Суровые будни. Первая блокадная

Вскоре после эвакуации Ханко Финский залив покрылся льдом, боевые походы закончились. Корабли соединения, как и всего флота, рассредоточились на зиму в Кронштадте и Ленинграде. Они нуждались в серьезном ремонте, который в условиях блокады был нелегким делом. Судоремонтные предприятия по могли выполнить ремонтные работы своими силами, поэтому вместе с рабочими трудились военные моряки.

Не хватало электроэнергии — почти все электростанции стояли без топлива. Таяли запасы продовольствия. Нормы питания личного состава резко сократились. А работать приходилось 10—12 часов в сутки, на морозе, под систематическим обстрелом и бомбардировками врага.

Когда Невская губа покрылась толстым льдом, возник новый, почти 50-километровый ледовый фронт, фланги которого упирались в ораниенбаумский плацдарм и район Сестрорецка. Сухопутной обороны здесь еще существовало, и угроза вторжения противника в Ленинград и Кронштадт по льду становилась вполне реальной. На этом участке враг уже начал проявлять активность: на льду стали появляться его разведывательные патрули.

В те дни командование Ленинградского фронта организовало оборону с морского направления. Флот послал сюда несколько рот моряков. Все оружие с катеров ОВРа, поднятых в Кронштадте и Ленинграде на стенку для ремонта, было снято и передано частям "ледового фронта". Овровцы проходили усиленную общевойсковую подготовку. Из экипажей "малых охотников", дислоцировавшихся в Ленинграде, была сформирована cтpeлковая рота. Привлекаются к обороне на ледовом направлении и экипажи катеров-тральщиков. В Кронштадте береговые базы ОВРа оборудовали и укомплектовали боевыми расчетами и оружием 10 огневых точек, создали маневренный резервный взвод лыжников . Зенитная артиллерия кораблей соединения вошла в систему противовоздушной обороны Ленинграда и Кронштадта.

Всю первую блокадную зиму продолжался ремонт кораблей. Овровпы стремились всесторонне подготовиться к вступлению во вторую военную кампанию на Балтике. К весне на всех катерах МО была установлена новая гидроакустическая аппаратура. "Охотники" одного из дивизионов переоборудуются в минные заградители. Несколько катеров МО были приспособлены для траления. Усиливается вооружение тралящих кораблей: на катерах типа Р устанавливаются крупнокалиберные пулеметы, на базовых тральщиках — 20-мм зенитные автоматы.

Повседневное внимание подготовке кораблей и катеров ОВРа к предстоящей кампании на Балтике уделял Военный совет флота. Вопросы судоремонта неоднократно обсуждались на его заседаниях.

Большую роль в успешном окончании зимнего судоремонта сыграли партийные и комсомольские организации кораблей и частей. Они помогли командирам мобилизовать личный состав на своевременное и высококачественное выполнение всех ремонтных работ.

Плодотворно в этот период поработали механики соединения во главе с флагманским инженер-механиком коммунистом Н. В. Строк-Стрелковским. Николай Владимирович Строк-Стрелковский сумел сосредоточить усилия специалистов электромеханических подразделений на решающих участках. С раннего утра и до позднего вечера он находился в цехах и на кораблях, глубоко вникал в ход работ и оказывал необходимую помощь.

За зиму были подведены итоги боевой деятельности соединения в 1941 году. На кораблях подвергли глубокому анализу недостатки и все лучшее стремились сделать достоянием каждого экипажа, каждого моряка. Краснофлотцы и командиры изучали боевой опыт первых месяцев войны, глубже осваивали оружие и технику, отрабатывали организацию и тактические приемы решения задач, стоявших перед Охраной водного района флота.

День 3 апреля 1942 года стал большим праздником для всего личного состава соединения. Минному заградителю "Ока" (командир Н. И. Мещерский и военком А. А. Коваль) и базовому тральщику "Гафель" (командир Е. Ф. Шкребтиенко, военком В. А. Жуков) за образцовое выполнение боевых заданий командования было присвоено звание гвардейских.

В послужном списке минного заградителя "Ока" тысячи поставленных мин. Тысячи бойцов и командиров были доставлены им в Ленинград с полуострова Ханко. Экипаж корабля в боевых походах отличился массовым героизмом, стойкостью и мастерством.

Исключительную доблесть и самоотверженность в боях с немецко-фашистскими захватчиками проявил экипаж "Гафеля". Этот тральщик среди малых кораблей КБФ первым стал гвардейским.

Преобразование двух кораблей соединения в гвардейские воодушевило овровцев. Они поклялись в предстоящих боях усилить удары по ненавистному врагу.

Через несколько дней командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц вызвал меня для ориентирования в предстоящих задачах соединения. Главная из них состояла в том, чтобы тралением, дозорной службой, противоминным наблюдением и непосредственной проводкой за тралами обеспечить выход наших подводных лодок за пределы восточной части Финского залива. Кроме того, как и прежде, мы должны были поддерживать сообщение с островами Сескар и Лавенсари, ставить активные минные заграждения на фарватерах противника, нести дозорную службу.

Едва море освободилось ото льда, гитлеровцы приступили к восстановлению своих минных позиций в западной части Финского залива, начали подготовку к постановке противолодочных заграждений между мысом Порк-кала-Удд и островом Найссар, а также к югу и северо-востоку от Гогланда. 19 апреля вражеские десантные катера поставили 14 магнитных мин в открытой части Морского канала.

Противник непрерывно, вплоть до 30 апреля, пытался ударами с воздуха и артобстрелами вывести из строя наши корабли, зимовавшие в Ленинграде и Кронштадте2. Однако это ему не удалось. Овровцы подготовились и в запланированные сроки вышли в море для решения боевых задач.

