Боевые друзья расстаются

Покинув по приказу командующего 3-й ударной армии генерал-полковника В. И. Кузнецова Берлин, наша дивизия после марша заняла район леса севернее городка Гросшенебека. В этом живописном месте, которое случайно пощадила война, царили необыкновенные и совершенно непривычные для нас тишина и покой. Среди вековых дубов, кленов, сосен встречалось много пятнистых оленей. Лес был огорожен высокой стеной из проволоки, и мы вначале подумали, что здесь заповедник и это сделано для безопасности животных. Но причина крылась в ином. Оказалось, что лес принадлежал Герингу — одному из главных помощников Гитлера. Входить сюда посторонним запрещалось под страхом смерти. Среди зелени прятались несколько охотничьих домиков, внутренним убранством напоминавших виллы миллионеров. В этом уютном уголке, получившем название «дача Геринга», отдыхал со своими приближенными один из грозных правителей рейха, которому теперь уже было не до охотничьих развлечений. [167]

Обосновавшись, мы стали понемногу привыкать к армейской жизни в мирных условиях. Еще недавно ни о чем подобном и не мечталось. Жить на берегу озера в удобных помещениях, спать в чистых постелях, ходить во весь рост, не опасаясь вражеской пули или осколков снаряда и мины, заниматься по расписанию, смотреть кинофильмы...

Мысли воинов все чаще обращались к родным мостам, семьям. Уроженцы сельских мест говорили о полевых работах, по которым так стосковались их руки, привыкшие за эти годы к оружию. Все чаще слышалось: «Когда же поедем домой?»

Такой вопрос задали и командиру дивизии генерал-майору В. М. Шатилову, когда он вместе с начальником политотдела подполковником М. В. Артюховым и своим адъютантом А. Г. Курбатовым посетил полк. «Поедете, обязательно скоро поедете, — улыбнулся Василий Митрофанович. — Кто на побывку, а иные и совсем. Но сначала обязательно получите награды, которые в боях заслужили. Надо, чтобы видели дома — приехал герой...»

Награжденных было много, особенно за Берлинскую операцию.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1945 года звание Героя Советского Союза было присвоено генералу Василию Митрофановичу Шатилову.

За водружение Знамени Победы над рейхстагом высокое звание Героя Советского Союза было присвоено младшему сержанту Мелитону Варламовичу Кантария, сержанту Михаилу Алексеевичу Егорову, капитанам Степану Андреевичу Неустроеву и Василию Иннокентьевичу Давыдову.

Однажды, проводя со своей батареей строевые занятия, я заметил бегущего ко мне старшину, дежурившего по батарее. В голове мелькнула мысль: «Что-то случилось...» Но взглянул на старшину и отлегло от сердца: он улыбался. Подбежав ко мне, старшина вытянулся по стойке смирно и без передышки выпалил: «Товарищ гвардии младший лейтенант! Разрешите поздравить вас с присвоением звания Героя Советского Союза!» Так пришла ко мне радостная весть...

За отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, звание Героя Советского Союза было присвоено десяти воинам нашей дивизии. Ими стали полковник Федор Матвеевич Зинченко, майор Владимир Маркович Тытарь (посмертно), старший сержант Николай Панфилович [168] Бердников, лейтенант Петр Афанасьевич Греченков, старший сержант Иван Никифорович Лысенко, старший сержант Алексей Степанович Сальников, старшина Илья Яковлевич Сьянов, старший лейтенант Николай Максимович Фоменко, старший лейтенант Юрий Абрамович Шандалов (посмертно).

Перечислить всех награжденных орденами и медалями даже только в одном нашем полку просто невозможно. Тогда пришлось бы назвать почти весь личный состав. Массовый героизм солдат, сержантов и офицеров, проявленный в боях с врагом, был справедливо отмечен массовым награждением.

