4-я гвардейская танковая штурмует Берлин
Перед историческим сражением
К середине апреля 1945 г. войска Красной Армии, пройдя с победоносными боями сотни километров, разгромив крупные вражеские группировки в Восточной Пруссии, Польше и Померании, освободили Венгрию, заняли Вену и находились уже в непосредственной близости от Берлина. С запада, не встречая организованного сопротивления, избежав крупного поражения в Арденнах благодаря предпринятому советскими войсками наступлению с Вислы 12-14 января 1945 г., против гитлеровцев наступали англо-американские войска. Война близилась к завершению.
Войска 1-го Белорусского фронта вышли к этому времени на рубеж Одера от побережья Балтийского моря до устья Западной Нейсе, захватив ряд плацдармов на левом берегу Одера. Наиболее значительный из них в районе Кюстрина находился в 60 км от Берлина.
Войска 1-го Украинского фронта достигли рубежа Западной Нейсе от Рацдорфа до Пенциха, их отделяло от столицы гитлеровского рейха 145 км.
С каким-то особым чувством шли советские воины на последнюю битву с врагом. Каждый понимал, что до полного разгрома фашизма остались считанные дни. Но они понимали и другое, что битва за Берлин потребует от всех величайшего напряжения, высокого мужества, воинского мастерства и жертв.
Гитлеровское командование, предвидя катастрофу, надвигавшуюся с востока, судорожно пыталось найти выход, было готово на любую сделку с англо-американским руководством, лишь бы избежать безоговорочной капитуляции и не допустить сдачи Берлина советским войскам.
На берлинском направлении неприятелем против советских войск были подтянуты 4 армии (3-я и 4-я танковые, 9-я и 17-я полевые). В их состав входили 48 пехотных, 6 танковых, 9 моторизованных дивизий и большое количество отдельных пехотных, артиллерийских и специальных частей и соединений. Все эти силы насчитывали 1 млн. человек, 10 400 орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий и 3300 боевых самолетов{257}.
Враг создал многополосную оборону на реках Одер, Нейсе и Шпрее, эшелонировав ее на глубину 20-40 км, насытив артиллерией и массой противотанковых средств, оборудовав глубокими рвами, эскарпами, контрэскарпами, минными и другими заграждениями. Советское командование решило в короткий срок подготовить и провести завершающую операцию и стремительными действиями овладеть Берлином. Предстояла тяжелая борьба.
Ставка Верховного Главнокомандования привлекала для участия в Берлинской операции силы трех фронтов: 1-го Белорусского (командующий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, член военного совета генерал-лейтенант К. Ф. Телегин, начальник штаба генерал-полковник М. С. Малинин), 1-го Украинского (командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев, член военного совета генерал-лейтенант К. В. Крайнюков, начальник штаба генерал армии И. Е. Петров) и 2-го Белорусского (командующий Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, член военного совета генерал-лейтенант Н. Е. Субботин, начальник штаба генерал-полковник Л. Н. Боголюбов).
Основная роль в овладении Берлином отводилась 1-му Белорусскому фронту. Ему надлежало разгромить противника, оборонявшегося на восточных подступах к фашистской столице, овладеть Берлином и не позднее чем на 12-15 день операции выйти к Эльбе.
2-му Белорусскому фронту ставилась задача разгромить штеттинскую группировку противника и через 10-12 дней с начала операции овладеть рубежом Анклам, Виттенберге, обеспечив действия 1-го Белорусского фронта с севера.
1-му Украинскому фронту было предписано разгромить противника в районе Котбуса и южнее Берлина. Не позднее чем на 10- 12 день операции овладеть рубежом Беелитц (25-30 км юго-западнее Берлина), Виттенберг и далее по Эльбе до Дрездена. Имелось в виду, что часть сил правого крыла нашего фронта окажет содействие войскам 1-го Белорусского фронта в овладении Берлином.
Я, естественно, буду касаться операции 1-го Украинского фронта лишь для описания действий 4-й гвардейской танковой армии, которая 3 апреля сдала свой боевой участок в Верхней Силезии 60-й армии и вернулась в район Форста.
Приступая к выполнению поставленной задачи, командующий 1-м Украинским фронтом решил нанести главный удар с участка Гросс-Гастрозе, Мускау (протяженностью 48 км) силами 3-й гвардейской, 13-й и 5-й гвардейской армий в общем направлении на Шпремберг, Бельциг, в обход Берлина с юга и юго-запада; 3-я и 4-я гвардейские танковые армии вводились в прорыв для развития оперативного успеха. В целях сокрушения противника на главном направлении командование фронта обеспечило значительное превосходство над ним в пехоте, танках, артиллерии и авиации.
4-й гвардейской танковой армии предстояло войти в прорыв в полосе 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова, которая должна была наступать в общем направлении Дессау — Торгау-на-Эльбе. Сразу же после того, как армия Жадова прорвет оборону противника на реках Нейсе и Шпрее, обогнав боевые порядки стрелковых частей, предстояло стремительно развивать наступление в направлении Шпремберга и на шестой день операции овладеть городами Дессау и Ратенов{258}.
3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко, с которой мы должны были взаимодействовать, вводилась в прорыв правее — в полосе 3-й гвардейской армии генерала В. Н. Гордова с задачей на пятый день операции овладеть районом Треббин, Трёйенбритцен, Луккенвальде, чтобы затем, в случае необходимости, нанести во взаимодействии с 3-й гвардейской армией удар на Берлин с юга.
Начало наступления было назначено на 16 апреля 1945 г.
Штурм Берлина был заветной целью каждого советского воина. Вся наша страна, все прогрессивное человечество с нетерпением ожидали конца войны, принесшей неисчислимые беды и страдания народам.
Перед Берлинской операцией кроме трех корпусов в состав нашей армии входили: 68-я отдельная танковая, 70-я самоходно-артиллерийская, 71-я отдельная легкоартиллерийская гвардейские бригады. 6-я гвардейская зенитно-артиллерийская дивизия и некоторые другие соединения и части армейского подчинения.
Зная, что в период наступления на Берлин враг будет стоять насмерть и отражать наш натиск всеми силами и средствами, военный совет армии, исходя из необходимости стремительных действий, планировал быстрый вход в прорыв и форсирование водных преград с ходу, прежде всего Шпрее. Наступление намечалось вести днем и ночью всеми силами армии в тесном взаимодействии с соседями и авиацией С. А. Красовского. Для нас было ясно, что при развитии успеха не следует ввязываться в бой за отдельные узлы обороны, не имеющие оперативного значения, так как это может увести от основной цели — разгрома крупных оперативных и стратегических резеров противника.
Непрерывное и надежное управление армией в таких необычайно динамичных условиях мы планировали осуществлять главным образом по радио. В этом отношении вполне можно было положиться на испытанного связиста Александра Яковлевича Остренко. Общение с командирами корпусов, а в отдельных случаях, в наиболее острые моменты, и с командирами бригад я считал обязательным.
Большая роль в предстоящей операции отводилась штабу армии, возглавлявшемуся генерал-лейтенантом К. И. Упманом, и прежде всего оперативному отделу штаба, руководимому всесторонне эрудированным полковником С. С. Маряхиным{259}, с которым мы были знакомы еще с 30-х годов, когда вместе командовали танковыми подразделениями в 1-й механизированной бригаде им. К. Б. Калиновского.
Начальник разведотдела подполковник Н. В. Бзырин и его помощник майор М. П. Ткачук обеспечили командование не только информацией о численности противника, но и другими данными, позволявшими судить о возможных действиях неприятеля в весьма сложной завершающей операции.
Успех действий армии во многом зависел от командующих и начальников родов войск и служб, а также их штабов. Хочется отметить командующего артиллерией генерал-майора Н. Ф. Ментюкова. Выражение «бог войны», применявшееся в то время по отношению к артиллерии, можно было отнести в какой-то мере и к нему самому. В работе он никогда не упускал из вида ни одной детали, которую общевойсковому начальнику подчас не всегда удавалось заметить. Коллектив его штаба работал слаженно. Да и авторитетом в войсках и у подчиненных Николай Федорович пользовался непререкаемым. Ремонтно-бронетанковая служба находилась в подчинении полковника В. М. Ляпишева. Руководство армии знало, как в считанные дни перед началом операции ремонтники, возглавляемые Владимиром Михайловичем, восстановили более 200 боевых машин. Немалая заслуга в этом подполковника Н. М. Костяного, офицера И. Д. Лукьянчука, лейтенанта Н. В. Сладковского из 61-й гвардейской танковой бригады.