Доблесть минеров

Весной 1942 года гитлеровцы предприняли крупную операцию по минированию с воздуха кронштадтских фарватеров, чтобы не допустить выхода в море наших подводных лодок, заблокировать их в Невской губе. Специально сформированная для этой цели группа самолетов-миноносцев совершила в зону Кронштадта 11 массированных ночных налетов (302 самолето-вылета). С 29 мая по 4 июня противник поставил мины в районе северных кронштадтских фортов для заграждения нашего северного (запасного) фарватера, а с 5 по 15 июня — преимущественно на створе кронштадтских маяков (основной фарватер) и в районе Большого рейда. За этот период фашистские самолеты сбросили 413 донных (неконтактных) мин . Треть из них взорвалась при падении на береговую отмель острова Котлин, остальные создали серьезную угрозу для плавания кораблей. В этих условиях овровцы прилагали все усилия, чтобы обеспечить безопасность уходивших на запад и возвращавшихся в свою базу подводных лодок и эскортирующих их сил.

Из всего состава тралящих кораблей соединения борьбу с донными (неконтактными) минами мог вести лишь дивизион деревянных магнитных тральщиков (командир капитан-лейтенант М. М. Безбородов, военком политрук Г. М. Сбоев). Дивизион насчитывал девять кораблей, переоборудованных из бывших рыболовецких сейнеров и мотоботов, — "Сиг", "Поводец", "Пикша", "Воронин", "ГС-1", "ГС-2", "Свирь", "Касатка" и "Ястреб". Из них к тралению с помощью тралбарж были приспособлены только "Сиг", "Поводец" и "Пикша". Эти же тральщики и "ГС-1" могли питать электромагнитный петлевой трал. Остальные корабли имели лишь магнитный (хвостовой) трал и поэтому в ходе траления выполняли вспомогательные функции (обвехование и т. д.).

С чего начать? Какие мины поставлены противником — магнитные, акустические или магнитно-акустические? Эти вопросы со всей настоятельностью встали тогда перед нами, овровцами.

Надо отдать должное штабу бригады траления (начальник штаба капитан 3 ранга М. Т. Радкевич). Преддоженный им порядок тральных работ полностью оправдал себя на практике.

Этот порядок заключался в следующем. Сначала в район постановки вражеских мин высылались быстроходные деревянные катера. Маневрируя на полном ходу, они сбрасывали большие и малые глубинные бомбы, чтобы воздействовать на акустические мины (вызвать самовзрыв, разрушение корпуса или приборов). После этого производилось траление по оси фарватера магнитным или электромагнитным тралом, а затем — тралбаржей с включенным питанием. С целью контроля по фарватеру буксировалось металлическое основание большого корабельного артиллерийского щита, имевшее значительное магнитное поле. Лишь после этого фарватер считался протраленным и объявлялся открытым для плавания.

Уничтожение поставленных противником мин началось 1 июня. В тот день была подорвана первая мина, сдетонировавшая от взрыва глубинной бомбы "малого охотника". 2 июня на траление вышли магнитные тральщики. Первые два дня их многочисленные галсы, обычно выполнявшиеся под воздействием противника, не принесли успеха. Но в последующем было уничтожено 11 мин. Контрольные галсы дали основание считать фарватер безопасным. Однако плавать по нему надо было исключительно точно, не выходя за пределы узкой протраленной полосы2. Расширение ее требовало дополнительного траления, а времени на это не было — подводные лодки шли буквально следом за тралящими фарватер кораблями.

9 июня группа "малых охотников" и катеров-дымзавесчиков эскортировала до точки погружения у Шепелевского маяка подводные лодки "Щ-304" и "Щ-317", которые первыми в 1942 году вышли в боевой поход. Во время их следования по створу кронштадтских маяков гитлеровцы начали очередной воздушный налет с постановкой мин на фарватере. Катера эскорта своим огнем отогнали вражеские самолеты, сбрасывавшие парашютные мины. Подводные лодки благополучно вышли в море и вскоре своими торпедами начали разить транспорты противника.

Траление мин овровпы вели всю кампанию 1942 года. За это время магнитные тральщики уничтожили на кронштадтских фарватерах и в Невской губе 53 мины. Бомбометанием с катеров МО было взорвано еще 6 неконтактных мин.

В те дни мы потеряли тральщики "Воронин" и "Ястреб", затонувшие от взрыва мин, и тральщик "Пикша", погибший под артиллерийским огнем противника.

Большую роль в борьбе с минами, сбрасываемыми с самолетов, сыграла своевременно организованная штабом соединения (начальник штаба капитан 1 ранга Н. И. Мещерский, офицеры-операторы Я. С. Большов и И. С. Сафонов) система подвижных постов противоминного наблюдения. Этот вид наблюдения служил важным дополнением к функциям береговых постов флотской службы наблюдения и связи и постов охраны рейдов (ОХР).

Специально созданный отряд подвижных постов насчитывал 20 моторных катеров и 26 шлюпок. Командовал им капитан-лейтенант Н. В. Шклярский.

Эти посты выставлялись ежедневно с 22 час. до 4 час. утра на створе кронштадтских маяков и фарватерах к Лисьему Носу и Ораниенбауму. Наблюдатели на катерах и шлюпках, снабженные средствами зрительного наблюдения и пеленгования, фиксировали в журналах места падения мин и сообщали в штаб ОВРа. Это позволяло эффективно вести борьбу с минной опасностью.