Еще одна награда вселяла в сердце каждого из нас радость и гордость. За бои, которые наша дивизия вела в Берлине, ей было присвоено наименование Берлинской. Теперь она стала называться 150-й стрелковой Идрицко-Берлинской ордена Кутузова II степени дивизией.

Высокие награды перед строем полка, в присутствии командира дивизии нам вручал командующий 3-й ударной армией Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Иванович Кузнецов. Мне хорошо запомнился тот солнечный июльский день, теплые поздравления, радостные лица товарищей.

«Два Героя Советского Союза в одной батарее. Высокий процент!» — сказал командарм, вручая старшему лейтенанту Фоменко и мне ордена Ленина и Золотые Звезды героев.

Случается, что на встречах с самой различной аудиторией меня просят рассказать, что я испытал, когда к моему кителю прикрепляли высшие награды Родины. Конечно же — огромную радость. И это в такой момент весьма естественно. Но не менее счастлив и горд был за своих боевых друзей-артиллеристов — командиров орудий из нашей дивизии старших сержантов Николая Бердникова и Алексея Сальникова, и особенно за своего командира батареи старшего лейтенанта Николая Фоменко.

Более трех лет, с первых дней формирования нашем батареи 76-миллиметровых пушек, Николай Максимович являлся ее командиром. И представить кого-либо другого на его месте было просто невозможно. На фронте комсомолец Фоменко стал коммунистом и высоко пронес это звание через все сражения. А было их на пути батареи немало. И каждое требовало выдержки, мужества, умения в сложившейся обстановке принять верное решение. И я не помню случая, чтобы когда-либо [169] командир батареи заколебался. Воспитывал он своих подчиненных не столько наставлениями — на них попросту не было времени — сколько личным примером. Мы всегда видели во время боя его там, где было особенно трудно и, разумеется, опасно. Не раз командир батареи заменял вышедших из строя бойцов и сержантов, сам становился за панораму орудия и с присущими ему хладнокровием и меткостью прямой наводкой уничтожал огневые точки и живую силу противника. Покоряла нас всех и его глубокая человечность. В редкие минуты затишья он умел поговорить с солдатом, расспрашивал о доме, об оставшихся там близких, умел, если требовалось, найти слова утешения, ободрить. Любил и сам рассказывать о своем родном селе Никулина Балка на Ставрополье.

В уютном лесном уголке «дачи Геринга» нам удалось пробыть недолго. По приказу командования дивизия передислоцировалась в район Ной-Руппина. В самом небольшом городишке разместился штаб дивизии. Полки расположились в рощах и деревнях южнее города. Условия для занятий по боевой подготовке оказались здесь вполне благоприятные.

Началась демобилизация. Не проходило дня, чтобы мы не провожали наших товарищей. Уезжали они с радостью, оттого что скоро будут дома, встретятся с родными, окунутся в мирные дела и заботы. Но было и чувство грусти, оттого что расстаются с боевыми друзьями, с родной дивизией и полком. Все обменивались адресами, усиленно приглашали друг друга в гости, обещали писать.

Мы с Фоменко пока только прощались с отъезжавшими, сами же оставались служить. В артиллерии я нашел свое жизненное призвание и после войны решил остаться в кадрах. Могу сказать, что, прослужив в рядах Советской Армии в общей сложности более четырех десятилетий, ни разу за все это время не пожалел о своем решении. Разумеется, я был несказанно рад, что и на новом месте продолжаю службу вместе с моим большим другом.

В Германии я прослужил до конца 1949 года. На моих глазах возрождалась послевоенная жизнь немецкого народа. Никто не был виноват в лишениях, которые переживали в тот трудный период немцы, кроме их бывших преступных правителей. И большинство жителей Германии прекрасно понимали это. Тем более трогала их, вызывая горячую признательность, бескорыстная [170] постоянная помощь наших советских людей. А ведь нашим людям было во много раз труднее ликвидировать колоссальный ущерб, нанесенный войной во всех областях жизни. Тем не менее они находили возможность оказывать помощь побежденным. И в этом весь мир видел яркое проявление силы советского гуманизма.

