Война
1. Война 1941 года застала меня на отдыхе.
17 июня 1941 года я приехала в Гудауты. Душная ночь не принесла прохлады. Проснулась от крика петуха.
Моя сестра Евдокия Сергеевна была замужем и имела сына Анатолия, которому 22 июня исполнилось пять лет. Почта и радио в санатории в этот день почему-то не работали, и я рано утром отправилась в Сухуми дать поздравительную телеграмму. Приехала в Сухуми. Иду. Вдруг слышу по радио объявление: «В 12.00 будет передано важное сообщение правительства». Голос Левитана показался мне взволнованным.
День был солнечный, тихий, и ничто не предвещало беды и тех тяжких испытаний, которые выпадут нашему народу, нашей стране.
В 12.00 товарищ В. М. Молотов выступил по радио и объявил о вероломном нападении Германии на Советский Союз.
Это было как гром с ясного неба!
Вернулась в санаторий, а там тихо. Светит солнце, спокойное море. Люди смеются. Радио в санатории по-прежнему молчало. Я закричала: «Гитлер напал на нас, а вы ничего не знаете!»
Да, действительно, здесь никто не слышал о выступлении В. М. Молотова, и все же мне не поверили. Большая группа отдыхающих, и в их числе я, снова отправились в Сухуми.
Все мы стали свидетелями мобилизации. Верховые на лошадях сновали по улицам туда и обратно. Возле Горвоенкомата стояла толпа женщин с детьми. У многих на руках грудные дети. По двое-трое ребятишек цеплялись за подолы юбок своих матерей. Мужчины уже приходили к Военкомату с вещами.
Они уходили на фронт!
Отцы, матери, жены, сестры, дети расставались с дорогими их сердцу и, может быть, навсегда. Все плакали.
Выкрикивали:
— Плачь, сынок, громко! Смерть захватчикам! [154]
Тяжело было видеть все это, и еще как-то не укладывалось в голове, какая огромная беда настигла всех нас. Все мы были ошеломлены неожиданным несчастьем, но мы еще до конца не осознали, еще не понимали, какое горе стучится в наши дома.
2. Как медицинский работник, я имела военный билет и обязана была явиться в Военкомат по месту жительства. Вернувшись в санаторий, все военнообязанные собрали вещи и выехали на грузовой машине в Сочи (в 1941 году еще не было прямой железной дороги от Сочи до Сухуми).
Приехали. Город переполнен военными. Все спешат к месту мобилизации. Последний пассажирский поезд уже ушел. Мы опоздали.
Рабочие и служащие железной дороги были переведены на военное положение. Нам предложили разместиться в здании вокзала и ждать. В залах было полно народу, и мы кое-как устроились на полу.
Двое суток нас не отправляли, а поезда с военными шли мимо день и ночь без перерыва. Наконец, был сформирован длинный состав товарных вагонов-пульманов. Сколотили нары, и множество людей набилось в каждый вагон. Но ничего, в тесноте, да не в обиде.
Кое-как разместились и немного успокоились. Состав тронулся. Едем домой. Когда доехала до Армавира, состав отвели на запасные пути, а нам приказали освободить вагоны.
Опять толчея на вокзале, опять двое суток я лежала на полу. Кто-то проходил, перешагивал через меня, но навалилась такая усталость, что было все безразлично.
Актив из старших товарищей куда-то ходил, требовал и добился распоряжения об отправке нас, военнообязанных. Снова товарный состав, вагоны-пульманы, нары, теснота и неудобства. Но все же мы едем домой! Доехали до Тулы, и опять состав отвели на запасной путь. После проверки паспортов и других документов началось формирование групп. Все, кто имел московский паспорт, получили разрешение на посадку в пассажирский поезд. Остальные: жители Смоленска, Минска и других городов Украины и Белоруссии — были оставлены в Туле. Никто не знал, куда их направлять.
Позже я узнала, что жители приграничной полосы Украины, Белоруссии эвакуировались на Восток.
3. С 22 июня по 2 июля добиралась я до Москвы, своего родного города. В Москву приехали рано утром, около 5 часов. Пока мы «путешествовали», пал Смоленск, шли упорные бои на Западном фронте.
Подъезжая к Москве, мы видели, что окна домов заклеены белыми бумажными крестами. Зачем? Люди верили, что полоска бумаги [155] задержит вылет стекол из окон при бомбардировке. Это слабо помогало, но люди верили. Когда вышли на перрон, вдруг загудела сирена и в репродукторе зазвучал голос Левитана: «Говорит штаб противовоздушной обороны города. Воздушная тревога! Воздушная тревога!» Голос Левитана звучал сурово. Нас отвели в метро. Первая воздушная тревога в моей жизни, длилась она 45 минут. И вновь голос Левитана: «Отбой!'
Это было мое первое соприкосновение с войной. Так для меня началась война. Не могу не рассказать и о смешном. По приезде домой я отправилась в баню, в знаменитые «Сандуны» на Негтинной улице. Только намылила волосы, как Левитан объявил о воздушной тревоге. Всех, кто был в бане, вывели в убежище. Выглядели мы довольно смешно, но очень волновались и было не до того. И только после отбоя всех нас разобрал смех, и мы смеялись до изнеможения.