Однажды ночью посты противоминного наблюдения донесли, что две мины упали на берег в районе Бычьего поля в Кронштадте и не взорвались (одна из них угодила в болото). Было решено разоружить их. Наш флагманский минер А. Ф. Гончаренко к этой опасной работе кроме минных специалистов ОВРа привлек инженер-капитана 2 ранга М. Я. Миронова и инженер-подполковника Ф. И. Тепина. Под их руководством группа разоружения успешно справилась с заданием. Это было первое знакомство наших специалистов с новейшим видом минного оружия гитлеровцев. Разобравшись в его устройстве и принципе действия, они легко разоружили еще несколько неконтактных мин, в том числе упавшую на крышу дома на Васильевском острове в Ленинграде.

Тщательное изучение вражеских неконтактных мин позволило установить правильный режим магнитного траления.

Гитлеровцы не ограничились минированием в районе Кронштадта. Стремясь воспрепятствовать развертыванию наших подводных лодок, нарушить морские сообщения с островами Лавепсари и Сескар, они неоднократно ставили якорные мины на фарватерах в восточной части Финского залива.

Основная тяжесть борьбы с минной опасностью в 1942 году легла на 1-й и 2-й дивизионы катеров-тральщиков ОВРа, которыми командовали капитан 3 ранга В. К. Кимаев и капитан-лейтенант Ф. Е. Пахольчук.

В. К. Кимаев в 1930 году по путевке комсомола поступил в Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. После учебы он служил на торпедных катерах КБФ, а с 1940 года — в дивизионе катеров-тральщиков. Дивизион в то время занимался тралением минных заграждений, оставшихся после войны с Финляндией. Старший лейтенант Кимаев проявил себя отважным минером. Возглавляемая им подрывная партия за короткое время уничтожила со шлюпки свыше 50 мин.

Комиссаром 1-го дивизиона катеров-тральщиков был Леонид Александрович Костарев, опытный политработник, душевный человек. Всегда находясь среди личного состава, он своим примером увлекал моряков на образцовое выполнение воинского долга.

Командир 2-го дивизиона старший лейтенант Ф. Е. Пахольчук в 1937 году по призыву ЦК ВЛКСМ пошел в Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. Окончив его, служил на тральщике минером. В начале войны назначается командиром отряда, а затем и дивизиона катеров-тральщиков, сформированного из учебных катеров военно-морских училищ. Спокойный и рассудительный, не теряющийся ни при каких обстоятельствах, он сумел сплотить своих подчиненных в крепкий боевой коллектив, способный образцово решать боевые задачи. К началу кампании 1942 года дивизион уже имел немалый опыт траления.

В период с 15 по 20 июня оба дивизиона при тралении фарватеров от меридиана маяка Шепелевский на запад до острова Сескар уничтожили 34 мины. Затем они, обеспечивая вывод подводных лодок к точкам погружения, произвели контрольное траление фарватеров у острова Лавенсари и на Восточном Гогландском плесе. Было уничтожено 19 якорных мин.

Одновременно производилось траление в Невской губе, причем в ночное время — из-за сильного огневого противодействия вражеских батарей с южного берега. Но во второй половине июня в Финском заливе наступили белые ночи. В этот период каждый выход тральщиков обеспечивался катерами-дымзавесчиками, а зачастую и вводом в действие пашей береговой артиллерии.

В июне противник применил якорные мины с малым углублением от поверхности воды, предназначавшиеся против мелко сидящих кораблей и катеров. Они были поставлены к востоку от Деманстейнских банок на фарватере Шепелев — Сескар. На траление в этот район вышли катера-тральщики типа КМ под командованием старшего лейтенанта А. Н. Дерюгина. Наши минеры

быстро научились уничтожать такие мины. Но нам не удалось избежать потерь — подорвались и затонули два "малых охотника" и один катер-тральщик.

Во второй половине августа 7 катеров-тральщиков дивизиона Ф. Е. Пахольчука произвели разведывательное траление у острова Соммерс при сильном артиллерийском противодействии противника. Было подсечено 4 мины. Мы недосчитались одного катера-тральщика ("Р-806"), который подорвался и затонул.

Всего тральщики соединения в 1942 году на фарватерах восточной части Финского залива уничтожили 139 якорных мин.

На главном направлении

Летом 1942 года наиболее активному воздействию противника подвергались наши фарватеры на коммуникации Кронштадт — Лавенсари, по которым выводились из Финского залива в море подводные лодки, осуществлялись морские перевозки. Подходы к фарватерам охраняли дозорные корабли. Они оказывали эффективное противодействие противнику. Поэтому враг с самого начала кампании обрушил на них удары легких сил своего флота и авиации. Нашим дозорам пришлось вести ожесточенные бои с торпедными и сторожевыми катерами противника, отражать многочисленные атаки его самолетов.

Весной из-за нехватки горючего число кораблей в дозорах было сокращено, а на некоторых линиях выставлялось лишь по одному катеру. Не полностью были развернуты тогда силы поддержки дозоров. Стремясь воспользоваться этим, гитлеровцы стали смелее действовать против "малых охотников". Но наши катерники сумели отбить все их атаки.

27 мая три фашистских самолета напали на дозорный катер "МО-210". Метким огнем комендор Молодкин и пулеметчик Клочко сбили два Хе-111, третий спасся бегством2. Командир "охотника" старший лейтенант В. М. Панпырный, несмотря на ранение, до конца боя руководил действиями экипажа, управлял маневрами катера.

Три дня подряд подвергался ударам с воздуха дозорный катер "МО-121" (командир старший лейтенант А. А. Козихин). 27 мая он отбил атаку трех самолетов, 30 мая — пяти и 31 мая — двух. Катерники сбили один стервятник. "МО-121" получил незначительные повреждения от осколков.