Исключительно динамичный и разнообразный характер предстоящих действий армии потребовал огромной подготовительной работы от воинов инженерной службы. На их обязанности лежало быстро очищать местность от мин, устранять завалы, ликвидировать препятствия, строить переправы, мосты, паромы, лодки, гати, прокладывать дороги и маршруты, применять меры маскировки там, где это потребуется. В этом отношении я всецело полагался на замечательного мастера своего дела полковника М. А. Полуэктова, как и на своего заместителя по тылу полковника А. К. Яркова — исключительно трудолюбивого человека, организатора важнейшего участка — обеспечение войск. К началу Берлинской операции было подано по 3,5 боекомплекта для танков и орудий, по 6 — для стрелкового оружия и по 8 — для зенитных средств. Продовольствия было 11 сутодач, горючего — 4 заправки{260}. Надлежало также своевременно доукомплектовать командный состав; в этом отношении нам постоянно помогал офицер отдела кадров Д. А. Прохоров.
Особая роль отводилась партийно-политической работе, от которой решающим образом зависел успех операции. Этот участок по-прежнему возглавлял зрелый политический руководитель полковник Н. Г. Кладовой. В те дни, когда близилась 75-я годовщина со дня рождения В. И. Ленина, весь партийно-политический аппарат с особой силой чувствовал значение ленинского завета, гласящего, что «победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь{261}».
В основу партийно-политической работы были положены требования, изложенные в приказах Верховного Главнокомандующего от 7 ноября 1944 г. и 23 февраля 1945 г. и призывах Коммунистической партии и правительства: «...добить фашистского зверя в его собственном логове и водрузить над Берлином Знамя Победы».
Усилия политорганов направлялись в первую очередь на укрепление партийных и комсомольских организаций в ротах, батальонах, батареях и дивизионах. Стремление воинов вступить в ряды Коммунистической партии и Ленинского комсомола было в этот период особенно активным.
В результате большой работы но приему лучших воинов в партию и комсомол значительно выросли партийные и комсомольские организации в частях и соединениях.
Большое внимание уделялось обмену боевым опытом. Перед молодыми танкистами выступали опытные командиры танков, наводчики, механики-водители. Они рассказывали, как в сложных условиях боя вести меткий огонь, умело маневрировать, побеждать врага.
В связи с 75-й годовщиной со дня рождения В. И. Ленина в подразделениях читались лекции и доклады, проводились беседы о жизни и деятельности великого вождя Коммунистической партии и мирового пролетариата, основателя Советского государства. Во всех частях и подразделениях был прочитан цикл лекций на темы: «Международное положение Советского Союза», «Моральный облик советского воина», «Высокая большевистская бдительность — ключ к победе», «Германия (историко-экономический очерк)», «Водрузим Знамя Победы над Берлином!» и др. Регулярно проводились беседы об успехах тружеников советского тыла, о героических победах Красной Армии.
Много усилий со стороны командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций потребовала работа с прибывшим в армию пополнением. К новичкам относились тепло и заботливо. Перед ними выступали командиры, политработники, Герои Советского Союза, бывалые воины. Их знакомили с боевыми традициями частей, с задачами, которые нашей армии предстояло выполнить в Берлинской операции. Целеустремленная и действенная партийно-политическая работа позволила обеспечить высокий морально-политический дух во всех частях и подразделениях армии. Благодаря всему этому уверенность в успехе была полная, она основывалась на высоком морально-политическом подъеме войск, уже накопивших многогранный боевой опыт, проникнутых высокой ответственностью за выполнение воинского долга и беспредельной преданностью своей Родине и Коммунистической партии.
Прежде чем дать письменную директиву на проведение предстоящей операции, командующий фронтом трижды вызывал к себе командующих армиями, чтобы окончательно уточнить задачи и увязать между армиями взаимодействие по рубежам наступления и по времени овладения теми или иными объектами.
Мы с В. Г. Гуляевым, К. И. Упманом, С. С. Маряхиным, командующими и начальниками родов войск и служб, а несколько позже и с командирами соединений обдумывали до мельчайших деталей планы действий каждого корпуса и бригады. При этом мы учитывали, что предполагаемая обстановка может быстро измениться, а следовательно, нужно предоставлять широкую творческую инициативу командирам соединений и частей.
Дважды в ходе подготовки к операции мы встречались с командующим 3-й гвардейской танковой армией генералом П. С. Рыбалко, увязывали взаимодействие. У нас с ним еще раньше сложились дружеские отношения, мы совместно наступали начиная с Львовской операции, а в годы гражданской войны сражались в 1-й Конной. Такие же отношения у меня были и с членом военного совета этой армии генералом С. И. Мельниковым. Подробно обсуждались вопросы взаимодействия и с командующим 5-й гвардейской армией генералом А. С. Жадовым, деловой контакт с которым у нас установился еще во время боев по закреплению сандомирского плацдарма на Висле.
С особой тщательностью мы отрабатывали такие вопросы, как момент ввода в прорыв передовых отрядов нашей армии, рубежи обгона танковыми бригадами пехоты 5-й гвардейской армии, прежде всего в междуречье Нейсе и Шпрее. Нам необходимо было заставить противника принять бой в невыгодных для него условиях.
В первой директиве штаба фронта требовалось осуществить ввод в прорыв 4-й гвардейской танковой армии лишь тогда, когда 5-я гвардейская армия форсирует р. Шпрее и захватит плацдарм. В этом случае пехоте из армии Жадова предстояло с боями пройти от р. Нейсе до р. Шпрее добрых 35-40 км, затратив, как минимум, 2 дня. Серьезно задумались над этим вопросом военные советы нашей и 5-й гвардейской армий. Дело осложнялось тем, что войска Жадова имели мало танков для непосредственной поддержки пехоты. Следовательно, он не мог бы стремительно развивать наступление, а противник получил бы возможность планомерно отходить на следующие рубежи, одновременно подтягивая резервы из глубины, тем более что Берлин был рядом. Это позволило бы ему организовать оборону на р. Шпрее, подготовиться к встрече нашей танковой армии, организованным огнем и инженерно-минными заграждениями застопорить развитие нашего успеха.
Нам казалось, что в данной обстановке необходимо принять такой вариант: как только пехота Жадова форсирует р. Нейсе и наведет одну или две 60-тонные переправы, сразу ввести в действие усиленные передовые отряды нашей танковой армии, именно усиленные, а может быть, и первый эшелон 4-й гвардейской танковой армии. Этот план мы вынашивали вместе с Жадовым, у нас было большое желание как можно быстрее достигнуть р. Шпрее и не дать возможности противнику организовать там жесткую оборону. Мы знали, что командование фронта было сторонником стремительного удара танковыми армиями, чтобы как можно быстрее прорваться в оперативную глубину.
За 2 дня до начала операции мы получили указание Маршала Советского Союза И. С. Конева своевременно ввести в прорыв сильные передовые отряды 4-й гвардейской танковой армии для ускорения взлома всей тактической глубины обороны противника, чтобы, как только 5-я гвардейская армия захватит противоположный берег р. Нейсе и наведет мосты, развить наступление.
Мы только этого и ожидали. В соответствии с полученным указанием нами была поставлена задача 10-му гвардейскому танковому корпусу в передовой отряд выделить 2 бригады (это, по существу, первый эшелон корпуса) и наступать на участке 95-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й гвардейской армии в направлении на Бее-сков. После форсирования Нейсе пехотой сразу ввести свой передовой отряд, допрорвать оборону противника, обогнать ее боевые порядки и ночью развить наступление, с тем чтобы к утру 17 апреля с ходу форсировать Шпрее.
6-му гвардейскому механизированному корпусу предстояло нанести удар в полосе 13-й и 58-й гвардейских стрелковых дивизий той же общевойсковой армии в направлении Кебельн-Клейн. Сразу же после форсирования Нейсе корпус должен был ввести передовой отряд в междуречье, обогнать пехоту и в ночь на 17 апреля с ходу форсировать Шпрее на рубеже южная окраина Шпремберга — Шпрееталь, опередив противника при выходе на этот рубеж, а затем всеми силами развивать наступление в направлении Элессен — Лиске-Гросс-Решен и к исходу третьего дня овладеть районом Финстервальде.
5-й гвардейскии механизированный корпус получил задачу двигаться во втором эшелоне армии за 6-м гвардейским механизированным корпусом и к исходу третьего дня выйти в район 15 км восточнее Финстервальде. В дальнейшем наступать уступом за левым флангом 6-го корпуса с задачей обеспечить армию от возможных контрударов противника слева{262}.
До начала наступления личный состав под руководством командиров частей и подразделений изучал местность предстоящих действий (по карте, на ящике с песком и по описаниям), характер обороны противника в тактической зоне и оперативной глубине. Учитывались предполагаемые действия противника — упорная оборона с большой глубиной, массовое использование фаустпатронов, применение минных заграждений, противотанковых рвов и других видов препятствий, в том числе естественных водных рубежей. Военный совет и штаб армии в результате тщательного изучения обстановки и полученной задачи полагали, что нашей танковой армии, возможно, придется завершать окружение Берлина, поскольку она будет наступать на заходящем фланге ударной группировки 1-го Украинского фронта, создавать внешний и внутренний фронт окружения юго-западнее Берлина, чтобы не допустить к городу резервы противника.