На другой день явилась на службу во Всесоюзный Радиокомитет. Узнала, что редакция «Последних Известий» переведена на военное положение — организован отдел «Последних Известий», который подчинен Политуправлению Красной Армии. Я была включена в состав этого отдела. Приступила к работе.
Великая Отечественная война. Она была мерилом зла и испытаний на мужество, на человечность. На войне люди учились заново жить. Все дальше и дальше уходят от нас эти годы, но не стирается память об измученной и истерзанной земле. Время бессильно перед памятью. Велико испытание войной. Это самое большое преступление на земле.
Люди любят вспоминать, и на расстоянии яснее становится прожитая жизнь. Воспоминания сейчас приобретают особую силу и остроту. Пишутся пьесы, сценарии, романы, повести, рассказы о пережитом, о войне, о подвигах.
На самом деле все было еще страшнее, еще ужаснее, чем в рассказах.
Война — трудное, кровавое дело, требующее огромного напряжения всех душевных и физических сил. Она тяжела и противоестественна для всего живого.
4. Незабываемый 1941-й год — год нашей беды и год нашего мужества. Война стала обыденностью, ежедневным трудом, объединяющим всех от мала до велика.
Фашистская Германия вероломно, без объявления войны напала на нашу страну. И в грозные годы все советские люди, народы-братья встали плечом к плечу, чтобы своей грудью преградить путь гитлеровским ордам к Москве, нашей любимой столице. [156]
Присвоение Москве высокого и почетного звания «Город-герой» — награда всем советским людям, мужественно и стойко защищавшим столицу с оружием в руках и ковавшим победу на трудовом фронте.
Советские люди рыли под Москвой траншеи во время налетов вражеской авиации, дежурили на крышах и сбрасывали горящие бомбы — зажигалки. Здесь стояли бочки с песком и водой. Дежурные засыпали песком «зажигалки» и сбрасывали их на землю.
Каждый делал свое дело спокойно и уверенно. Все, как могли и как умели, помогали нашей родной армии бороться с непрошенным врагом.
5. Войн на земле было много. Ученые насчитывают их свыше 15 тысяч. Они были семилетними, тридцатилетними, столетними... Но такой войны, которую вынесло наше поколение, не было. Из всех войн эта — самая кровопролитная.
Беда и горе вошли в каждый дом.
Только при одной мысли, что было бы, если б мы тогда, в 1941 году, не устояли, становится страшно. Что бы всех нас ожидало?
Выстояли.
В 1941 году очень скупо награждали героев. Еще не оценили по достоинству подвиг нашего народа в этой войне.
Победили. Победили фашизм, спасли мир. Пройдут годы, и грандиозность совершенного встанет перед грядущим поколением во всем величии.
Раньше война велась за передел границ государства, его территорий. Шли споры о военной добыче, о сферах влияния.
Во Второй мировой речь шла о существовании нашего государства и нашего народа. Быть или не быть мировой цивилизации? Стояли друг перед другом две идеологии, две противоположные системы.
Фашистская Германия создала самую мощную в мире армию, равной которой до этого не было никогда. К началу войны ее силы насчитывали в общей сложности 5,5 млн. человек (190 дивизий, 4 880 самолетов + 1 000 самолетов румынских и финских, 4 300 танков, 150 тыс. артиллерийских орудий и минометов).
Внезапность нападения возымела результат. В первый же день войны авиация противника нанесла удар по 65 советским аэродромам: подбито 1 200 самолетов, из них 800 уничтожено на земле, остальные погибли в воздушных боях. К 25 июня 1941 года войска противника продвинулись в глубь нашей страны на запад — на 250 км, на северо-запад — на 500 км; к 10 июля 1941 года на запад — на 600 км, на юго-запад — на 350 км от границы. Внезапностью и быстротой [157] нападения противник надеялся за 14 дней, максимум -к осени покончить с нашей страной.
1418 дней и ночей наш народ и его Вооруженные Силы вели ожесточенную борьбу с блоком фашистских государств. Ценой огромных усилий и жертв, труднейших испытаний и невиданных лишений советские люди отстояли Честь, Свободу, Независимость нашей Родины и помогли народам Европы сбросить гитлеровское иго, спасли человечество от угрозы фашистского порабощения. Война нарушила нашу мирную жизнь.
На рассвете 22 июня 1941 г. одновременно с Германией военные действия против нас начали Румыния и Финляндия. В этот же день войну Советскому Союзу объявила Италия.
События развивались, далеко не так, как этого хотели реакционные политики — вопреки расчетам США, Англии и Франции. А ведь это они дали все необходимое фашистской Германии для оснащения ее армии.
США, Англия, Франция рассчитывали, что начнется истребительная война между Германией и Советским Союзом. Германия будет ослаблена, а СССР уничтожен, и тогда они смогут продиктовать условия мира как той, так и другой стороне.
Но Германия, не опасаясь за свои западные границы, прежде всего набросилась на своих ближайших соседей и расправилась с ними. В короткий срок фашистская Германия поработила 11 европейских государств.
Помещичья Польша сопротивлялась 16 дней, Голландия и Бельгия были оккупированы в течение 19 дней, Франция стояла 44 дня, а вот маленькая Норвегия мужественно защищалась 60 дней.