4 июня "МО-121" атаковали пять финских сторожевых катеров. Командир "малого охотника" старший лейтенант Козихин вывел свой катер в контратаку, приказав открыть огонь с дистанции 35 кабельтовых. Через шесть минут катера противника повернули на обратный курс и отошли на север.

6 июня катера "МО-109" (командир старший лейтенант Д. Л. Дворецкий) и "МО-402" (командир старший лейтенант П. М. Мартынов), находившиеся в дозоре на Сескарском плесе, обнаружили две группы вражеских сторожевых катеров общей численностью до 12 единиц, следовавших с разных направлений к нашему фарватеру. Разделив группы катеров дымовой завесой, наши дозорные корабли под руководством командира дивизиона капитан-лейтенанта Г. И. Лежепекова поочередно вели бой с каждой из них и заставили противника отступить в шхеры.

Когда положение с горючим улучшилось, мы стали посылать в дозоры больше кораблей, развернули несколько дополнительных дозоров и полностью укомплектовали силы поддержки. Это заметно усилило оборону наших фарватеров.

На подступах к ним дозорные корабли успешно вели борьбу с вражескими силами. 10 июня сторожевой корабль "ЛК-2" (командир капитан-лейтенант Г. В. Ручкин, военком младший политрук М. М. Сикало), несший дозор севернее Шепелевского маяка, подвергся атаке двух торпедных катеров противника, поддержанной сильным артиллерийским огнем береговой батареи с мыса Мустаниеми. Сторожевик, прикрывшись дымовой завесой от артиллерийского огня, вынудил торпедные катера отказаться от атаки и отойти восвояси.

14 июня дозорный катер "МО-210" обнаружил на Сескарском плесе три торпедных катера, 13 сторожевых катеров и быстроходную десантную баржу противника. Они направлялись к нашему основному фарватеру, связывавшему Кронштадт с островами Лавенсари и Сескар. Несмотря на значительное численное превосходство врага, старший лейтенант В. М. Панцырный вышел в атаку. Противник, видимо, намеревавшийся осуществить минные постановки, не вступая в бой, под прикрытием дымовой завесы отошел в северном направлении.

Во второй половине июня и начале июля 1942 года действия вражеской авиации против наших дозорных катеров отличались особой активностью. Не проходило дня, чтобы "малые охотники" не подвергались многочисленным атакам с воздуха.

Но с каждым боем росло воинское мастерство наших катерников. Фашистские стервятники встречали все более эффективное противодействие. Вот один из примеров. Свежий восточный ветер развел большую волну. Сильная бортовая качка изнуряла людей. В надежде на легкую победу четыре фашистских истребителя атаковали дозорные катера, которыми командовали старшие лейтенанты И. Боков и В. Федоров. Разделившись на пары, самолеты с пикирования обстреляли их из пушек и пулеметов. Катерники открыли меткий заградительный огонь. После неудавшейся попытки уничтожить оба катера одновременно все самолеты устремились на катер Бокова (два из них атаковали с бортов, а два зашли с кормы). Но катерники не растерялись и всю силу оружия обратили против самолетов, атаковавших с бортов. Не выдержав огня, истребители отвернули с боевого курса. Боков тут же развернул катер бортом к самолетам, заходившим с кормы, и орудийные расчеты отогнали и их. Тогда самолеты перестроились цепочкой и начали последовательно пикировать на катер. Пулеметчик Маликов встретил первый самолет метким огнем, и он, резко изменив курс, скрылся в северном направлении. Остальные взмыли вверх и попытались атаковать с большей высоты. Совершив несколько неудачных заходов и израсходовав все боеприпасы, они ушли, не причинив нашим "охотникам" существенного ущерба.

29 июня катера "МО-302" (командир старший лейтенант И. П. Чернышев) и "МО-308" (командир старший лейтенант М. Д. Амусин) во главе с командиром звена старшим лейтенантом Ю. Ф. Азеевым несли дозор на Сескарском плесе. В течение дня катера четырежды подвергались атакам самолетов противника. Отражая их, комендоры Фролов и Новский сбили два Ю-88.

На исходе следующего дня 12 фашистских самолётов-истребителей на бреющем полете атаковали наши катера. "Охотники" маневрировали на полных ходах, уклоняясь от огня немецких летчиков. В этом бою пулеметчики Зуйков, Белый и Григорьев сбили еще два самолета противника.

Военный совет флота специальной радиограммой поздравил катерников с этой победой.

В те дни успешно отразил атаки фашистских стервятников экипаж катера "МО-413" под командованием старшего лейтенанта Ф. И. Родионова. Катер шел на линию дозора, когда со стороны солнца появился бомбардировщик "Ю-88". Родионов резко увеличил скорость катера, и сброшенная самолетом серия бомб упала за кормой. "Ю-88" сделал новый заход. "Малый охотник" неожиданно застопорил моторы, в результате вторая серия разорвалась впереди по курсу. "Юнкерс", израсходовав боеприпасы, скрылся в облаках.

Через некоторое время на большой высоте появился еще один самолет. Он сбросил бомбы, но они не причинили катеру вреда.

Полтора часа спустя "МО-413" вновь подвергся атаке с воздуха. Бомбы взрывались у самой поверхности воды, обсыпая осколками большую площадь. Но катер оставался невредимым.

Налеты продолжались и на следующий день, когда "охотник" уже находился на линии дозора. Шесть раз "юнкерсы" сбрасывали бомбы различного калибра. Родионов то стремительно бросал катер вперед или в стороны, то форсировал ход до максимального, то внезапно стопорил моторы. Ни одна из сброшенных бомб не причинила кораблю вреда.