Накануне начала операции, 15 апреля, стало известно о присвоении гвардейского звания ряду соединений и частей нашей армии.
68-я зенитно-артиллерийская дивизия РВГК стала 6-й гвардейской зенитно-артиллерийской дивизией, 93-я отдельная танковая бригада — 68-й гвардейской отдельной танковой бригадой, 22-я самоходно-артиллерийская бригада — 70-й гвардейской самоходно-артиллерийской бригадой, 200-я легкоартиллерийская бригада — 71-й гвардейской легкоартиллерийской бригадой, 20-я мотоинженерная бригада — 3-й гвардейской мотоинженерной бригадой, 51-й отдельный мотоциклетный полк — 7-м гвардейским отдельным мотоциклетным полком, 118-й отдельный полк связи — 6-м гвардейским отдельным полком связи, 189-й отдельный авиационный полк связи — 225-м гвардейским отдельным авиационным полком связи.
Преобразование этих соединений и частей в гвардейские еще более усиливало патриотический порыв воинов. Состоялись короткие митинги в новых гвардейских частях и соединениях, на которых воины клялись с честью выполнить боевой приказ Родины. Выступая на митинге, механик-водитель самоходной установки кандидат в члены партии Тунников заявил: «Свою боевую машину я привел сюда от сандомирского плацдарма на Висле. На счету нашего экипажа 10 уничтоженных фашистских танков и орудий. Заверяю, что в предстоящих боях буду уничтожать врага с еще большим энтузиазмом».
Гвардейцы наступают
Приближалось начало наступления. В ночь на 16 апреля войска армии заняли исходное положение для входа в прорыв. Накануне стрелковыми дивизиями А. С. Жадова была проведена боевая разведка. Мы с членом военного совета и небольшой оперативной группой расположились на своем наблюдательном пункте, который находился рядом с НП командующего 5-й гвардейской армией А. С. Жадова, — так было удобнее увязывать взаимодействие между армиями. Танк мой стоял в окопе и был замаскирован, отсюда я хорошо видел поле боя.
В 6 час. 15 мип. 16 апреля началась мощная совместная артиллерийская подготовка (в ней принимало участие до 200 артиллерийских стволов нашей армии). Авиацией генерала С. А. Краcовского была поставлена плотная дымовая завеса по всей полосе 1-го Украинского фронта, чтобы скрыть от наблюдения противника участки форсирования р. Нейсе.
После артиллерийской подготовки войска 5-й гвардейской армии приступили к форсированию реки. Дым маскировал движение войск к реке, но в то же время несколько затруднял наше наблюдение за огневыми точками неприятеля. Атака началась успешно, форсирование на паромах и на лодках шло полным ходом, уже к 12 час. были наведены 60-тонные мосты. В 13.00 двинулись вперед наши передовые отряды. Первой — от 10-го гвардейского танкового корпуса 62-я гвардейская танковая бригада И. И. Прошина{263}, усиленная тяжелыми танками, противотанковой артиллерией и мотопехотой 29-й гвардейской мотострелковой бригады А. И. Ефимова. По существу, это были 2 бригады. Второй передовой отряд — от 6-го гвардейского механизированного корпуса — 16-я гвардейская механизированная бригада Г. М. Щербака с приданными средствами усиления. Отряды быстро переправились по наведенным мостам на противоположный берег и совместно с пехотой вступили в бой, завершая прорыв тактической обороны противника. Бригады И. И. Прошина и А. И. Ефимова обогнали стрелковые цепи и ушли вперед.
Намеченный нами план выдерживался, правда, не вполне точно, но ничего удивительного в этом нет, на войне, где сталкиваются две силы, две воли, два замысла, противоположные один другому, намеченный план редко может быть выполнен во всех деталях. Происходят изменения, диктуемые складывающейся обстановкой, в лучшую или худшую сторону, в данном случае для нас в лучшую. Передовые отряды продвигались быстрее, чем мы предполагали. Поэтому мы решили как можно скорее развивать наступление всеми силами армии ночью на 17 апреля, с тем чтобы на следующий день с ходу форсировать р. Шпрее, выбраться на оперативный простор, опередить резервы противника и разгромить их. Такой опыт у нас уже был при наступлении с сандомирского плацдарма. Тогда мы в полосе 13-й армии генерала Н. П. Пухова в ночь на 13 января 1945 г. ввели в действие главные силы 10-го танкового и 6-го механизированного гвардейских корпусов, нам удалось опередить резервы гитлеровцев — 24-й танковый корпус — и во взаимодействии с соседями разгромить его.
Г Получив приказ о вводе в действие главных сил, Е. Е. Белов энергично повел наступление всеми силами 10-го гвардейского корпуса. Примерно в 22 час. мы вместе с командующим артиллерией Н. Ф. Ментюковым выехали к И. И. Прошину и А. И. Ефимову, где уже был Белов, чтобы осведомиться, как идут дела на месте, и, если есть необходимость, оказать им помощь, так как от их успешных действий зависело выполнение задачи не только 10-м гвардейским танковым корпусом, но и всей армией в целом. Вскоре мы убедились, что Прошин и Ефимов стремительно продвигаются вперед, все у них идет хорошо.
Во втором эшелоне корпуса, наращивая темп наступления, шли 63-я бригада М. Г. Фомичева и 61-я бригада В. И. Зайцева.
Я вскоре вернулся на свой КП, с тем чтобы выяснить, как развивается наступление на левом крыле армии, — несколько беспокоило молчание командира 6-го гвардейского корпуса полковника В. И. Корецкого. Генерал Упман доложил, что на участке Корецкого произошла заминка, корпус ведет бой с подошедшими танками противника.
В 23 час. 30 мин. 16 апреля Белов сообщил, что Прошин и Ефимов встретили какие-то выдвигающиеся вперед танковые части противника. Спустя 1,5 часа он же доложил, что части корпуса разгромили до двух неприятельских полков (танковый и моторизованный), принадлежащих танковой дивизии «Охрана фюрера» и учебной танковой дивизии «Богемия», пленили штаб дивизии «Охрана фюрера». В штабе был захвачен очень важный боевой приказ противника № 676/45 от 16 апреля 1945 г., подписанный командиром дивизии генералом Ремером, из которого следовало, что неприятель между реками Нейсе и Шпрее имел заранее подготовленный рубеж, именуемый «Матильда» (о чем мы не знали) и выдвигал на него свой резерв: 2 танковые дивизии — «Охрана фюрера» и учебную танковую дивизию «Богемия». Вот что говорилось в этом приказе:
«1. Враг (речь идет о нас.-Д. Л.) 16.4 в утренние часы после сильнейшей артиллерийской подготовки перешел на широком фронте на участке Мускау — Трибель в наступление, формировал Нейсе у Кебельн, юго-западнее Гросс-Зерхен и Цетц, и после тяжелых боев с превосходящими силами отбросил 545 НГД (пехотную дивизию. — Д. Л. ) из леса в районе Еришке на запад. Вражеские атаки были поддержаны большими силами авиации. (Подробности см. разведсводку.) Дивизия ожидает продолжения 17.4 вражеских атак при вводе усиленных танковых соединений и в направлении по шоссе Мускау — Шпремберг.
2. Дивизия «Охрана фюрера» с подчиненной ей танковой учебной дивизией «Богемия» продолжает 17.4 оборонительные бои на рубеже «Матильда». Дело идет о том, чтобы ожидаемые 17.4 новые сильные вражеские атаки, в особенности поддерживаемые танками, перед передним краем сокрушить...
12. Донесения.
Донести 17.4 к 4.00 готовность обороны...
Подписал: Ремер{264}».
Копия этого приказа хранится у меня до сего времени как память о последних боях минувшей войны. Из приведенного текста видно, что враг не ожидал нашего наступления ночью, о чем убедительно говорится в 12-м пункте приказа: раз командирам частей было приказано о готовности обороны донести к 4 час. утра 17 апреля, значит, гитлеровцы не подозревали, что советские войска будут наступать ночью. Вот это врага и погубило. Мы начали наступление не утром 17 апреля, как полагал неприятель, а как раз ночью на 17 апреля. Сильным ударом нашего 10-го гвардейского танкового корпуса во взаимодействии с пехотой Жадова неприятель на этом участке 17 апреля был разбит.
Принимаем решение вслед за 10-м гвардейским корпусом Белова ввести 5-й гвардейский механизированный корпус Ермакова{265}. О разгроме противника на рубеже «Матильда» и о принятом решении мной было сразу же доложено командующему фронтом. Захваченный вражеский приказ был направлен в штаб фронта. Маршал И. С. Конев одобрил наши действия и принятое решение утвердил{266}.