План германского командования заключался в том, чтобы разбить своего противника поодиночке: вначале малые европейские страны, затем Францию, а потом обрушить всю военную мощь на Советский Союз.
Медленные темпы мобилизации нашей страны, внезапность нападения — вот факторы, которые, как германское командование надеялось, обеспечат им успех в войне против нас. Война на два фронта для Германии исключалась, и такой войны немцы боялись.
Но этому замыслу не суждено было осуществиться, и расчеты фашистов натолкнулись на упорное сопротивление. Война все же велась на двух фронтах, и это неизбежно должно было привести Германию к поражению.
Начиная Вторую мировую войну, фашистская Германия поставила своей целью достичь мирового господства, создать «тысячелетнюю [158] мировую германскую империю». Немцы понимали, что, пока существует Советский Союз, добиться этого невозможно.
И после того как Германия поработила всю Западную Европу, она напала на Советский Союз, рассчитывая закончить войну в течение не более чем за полтора-два месяца.
22 июня 1941 года первые удары приняли на себя наши славные пограничники. На пути гитлеровцев встал легендарный гарнизон Брестской крепости. Героические страницы в летопись дел советских пограничников вписали города Лиепая, Таллинн, Ханко, Перемышль, Могилев. В течение 73 дней защищалась Одесса, сковав 18 дивизий противника. Советские люди проявили мужество и отвагу в оборонительных боях на Смоленском направлении.
250 дней советские люди отстаивали Севастополь, и мы оставили город по приказу Ставки, выведя всех бойцов, все корабли, лодки, подлодки. Вместе с войсками город покинули и мирные жители. Противник еще два дня не входил в город, не веря, что он оставлен.
200 дней защищался Сталинград.
50 дней шла великая Курская битва.
Отстояли колыбель революции — Ленинград.
На пути к советской столице наступление фашистских полчищ было задержано на два месяца.
На советской земле фашистские завоеватели встретили такое сопротивление, какого они не встречали нигде за всю войну в Западной Европе.
Менее чем за месяц противник потерял около 100 тысяч солдат и офицеров, более 50% первоначальной численности танков и 1 284 самолета.
В конце сентября 1941 года началась Великая битва за Москву. Ожесточенные сражения на полях Подмосковья длились около 6 месяцев на фронте, достигавшем 750 километров.
Захват Москвы был главной и завершающей частью фашистского плана «Барбаросса», согласно которому сокрушение Советского Союза должно произойти за 6–8 недель. Эта операция называлась у них «Тайфун». Подобно урагану она должна была развернуться на дальних подступах к Москве и в самые короткие сроки привести к разгрому советских войск.
Под Москвой гитлеровцы сосредоточили огромные силы — свыше 77 дивизий общей численностью более 1 миллиона человек, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных дивизий, 1700 танков, 950 самолетов, свыше 14 тысяч орудий и минометов. [159] У нас в составе фронтов было 800 тысяч человек, 780 танков, из них средних и тяжелых 140, 545 самолетов, преимущественно устаревших конструкций и 6 800 орудий и минометов.
30 сентября 1941 года гитлеровские войска нанесли из района Шостки удар по войскам Брянского фронта.
2 октября, после сильной артиллерийской и авиационной подготовки, немцы перешли в наступление на Западном и против Резервного фронтов. Им удалось прорвать нашу оборону и значительно продвинуться вперед, охватывая с юга и с севера Вяземскую группировку наших войск. Здесь были окружены четыре наши армии.
Советские войска стояли под Вязьмой насмерть, сковывая своими действиями до 28 дивизий врага.
Тяжелая обстановка сложилась к югу от Брянского фронта, где наши 3-я и -13-я армий оказались под угрозой окружения. Брянский фронт был расчленен.
В ночь на 2 октября в направлении на Орел прорвалась танковая группа Гудериана — «бога войны», как его тогда называли гитлеровцы. Дорога на Тулу и на Москву была открыта.
6. В июле началась эвакуация детей и женщин из Москвы. Эвакуировалась из Москвы и моя сестра Евдокия Сергеевна с пятилетним сыном Толиком. Евдокия Сергеевна была беременна (шесть месяцев). Мама отправила с ней и мою сестру Нину, которой было 11 лет. Они уехали за Свердловск, на ст. Монетная. Там шли торфоразработки. Уехали налегке, не взяв с собой ничего из теплых вещей. Местные власти уверяли москвичей, что они вернутся в Москву к сентябрю.
Члены моей семьи вернулись в Москву из эвакуации только через четыре года.
Мама очень беспокоилась о них. Дуся прислала письмо, где просила помощи. Ее положение в эвакуации было очень тяжелым: двое маленьких детей и сама беременна. Для жилья пришлось рыть землянку. Надвигалась зима. Замучили дожди. Дуся просила прислать ей зонтик и сапоги. Почта не принимала никаких посылок. На семейном совете было принято решение ехать к Дусе всем: маме, отцу и сестре Зое.
Фронт от Москвы был близко. Я сумела помочь родным уехать из Москвы. Собрали все необходимое, купили железнодорожные билеты до Свердловска.