Стемнело, но вскоре взошла луна. В полночь командир носового орудия старшина 2-й статьи Бойко обнаружил самолеты, шедшие прямо на катер на высоте нескольких десятков метров. Бойко немного выждал и дал по головному самолету длинную пулеметную очередь. Трассирующие пули поразили "юнкерс", его скорость резко упала. Он отвернул и, снижаясь, скрылся за горизонтом. Остальные самолеты отказались от атаки.

Через несколько часов в воздухе снова послышался ноющий звук авиационных моторов, затем показался самолет. Через минуту впереди катера разорвалась серия бомб. "юнкерс" сделал разворот и пошел в пике. Комендоры и пулеметчики преградили ему путь сосредоточенным огнем. Самолет дал несколько ответных очередей из пушек и пулеметов и отвернул. Сделав третий заход, он сбросил серию бомб, которые легли в кильватерной струе за катером. Взрывом резко подбросило корму, однако корпус выдержал.

Самолет противника скрылся в облаках, но через некоторое время появился опять. Наблюдая за его маневром, катерники догадались, что он просто пытается отвлечь их внимание. В следующую минуту с востока вынырнули из облаков три бомбардировщика и два истребителя. Один "юнкерс" пошел в атаку, но не выдержал огня орудийного расчета старшины 2-й статьи Бойко и пулеметчика главного старшины Незамайкова и свернул с боевого курса. Следом за ним в атаку ринулся второй бомбардировщик. Сброшенные им бомбы легли за кормой катера. Затем "малый охотник" атаковали "мессершмитты". Родионов мастерски уклонялся от вражеских трасс, и ни один снаряд, ни одна пуля не задели "МО-413". "Мессершмиттов" сменили "юнкерсы", но и на этот раз не добились успеха. Наконец вражеские самолеты, израсходовав все боеприпасы, скрылись.

Успешно отразили налеты вражеской авиации также "МО-121", "МО-314" и "МО-211". В июльские дни 1942 года они уничтожили два самолета противника.

Но несло потери и наше соединение. 27 июня катер "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов), несший дозор севернее острова Пенисари, подвергся внезапной атаке четырех самолетов, вынырнувших из облаков. Они сделали более десяти заходов, сбрасывая бомбы и обстреливая из пушек и пулеметов. Катерники героически отражали атаки врага. Под огнем самолетов погибли многие члены экипажа, на катере возник пожар, вышли из строя моторы. "Малый охотник" потерял ход. Тяжело раненный командир отдавал приказания, ползком передвигаясь по палубе1. Места убитых комендоров и пулеметчиков заняли старшина группы мотористов Ложкин и командир отделения Карацупа. Они непрерывно вели огонь по самолетам.

К горевшему "малому охотнику" подошел вызванный по радио катер поддержки "МО-312" (командир лейтенант В. Н. Орлов). Фашистские самолеты трижды атаковали его. Метким огнем катер сбил один из них и принял на борт боевых товарищей с "МО-201", который вскоре затонул.

Были потери от ударов вражеской авиации и на других дозорных линиях. Но во всех случаях экипажи "малых охотников" вели себя стойко и мужественно. Только за май и июнь катерники отразили 36 атак с воздуха, в которых участвовало 504 самолета противника. А всего за кампанию 1942 года корабли и катера соединения подверглись 244 атакам немецко-фашистской авиации. В них принимало участие до 1700 самолетов, сбросивших около 9340 авиабомб разного калибра и совершивших 38 обстрелов наших кораблей из пушек и пулеметов . Овровцы, отражая эти атаки, сбили 21 и повредили 39 самолетов противника. Мы лишились двух "малых охотников".

В 1942 году менее активно действовали в Финском заливе вражеские подводные лодки: отмечено всего три случая их обнаружения. Из них наиболее характерен следующий.

11 августа катер "МО-107" (командир старший лейтенант Н. Д. Докукин) встретил на Восточном Гогландском плесе возвращавшуюся с моря подводную лодку "С-7" и сопровождал ее на рейд Лавенсари. Подводная лодка шла в надводном положении. В 20 час. 34 мин. справа по курсу на расстоянии 1,5 кабельтова сигнальщик катера матрос Воловик обнаружил перископ, который тотчас скрылся. Предупредив командира "С-7" об опасности, Докукин атаковал вражескую лодку. Она ушла на глубину. Но в 20 час. 48 мин. с "МО-107" вновь был обнаружен ее перископ в 2,5—3 кабельтовых справа за кормой нашей подводной лодки. На мгновение над водой появилась и часть рубки вражеской лодки. Катер полным ходом пошел на нее и сбросил две большие и три малые глубинные бомбы. Сопроводив "С-7" на рейд Лавенсари, "МО-107" возвратился в район атаки. Гидроакустики до 9 час. 40 мин. 12 августа прослушивали водные толщи, но шумов подводной лодки не обнаружили.

С наступлением темных ночей вновь участились боевые столкновения с легкими надводными силами противника.

3 августа группа кораблей в составе базовых тральщиков "Гафель", "Шпиль", "Гак", катеров "МО-102", "МО-106", "МО-107" и катеров-тральщиков "Р-703", "Р-705", "Р-708" и "Р-711" вышла из Лавенсари для встречи подводных лодок "Щ-303" и "Щ-406". В районе банки Неугрунд "МО-107", на котором находился командир звена капитан-лейтенант К. И. Бондарь, и катера-тральщики взяли курс к точке встречи, а остальные корабли легли в дрейф в ожидании подхода подводных лодок. Около 3 час. 00 мин. 4 августа "МО-107" с помощью гидроакустики установил связь с подводной лодкой "Щ-406", которая вскоре всплыла. В это время появился сторожевой корабль противника. Лодка тут же погрузилась. Капитан-лейтенант Бондарь приказал катерам-тральщикам отойти, а "малому охотнику" — вступить в бой.