Итак, наш замысел выиграть время, опередить противника и разгромить его резервы увенчался полным успехом. Правда, 0-й гвардейский механизированный корпус задержался на левом фланге армии Жадова, где его пехота не смогла сразу прорвать оборону, так как туда подошли свежие резервы противника.
Теперь на направлении главного удара 4-й гвардейской танковой армии действовали танковый и механизированный корпуса Белова и Ермакова, т.е. основные силы армии. 18 апреля 10-й танковый и 5-й механизированный гвардейские корпуса, сметая на своем пути противника, вырвались на оперативный простор и устремились на запад.
Около 3 час. ночи 18 апреля нами было получено боевое распоряжение командующего 1-м Украинском фронтом, в котором говорилось, что во исполнение приказа Верховного Главнокомандования 4-й гвардейской танковой армии к исходу 20 апреля овладеть районом Беелитц, Трёйенбритцен, Луккенвальде, а в ночь на 21 овладеть Потсдамом и юго-западной частью Берлина. Соседу справа — 3-й гвардейской танковой армии — в течение ночи на 18 апреля ставилась задача форсировать р. Шпрее и стремительно развить наступление в общем направлении Фетшау, Барут, Тельтов, южная окраина Берлина, а в ночь на 21 апреля ворваться в Берлин с юга{267}.
Этой директивой ставилась новая задача — удар на Берлин в отличие от прежнего плана, ставившего целью наступать в общем направлении на Дессау. Подобный поворот событий не явился для нас неожиданностью. Мы в штабе армии размышляли над ним еще до начала операции. Поэтому без излишней потери времени были поставлены новые задачи: 10-му гвардейскому танковому корпусу развивать наступление в направлении Луккау-Даме-Луккенваль-де-Потсдам, форсировать канал Тельтов и в ночь на 21 апреля овладеть юго-западной частью Берлина; 6-му гвардейскому механизированному корпусу после овладения г. Шпремберг выйти в район Науэна и соединиться там с войсками 1-го Белорусского фронта, завершив полное окружение берлинской группировки противника; 5-му гвардейскому механизированному корпусу наступать в направлении Ютербога, 21 апреля овладеть рубежом Беелитц, Трёйенбритцен и закрепиться на нем, обеспечив левый фланг армии от возможных ударов врага с запада и создавая внешний фронт окружения берлинской группировки в юго-западном направлении{268}.
Получив новые задачи, командиры корпусов энергично приступили к их выполнению. К исходу 18 апреля 10-й и 5-й корпуса достигли рубежа Дребкау, Ной-Петерсхайн, это более 50 км от бывшего переднего края обороны противника. Передовые их отряды продвинулись на 70 км, а 63-я гвардейская танковая бригада М. Г. Фомичева вырвалась вперед даже на 90 км. Наступление шло в нарастающем темпе. 6-й гвардейский механизированный корпус, выполняя директиву фронта, оказывал помощь 5-й гвардейской армии в овладении г. Шпремберг, чтобы быстрее приступить к своей основной задаче — окружению Берлина.
20 апреля поступило новое распоряжение командующего фронтом:
«Лично товарищам Рыбалко и Лелюшенко. Войска маршала Жукова в десяти километрах от восточной окраины Берлина... Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин... Исполнение донести. 19-40.20.4.1945 года. Конев{269}». Расстояние до Берлина было 50-60 км, но на войне бывает и так.
В соответствии с этим распоряжением были уточнены задачи войскам, и в первую очередь 10-му гвардейскому корпусу, который был нацелен на юго-западную окраину Берлина.
Когда войска 1-го Белорусского фронта 21 апреля ворвались на восточную окраину Берлина, правофланговые войска 1-го Украинского фронта подходили к юго-восточной и южной окраине фашистской столицы. 4-я гвардейская танковая армия в этот же день овладела городами Калау, Луккау, Бабельсберг и 21 апреля вышла на подступы к юго-западным предместьям Берлина. 63-я гвардейская танковая бригада под командованием полковника М. Г. Фомичева, действуя в качестве передового отряда 4-й гвардейской танковой] армии, разгромила вражеский гарнизон в Бабельсберге (южнее предместьев Берлина) и освободила из концентрационных лагерей 7 тыс. узников различных национальностей. В их числе находился премьер-министр Франции Эдуард Эррио с супругой. Вначале он. был брошен в концлагерь близ Парижа, а после того как гитлеровцам пришлось убраться из французской столицы, перевезен в Бабельсберг. Освободила Эдуарда Эррио 2-я рота автоматчиков из 62-й гвардейской Челябинской танковой бригады под командованием: лейтенанта Витольда Станиславовича Езерского. Ему сообщила о пребывании в лагере крупного французского политического деятеля сталинградка Тамара Прусаченко, находившаяся в этом же лагере. Рота автоматчиков приняла бой, перебила охрану, оказавшую сопротивление. Самоотверженные действия наших воинов помешали фашистам увезти бывшего премьер-министра Франции в другой лагерь, на что имелось уже специальное распоряжение Гитлера.
Танкисты накормили супругов Эррио обедом, дали машину и с охраной направили в штаб фронта для отдыха и последующего отъезда на родину. В разговоре с гвардейцами Эррио сердечно благодарил их, записал адрес своего освободителя и обещал написать, ему по возвращении во Францию. Слово он сдержал. Продолжая выполнять задачу, 63-я гвардейская бригада вскоре встретила ожесточенное сопротивление противника в д. Еникесдорф. Мне казалось, что бой принимает затяжной характер, и я решил выехать к Фомичеву, чтобы ознакомиться с обстановкой на месте и уточнить задачу для удара в направлении Берлина. Когда мы с Е. Е. Беловым и М. Г. Фомичевым склонились над картой, раздались один из другим два выстрела — пули взрыхлили землю у ног моих и Белова. Мы не успели понять, откуда стреляют. Ясно было лишь, что выстрелы сделаны в упор. Оказалось, что из кустов стрелял гитлеровский офицер, не успевший удрать. И лишь когда прозвучал ответный выстрел, мы увидели, что 12-летний Толя Якишев — «сын бригады», постоянный спутник Фомичева, с первого выстрела сразил фашиста. За находчивость и смелость Толя был награжден медалью «За отвагу» мной тут же на поле боя. Хотелось бы, чтобы он откликнулся, если жив, или написал бы мне тот, кто знает судьбу этого юного героя.
Бригаде была уточнена задача стремительно наступать на юго-западную часть Берлина в общем направлении Бранденбургских ворот. С воздуха нас поддерживали истребители А. И. Покрышкина, штурмовики В. Г. Рязанова и бомбардировщики Д. Т. Никитина. Особенно помог нам 81-й гвардейский полк бомбардировщиков под командованием В. Я. Гаврилова.
22 апреля корпус Ермакова, наступавший южнее корпуса Белова, сметая на своем пути неприятеля, овладел городами Беелитц, Трёйенбритцен, Ютербог. Из фашистского лагеря в районе Трёйенбритцена было освобождено 1600 французов, англичан, датчан, бельгийцев, норвежцев и заключенных других национальностей, томившихся в гитлеровских застенках. Среди них оказался командующий вооруженными силами Норвегии генерал-майор Отто Руге.
Первым в этот лагерь, возглавляя группу разведчиков, ворвался старший лейтенант Федор Иванович Жарчинский. В ожесточенной схватке с охраной он был ранен, но, собрав последние силы, продолжал бой, ему удалось убить эсэсовского палача — начальника лагеря, после чего сопротивление охраны прекратилось. Рана Жарчинского оказалась смертельной, он скоро скончался.
Недалеко от лагеря в районе Ютербога находился аэродром. В наши руки там попало более 300 самолетов и много другой боевой техники. Особую находчивость и мастерство в руководстве этой операцией показал командир 5-го гвардейского механизированного корпуса генерал-майор И. П. Ермаков.
22 апреля, выйдя на рубеж Трёйенбритцен, Беелитц, 5-й гвардейский корпус завязал бой с передовыми частями 12-й немецкой армии генерала Венка, которая пыталась прорваться в Берлин. Все атаки противника были отражены, а его части отброшены в исходное положение.
В тот же день 10-й гвардейский танковый корпус Е. Е. Белова продолжал напряженный бой на юго-западной окраине Берлина, встречая ожесточенное сопротивление. Особенно свирепствовали отряды фаустников. Невзирая на это, танкисты продолжали двигаться вперед, штурмуя дом за домом, квартал за кварталом. Особую доблесть в боях здесь показали командиры танковых батальонов капитаны М. Ф. Коротеев, И. С. Пупков, М. Г. Акиншин, Н. С. Гамов и мотострелкового батальона капитан Г. И. Старостин.