16 ноября 1941 года — отчетливо помню этот день. Северный вокзал. Отъезд моих родных в Свердловск. Много народа. Толчея, галдеж. У всех людей полно всяких узелков, свертков, чемоданов, [160] сундуков. Запомнилась женщина: она в волнении ходила по перрону с кактусом и кошкой на руках. В последнюю минуту мой отец раздумал и решил не уезжать из Москвы. И я, живя еще по меркам мирного времени, необдуманно сказала:
— Есть лишний билет до Свердловска.
Я чуть не погибла... В одно мгновение у меня кем-то отобран билет. Только чудом я осталась жива.
Мама и Зоя уехали. Благополучно добрались до станции Монетная Свердловской области. Все они жили в землянке, и только после рождения сына Евдокию Сергеевну с ее семьей перевели в фанерный барак. Там было немного лучше. Пол в бараке земляной, за ночь он покрывался инеем, вода в ведрах замерзала.
Жилось моим близким очень трудно, голодно, холодно. А тут маленький, только что родившийся ребенок...
В один из дней моего приезда в Москву к отцу мы с ним решили помочь маме, Дусе, Зое, детям.
26 ноября 1941 года в Москве раздавали муку, мыло, крупу, сахар. Отец получил все это по талонам. Стали думать, как переслать это добро на Монетную. Пришла счастливая мысль — съездить на вокзал и попросить кого-нибудь из проводников доставить посылку, сдать ее в камеру хранения на вокзале в Свердловске, на имя моей мамы, а квитанцию переслать почтой на Монетную. Такой человек нашелся, он согласился сдать наш мешок в камеру хранения, взяв небольшую плату за услугу, всего несколько рублей. Человек этот оказался честным и выполнил наше поручение: сдал мешок в камеру хранения, квитанцию положил в конверт и отправил письмо моей маме. Это им очень помогло, особенно ценным подарком было мыло. Впопыхах я не узнала фамилии проводника, его адреса. Уже после войны я все-таки разыскала его и отблагодарила.
В те тяжелые годы войны и испытаний люди были добрее, отзывчивее, честнее, чем теперь, в мирное время.
7. Перед советским народом встала задача огромной трудности — мобилизовать все силы на защиту столицы и отстоять Москву.
Нависла грозная опасность. ЦК, Государственный комитет обороны приняли ряд чрезвычайных мер для организации отпора врагу. К Москве подтягивались резервы, шло формирование частей. Многие жители Москвы и Подмосковья участвовали в строительстве оборонительных рубежей.
Вся страна — от мала до велика — помогала фронту. [161] Положение Москвы в те дни было критическим. Столица стала фронтовым городом. В городе введено осадное положение. Развернулась запись добровольцев в коммунистические батальоны.
Народное ополчение под Москвой. Его возглавил Георгий Стуков — Председатель Всесоюзного Радиокомитета при СНК СССР. Мне приходилось не раз стенографировать выступления тов. Стукова на заседаниях. Был он всегда исключительно предупредителен.
Очень хорошо помню, как шли ополченцы по улицам Москвы: впереди колонны — Георгий Стуков. Это было величественное шествие, а мы стояли на парапете у памятника А. С. Пушкину и молча провожали их в бой. Много талантливых людей из народного ополчения погибли. Они не были подготовлены для тех суровых испытаний. Был убит и Георгий Стуков.
Москва превратилась в единый боевой лагерь.
Ближе всего к Москве немцы оказались на северном и центральном участках (из Можайска они могли ночью в ясную погоду наблюдать вспышки разрывов зенитных снарядов в небе).
Но подлинная угроза для Москвы возникла южнее, где местность была открытой (Орел-Мценск) — там шла 2-я танковая армия Гудериана.
8. До войны М. Е. Катуков командовал 20-й танковой дивизией, которая дислоцировалась в районе Белая Церковь — Шепетовка. В день начала войны — 22 июня 1941 года Катуков находился в военном госпитале в Киеве.
У Михаила Ефимовича после операции была высокая температура. По разрывам бомб Катуков понял, что началась война. Он быстро собрался и больной выехал в свою 20-ю танковую. Дивизия уже вступила в бой. Катуков догнал свою дивизию, вступил в командование и вел оборонительный бой. В районе г. Клевань дивизия вела бои с противником и здесь нанесла врагу значительный урон, но сама дивизия тоже понесла потери.
В конце июня 1941 года М. Е. Катуков получил приказ фронта: сдать дивизию своему заместителю, а самому явиться в штаб фронта. Оттуда он был направлен в Москву для нового назначения. В Москве получил приказ — выехать на ст. Прудбой (г. Сталинград) и сформировать отдельную 4-ю танковую бригаду. Тогда это был еще глубокий тыл.