Ночь была очень темная. Расстояние между катером и сторожевым кораблем составляло всего несколько кабельтовых. Противник вел огонь с применением осветительных снарядов, но вражеские снаряды падали с перелетом. "МО-107" (командир старший лейтенант Н. Д. Докукин) повредил борт и надстройки сторожевика и вынудил его отойти.

15 сентября "МО-105" (командир старший лейтенант А. А. Обухов) и "МО-107" (командир старший лейтенант Н. Д. Докукин) несли дозор на Сескарском плесе. Прослушивая водную среду, гидроакустик "МО-107" матрос С. Кит на выходе из пролива Бьёркёзунд обнаружил шумы винтов. Вскоре показались силуэты пяти вражеских катеров, которые, маскируясь на фоне берега, шли в строю кильватера на юго-запад. "Малые охотники" с приглушенными моторами пошли на сближение. В это время из пролива вышли еще шесть катеров противника. Они, следуя под берегом, приблизились к дозору и начали обстреливать его. "МО-105" и "МО-107" сразу же ответили огнем из орудий и пулеметов, ориентируясь по

вспышкам выстрелов с вражеских катеров. Бой шел на параллельных курсах, на полных ходах. Противник, не выдержав огня наших катеров, поставил дымовую завесу и под ее прикрытием отошел к проливу Бьёркёзунд. Между тем первая группа вражеских катеров стремилась прорваться в юго-западном направлении. Путь ей преградил другой наш дозор. Катера "МО-302" и "МО-304" под командованием старших лейтенантов И. П. Чернышева и А. В. Аникина, обнаружив сторожевые катера, следовавшие к нашему фарватеру, устремились наперерез им и открыли интенсивный огонь из орудий и пулеметов. Катера противника после короткой схватки отвернули и скрылись в северном направлении.

Вражеские корабли и в последующие ночи пытались прорваться к нашим фарватерам. В ожесточенных боях "МО-124", ".МО-110", "МО-105", "МО-107" и другие дозорные катера сорвали все эти попытки.

Враг против наших дозоров активно использовал также свою береговую артиллерию. Однако все замыслы противника дезорганизовать дозорную службу и нарушить наши коммуникации в результате активного противодействия овровцев потерпели неудачу.

Плечом к плечу

После эвакуации гарнизона Ханко и оставления острова Гогланд выдвинутой вперед маневренной базой Краснознаменного Балтийского флота в Финском заливе до осени 1944 года был остров Лавенсари, расположенный в 140 километрах западнее Кронштадта. Простирающееся к северу и к югу от него побережье залива находилось в руках противника, имевшего здесь десятки пунктов базирования своих корабельных сил и авиации. Лавенсари был последним пунктом на советской земле, из которого направлялись в Балтийское море наши герои-подводники. Отсюда выходили корабли и катера ОВРа, чтобы встретить на Гогландском плесе подводные лодки, возвращавшиеся из боевых походов. На наше соединение было возложено обеспечение безопасного перехода подводных лодок из Кронштадта на Лавенсари, вывод в точку погружения, встреча и сопровождение при возвращении их с моря. Овровцы с честью выполнили эту свою задачу. Всего за кампанию 1942 года базовыми тральщиками и "малыми охотниками" была осуществлена 61 проводка подводных лодок в эскортах1.

Подготовкой эскортов к переходам из Кронштадта на Лавенсари и далее до точки погружения подводных лодок руководил штаб ОВРа. Организацией встречи возвращающихся с моря лодок, формированием и отправлением эскортов с Лавенсари в Кронштадт занимался штаб Островного укрепленного сектора (ОУС КБФ).

Эскортирование подводных лодок осуществлялось в условиях сложной минной обстановки и активного противодействия врага. Во время переходов тралы часто подсекали вражеские мины, кораблям не раз приходилось уклоняться от торпед подводных лодок и торпедных катеров противника, от ударов его авиации и береговой артиллерии.

С наступлением томных ночей при проводке подводных лодок за подсекающими тралами возросла опасность подрыва на плавающих минах. Поэтому пришлось использовать буксирующий трап. Это ограничивало скорость хода и маневренность эскорта, затрудняло уклонение от ударов противника.

Гитлеровцы в ночное время устраивали "засады" торпедных катеров у наших фарватеров (чаще всего в районе Деманстейнских банок). Группами из двух — четырех катеров, приглушив моторы, они подходили к фарватеру и ложились в дрейф. Обнаружив эскорт или конвой, катера включали моторы и выходили в атаку, рассчитывая на внезапность.

Быстро разгадав эту нехитрую тактику врага, мы стали перед выходом эскортов и конвоев из баз прочесывать фарватеры дозорными катерами. Правда, противнику иногда удавалось атаковать эскорты, но такие попытки заканчивались безуспешно. Помню, 19 сентября на Сескарском плесе вражеские торпедные катера трижды выходили в атаку против эскорта. Выпущенные ими торпеды прошли под килем базовых тральщиков "Рым" и "Т-217". Следующей ночью торпедные катера противника вновь пытались нанести удар по нашему эскорту, но все их атаки были отражены.

