Вместо предисловия

В одном из документальных рассказов писателя Ивана Рахилло, человека, бесконечно влюбленного в авиацию, есть такой очень характерный эпизод: военный атташе союзной державы, оказавшись в окружении летчиков, с восторгом рассказывает им о знакомстве с одним из наших фронтовых асов: «Глаза у него — зоркие, ясные, как у сокола после полета!»

«А вам приходилось когда-нибудь видеть сокола после полета? — негромко спрашивает атташе один из героев рассказа — капитан Сахранов. И сам же поясняет: — Когда сокол в полете — глаза у него открыты и напряжены, их сечет встречный ветер и непогода, в них попадает пыль. И когда сокол возвращается на руку охотника, из-под его усталых полузакрытых век вместе со слезами текут мутные струйки грязи. Так выглядит сокол после полета...»

В приведенных писателем подлинных словах Василия Титовича Сахранова — участника войны в Испании, пожалуй, заключен весь смысл летной работы.

«Все выше, и выше, и выше!» — пели мы, мальчишки 30-х годов, свою любимую песню. А по небу над нами плыл самолет-гигант «Максим Горький», в стратосферу рвались стратостаты, открывались новые пассажирские авиалинии, конечно, скромные по сегодняшним меркам, но по тем временам потрясающе далекие и быстрые — еще бы, утром в Киеве, а вечером в Москве!

Но особенно ошеломляли великие перелеты через Северный полюс в Америку. Они наглядно показывали, что наша авиационная промышленность может решать (и решала) огромные практические задачи. Умные, самоотверженные люди разрабатывали новые конструкции, [5] строили мощные моторы, искали более легкие и прочные материалы...

Однако время опережало возможности нашей молодой страны. Уже грохотали первые громы новой войны. В Испании мятежники-фашисты разрушали Мадрид и Барселону, в Китае японцы захватывали огромные районы, итальянцы вторглись в Абиссинию, в Европе фашистская Германия поглощала одну за другой соседние с ней страны... В сентябре 1939 года разразилась вторая мировая война. Она бушевала пока в стороне от нас на западе и на востоке, на юге и севере, неумолимо приближаясь к нашим границам.

Мы, конечно же, не ждали у моря погоды. Мы активно готовились к защите своего Отечества. Усиленно обучались войска, молодёжь с энтузиазмом сдавала нормы оборонных комплексов ГТО, ГСО, ПВХО, все хотели быть «ворошиловскими стрелками». Вдоль границ воздвигались оборонительные сооружения, повсюду строились новые аэродромы, прокладывались новые дороги. Многие заводы переводились на выпуск оборонной продукции. На вооружение нашей армии поступали новые виды оружия.

У нас в авиации, например, в предвоенные годы появились новые, сверхскоростные по тем временам, истребители МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3. Они обладали высокой живучестью, хорошей маневренностью. Был принят на вооружение отличный штурмовик Ил-2, бомбардировочная авиация получила новый бомбардировщик Пе-2, оба они, и Ил-2 и Пе-2, оставались в строю до самой Победы!

Свое слово сказал и тяжелый четырехмоторный бомбардировщик Пе-8. У него были блестящие летные данные, с ним не мог сравниться ни один немецкий бомбардировщик, и даже знаменитая американская «летающая крепость». Враг сразу же почувствовал на себе многотонные бомбовые удары, когда запылали железнодорожные узлы, аэродромы, морские порты, базовые склады боеприпасов и горючего. В августе 1941 года бомбы, сброшенные с Пе-8, легли и на Берлин...

Но время в ту пору работало против нас. Многого мы не успели сделать. Трудно, очень трудно было воевать против превосходящего нас по силам коварного врага.

С первых дней войны бронетанковые дивизии фашистской Германии вклинились в нашу страну. Немцам [6] удалось завоевать господство в воздухе, и потребовались гигантские усилия не только армии, но и всего нашего народа, чтобы перехватить инициативу у врага, добиться превосходства над ним и на земле и в воздухе.

