Обычный день рождения (вместо пролога)
Давно отгремели военные грозы. Но жива о них память. Те, кто были рядом на фронте и в тылу, навсегда связаны крепкой дружбой. Теснее всяких родственных уз объединяет пережитое в войну.
В этот мирный день, спустя много лет после войны, я спешила в один из новых домов на Нижегородской улице не по срочному вызову. Меня уже давно не приглашают к больным. Шла на семейный праздник к людям, с которыми навсегда породнили суровые военные годы.
Вот и нужный дом. Лифт бодро тянет наверх. Нажимаю кнопку звонка. Дверь открывает бабушка Уля:
Пришла, касатка!
За большим обеденным столом шумно, тесно... Плечом к плечу четыре поколения Ивановых, работавших и работающих сегодня на 1-м Государственном подшипниковом заводе, их гости с родного предприятия. Среди черных и русых голов выделяется устоявшаяся, мудрая седина главы рода Никифора Ивановича. На добротных пиджаках и военных кителях золото орденов, бронза солдатских медалей. У Михаила Ивановича Иванова внука деда Никифора медаль лауреата Государственной премии.
Меня захватывает поток приветственных возгласов бесконечно дорогих мне людей. Здороваясь с каждым, обхожу стол.
Садись рядом, ягодка! усаживает бабушка Уля.
Самое почетное место: между собой и Петей, замечает Михаил.
Теперь полный кворум, торжественно объявляет дед Никифор и оглядывает из-под хохлатых бровей застолье. Но не удержался: вздохнул. Нет за этим [4] столом сына Ивана отца Михаила и Петра. Погиб, защищая столицу. Порадовался бы сейчас на орлов-сыновей. Дед Никифор смотрит на внуков поочередно, и я ловлю себя на том, что следую за его взглядом.
Смотрю на Петю Петра Ивановича Иванова. Это он виновник сегодняшнего торжества. Защитил диплом инженера, а его бригаде присвоено звание коммунистической.
Как он хорош сейчас! Широкоплечий, голубоглазый. Глянул на меня, засмущался. А мне припомнился далекий 1943-й. На белом желобе медицинских весов захлебывается плачем новорожденный. Его хрупкое, слабое тельце так легко вычеркнуть из жизни первой же болезни. Но доктор Миловидова уверенно говорит:
Не плачьте, мамаша, вытянем вашего Петю. Вот рецепт на донорское молоко и питательные смеси.
И еще одно событие пришло на память. В сорок четвертом, на дне рождения годовалых, который мы справляли в детской консультации, Петя, сидя в ряду пяти именинников, так яростно дудел на красной дудочке, что свалился с табуретки. Давно это было. Ой как давно...
Один из почетных гостей поднимает бокал с шампанским.
Поздравляю тебя, Петя, и твоих родных не только с тем, что в вашей большой семье, где столько разных профессий, одним инженером стало больше. Это заслуга и семьи, и нашего Первого подшипникового завода, где большинство Ивановых работало или работает. И тост мой не только за Петра, но и за всех вас, за ваш доблестный труд, доброту и любовь к людям!
Слева от бригадира во весь рост поднялись семь подтянутых, ладно скроенных парней.
За Петра! в один голос сказали они.
За Петра! хором ответили Ивановы и, чокнувшись с Петей строго по старшинству, снова сели за праздничный стол.
Дед Никифор ласково глянул на внука.
Вот ты теперь дипломированный специалист, бригадир одной из лучших на заводе коммунистических бригад. В общем, человек сложившийся, совсем взрослый. Скажи, какая у тебя генеральная линия жизни?
Генеральная линия? Петр не ожидал такого вопроса, [5] но ответил сразу: Как и у всего народа. Жить к работать по-ленински.
Молодец, внук! похвалил дед. Дельно говоришь, бригадир.
Семейное торжество продолжается. Бьют в потолок пробки от шампанского, звучат пожелания Петру самого наилучшего. Предоставил Никифор Иванович и мне слово.
Встаю. И вдруг горло перехватывает волнение. Передо мной не сегодняшнее семейное застолье, а далекий сорок первый год, настороженная, заснеженная Москва.
Слышу гул станков, шум прессов, тяжелое дыхание роликового цеха 1-го Государственного подшипникового завода. И вдруг будто меня окликают по имени. Надо брать свой фибровый чемоданчик со списком больных и средствами первой помощи и идти туда, куда зовут, где очень нужна.
Ко мне внезапно возвращается наша военная молодость...
Память выхватывает, высветляет из казалось бы забытого, давно прошедшего времени отдельные яркие эпизоды, и они, выстраиваясь цепочкой, воссоздают картину тех грозных дней самоотверженный труд москвичей во имя одной великой цели победы над врагом. А где труд, там и жизнь. Обычная жизнь обычных людей: с горестями, радостями, болезнями...
Попробую рассказать об этих людях... [6]