Вечером 12 октября эскорт в составе подводных лодок "Щ-309" и "М-98", базовых тральщиков "Гафель", "Гак",

"Шпиль", "Т-215" и "Т-218", катеров "МО-203", "МО-404" и "МО-408" вышел из Лавенсари в Кронштадт. В это время дозор на Сескарском плесе несли катера "МО-106" и "МО-107" (командир звена старший лейтенант К. И. Бондарь). В 22 часа катерники заметили частое мелькание навигационных огней в проливе Бьёркёзунд. Через 40 мин. гидроакустики доложили о приближении с северо-востока шумов винтов. Около полуночи сигнальщики увидели силуэты шести торпедных катеров и одного сторожевого катера, шедших полным ходом к нашему фарватеру. К северо-западу от этой группы были обнаружены еще четыре катера, которые следовали в южном направлении. Старший лейтенант Бондарь принял решение атаковать первую группу вражеских катеров, чтобы не допустить их к фарватеру. "МО-106" и "МО-107", дав самый полный ход, пошли на сближение с противником и с дистанции 8-10 кабельтовых открыли огонь. Обе группы вражеских катеров тоже начали интенсивную стрельбу из автоматов и пулеметов. Наши снаряды поразили два катера противника. Первая группа повернула на обратный курс и скрылась из видимости, а вторая, ведя бой, продолжала следовать в южном направлении.

Когда началась перестрелка, на помощь нашим катерам с соседних линий дозора подошли "МО-103" и "МО-125". Гитлеровцы не выдержали сильного огня "охотников", не дойдя 30 кабельтовых до фарватера, повернули и на полном ходу отошли к своему берегу. Наши катера преследовали их до зоны огня береговой артиллерии противника.

В ходе боя группа вражеских катеров, оторвавшись от преследовавших ее "охотников", пыталась атаковать эскорт, следовавший по фарватеру, но встретила решительный отпор кораблей и катеров охранения.

В этом бою особенно отличились гидроакустики "малых охотников" старший матрос Кит и матрос Шувалов, сигнальщики Редькин и Дубинин, командиры орудий старшины 2-й статьи Мурзаев и Сергеев, старший матрос Никифоров, матрос Афонин.

Темной осенней ночью 17 октября катера "МО-121", "МО-123", "МО-112" и "МО-213" под командованием капитана 3 ранга Н. Г. Моргацкого вышли встречать поврежденную подводную лодку "С-13". На Восточном Гогландском плесе внезапно в 5 кабельтовых прямо по курсу появились силуэты кораблей. Вскоре было установлено, что два вражеских миноносца типа "Ягуар" идут в охранении нескольких катеров. Противник открыл огонь шрапнелью и фугасными снарядами.

По приказанию Н. Г. Моргацкого "МО-112" и "МО-123" вырвались полным ходом вперед и поставили дымовую завесу. В этот момент катера охранения миноносцев оказались в непосредственной близости от нее. Миноносцы, видимо, приняв их в темноте за наши катера, открыли ожесточенный огонь. Те ответили, и между ними завязалась перестрелка. Воспользовавшись

этим, наши "охотники" оторвались от противника, вышли в точку встречи с подводной лодкой и благополучно сопроводили ее на Лавенсари.

На вооружении — опыт

В кампанию 1942 года овровпы осуществляли также проводку конвоев из Кронштадта на острова Сескар, Лавенсари и обратно. Хотя наши морские коммуникации по сравнению с 1941 годом сократились, но по объему перевозок и характеру грузов они по-прежнему имели большое значение для флота.

Безопасность конвоев на переходе морем обеспечивалась кораблями и катерами непосредственного охранения, системой дозоров и береговых постов наблюдения, батареями Кронштадтского, Ижорского и Островного секторов береговой обороны, силами 71-го истребительного авиационного полка Краснознаменного Балтийского флота.

Проводка конвоев при их тихоходности, малой маневренности, разнотипности судового состава и оружия в условиях активного противодействия противника была исключительно трудным делом. Поэтому она вошла славными страницами в историю соединения.

Всего в 1942 году было проведено 50 конвоев общим составом 259 боевых кораблей и судов. С этой целью "малые охотники" совершили 78 выходов в море, а катера-тральщики и дымзавесчики — 197.

Успешно справлялись с нелегкими и ответственными обязанностями командиров конвоев, доставлявших людей и необходимые грузы на острова, капитан-лейтенант Н. П. Визиров, капитан 3 ранга Г. С. Дусь, капитан 2 ранга П. Е. Никитченко, капитан-лейтенант А. В. Цыбин, капитан-лейтенант А. М. Савлевич, капитан 3 ранга М. А. Опарин, капитан-лейтенант И. А. Бочанов, капитан 2 ранга А. Н. Перфилов и другие офицеры ОВРа.

Враг всячески пытался нарушить наши коммуникации с островами. Но это ему не удалось — они функционировали бесперебойно. И в этом большая заслуга овровцев, действовавших смело, решительно и самоотверженно. При проводке конвоев погибли два тихоходных тральщика и сторожевой корабль "ЛК-2".

На тральщике "Ударник" 2 октября погиб командир дивизиона капитан 3 ранга Георгий Спиридонович Дусь — отличный офицер, талантливый, умелый организатор и воспитатель, опытный специалист по тралению мин. Веселый и жизнерадостный, он пользовался глубоким уважением подчиненных. Он сумел сплотить экипажи тральщиков, мобилизовать их усилия на образцовое выполнение боевых заданий командования.

Наряду с боевым тралением, несением дозорной службы, проводкой эскортов и конвоев нам приходилось решать и задачи наступательного характера.

В период с 8 по 10 июля корабли соединения участвовали в высадке и обеспечении тактического десанта на остров Соммерс. Сторожевик "Буря", базовые тральщики и "малые охотники" огнем орудий и пулеметов оказали эффективную поддержку действиям десантников. При этом они неоднократно имели боевые столкновения с вражескими кораблями. 9 июля, например, базовые тральщики "Шпиль" и "Рым", катера "МО-109" и "МО-306" причинили повреждения торпедному катеру "Ноуми" и тральщику противника.