3-я гвардейская танковая армия вела бой на южной окраине Берлина. В ночь на 23 апреля 10-й гвардейский танковый корпус вышел к каналу Тельтов и готовился к его форсированию. Первым к каналу подошел разведывательный батальон подполковника Н. П. Беклемешева (замполит майор В. Н. Хангени). Смело вступив в бой, батальон уничтожил до двух рот гитлеровцев, вооруженных фаустпатронами, 8 человек захватил в плен. Он овладел южным берегом канала. Несмотря на ранение, комбат продолжал управлять боем.
Получив разведданные, Белов напряженно готовил войска корпуса к форсированию канала Тельтов. В тот же день маршал И. С. Конев передал нам в оперативное подчинение 350-ю стрелковую дивизию из 13-й армии под командованием генерал-майора Г. И. Вехина. Это было очень кстати, так как настоятельно требовалась пехота для создания боевых групп при штурме Берлина. На канале Тельтов отборные эсэсовские части сражались с фанатизмом, граничившим с безумием.
Форсирование канала мы начали утром 23 апреля. Впереди шла 29-я гвардейская мотострелковая бригада корпуса Белова. Из ее состава был выделен передовой отряд. После короткого артиллерийского огневого налета гвардейцы под командованием заместителя командира бригады подполковника Р. Н. Сердюка ринулись к каналу. В его руках развевалось красное знамя: «Вперед, друзья, за мной!» Мы с Беловым в бинокли наблюдаем первый бросок к переправе. Вдруг Сердюк упал. Знамя поднял гвардеец, бежавший за своим командиром. Неужели Роман Сердюк ранен или убит? Есть люди, которые из самого страшного пекла выходят невредимыми. К таким относился Сердюк, прошедший через десятки боев и сражений. О нем говорили: «Смелого пуля боится». Но наступила скорбная минута — Сердюк умирал от вражеской пули, попавшей в грудь. Собрав последние силы, герой прошептал склонившемуся над ним командиру бригады А. И. Ефимову: «Напишите домой моей матери, чтобы не плакала. Я дошел до Берлина». В это время на северном берегу канала раздалось победоносное русское «ура!».
— Ты слышишь, Роман, твои ребята форсировали канал, — сказал Ефимов.
Не знаю, дошли ли слова до угасающего сознания подполковника, но из-под опущенных век медленно скатились слезы. В этом бою пал смертью героя и командир 359-го зенитного полка подполковник Круковский.
А кругом продолжало греметь раскатистое «ура!», нарастал шум приближающихся танков, гул артиллерийского и треск автоматного огня, топот пехоты. Все это сливалось в единую боевую симфонию.
Особую доблесть при форсировании канала показало саперное подразделение, возглавляемое старшиной Пасынковым, и минометчики капитана П. С. Ильченко. Пулеметчик Сажин уничтожил до двух десятков гитлеровцев, а автоматчики Сатаров и Манзюк в рукопашном бою сразили трех фашистских солдат. В числе первых прорвавшихся на северный берег канала был сержант Д. Е. Недзельский. Вскоре подошли танкисты 62-й гвардейской бригады И. И. Прошина и стремительно атаковали врага на северном берегу канала Тельтов, особую доблесть проявили лейтенант В. П. Иванов, механик-водитель старшина П. Г. Ляшенко, старшина А. П. Долгих, радист В. Невредимов, командир зенитно-пулеметного взвода лейтенант В. Г. Платов, бронебойщик В. И. Конюхов, бойцы Г. В. Кравченко, В. Д. Плеханов, сапер И. П. Ефимов, артиллерист Э. С. Переплетчиков, разведчик С. Д. Градусов и др.
Штурм Берлина
10-й гвардейский танковый корпус Е. Е. Белова, усиленный 350-й стрелковой дивизией Г. И. Вехина, 23 апреля продолжал штурмовать юго-западную окраину Берлина, 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалку — сосед справа — вела бой в южной части Берлина. Танковые бригады этой армии, непосредственно взаимодействовавшие с нами, возглавлялись командиром соединения генералом В. В. Новиковым. Войска 1-го Белорусского фронта с 21 апреля продолжали штурмовать фашистскую столицу с востока и северо-востока{270}. Выдающийся героизм проявляли воины 3-й и 5-й ударных, 1-й и 2-й гвардейских танковых, 8-й гвардейской и других армий этого фронта.
Бои отличались исключительной напряженностью и носили ожесточенный характер на всех участках фронта. Гитлеровцы сражались за каждый квартал, за каждый дом, этаж, комнату. Наш 5-й гвардейский механизированный корпус И. П. Ермакова продолжал упорный бой на, рубеже Трёйенбритцен, Беелитц, сдерживая сильнейший напор с запада вражеских дивизий 12-йармии Венка — «Шарнгорст», «Хуттен», «Теодор Кернер» и других соединений, стремившихся во что бы то ни стало прорваться к Берлину. К ним взывал Гитлер с мольбой о спасении.
В войска Венка приезжал начальник штаба верховного главнокомандования фашистской Германии генерал-фельдмаршал Кейтель. Он потребовал от командного состава и всех войск 12-й армии «фанатизировать» борьбу, утверждая, что, если армия прорвется к Берлину, изменится коренным образом вся военно-политическая ситуация и что навстречу Венку идет 9-я армия Буссе{271}. Но это не помогло. Армия Венка понесла колоссальные жертвы от ударов 5-го гвардейского мехкорпуса.
Чтобы не допустить 12-ю армию противника к Берлину, мы усиливали оборону на этом направлении и послали на помощь 5-му гвардейскому корпусу на рубеж Трёйенбритцен, Беелитц 70-ю гвардейскую самоходно-артиллерийскую бригаду подполковника Н. Ф. Корнюшкина и артиллерийские части армейского подчинения, в частности 71-ю отдельную гвардейскую легкоартиллерийскую бригаду полковника И. Н. Козубенко.
В итоге усилий гвардейцев 4-й танковой армии при содействии войск 13-й армии атаки врага были отражены и рубеж Трёйенбритцен, Беелитц удержан. Повторные вражеские атаки разбивались здесь о беспримерную стойкость советских солдат и офицеров.
6-й гвардейский механизированный корпус, задержавшийся для оказания помощи 5-й гвардейской армии А. С. Жадова, после овладения г. Шпремберг быстро вырвался вперед и устремился к Потсдаму. Утром 23 апреля он прорвал оборону противника на внешнем обводе Берлина в районе Фресдорфа, где гитлеровцы вновь закрыли образовавшуюся брешь, разгромил там части вражеской пехотной дивизии «Фридрих Людвиг Ян». Здесь отличилась 35-я гвардейская механизированная бригада полковника П. Н. Туркина, а командир подразделения этой бригады лейтенант В. В. Кузовков пленил командира вражеской дивизии полковника Клейна.
Вскоре я подъехал в корпус для уточнения обстановки и оказания помощи молодому комкору полковнику В. И. Корецкому в быстрейшем продвижении вперед для окружения Берлина. К нам привели пленного полковника, он показал, что дивизия сформирована в первых числах апреля из юношей 15-16 лет. Я не выдержал и сказал ему: «Зачем же вы накануне неизбежной катастрофы гоните на убой ни в чем не повинных мальчишек подростков?» Но что мог ответить он на это? У него лишь судорожно шевелились губы, конвульсивно подергивалось веко правого глаза и дрожали ноги. Вид у этого гитлеровского вояки был жалкий и омерзительный.
24 апреля войска 1-го Белорусского и правофланговые армии 1-го Украинского фронтов соединились юго-восточнее Берлина, окружив 9-ю немецкую армию.
4-я гвардейская танковая армия стремительно шла на соединение с войсками 1-го Белорусского фронта, замыкая кольцо окружения вокруг Берлина с запада. Для выполнения этой задачи предназначался 6-й гвардейский механизированный корпус В. И. Корец-кого. В качестве передового отряда от него шла 35-я гвардейская механизированная бригада{272} полковника П. Н. Туркина. Преодолев 6 серьезных водных преград, несколько полос минных заграждений, эскарпы, контрэскарпы, противотанковые рвы, бригада уничтожила 9 немецко-фашистских отрядов и отдельных частей, прикрывавших заграждения и переправы юго-западнее и западнее Берлина. Здесь она пленила много штабных офицеров подразделений и частей, обслуживавших ставку Гитлера. В наши руки попал мощный узел радиосвязи высшего фашистского командования — более 300 различных радиоаппаратов новейшего типа. С их помощью гитлеровское командование поддерживало связь с войсками на всех театрах военных действий.