С первых же дней войны нам пришлось мобилизовать все силы, использовать все, даже самые малые, средства, чтобы остановить продвижение противника по нашей земле.

Так, на вооружение нашей авиации поступил старенький, тихоходный, учебный самолет У-2 (впоследствии По-2).

Эта машина была построена в 1928 году и предназначалась для обучения новичков. Маломощный мотор, фанерно-перкалевая оболочка, скорость чуть больше ста километров в час и минимум приборов, чтобы судить лишь о курсе, высоте, пространственном положении в воздухе. И хотя на этой машине прошло обучение несколько поколений летчиков и позднее ее оборудовали бомбодержателями, прицелом, даже приспосабливали легкий пулемет, все же, когда началась война, решение принять на вооружение эту явно устаревшую машину, сгоравшую в воздухе буквально как спичка, для многих показалось неожиданным.

Но кому теперь не известны поистине геройские дела летчиц-девушек 46-го гвардейского Таманского полка, воевавших на этих По-2? Гитлеровцы звали их «ночными ведьмами», утверждая, что это выпущенные из тюрем бандитки. А эти «бандитки» были всего-навсего 18–20-летними студентками, прошедшими обучение в аэроклубах. А как они воевали, говорит простой факт: двадцати из них было присвоено звание Героя Советского Союза, пятерым — посмертно.

О полках, сформированных из летчиков гражданской авиации и летавших на тех же По-2, писалось не так уж много. Возможно, потому, что обычно они не вступали в воздушные схватки, не сбивали фашистские самолеты. Их работа была скромней. Но, как и наспех мобилизованные московские ополченцы, люди, далекие от боевого ремесла, так и они, гражданские летчики, скоро стали воинами — настоящими воинами!

Со снайперской точностью они бомбили передовые позиции и ближние вражеские тылы; летали к партизанам, у которых можно было приземлиться только на «пятачок», привозили им боеприпасы и оружие; как ординарцы работали на связи между штабами; как санитары [7] вывозили раненых, словом, выполняли опасную и важную работу.

Тысячи и тысячи боевых вылетов совершили они за годы войны. А в 1943–1944 годах несколько полков гражданской авиации было брошено на выполнение особо ответственного правительственного задания — вывозить детей с оккупированных врагом территорий. Я был непосредственным исполнителем этого приказа. Двойная, тройная ответственность легла на нас — молодых пилотов, чтобы в целости и сохранности перевезти детей через линию фронта. А что такое линия фронта? Это огонь зениток всех калибров, это ночные истребители Ме-110, которые особенно нахально охотились за нашими беззащитными самолетами, это слепящий свет прожекторов — он действовал на глаза, как физический удар по контрасту с темнотой, где самолет находился секунду назад. Да еще непогода, туман, обледенение, открытая кабина, подверженная всем морозам и ветрам, турбулентные воздушные потоки, бросающие легкую машину с крыла на крыло, вырывающие из рук ручку управления...

Но на войне опыт приходил быстро. По словам заслуженного летчика СССР, Героя Советского Союза М. Л. Галлая, война требует от летчика не только уверенного владения самолетом и того комплекса психологических навыков, который принято называть смелостью. Это условие хотя и необходимое, но еще недостаточное. Чтобы успешно воевать, надо овладеть еще и тактикой, надо непрерывно изобретать все новые и новые, неожиданные для противника и выгодные для себя ухищрения. Ум, сообразительность, интеллект на войне нужны не меньше, а больше, чем едва ли не во всех видах деятельности человека. Больше хотя бы потому, что наказание за леность мысли в бою более жестокое, да и приходит оно чаще всего незамедлительно, без малейшей отсрочки.

Не сразу и не вдруг я и мои товарищи овладели боевым летным мастерством.

У каждого из нас был свой путь в авиацию, своя дорога на фронт.

Вот об этом я и рассказываю в своей книге «Курс — пылающий лес».