Скажу откровенно, меня, да и всех моих товарищей волновало: какой же путь изберет теперь немецкий народ? Неужели кинется в объятия к реваншистам, которые кое-где в западных зонах оккупации начали уже вылезать из щелей, куда спрятались от страха после падения гитлеровской Германии?

Дальнейшие события показали однако, что большинство немцев многое поняли и стоят за демократический путь развития своей страны. В конце срока своей службы в группе советских войск в Германии я с радостью узнал об образовании Германской Демократической Республики и был свидетелем того, с каким глубоким удовлетворением встретили этот исторический акт народные массы.

Тридцать лет спустя

В апреле 1975 года ветераны 3-й ударной армии были приглашены в Москву на встречу, посвященную 30-летию нашей Великой Победы над фашистской Германией. Собирался я с большим волнением. Предстояло свидание с друзьями, многих из которых не видел по нескольку лет.

В скором поезде Ленинград — Москва соседом по купе оказался Николай Михайлович Беляев, тоже из моей дивизии, бывший комсорг 756-го стрелкового полка. Ночь почти не спали, перебирали общих знакомых, гадали, кого из них встретим теперь.

В столице, прямо с вокзала, не заезжая в гостиницу, решили поскорее добраться до места встречи — Центрального Дома Советской Армии. Садимся в такси и мчимся туда.

Сюда уже со всех сторон подходят и подъезжают воины 3-й ударной армии. Первая встреча — с однополчанами, минометчиками братьями Рубленко. Анатолий Кузьмич приехал из города Глазова, где он работает горвоенкомом, Григорий Кузьмич — из Бережан Тернопольской области. Артиллерист после войны избрал [171] самую мирную профессию — стал преподавателем в одной из средних школ.

«Привет однополчанам!» — слышится знакомый голос. Это бывший военный фельдшер первого стрелкового батальона Григорий Яковлевич Жидель и его жена Мария Петровна, бывший военный врач нашего полка. Григорий Яковлевич стал Героем Социалистического Труда, ответственным партийным работником у себя в Волгоградской области. Есть чем отчитаться за мирные годы! И это приятно.

Дружно собираются однополчане. Из Воронежа прибыл легендарный командир первого стрелкового батальона Андрей Степанович Блохин. Следом за ним появились командир взвода 45-миллиметровых пушек Ратом Константинович Михайлов, командир радиовзвода Георгий Моисеевич Местер и его бывший начальник — командир роты связи полка Иван Тихонович Корниенко.

За прибывающими уже становится трудно следить: подходят целыми группами, чуть ли не взводами, как в шутку замечает кто-то. Вот оно, подлинное воинское братство. Из самых дальних мест едут для того, чтобы повидать друг друга, прикоснуться к священному знамени своей части.

Начальник артиллерии полка Николай Петрович Захаров привез из Тюмени больше десятка бывших воинов дивизии. К ним навстречу бросается москвич Константин Николаевич Андреев, разведчик артиллерии полка. Здесь же бывший начальник штаба дивизии Николай Константинович Дьячков, помощник начальника штаба полка Иван Иванович Рыжиков, десятки других ветеранов. Конечно, годы не прошли для них даром, седина посеребрила головы, степеннее стали походка, движения. Но сохранились бодрость и оптимизм. Иные уже получили право на отдых, но не хотят сидеть сложа руки, стремятся работать по мере сил, многое делают для патриотического воспитания подрастающего поколения.

Возле нас останавливается машина. Из нее выходит бывший командир прославленной 150-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза, генерал-полковник в отставке Василий Митрофанович Шатилов. Все такой же бодрый, подтянутый, он, улыбаясь, протягивает руки нам навстречу. Сотни людей устремляются к генералу. И, словно по мановению волшебной палочки, происходит чудо. На площади, вокруг своего командира, [172] выросла вся дивизия. Забыта лишь субординация: обнимаются и целуются все подряд — солдаты, сержанты, офицеры, генералы...