В этих боях героически погиб "МО-306", которым командовал старший лейтенант Д. Л. Дворецкий. Группа "малых охотников" получила задание доставить десантникам на остров боеприпасы и пополнение. Противник встретил наши катера шквальным огнем. Головным шел "МО-306". Прямое попадание вражеского снаряда вызвало взрыв находившихся на катере боеприпасов, и катер затонул.

К сожалению, не избежали мы потерь и в следующем месяце. 24 августа при подходе к острову Большой Тютерс для обстрела вражеской батареи подорвались на минах и затонули сторожевой корабль "Буря" и базовый тральщик "Фугас". При этом погибли военком дивизиона сторожевых кораблей полковой комиссар И. М. Лелякин, командир тральщика капитан-лейтенант В. Л. Гиллерман, многие старшины и матросы. Командир отряда капитан 2 ранга П. Е. Никитченко и командир сторожевого корабля "Буря" капитан 3 ранга А. А. Маклецов были тяжело ранены.

В августе специально оборудованные "малые охотники" под руководством командира звена старшего лейтенанта Н. Д. Ливого ставили минные банки на узлах шхерных фарватеров и подходах к проливу Бьёркёзунд. Обычно постановка производилась совместно с торпедными катерами.

Успешно справились со своими задачами в 1942 году и наши дымзавесчики — небольшие деревянные катера. Без них не обходился ни один выход наших кораблей на выполнение боевых заданий. Экипажи этих катеров, самоотверженно действуя под огнем врага, прикрывали дымовыми завесами от воздействия врага наши эскорты и конвои, траление и постановку мин. Лишь за первые два месяца кампании они обеспечили переходы 236 боевых кораблей и судов, 91 раз выходили для прикрытия тральных работ, поставили 127 дымовых завес, наплавали в ограниченном районе Невской губы и Кронштадтских фарватеров 8150 миль.

За лето 1942 года овровцы еще более обогатились боевым опытом.

Познав тактические приемы гитлеровской авиации, наши катерники противопоставили им свой боевой маневр, снижающий точность бомбометания, научились эффективно отражать атаки самолетов противника. Первые же боевые столкновения показали, что моряки соединения по своим морально-боевым качествам значительно превосходили экипажи вражеских кораблей. Во всех встречах с противником наши "малые охотники" применяли смелую наступательную тактику, решительно шли в атаку даже при численном превосходстве врага и всегда добивались победы.

Овровцам было присуще чувство нового, они постоянно искали лучшие приемы использования боевой техники и оружия, нанесения ударов по ненавистному врагу. Командир "МО-302" старший лейтенант И. П. Чернышев и командир отделения комендоров А. П. Фролов сконструировали пламегаситель к 45-мм орудиям. Флагманский артиллерист соединения капитан-лейтенант В. М. Барабанщиков нашел пути улучшения организации управления артиллерийским огнем.

В 1942 году было усилено артиллерийское вооружение "малых охотников", тихоходных тральщиков и катеров-тральщиков. Ленинградская промышленность по заказу флота приступила к постройке бронированных "малых охотников" (БМО).

Все корабли и катера соединения прошли размагничивание , которое осуществлялось с помощью специально устанавливаемой обмотки или безобмоточным способом. Качество размагничивания проверялось на контрольных станциях. Здесь же через определенные промежутки времени производились контрольные замеры остаточного магнитного поля кораблей и катеров.

Помня о раннем наступлении зимы в 1941 году, осенью мы позаботились, чтобы "малые охотники" были обшиты специальными противоледовыми поясами для предохранения деревянных корпусов от повреждения.

Заканчивалась вторая военная кампания на Балтике. Мы подвели итоги боевой деятельности соединения в 1942 году, проанализировали работу штаба ОВРа, политотдела, командного состава, партийных и комсомольских организаций. Каждый из нас испытывал чувство гордости и удовлетворения оттого, что все боевые задания соединение выполнило с честью.

Славные боевые дела овровцев получали высокую оценку командования флота, трудящихся Ленинграда. 16 октября 1942 года, в день 20-летия шефства комсомола над флотом, ленинградские комсомольцы вручили переходящее Красное знамя базовому тральщику "Т-215" (командир капитан 3 ранга М. А. Опарин) как лучшему кораблю Краснознаменного Балтийского флота.

Тральщик совершил более 60 боевых выходов, уничтожил свыше трех десятков мин, успешно отразил неоднократные атаки торпедных катеров, удачно уклонился от 19 торпед, сбил и повредил несколько вражеских самолетов. Опытным, волевым командиром проявил себя капитан 3 ранга М. А. Опарин. Его действия отличались расчетливостью, смелостью и дерзостью. Он мог пойти на оправданный риск, но никогда не допускал безрассудных поступков. М. А. Опарин всегда находил выход из трудных ситуаций, в которых оказывался корабль. Всем этим во многом объяснялись значительные боевые успехи "Т-215".

Одним из решающих условий боевых успехов соединения явилась непрерывная и целеустремленная партийно-политическая работа на кораблях. Этим мы во многом были обязаны талантливому ее организатору военкому ОВРа бригадному комиссару Р. В. Радуну. С помощью политического отдела, возглавлявшегося полковым комиссаром П. И. Ильиным, Р. В. Радун сумел создать дружный, боевой партийно-комсомольский актив. Военком и начальник политотдела соединения стремились всегда быть в гуще личного состава, на самых решающих участках, на кораблях, выполнявших наиболее ответственные и сложные задачи. Опираясь на этот актив, на комиссаров кораблей и частей, партийные и комсомольские организации, командование соединения мобилизовывало овровцев на образцовое выполнение боевых заданий.