Специальная правительственная комиссия отбирала лучших танкистов, уже имеющих некоторый опыт ведения боев с противником. Желающих получить танк и воевать против фашистов было много, но танков было мало. [162]
Бригада была сформирована в составе трех батальонов по 21 танку на батальон и 3 танка командования — всего 66 машин. Но третий батальон — 21 танк — был сразу же исключен из штата бригады и переброшен в наиболее горячую точку. У бригады осталось всего 45 танков, мотострелковый батальон, 26 орудий зенитно-артиллерийского дивизиона, и уже в ходе боев под городом Мценском бригаде был подчинен полк пограничников под командованием товарища Пияшева И. И. На память о совместных боях под Москвой товарищ Пияшев подарил Михаилу Ефимовичу маузер в деревянной кобуре. С этим маузером Михаил Ефимович прошел длинный и тяжелый путь войны от Москвы до Берлина. Позже он передал маузер в Музей Вооруженных Сил СССР как священную реликвию.
Из Прудбоя 4-я танковая бригада была срочно переброшена под Москву в район ст. Кубинка и оттуда по железной дороге — в район города Мценска. Это была единственная ударная сила между рекой Окой и городом Мценском. Поставлена задача — действовать в направлении на Орел, закрыть дорогу на Тулу и на Москву второй танковой армии Гудериана, не пропустить врага.
3 октября 1941 года 24-й моторизованный корпус танковой группы Гудериана неожиданно для командования Брянского фронта и для Орловского военного округа ворвался в г. Орел, когда там еще ходили трамваи.
Путь на Москву в первых числах октября по существу был открыт.
4-я танковая бригада оказалась единственной наиболее боеспособной на тот момент. Бригада вступила с хода в бой, вела тяжелые сражения с 3 по 20 октября и преградила Гудериану путь на Москву.
На войне, как впрочем и в других сферах человеческой жизни, фактор времени часто решает все. Жизненно важно было немедленно остановить противника.
Умереть со славой можно, но надо было не умереть, а отбить врага, не дать Гудериану разбить бригаду и пройти на Москву.
Пришлось пойти на хитрость: перейти к активной обороне, затянуть бои до подхода свежих сил наших войск.
На рассвете 6 октября 1941 года бригада вступила в бой. До 100 танков врага шли на бригаду. Бой длился без перерыва более 12 часов.
Ценой больших потерь немцам удалось в отдельных местах вклиниться в нашу оборону. Казалось... вот-вот враг прорвется к Туле. Но внезапно, в самый разгар боя в тылу гитлеровцев появились наши танки и стали в упор расстреливать фашистов. Это были танки разведгруппы Александра Бурды. Фашисты были отброшены на исходные позиции. Они оставили на поле боя 48 танков, 35 орудий. Наши же потери составили 6 танков. [163]
9. Михаил Ефимович в этих боях применил военную хитрость, и немцы всю войну называли его «'Генерал Хитрость». Его теория ведения боя танковыми засадами вошла в учебники. В чем секрет этого боя?
На переднем крае вырыли окопы. Сделали из фанеры макеты танков, повалили стволы деревьев, сделали «пушки». Закамуфлировали, но слабо маскировали, а по окопам пустили «гулять» без маскировки пехоту. Настоящие же окопы были несколько сзади. Пушки и танки подвижны. Заранее подготовлено несколько позиций. Все тщательно маскировалось. Все экипажи стреляли по врагу только прямой наводкой с расстояния 150–200 метров. После трех выстрелов надо было быстро уходить на другие позиции. Оставаться на прежнем месте опасно — грозила гибель.
У противника создалась впечатление, что русских танков много.
Дальше — уничтожение противника, короткий бой и быстрый отход на другие позиции. Снова занимали оборону, окапывались и снова короткий бой методом танковых засад. Помог и диктор Юрий Левитан, который в то время вел по радио передачи. Он своим прекрасным, всем знакомым голосом говорил, что под Москвой идут упорные бои невиданной силы, с обеих сторон участвует огромное количество танков.
На утро другого дня — та же картина.
Снова немцы бомбят ложные окопы и, считая, что они уничтожили русских, двигают свои войска. И снова танкисты Катукова ведут бои из танковых засад, и снова уничтожают много техники и живой силы.
К вечеру начинался подсчет потерь.
Происходила дуэль умов: Гудериан — Катуков.
Бои были тяжелые. Но люди воодушевлены: поняли, что могут бить врага. Несмотря на усталость, все до единого человека рвались в бой.
И так день за днем — восемь суток танкисты бригады Катукова стояли насмерть под стенами старинного русского города Мценска.
Танкисты выполнили свою боевую задачу. На этом участке фронт был, закрыт и враг на Тулу и Москву не прошел.
За восемь суток Гудериан потерял 133 танка, 2 бронемашины, 2 цистерны с горючим, 35 ПТР, 15 тягачей с боеприпасами, 6 минометов, 4 зенитных орудия, 6 самолетов и до полка пехоты.
4-я танковая бригада полковника Катукова за то же время потеряла 19 танков, из них сгорели 7. 12 танков были восстановлены ремонтниками П. Г. Дынера: отремонтированы и введены в строй. [164] М. Е. Катуков нанес резкий контрудар 4-й танковой дивизии противника, заставив ее «пережить несколько скверных часов», и она понесла чувствительные потери.
Гудериан записал в своем дневнике: «Это был первый случай, когда огромное превосходство Т-34 над нашими танками стало совершенно очевидным. От стремительного наступления на Тулу, запланированного нами, пришлось отказаться». И впоследствии Гудериан писал, что его армия понесла потери под Москвой, в результате чего «исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех''.