Но оказывается, на дружеские объятия тоже существует определенный регламент. Пора отправляться в Центральный Дом Советской Армии имени М. В. Фрунзе на торжественное собрание, которое совместно с нами проводят трудящиеся Ворошиловского района столицы. За столом президиума — бывшие командиры полков, дивизий, корпусов, командование армии, руководители партийных и советских организаций Ворошиловского района. В зал торжественно вносятся Боевые Знамена частей и соединений. Их несут убеленные сединой бывшие командиры полков, батальонов. Незабываемы эти минуты встречи со знаменем родного полка. После торжественного заседания ветераны фотографируются возле своих знамен. А нам, бывшим воинам 150-й дивизии, разрешено сфотографироваться у Знамени Победы, водруженного над рейхстагом тридцать лет назад нашими боевыми товарищами Мелитоном Кантария и Михаилом Егоровым. Мы идем в Центральный музей Вооруженных Сил СССР и небольшими группами фотографируемся у Знамени Победы, пробитого в нескольких местах осколками вражеских снарядов.

В дни, предшествовавшие 30-летию Победы, одним из новых памятных мест столицы стал для нас Серебряный Бор. Здесь был торжественно открыт памятник-монумент воинам армии, не вернувшимся с полей битв Великой Отечественной войны. Тысячи трудящихся Москвы пришли почтить память героев. Из разных уголков страны приехали сюда матери и отцы, братья и сестры, жены и дети. Отныне это место стало священным. И каждый из нас, бывая в Москве, непременно приезжает в Серебряный Бор, чтобы возложить цветы к монументу, отдать дань подвигу тех, с кем плечом к плечу прошел боевыми дорогами.

В дни подготовки к празднованию 30-летия Победы комсомольцы страны по призыву Советского комитета ветеранов войны и ЦК ВЛКСМ вступили в социалистическое соревнование за почетное право сфотографироваться у развернутого Знамени Победы. Этой чести удостоились более тридцати тысяч лучших из лучших воспитанников Ленинского комсомола. Было решено, что почетную вахту вместе с ними будут нести герои войны и революции, ветераны ленинской партии. [173]

Первыми на почетный пост у Знамени Победы встали вместе с комсомольцами Москвы Герои Советского Союза Егоров и Кантария, прославленный полководец, дважды Герой Советского Союза генерал армии П. И. Батов. С молодыми рабочими-автозаводцами столицы фотографируется Герой Советского Союза генерал-полковник И. М. Чистяков. Командир нашей дивизии сфотографировался с комсомольцами Новосибирской области, бесстрашный комбат Герой Советского Союза Степан Неустроев — с молодыми строителями из города Дзержинска. Мне также довелось несколько раз вставать на почетный пост у Знамени вместе с комсомольцами ряда областей.

Так продолжалось несколько дней. И это, конечно, было не просто фотографирование «на память». Ветераны как бы передавали эстафету молодому поколению, ради счастья которого они сражались в кровопролитных боях. И было отрадно убедиться по рапортам комсомольцев об их делах, что эту эстафету принимают надежные руки.

«Московская прописка»

К 30-летию Победы прекрасный подарок сделал нашей дивизии исполком Московского городского Совета. Дивизии, чьи воины водрузили Знамя Победы над рейхстагом, была предоставлена постоянная «прописка» в столице нашей Родины при школе № 247 Кировского района.

Заканчивался учебный год, дело шло к экзаменам. Поэтому мы не только не рассчитывали в такое горячее время на какое-либо внимание к нам со стороны педагогов и ребят, но просто не хотели отрывать их ни на минуту. И были приятно поражены и глубоко тронуты, когда зашли в школу и увидели, какие прекрасные условия без ущерба для учебного процесса создали здесь ветеранам дивизии.

