оставшихся в жилом помещении офицеров просил разрешения войти в водолазное отделение.
— Хорошо, но пусть уж, кстати, принесет торцовый ключ для горловин и переносную лампу, — распорядился Смит.
Захватив нужные предметы, офицер вошел в промежуточный отсек, задраил за собой дверь, напустил в него сжатый воздух, а когда давление в нем сравнялось с давлением воздуха в водолазном отделении, открыл вторую дверь и присоединился к остальным...
— Однако, я с вами заболтался, — спохватился американец, глядя на часы. — Верните водолаза!
Дверь в днище задраили, воздух из водолазного отделения перепустили внутрь лодки, после чего все разошлись по своим местам. Откачав излишне принятую воду, подняли подводные якоря и дали ход под водой...
Близился полдень. Легким движением руки американец привел лодку на поверхность и начал продувать среднюю цистерну сжатым воздухом.
— Стоп электромоторы! Дымовую трубу поднять!
Откачав водяной балласт, «Сиг» направился к заводу.
Несколько звонков машинного телеграфа, несколько переменных ходов, и лодка неподвижно замерла у пристани. [34]