В ночь на 25 апреля П. Н. Туркин овладел г. Кетцин в 22 км западнее Берлина, где соединился с 328-й стрелковой дивизией 77-го стрелкового корпуса генерала В. Г. Позняка и с 65-й гвардейской танковой бригадой 1-го Белорусского фронта. Первым от нашей 4-й гвардейской танковой армии с частями 1-го Белорусского фронта соединился командир пулеметного взвода 35-й гвардейской механизированной бригады 6-го гвардейского механизированного корпуса лейтенант Н. Д. Цыганков, а разведку вел храбрый воин А. А. Баранов. Вскоре сюда подошли и главные силы нашего 6-го гвардейского механизированного корпуса. Этим актом завершился важный этап Берлинской операции — фашистское логово с 200-тысячным гарнизоном во главе с Гитлером было полностью окружено. Смело и энергично действовали саперы, руководимые начальником инженерной службы 6-го гвардейского механизированного корпуса подполковником А. Ф. Романенко. Следует отметить отличную боевую работу воинов 22-го отдельного гвардейского трижды орденоносного саперного батальона майора Е. И. Пивоварова. Они под огнем противника быстро разминировали пути движения, наводили паромные и мостовые переправы и устраняли заграждения.
Летчики поддерживали наступление 4-й гвардейской танковой армии на всем ее боевом пути. Это были истребители полковника А. И. Покрышкина и подполковника Л. И. Горегляда, штурмовики 1-го гвардейского авиакорпуса генерала В. Г. Рязанова. Нам помогала соседняя часть И. Н. Кожедуба. Хочется отметить храброго летчика Г. И. Ремеза, таранившего вражеские самолеты, и командира звена 22-й гвардейской истребительной авиадивизии Н. И. Глотова, ставшего Героем Советского Союза.
В честь этой победы, возвестившей миру о скором окончании войны, 25 апреля Москва салютовала доблестным воинам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов 20-ю артиллерийскими залпами из 224 орудий.
Как затравленный зверь метались гитлеровцы в замкнутом кольце. Еще тремя днями ранее Гитлер, проводя в последний раз большое оперативное совещание, сделал своим приближенным запоздалое признание, что война проиграна. Он обвинял свой генералитет и своих помощников в неверности и предательстве и здесь же сказал, что хочет покончить с собой{273}.
25 апреля произошло весьма знаменательное событие. В районе г. Торгау на Эльбе передовые части 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта встретились с патрулями 1-й американской армии. Теперь фронт немецко-фашистских войск был разорван на части — северную и южную, разобщенные между собой. В честь этой большой победы Москва вновь салютовала войскам 1-го Украинского фронта 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий.
Ставка Гитлера, потерявшая управление своими войсками, переживала предсмертную агонию. В дневнике фашистского генерального штаба 25 апреля 1945 г. записано: «В восточной и северной части города идут ожесточенные бои... Город Потсдам полностью окружен. В районе Торгау на Эльбе впервые соединяются советские и американские войска{274}».
События тем временем развивались с кинематографической быстротой. 26 апреля 6-й гвардейский механизированный корпус 4-й гвардейской танковой армии овладевает центром Потсдама и на его северо-восточной окраине вновь соединяется с частями 9-го гвардейского танкового корпуса генерала Н. Д. Веденеева 2-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта. О соединении корпусов Н. Д. Веденеев и В. И. Корецкий составили и подписали акт, направив его в соответствующие штабы. Этим вторично замыкалось кольцо окружения берлинской группировки. Воины 6-го гвардейского механизированного корпуса проявили высокое боевое мастерство и героизм. Наводчик орудия самоходной установки 423-го гвардейского самоходного артиллерийского полка комсомолец сержант Е. Ф. Полтев уничтожил 8 вражеских бронетранспортеров, 6 автомашин с пехотой противника. За этот подвиг Егор Федорович удостоен ордена Славы I степени. Таким образом, он стал кавалером трех орденов Славы{275}.
Взятие Потсдама было ударом в самое сердце реакционного прусского милитаризма. Ведь этот город — пригород Берлина — с 1416 г. являлся резиденцией прусских королей, местом бесчисленных военных парадов и смотров. Здесь в 1933 г. в гарнизонной церкви последний президент Веймарской республики фельдмаршал Гинденбург благословил Гитлера как нового властелина Германии.
Но, когда мы планировали удар на Потсдам, нас занимали не столько эти данные о нем, сколько очень выгодное для обороны врага положение города, фактически находившегося на острове, с одной стороны омываемом р. Хафель, в которую впадает Шпрее, а с другой — озерами. Штурм танками такого узла сопротивления, расположенного на лесистом острове, был непростым делом.
При постановке задачи 6-му гвардейскому корпусу военный совет армии учел все это и, главное, значение, которое придавали гитлеровцы обороне города-крепости. Захват Потсдама, несмотря на упорное сопротивление, был осуществлен очень умелым маневром, благодаря чему сохранилось много построек, имевших историческую ценность, в том числе замки Сансуси, Бебельсберг, Цицилиенхоф.
Надо сказать, что к 25-26 апреля 9-я немецкая армия, окруженная в районе Котбуса и юго-восточнее Берлина, фактически была парализована, большая ее часть уничтожена. Она уже не шла на выручку Берлину и самому Гитлеру, а стремилась во что бы то ни стало уйти на запад, чтобы сдаться в плен американцам. Против прорывающейся группировки вели ожесточенные бои войска 1-го Белорусского фронта с севера и северо-востока, а войска 1-го Украинского фронта — с юго-востока, юга и юго-запада.
Здесь громили врага 3-я гвардейская армия генерала В. Н. Гордова, соединения 3-й и 4-й гвардейских танковых армий, части 28-й армии А. А. Лучинского и 13-й армии генерала Пухова.
Бои носили кровопролитный характер. Атаки и контратаки, как правило, заканчивались рукопашной схваткой. Обреченный враг рвался на запад. Его группы рассекались нашими войсками на отдельные части, блокировались и уничтожались в районе Барута, в лесу севернее его и в других пунктах.
Небольшой группе гитлеровцев удалось прорваться в г. Луккенвальде, как раз на тылы 4-й гвардейской танковой армии и прежде всего 5-го гвардейского механизированного корпуса И. П. Ермакова, отражавшего яростные атаки 12-й армии Венка на рубеже Трёйенбритцен, Беелитц, фронтом на запад.
Теперь Ермакову пришлось вести бой с перевернутым фронтом, по-прежнему направляя свои основные силы на запад против армии Венка и части сил на восток против прорывающейся группировки 9-й армии Буссе. На помощь Ермакову я срочно направил в район Луккенвальде 63-ю гвардейскую танковую бригаду М. Г. Фомичева с 72-м гвардейским тяжелым танковым полком майора А. А. Дементьева и отдельный самоходно-артиллерийский полк. Туда же была выдвинута 68-я гвардейская танковая бригада армейского подчинения полковника К. Т. Хмылова.
В последних числах апреля сражение за Берлин достигло апогея. Воины Красной Армии с предельным напряжением, не жалея ни крови, ни самой жизни, шли в последний и решительный бой. Танкисты В. И. Зайцева, И. И. Прошина, П. Н. Туркина и Н. Я. Селиванчика, мотострелки А. И. Ефимова, пехотинцы генерала Г. И. Вехина под руководством Е. Е. Белова и В. И. Корецкого в ожесточенном, кровопролитном бою, штурмуя Берлин, во взаимодействии с соседями овладели юго-западной частью города и продвигались в направлении Бранденбургских ворот. Воины Ермакова надежно удерживали внешний фронт на рубеже Трёйенбритцен, Беелитц, отражая натиск 12-й вражеской армии.
27 апреля в дневнике гитлеровского генерального штаба записано: «В Берлине идут ожесточенные бои. Несмотря на все приказы и мероприятия по оказанию помощи Берлину, этот день явно свидетельствует о том, что приближается развязка битвы за столицу Германии...»{276}.
В этот день наши войска неудержимой лавиной приближались к логову фашистского зверя. Враг стремился прорваться на запад, к американцам. Особенно сильным был его напор на участке нашего 10-го гвардейского танкового корпуса, подкрепленного 350-й стрелковой дивизией генерала Г. И. Вехина. 18 атак противника были отражены здесь в течение 26 и 27 апреля, но из Берлина противника не выпустили.
5-й гвардейский механизированный корпус И. П. Ермакова, в котором было много моряков Тихоокеанского флота, несокрушимо стоял на рубеже Трёйенбритцен, Беелитц, непрерывно отражая атаки армии Венка. Исключительную стойкость показали воины этого корпуса — 10-я гвардейская механизированная бригада В. Н. Буслаева, 11-я гвардейская механизированная бригада И. Т. Носкова и 12-я гвардейская механизированная бригада Г. Я. Борисенко. Днем и ночью 29 апреля на всех участках продолжалась кровопролитная битва.
Командование армии и все воины понимали, что войска 4-й гвардейской танковой армии в эти дни выполняли ответственную задачу: во-первых, требовалось надежно закрыть пути выхода противника из Берлина на юго-запад, во-вторых, не допустить к Берлину 12-ю армию Венка, имевшую главной задачей деблокировать Берлин с 200-тысячным гарнизоном, и, в-третьих, не выпустить остатки 9-й армии противника, прорывавшиеся через тылы нашей армии в районе Луккенвальде на запад, в американскую зону. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов штурмовали Берлин.
