Свобода!

Над Мукденом кружил самолет, сбрасывая листовки. В них японцам предлагалось разложить на аэродроме посадочный знак для американского авиадесанта. Действия американцев были не совсем понятны, поскольку в Мукдене находились советские войска и японцы, естественно, уже никому не могли дать разрешение на посадку самолетов. Наш истребитель посадил американский самолет. Из кабины выбрался офицер и, извиняясь, стал объяснять, что он имеет задание освободить из плена бывшего командующего американскими войсками на Филиппинах.

Мы тоже знали, что под Мукденом находится большой лагерь военнопленных англичан и американцев, и в ближайшие дни должны были их освободить. Поскольку каждый человек был на счету, присутствовавший на аэродроме член Военного совета генерал-лейтенант А. Н. Тевченков вызвал к себе журналистов из фронтовой газеты «Суворовский натиск» и приказал немедленно отправиться в этот лагерь.

И вот ночью офицеры-журналисты Егоров, Гетман, Киселев и старшина Минеев на машине поехали к тюрьме.

Во дворе тюрьмы машина остановилась. Дежурный японский офицер поспешил с докладом к начальнику лагеря. Томительно тянулись минуты. В звездном небе гудели чьи-то самолеты. Наконец раскрылась дверь, и в освещенном квадрате появился начальник лагеря полковник Усиока, приторно-вежливый старичок. Он пригласил журналистов к себе в кабинет. Капитан Гетман передал ему условия капитуляции. Начальник лагеря смиренно принял их. Пленных американцев и англичан выстроили во дворе [329] и объявили, что они свободны. Несколько секунд стояла тишина. Затем кто-то исступленно, восторженно закричал:

— Свобода! Свобода!..

Строй рассыпался. Люди кинулись друг к другу в объятия. Вверх полетели пилотки, носовые платки. Кто-то рыдал.

— Боже мой, наконец-то вы пришли! Мы знали, что вы спасете нас... — смеясь сквозь слезы, говорил американский переводчик.

— Свобода!

Стихийно возник митинг.

— Три с половиной года мы томились в этой японской тюрьме, — взволнованно и горячо сказал Александр Байби. — Многие здесь умерли. И вот Советская Армия принесла нам свободу! Наши русские боевые друзья, к вам обращаюсь я, простой американский солдат, примите мои слова горячей любви и благодарности. Никто из нас никогда не забудет этого дня. На всю жизнь мы ваши самые верные друзья и эту дружбу с Россией завещаем своим детям.

Советских офицеров окружили тесным кольцом. Сотни карточек и блокнотов потянулись к ним: все хотели получить автографы, автографы первых людей, давших им свободу и принесших радостную весть о разгроме Японии, о конце второй мировой войны.

В лагере томилось около двух тысяч высших, старших и младших офицеров и солдат союзных стран. Генералы подходили к советским офицерам, обнимали их.

Журналистам представили генерала Паркера, самого старшего по чину и по возрасту в мукденском лагере. Он был высок и худ. Борода окаймляла его бледное красивое лицо. Паркер попросил переводчика передать, что бесконечно счастлив, видеть русских, что он восхищен стремительным наступлением Советской Армии.

К нашим офицерам подошли вице-маршал авиации Великобритании Молтби, а также командиры американских корпусов и соединений.

Завязалась оживленная беседа, в ходе которой выяснилось, что внезапное, вероломное нападение японцев на Пёрл-Харбор в 1941 году в точности воспроизводит схему нападения японцев на русскую эскадру в Порт-Артуре в 1904 году.

— Мы рады, что эта агрессивная доктрина, на которой воспитывалось и обучалось целое поколение японских офицеров, потерпела крах... — Генерал, сказавший это, выразил надежду, что все, кто вынашивал и осуществлял на деле эту доктрину, будут пойманы и суд человечества вынесет им свой справедливый приговор...

Наши журналисты познакомились с голландским журналистом Жоэлом, попавшим в плен три года назад.

— Я напишу, — сказал он, — о вас, русских, посланцах неба в нашу темницу. [330]

Временно, до подхода советских частей, управление лагерем было передано союзникам. Генерала Паркера попросили стать начальником лагеря. Он поблагодарил за доверие.

Японцы послушно сложили оружие и направились в тюрьму.

Бывшие военнопленные, а теперь свободные американцы и англичане разобрали винтовки и ручные пулеметы и стали на посты, на которых всего час назад стояли японские солдаты и офицеры.