Танкисты Катукова бросили клич: «Один советский танк должен бить 20 немецких танков». Так оно и было в действительности. 8 суток боев — и только 50 километров отвоевано врагом. Враг занял только один старинный русский город — Мценск, но какой ценой...
Удар советских танкистов был стремительным и яростным. Немецкая колонна оказалась рассеченной на части и была методично уничтожена, 4-я танковая дивизия Гудериана потерпела полное поражение.
Гудериан вынужден был отложить наступление на Тулу на две недели. Защитники Тулы и Москвы получили важную передышку.
Силы были противопоставлены хитрость, смекалка, правильная тактика засад с применением ударных подвижных групп, выдержка, упорство в бою, полное взаимопонимание всех родов войск, взаимовыручка, преданность своей Родине.
Героизм проявляли все, №0 особо отличились А. Замулла, И. Семенов, П. Лакомов, В. Гусев, П. Заскалько, Д. Лавриненко, И. Любушкин, А. Бурда, П. Воробьев, П. Молчанов, И. Полянский, Е. Луппов и многие — многие другие.
170 человек — рядовых, сержантов и офицеров — были награждены правительственными наградами. Первым Героем Советского Союза в бригаде стал Иван Любушкин — тамбовский крестьянин.
Приказом № 337 от 1 ноября 1941 года 4-я танковая бригада переименована в гвардейскую», а ее действия ставились в пример войскам Красной Армии. Сам М. Е. Катуков получил звание генерал-майора танковых войск и был награжден орденом Ленина.
Кто такие гвардейцы? Это те, кому не страшны никакие опасности, когда решается вопрос о выполнении боевого приказа. Это мужественные люди, умеющие воевать.
Танкисты получили это звание за горячую любовь к Родине, за жгучую ненависть к врагу, за мужество и бесстрашие, проявленные в боях. [165] Душевный порыв — огромная сила, любовь к делу — еще сильнее, и это уже на всю жизнь. Долг — это необходимость, убеждение, смысл жизни. На убежденных людях земля держится.
10. Кто они, первые гвардейцы?
Ранее я писала, что специальная правительственная комиссия отбирала экипажи танков. Все отобранные комиссией танкисты к этому моменту уже имели опыт ведения боя с численно превосходящим противником.
Петр Молчанов получил танк № 10. Он сказал: «Я получаю танк за № 10, но обещаю драться, как танк № 1». И свое слово Петр Молчанов сдержал — за три дня боев уничтожил 11 танков, 13 орудий ПТО, 10 пулеметных гнезд, много минометов и до роты пехоты.
Павел Заскалько, будучи командиром роты, просил комиссию взять его в бригаду хотя бы стрелком, радистом, но только чтобы идти в бой и бить врага.
Александр Замулла написал: «Если погибну, прошу считать меня коммунистом».
Здесь, на поле боя многих принимали в ряды партии, и они давали клятву выполнять свой долг перед любимой Родиной. И многие погибали, но не сдавались.
Александр Бурда — из семьи донец кого шахтера. Его отец погиб в гражданскую войну. Вначале Александр был пастухом, затем выучился на электромонтера, позже стал шахтером, механиком. Был призван в армию, в танковую часть. Прошел путь от механика водителя танка до командира взвода.
Александр Бурда был бесстрашный танкист. Имел мужественное сердце. Подпускал врага на 200–300 метров и расстреливал его в упор. Он был любимцем бригады. Проявил незаурядный военный талант и позже уже командовал танковой бригадой.
Он погиб недалеко от г. Ружин на Украине. Ему присвоено звание Героя Советского Союза, и в г. Ружине поставлен памятник.
Иван Любушкин. Обладал исключительной выдержкой и мужеством, подпускал врага на 200 метров на прямую наводку и бил в упор. Отличался особой меткостью, с первого выстрела поражал цель. Только в одном бою уничтожил 11 танков. Когда ему было присвоено звание Героя Советского Союза, он взволнованно повторял: «Почему мне дали звание Героя? Ведь все дрались отважно, все достойны».
Иван Любушкин до Победы не дожил. Погиб на воронежской земле.
11. После боя под Мценском гвардейская бригада получила приказ следовать для защиты Москвы со стороны Можайской [166] шоссе и железной дороги Минск — Москва.
Бригада шла своим ходом и вернулась на ст. Кубинка, откуда ранее шла в бой за Мценск.
К 19 октября 1941 года обстановка осложнилась и был получен новый приказ — следовать в район г. Волоколамска — ст. Чисмена (106-й километр Волоколамское шоссе).
Из неравных боев на Мценском направлении бригада вышла боеспособной. Совершила трудный 360-километровый марш по лесным дорогам и вышла в указанный район.
В течение 6 месяцев бригада вела тяжелые оборонительные бои. Это были нелегкие месяцы.
И под городом Мценском, и под Москвой комбриг М. Е. Катуков был на передовой, впереди бригады. Его мужество и воля сплотили танкистов.
На участке бригады противник успеха не имел и не смог победить гвардейцев. Наступление врага разбилось о мужество, стойкость, преданность, массовый героизм наших бойцов.