Все дни, пока были в Москве, мы постоянно ощущали внимание и заботу дирекции школы, ее партийной и комсомольской организаций, педагогов, учащихся, их родителей. У каждого из нас было такое чувство, словно попал в родной дом, к очень близким людям. Так оно и стало в действительности. Нашим новым друзьям оказалось близким и интересным, все, чем жили мы в те дни. Они с неподдельным интересом расспрашивали [174] об истории дивизии, о боях за Берлин, о взятии рейхстага, приглашали ветеранов к себе на уроки. И мы с удовольствием шли и рассказывали, отвечали на вопросы, потому что каждый из нас считает своей непременной обязанностью участие в патриотическом воспитании молодежи.

Так появились уроки мужества. Они не предусмотрены школьной программой, не указаны в расписании, но проводятся, можно сказать, регулярно. Не только во время традиционных встреч ветеранов дивизии, но и каждый раз, приезжая в Москву хотя бы на короткое время, ветераны считают непременной обязанностью зайти в школу, где их всегда ждут, и находят время для бесед с ребятами. Каждый урок мужества — это задушевный разговор о воспитании воли и характера, о качествах, которые должен воспитывать в себе будущий строитель нашего общества, защитник Родины. И говорится обо всем этом не безотносительно, а на примере жизни героев, их подвигов.

Мне доводилось неоднократно участвовать в таких уроках, и каждый раз я выходил после них из класса глубоко взволнованным реакцией юной аудитории. Ребята не просто слушали, они переживали, мысленно были там, на полях сражений, вместе с героями. И думаю, не ошибусь: в душе задавали себе вопрос, как бы поступили на их месте сами.

В популярной песне говорится: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой...» И очень правильно поступают наши педагоги, когда убеждают ребят, что для того, чтобы совершить подвиг, не нужно быть каким-то сверхчеловеком. А на примере, взятом прямо из жизни, это еще убедительнее.

Вот входит в класс коренастый, уже немолодой грузин с добрыми улыбающимися глазами и таким знакомым по газетным и журнальным портретам лицом. Да, это тот самый легендарный Мелитон Кантария, который вместе с Михаилом Егоровым в огне и дыму, под свист пуль и осколков снарядов проник на крышу рейхстага и водрузил Знамя Победы! А теперь он тут, рядом, такой простой, и разговаривает с ними, как с равными.

На Кантарию устремлены десятки восторженных глаз. «Скажите, страшно было тогда в рейхстаге?» — слышится чей-то вопрос. «Конечно, страшно, — с мягким акцентом отвечает Мелитон Варламович. — Но это было необходимо. Я выполнял приказ...» И завязывается [175] разговор о стойкости и героизме, о воинском и человеческом долге.

В соседних классах в это время беседуют со школьниками Герои Советского Союза боевой соратник Кантарии Михаил Егоров, полковник в отставке Федор Матвеевич Зинченко, батальоны которого первыми ворвались в рейхстаг, полковник Николай Максимович Фоменко, чья батарея 76-миллиметровых пушек вела по рейхстагу огонь прямой наводкой. Идут уроки мужества...

Прекрасно служит благородным целям воспитания и музей нашей дивизии, созданный в школе. Каждый ветеран счел своим долгом передать сюда из своих домашних архивов и реликвий все, что в данном случае может представлять интерес. Но и сами ребята занимались не только тем, что разбирали и распределяли по стендам то, что приносили ветераны. Юные следопыты во главе с учительницей Ириной Михайловной Буровой прошли сотни километров по местам боев дивизии на территории Калининской и Псковской областей, Латвии и Литвы, собрали много интересного материала.

На торжественном открытии музея алую ленту по поручению совета ветеранов дивизии перерезал Герой Советского Союза Кантария. В те дни к его многочисленным званиям прибавилось еще одно: герой штурма рейхстага был принят в почетные пионеры. Почетным пионером школы стал и Федор Матвеевич Зинченко.