Но фашисты еще продолжали сопротивляться, хотя в верхушке вермахта была уже паника и смятение. Гитлер и Геббельс покончили жизнь самоубийством, другие фашистские головорезы бежали кто куда. Утром 1 мая над рейхстагом уже развевалось алое знамя, установленное воинами 756-го стрелкового полка 150-й дивизии генерала В. М. Шатилова сержантом М. А. Егоровым и рядовым М. В. Кантария.
После многих бессонных ночей утром 2 мая мне удалось прилечь немного отдохнуть. В комнате было приоткрыто окно, рядом находился часовой. От пороховых газов и дыма пожаров нечем было дышать, но усталость брала свое. Я сразу же уснул. Начальник штаба после короткого отдыха бодрствовал. Сквозь сон слышу тревожные голоса: «Это противник!», «Смотрите, как их много!...», «Наводи орудие...».
Сначала я думал, что это сон, но машинально вскочил, потом подошел к окну и вдруг вижу, как из ближайших переулков идут гитлеровцы. Орудие, стоявшее у домика, открыло огонь. Над колоннами противника летали и вели огонь 2 наших истребителя. Враг прорвался через аэродром 1-го Белорусского фронта. Даю команду: тревога штабу и всем, кто находится поблизости. Первой вступила в бой рота охраны, за ней — офицеры штаба армии. Вызываю по радио 7-й гвардейский мотоциклетный полк майора В. А. Константинова, 3-ю гвардейскую мотоинженерную бригаду подполковника А. Ф. Шаруда, 71-ю отдельную гвардейскую легкоартиллерийскую бригаду полковника И. Н. Козубенко. Они располагались поблизости от штаба.
В считанные минуты все офицеры и бойцы штаба армии развернулись в боевой порядок и вступили в схватку с врагом. Особую доблесть показали начальник штаба армии генерал-лейтенант К. И. Упман, начальник оперативного отдела полковник С. С. Маряхин, командующий артиллерией генерал Н. Ф. Ментюков, начальник инженерных войск полковник М. А. Полуэктов, начальник связи полковник А. Я. Остренко, командир полка связи полковник М. А. Абрамов, майор С. В. Высоцкий, начальник политотдела армии полковник Н. Г. Кладовой, подполковники М. Н. Иваненко, И. М. Елагин, Д. И. Кочетков, майор Л. Д. Лозовой, офицер С. Хирьяков, лейтенант Л. С. Чванкин, сержант И. Д. Капралов, командир минно-подрывного взвода лейтенант С. В. Клоков, связисты старшие лейтенанты В. В. Козин, В. В. Семин, Жучкин, морзист А. М. Тихонов, разведчик лейтенант Л. В. Андреев, рядовой А. Г. Дудник, сын полка связи 12-летний Вася Ульяминов, шофер Ф. Д. Елисеев, боец К. И. Картодия и др.
Через 10-15 мин. на выручку подоспел майор В. А. Константинов со своим лихим 7-м гвардейским мотоциклетйым полком. У него было 10 танков, 6-орудийная артиллерийская батарея и более 200 мотоциклов, вооруженных пулеметами. Полк развернулся и ударил по врагу из всех видов оружия. Через 25 мин. подошли саперы А. Ф. Шаруды и артиллеристы И. Н. Козубенко. Объединенным ударом мотоциклистов, артиллеристов, танкистов, саперов и воинов штаба армии враг был разбит, прорваться ему из Берлина не удалось. До 6 тыс. гитлеровцев было взято в плен. В этом бою отличилась саперная рота лейтенанта Б. А. Рунова, она уничтожила до 200 неприятельских солдат и офицеров. Командир роты лично истребил более 10 гитлеровцев. За тот бой Борис Александрович Рунов удостоен звания Героя Советского Союза.
Подвиг, достойный подражания, совершил сапер сержант Михаил Петрович Мартыненко. Со своим подразделением он уничтожил более 50 фашистов и до 200 взял в плен. Ефрейтор Павел Александрович Шихов из того же подразделения с двумя бойцами пробрался в тыл врага и внезапной атакой уничтожил 12 фашистов. Соседнее отделение сержанта В. В. Душенина ворвалось в штаб полка противника, перебило сопротивлявшихся офицеров, а пятерых захватило в плен. В этом же бою взвод под командованием Л. П. Хомякова уничтожил 28 гитлеровцев и 45 захватил в плен. Комбриг подполковник А. Ф. Шаруда представил своих отважных саперов к высшей награде Родины. Военный совет армии поддержал это ходатайство.
Героически сражались, артиллерист майор Иван Сергеевич Кипоть и его жена лейтенант медслужбы Бронислава Павловна Кипоть. Отбивая прорвавшегося врага у штаба армии, они истребили более 10 фашистов. Супруги Кипоть прошли всю войну. За высокую доблесть Иван Сергеевич Кипоть удостоен звания Героя Советского Союза, а Бронислава Павловна награждена орденом Отечественной войны I степени.
Примером доблести могут служить и действия командира артиллерийского дивизиона 429-го гвардейского артиллерийского полка капитана П. М. Чернышева, начальника связи 71-й гвардейской легкой артиллерийской бригады Паршина, минометчика 312-го гвардейского минометного полка И. Т. Костина.
Большое значение при разгроме противника, прорвавшегося 2 мая в район штаба нашей армии, сыграл 7-й гвардейский мотоциклетный полк. Многие мотоциклисты были удостоены наград, в том числе и командир полка В. А. Константинов.
В первой половине дня 2 мая враг, прорвавшийся к штабу армии, был полностью разгромлен, но боевой накал в полосе действий армии не угас. Днем раньше мы получили донесение от командира 5-го гвардейского механизированного корпуса И. П. Ермакова, что неприятель оказывает сильнейший нажим с запада и востока. Это 12-я армия Венка, получившая подкрепление, напрягала последние силы, чтобы спасти оставшихся в Берлине гитлеровцев. В то же время остатки 9-й армии противника стремились прорваться к американцам. Срочно посылаем на помощь Ермакову 71-ю отдельную гвардейскую легкоартиллерийскую бригаду И. Н. Козубенко, 3-ю гвардейскую мотоинженерную бригаду А. Ф. Шаруды, 379-й гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийский полк со 100-мм орудиями под командованием майора П. Ф. Сидоренко, 312-й гвардейский минометный полк «катюш», 61-ю гвардейскую танковую бригаду В. И. Зайцева и 434-й зенитный полк подполковника В. П. Ашкерова.
Чтобы окончательно разгромить противника на участке действий 5-го гвардейского механизированного корпуса, т.е. под Трёйенбритценом, Беелитцем и Луккенвальде, я приказал в 15 час. 1 мая 6-му гвардейскому механизированному корпусу, уже овладевшему Бранденбургом, повернуть на восток и ударить в тыл армии Венка, разгромить ее и не допустить прорыва остатков 9-й армии противника в американскую зону.
Результаты не замедлили сказаться. Решительным ударом 5-го гвардейского механизированного корпуса на запад и 6-го гвардейского механизированного корпуса на восток и юго-восток во взаимодействии с частями 13-й армии генерала Пухова полностью были разгромлены соединения 12-й и остатки 9-й армий противника.
Танковый взвод 12-й гвардейской механизированной бригады 5-го гвардейского корпуса под командованием лейтенанта В. Т. Саенко уничтожил в районе Беелитца 5 танков, 5 орудий и более 200 фашистов, в числе их 6 офицеров. За выдающийся подвиг Василию Тарасовичу Саенко было присвоено звание Героя Советского Союза. Командир танковой роты из 10-й гвардейской механизированной бригады капитан П. В. Литвиненко уничтожил 6 вражеских танков и до 200 гитлеровцев. Начальник оперативного отделения 12-й гвардейской механизированной бригады майор А. Г. Камков лично уничтожил 6 гитлеровцев. Большую выдержку, мужество и организованность при управлении боем проявил начальник штаба корпуса полковник А. П. Рязанский. Следуя примеру своего боевого командира И. П. Ермакова, он в разгар напряженной битвы 1 мая обеспечил надежное управление войсками. В этом же бою личным примером воодушевлял бойцов и командиров начальник политотдела корпуса полковник Л. И. Охлопков. Начальник разведотдела штаба корпуса подполковник А. П. Богомаз уничтожил в этой схватке 10 гитлеровцев. Командир мотоциклетного батальона капитан Н. П. Павлов вместе со своим батальоном истребил около 500 фашистов, 300 солдат и офицеров взял в плен. Командующий артиллерией корпуса Герой Советского Союза полковник Н. П. Дякин в рукопашном бою, когда враг вышел на штаб корпуса, лично уничтожил 4 вражеских офицера. Его подвиг повторил майор В. Д. Дементьев.