В наступлении под Москвой побывало в деле много танковых частей. Их пребывание на фронте было кратковременным. Танковые части выводили на отдых и переформирование, а бригада М. Е. Катукова продолжала вести тяжелые, изнурительные бои с противником в течение 6 месяцев. В Советской Армии нет другого такого примера.
Только за один этот подвиг комбриг М. Е. Катуков достоин глубокого уважения и всенародной памяти.
12. Фашистские генералы утверждали, что Москва вот-вот падет и что они намерены 7 ноября 1941 года провести на Красной площади свой парад.
Но вскоре вся страна, весь мир услышали ответ Москвы врагу.
6 ноября 1941 года московское радио транслировало торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Великого Октября.
7 ноября 1941 года, как всегда, на Красной площади состоялся традиционный военный парад, наши войска прошли мимо Кремля в полном боевом снаряжении и отсюда, с Красной площади, они ушли прямо в бой. Это было затишье перед бурей.
На 147-й день войны, 15 ноября 1941 года, гитлеровцы начали второе наступление на Москву. Операция «Тайфун» забушевала с новой силой.
Когда весной 1940 года Гитлер бросил на Францию 11 танковых дивизий, весь мир ужаснулся такой концентрации войск и боевой техники. А в ноябре 1941 года под Москву было стянуто 13 танковых [167] дивизий, 7 моторизованных. Всего на Москву, на одну только Москву была брошена 51 дивизия!
Защита Москвы стала еще одной славной страницей боевой биографии гвардейцев-танкистов Катукова.
Прежде чем выполнить любой приказ, М. Е. Катуков проводил тщательную разведку. И надо отдать должное разведчикам бригады: свою работу они выполняли отлично. Всегда знали состояние дорог, мостов, маршруты следования.
13 ноября 1941 года. Бой за Скирманово. Он длился 12 часов, и бригада уничтожила танк противника, 5 минометов, 30 дзотов,
7 пулеметных гнезд и около 50 солдат и офицеров. Наши трофеи — тяжелые орудия.
Немцы отдали приказ стрелять только по КВ.
Бой за Козлове. Отдыху не было и после 23.00. Один только танк Е.Луппова в этом бою уничтожил 7 танков, 5 минометов, 2 ПТР, 3 пулеметных гнезда и до роты пехоты. 38 часов шел бой за Козлово.
15–16 ноября 1941 года были самыми тяжелыми. Бои шли в районе ст. Чисмена. Непрерывно бомбили «Юнкерсы», и на танкистов шло до 18 танков противника против наших 6. Бой длился всего
8 минут. Противник поджег 4 наших танка, но и сам потерял 7. Увидев это, остальные 11 немецких танков повернули назад, не приняв боя. Погибли четыре экипажа: Заики, Пятачкова, Томилина, Фролова.
Танкисты Лавриненко и Маликов воспользовались тем, что противник не принял боя, повели наступление на Лысцово и захватили его. Задача была выполнена, и вдруг противник большими силами вышел в тыл частям дивизии Панфилова. Д. Лавриненко принял решение стать в засаду, как учил его Катуков. Выстрел по голове колонны, по хвосту и несколько выстрелов по середине колонны. Таким образом Дмитрий Лавриненко подбил три средних и три легких танка. Сделал это быстро, умело, мастерски — и ушел в укрытие, на новую позицию.
13. Рядом с бригадой Катукова стояли войска Л. И. Доватора и И. В. Панфилова. Стояли у стен Москвы три русских богатыря, как в старинной русской сказке: Л. Доватор — М. Катуков — И. Панфилов.
20 ноября 1941 года. Очень тяжелый день, запомнившийся гвардейцам на всю жизнь.
8-я гвардейская дивизия Панфилова и 3-й кавалерийский корпус Доватора получили приказ на отход, а танковой бригаде — стоять на месте.
К этому времени бригада была уже сильно потрепана. Бой вести было тяжело. Приказ — не пропустить врага на участке [168] Федюково — Деньково. Здесь действовал экипаж Самойленко. На помощь ему Катуков послал экипаж П. Молчанова.
Доватор поставил задачу Молчанову уничтожить 4 танка противника, которые вышли на них. Петр Молчанов встал в засаду и с короткой дистанции прямой наводкой расстреливал танки фашистов. Доваторцы отошли без потерь.
22 ноября 1941 года. Получен приказ Г. К. Жукова: «Ни шагу назад, позади Москва».
Всего 60 километров оставалось до столицы. Город был в смертельной опасности. Здесь проявили мужество экипаж А. Бурды и взвод автоматчиков Красильникова.
С 22 по 26 ноября велись упорные, кровопролитные бои. 26 ноября бригада получила приказ: отойти на новый рубеж обороны. Бой продолжался, все силы бригады были уже на исходе. Генерал К. К. Рокоссовский прислал приказ: «Обстановка очень тяжелая, о передышке не может быть и речи. Драться до последнего танка».
35 танков находились на ремонте, и ремонтники во главе с Саранцевым работали день и ночь, в любых условиях. Они восстанавливали раненые танки, которые были так нужны для продолжения боя с противником. Ремонтники возвращали жизнь танкам, пушкам, и они снова вступали в бой.
До Москвы оставалось 40 километров. Именно панфиловцам и катуковцам было приказано нанести удар по вражескому укреплению, начать контратаку.
