От автора

Прошло двадцать лет после снятия блокады. В Музее города собрались участники тех героических дней. Зал не мог вместить всех желающих послушать воспоминания Ольги Берггольц, Всеволода Азарова, Карла Элиасберга, Александра Бениаминова, Давида Прицкера.

Я прочел три эпизода из своего блокадного дневника. После моего выступления знакомые и незнакомые слушатели подходили и спрашивали:

— У вас таких эпизодов много?

— Много.

— А почему вы их не публикуете?

— Я не писатель. Я рассказчик.

— Так вы и рассказывайте...

Я пришел домой, вынул свою потрепанную тетрадь, так называемый дневник, и стал осторожно перелистывать...

В первые дни войны записи более или менее подробны, например, такие, как с пометкой: «Мы знакомимся с войной», «Мы — школьники», «Воздушная тревога». Некоторые более лаконичны: «Спектакль. Налет. Бомбы. Пожары». Или просто: «Холод. Январь. Голод». В 1943 году решил написать «День в Ленинграде». Хотелось подытожить житье-бытье. [8]

Писал я его долго, урывками, бросал, опять принимался. Закончил почти к концу войны.

Имеет ли книга сюжет? Связаны ли эпизоды между собой? Сюжет — блокада. Связывает все эпизоды — блокада.

Я с волнением отдаю на суд читателей свои несовершенные заметки. Здесь всё сказано от души. Я и через двадцать лет переживал всё-всё сначала.

Прошли годы... Выросло новое поколение, которое не знало и не знает, что такое война, которое живет сегодня, в мирном времени. На их головы не падают бомбы, они не знают, что такое продкарточка, не знают, что такое сто двадцать пять граммов хлеба. И пусть не знают! Но они должны с уважением, с благодарностью, с благоговением вспоминать своих сверстников, своих отцов, матерей, братьев и сестер, которые отдали свои жизни за то, чтобы сегодня жизнь нашей молодежи была радостной и счастливой.

Юные друзья мои! Не забывайте об этом!

Как читать эту книгу? Как хотите. С начала, с конца, с середины...

Эта книга — о блокаде. [9]