Самоотверженно действовали и гвардейцы 6-го механизированного корпуса. 1 мая водитель танка Т-34 17-й гвардейской механизированной бригады Георгий Касьянович Хмуро раздавил гусеницами и броней 2 вражеских орудия, 3 миномета, 4 пулеметные точки и уничтожил до 50 фашистов. А старший лейтенант 16-й гвардейской механизированной бригады К. И. Фанталис помог воинам своего батальона преодолеть минные заграждения и обеспечил успех подразделения.
В те же майские дни, когда мы сражались с превосходящими силами противника на два фронта (у штаба армии и на участке 5-го гвардейского механизированного корпуса), 10-й гвардейский танковый корпус Белова вместе с приданной ему 350-й стрелковой дивизией Вехина и другими соединениями армии продолжал настойчиво штурмовать юго-западную часть Берлина, прижимая врага к Бранденбургским воротам.
С воздуха надежно обеспечивали нас бесстрашные летчики истребительной дивизии во главе с трижды Героем Советского Союза Александром Ивановичем Покрышкиным. В этот же день летчик П. Д. Худов сбил 3 гитлеровских стервятника.
Кольцо вокруг Берлина сжималось. Гитлеровские главари стояли перед лицом неотвратимо надвигающейся катастрофы.
2 мая Берлин пал. Окруженная в нем 200-тысячная гитлеровская группировка капитулировала. Пришла долгожданная победа, во имя которой отдали свою жизнь миллионы советских людей.
С немецко-фашистскими захватчиками вели борьбу многие народы мира, но решающей силой, сумевшей перебить хребет фашистскому зверю, был Советский Союз и его Вооруженные Силы.
За время Берлинской операции войсками нашей 4-й гвардейской танковой армии было уничтожено 42 850 солдат и офицеров противника, 31 350 взято в плен, сожжено и захвачено 556 танков и бронетранспортеров, 1178 орудий и минометов{277}.
В ходе Берлинской операции войска 4-й гвардейской танковой армии 6 раз отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего: 23 апреля — за прорыв обороны противника на р. Нейсе и взятие городов Беелитц, Луккенвальде, Трёйенбритцен; 25 апреля — за овладение г. Кетцин и завершение окружения Берлина во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта; 27 апреля — за участие в овладении г. Виттенберг; 1 мая — за овладение Бранденбургом; 2 мая — за ликвидацию группы немецко-фашистских войск, окруженной юго-восточнее Берлина; 2 мая — за участие в овладении г. Берлина.
Многие соединения армии были награждены орденами, некоторым присвоены почетные наименования Берлинских.
Около 3 тыс. солдат, сержантов и офицеров удостоились наград. Сержант Л. Н. Чирков стал кавалером трех орденов Славы, а старшина С. К. Алексеев, подполковники А. Ф. Романенко, И. В. Гудимов, ефрейтор В. В. Душенин, лейтенант В. Т. Саенко, старший лейтенант Ф. И. Жарчинский, младшие лейтенанты Б. А. Рупов, Л. П. Хомяков, Е. И. Михайлов, ефрейтор П. А. Шихов, старший сержант М. П. Мартыненко, подполковник Н. С. Шульженко, капитан Н. Я. Понеляев, майоры В. Г. Титов, А. К. Царев, старший сержант А. А. Филимонов, полковник Н. П. Дякин, капитаны М. П. Галин, В. А. Марков и др. стали Героями Советского Союза.
В этой решающей операции войска, командиры, штабы и полит-органы получили большой опыт в стремительных действиях в глубоком оперативном тылу врага, участвовали в окружении и пленении неприятельской группировки в Берлине, не допустили к Берлину 12-ю армию противника, пытавшуюся деблокировать Берлин и его 200-тысячный гарнизон во главе с Гитлером, участвовали в разгроме и пленении остатков 9-й армии противника, форсировали множество водных преград, как правило, с ходу, в числе их Нейсе, Шпрее, Тельтов, Хафель и др.
Соединения армии совместно и во взаимодействии с войсками других армий овладели целым рядом городов: Дребкау, Шпремберг, Калау, Луккау, Даме, Ютербог, Луккенвальде, Марквардт, Треббин, Трёйенбритцен, Беелитц, Новавес, Бабельсберг, Целендорф (где на пьедестале высится танк — памятник воинам 4-й гвардейской танковой армии), Ванзее, Кэтцин, Потсдам, Бранденбург и участвовали в штурме Берлина. Командиры, штабы и политорганы показали высокую зрелость, возросшее мастерство. Впереди всегда были коммунисты и комсомольцы.
При подготовке и проведении Берлинской операции был применен многогранный опыт, накопленный советскими воинами за все предшествовавшие годы войны. Сражение за Берлин характеризуется высокой степенью напряженности боевых действий, участием огромных масс людей и техники. С той и другой стороны на берлинском стратегическом направлении участвовало 2,5 млн. человек, 50 тыс. орудий и минометов, было около 8 тыс. танков и самоходных орудий, свыше 9 тыс. самолетов{278}.
В результате героических действий войск Красной Армии и умелого руководства советского командования в сравнительно короткий срок Берлинская операция была завершена, почти миллионная гитлеровская группировка была полностью разгромлена. В 15 час. 2 мая 1945 г. гарнизон Берлина в составе 70 тыс. во главе с генералом Вейдлингом сдался. В ходе операции нашими войсками были разгромлены 70 пехотных, 12 танковых и 11 моторизованных дивизий{279}. С 16 апреля по 7 мая 1945 г. были взяты в плен 480 тыс. вражеских солдат и офицеров и захвачено 1550 танков и штурмовых орудий, около 11 тыс. пушек и минометов, 4510 самолетов{280}. 8 мая 1945 г. немецко-фашистское правительство третьего рейха, возглавляемое ярым нацистом Деницем, вынуждено было подписать акт о безоговорочной капитуляции.
Апологеты империализма, реакционно-буржуазные идеологи и бывшие фашистские генералы стремятся всеми средствами фальсифицировать историю и принизить значение победы Советского Союза и его Вооруженных Сил.
Уместно здесь привести высказывание бывшего командующего 12-й группой американских армий генерала Брэдли: «На вопрос Эйзенхауэра, какой ценой, по моему мнению, нам придется заплатить за прорыв от Эльбы до Берлина, я сказал, что оцениваю наши вероятные потери в 100 тыс. человек. — Слишком дорога цена..., — сказал я». Там же он пишет: «Первое предмостное укрепление, захваченное Симпсоном (командующий 9-й американской армией. — Д. Л. ) на восточном берегу Эльбы, непосредственно южнее Магдебурга, было ликвидировано совместными усилиями трех немецких дивизий, переброшенных для этой цели из Берлина. Впервые за 30 месяцев боев 2-я бронетанковая дивизия (американцев. — Д. Л. ) вынуждена была отступить»{281}. Из сказанного ясно, что союзники не просто отказывались от взятия Берлина, а фактически не могли этого сделать. Гитлеровцы там, где они хотели выторговать у наших союзников выгодные условия сепаратного мира, применяли силу.
Разумеется, победа над фашистской Германией и ее союзниками была одержана совместными усилиями государств антифашистской коалиции, но Советский Союз сыграл решающую роль в этой вооруженной схватке. Советско-германский фронт был главным фронтом второй мировой войны. Здесь в течение 1941-1945 гг. были сосредоточены основные вооруженные силы фашистской Германии и здесь разгромлены. Генерал-полковнику Готу, командовавшему танковой армией фашистов на восточном фронте, не откажешь в объективности следующей оценки: «Будущий историк придет к заключению, что...нападение на Россию было политической ошибкой и что поэтому все военные усилия с самого начала были обречены на провал... Упорство русского солдата... находит свое обоснование в его мировоззрении. Для него эта война носила характер отечественной войны. Он не хочет возвращения царизма, он ведет борьбу с фашизмом, уничтожающим достижения революции»{282}. Видимо, следует призадуматься охотникам реванша и агрессии над этим высказыванием битого фашистского генерала.
Красная Армия блестяще выполнила не только свою государственную, но и интернациональную миссию, не только изгнала немец-ко-фашистские полчища с советской территории и освободила многие порабощенные государства от коричневой чумы, но и нанесла сокрушительный удар по империализму, дав возможность народам свободно управлять своими судьбами. С полным правом можно утверждать, что блестящие победы Советского Союза были достигнуты в результате руководства Коммунистической партии, Верховного Главнокомандования, Генерального штаба и героических подвигов воинов и всего советского народа в целом.
4-й гвардейской танковой армии предстояло принять участие еще в одной важной операции — Пражской в составе войск 1-го Украинского фронта, о чем будет рассказано ниже.