Ветераны дивизии не забывают школьный музей, стараются постоянно пополнять его экспозицию. Частенько наведывались сюда с новыми экспонатами, дополняющими историю дивизии, полковник в отставке Н. К. Дьячков, майор в отставке Л. П. Шустер, шлет посылки из Тюмени Д. В. Юдин, возглавляющий там группу ветеранов дивизии...

Никто не забыт, ничто не забыто. В этом убеждают не только стенды школьного музея. Пионерские отряды борются за право носить имена героев войны. В школе уже есть отряды имени Героев Советского Союза В. М. Тытаря и Ю. А. Шандалова, которым высокое звание было присвоено посмертно. Один из отрядов носит имя Героя Советского Союза М. А. Егорова, который трагически погиб в автомобильной катастрофе в год 30-летия Победы и с воинскими почестями похоронен у стен древнего Смоленского кремля. Другой отряд назван в память замечательного командира 674-го стрелкового полка подполковника А. Д. Плеходанова. Мне [176] лично посчастливилось вручить знамя классу, заслужившему право носить имя Петра Пятницкого — отважного воина, ступившего первым на ступеньку рейхстага с Красным флагом 30 апреля 1945 года и тут же сраженного вражеской пулеметной очередью. Пионеры переписываются с родными героев. По их приглашению в школе побывали вдова Ю. А. Шандалова, сестра и брат В. М. Тытаря.

В дни празднования 30-летия Победы у ветеранов нашей дивизии возник еще один замечательный ритуал, ставший с годами традицией. Расскажу об этом подробней.

Утро 28 апреля 1975 года. В столице стоит прекрасная солнечная погода, в прозрачном голубом небе — ни облачка. Рано поднялись ветераны дивизии, собираются небольшими группами, обмениваются московскими впечатлениями.

По команде ветераны строятся в походную колонну. Возглавляет ее бывший командир 150-й дивизии, Герой Советского Союза генерал-полковник В. М. Шатилов. Строй замер. К голове колонны подходит автобус. Бывший разведчик 756-го стрелкового полка старший лейтенант запаса В. А. Рыжков выносит из него Знамя Победы — то самое, которое было водружено над рейхстагом.

Под этим Знаменем под звуки торжественного походного марша колонна вступает на Красную площадь. Ветераны выстраиваются перед Мавзолеем В. И. Ленина. Их горячо приветствуют собравшиеся здесь сотни комсомольцев, пионеров и школьников, гости, прибывшие в Москву на празднование Дня Победы.

К собравшимся обращается прославленный командир 150-й дивизии генерал В. М. Шатилов. Поздравив с наступающим Днем Победы, он говорит о незабываемом подвиге советского народа и его Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне, о преемственности поколений, о молодежи, для которой завоеван мир и которой завещано беречь этот мир как зеницу ока.

Начинается торжественная церемония. Перед Мавзолеем В. И. Ленина, у стен Кремля, перед развернутым Знаменем Победы воины-ветераны вручают принятым в ряды Ленинского комсомола юношам и девушкам билеты члена ВЛКСМ и комсомольские значки.

Вручая билеты, я смотрю на их взволнованные лица и думаю, что пройдут годы, выйдут они из комсомольского возраста, но никогда не забудут этот день и торжественные [177] минуты, проведенные под Знаменем Победы.

Наступает очередь пионеров. Ветераны повязывают им красные галстуки. Чувствую, как у меня от волнения дрожат руки. Сколько же лет прошло с тех пор, как повязывал первый галстук себе!.. Быстро минули детство и юность. Пусть же у этих ребят они не будут такими суровыми, как у людей моего поколения.

Красная площадь заалела сотнями пионерских галстуков и комсомольских значков. Звонко разносятся слова торжественной клятвы юных на верность делу ленинской партии, любимой Отчизне.

Не один раз уже участвовали наши ветераны в таких церемониях, ставших для пионеров и школьников своего рода уроками мужества.