Бои были такими жестокими, такими упорными, что многие танкисты теряли сознание от пороховых газов, получали ранения, горели. Горели и танки, горело горючее, но люди жертвовали собой, но не уходили с поля сражения, и противнику не удавалось сломить сопротивление гвардейцев.
Чтобы не дать фашистам закрепиться, командующий 16-й армией генерал К. К. Рокоссовский создал несколько подвижных групп. Оперативной группой командовал и М. Е. Катуков. В его группу входили: 1-я гв. танковая бригада, 17-я танковая бригада Н. А. Черноярова, 40 отд. стрелковая бригада В. Ф. Самойленко, 89-й отд. танковый батальон. Совершив фланговый обход, группа вышла на шоссе Истра-Волоколамск.
Чего только не применяли фашисты, ведя бои с гвардейцами: и психическую атаку (они шли в рост, непрерывно стреляя из автоматов), и сильный артиллерийский огонь, и «маскировки» под бойцов Красной Армии с целью дезориентирования. [169] Стоять насмерть в течение 6 месяцев без передышки, без замены — совсем не просто. Все время рыли окопы: настоящие и ложные, рыли под проливным, холодным дождем, смешанным со снегом. Работали и воевали день и ночь без отдыха.
29 ноября 1941 года. Новый рубеж обороны: Крюково-Борщево-Брехово.
Бои за Крюково. Противник сильно укрепил этот район -60 танков и прочная оборона. Враг был на пороге Москвы, но не смог переступить последнюю границу...
2 декабря. Отдан приказ взять Крюково. С ходу это сделать не удалось. Здесь дрались танки Д. Лавриненко. Несколько раз Крюково переходило из рук в руки и 8 декабря наконец было взято. Наступил кризис.
Вспоминается случай, который произошел здесь с Михаилом Ефимовичем. Крюково — Каменка. Болеет комиссар М. В. Бойко. Его «прострелило» в спину, и он не может разогнуться. Для него сделали настойку для растирания спины.
Во время боев Михаил Ефимович никогда ничего не ел, только курил.
Бой закончился. Даны распоряжения на ведение дальнейших действий. Все учтено. И Михаил Ефимович решил поужинать. Мы жили все в одном блиндаже. Уже спали. Тихо мерцал огонек на лампе, сделанной из гильзы. Земляной стол. На нем небольшой осколок зеркала. За зеркалом стояла «чекушка», которую наша гвардии Анюта там прятала. Комиссар М. Ф. Бойко ничего об этом не знал и тоже поставил свою «чекушку» для натирания. Этого не знал и Михаил Ефимович. Он приготовил себе корочку черного хлеба, натер чесноком и решил подкрепиться. В полутьме он взял не ту бутылочку. Выпил, и ему стало плохо, но обошлось. Потом мы все смеялись, а Михаил Ефимович сказал: «Не надо было колдовать, вот и наказан».
Еще один подобный случай произошел с Михаилом Ефимовичем уже на Курской дуге, на КП у командира 31 -го корпуса генерала Д. X. Черниенко. Мы имели успех. Противник понес большие потери. Командующий армией М. Е. Катуков приехал на КП к генералу Д. X. Черниенко. Последний сообщил Михаилу Ефимовичу, что корпус захватил трофеи, и предложил попробовать французского шампанского. Вино было розового цвета. А за день до этого адъютант генерала Черниенко в бутылку из-под шампанского налил шампунь для мытья головы того же розового цвета. Посыльный принес одну из бутылок с содержимым [170] розового цвета, и Катуков первым выпил свой бокал. Оказалось — шампунь. Мы опять все хохотали, а Катуков говорил, что бог так наказывает только непьющих. Пить он не мог и соглашался на угощение, чтобы не обидеть хозяина. В очень редких случаях он позволял себе такое удовольствие.
14. Разгромите врага под Крюково, наши войска перешли в наступление. Были освобождены Яхрома, Солнечногорск, Клин, Елец, Волоколамск, Калинин, Калуга — всего 11 тысяч населенных пунктов. Мы шли по своей земле уже как освободители.
13 декабря 1941 года — начало разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. Это особый день в нашей истории.
В тяжелые дни боев за Москву не было у людей трусости, паники. Никто из гвардейцев не отходил без приказа. Держались стойко, стояли насмерть. Политработники, коммунисты шли в первых рядах. Они были на самых трудных участках боя.
«Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!» — эти слова политрука Клочкова стали девизом для всех защитников Москвы. Солнечногорск, Клин, Волоколамск, Крюково, Нарофоминск, Можайск, Венев, Кашира. Враг оплачивал каждый метр советской земли огромными потерями.
Бои продолжались. Они были упорными, кровопролитными. 13 декабря 1941 года. Ново-Петровское — Волоколамское шоссе. Брод минирован, мост взорван, и наши танки не могут перейти р. Маглушу, а противник вот-вот прорвется на наши позиции. Здесь был совершен подвиг матери и сына — простой русской женщины Александры Григорьевны Кузнецовой и ее десятилетнего сына Пети. Мальчик показал танкистам дорогу на те места, где немцы не заминировали проходы. Александра Григорьевна предложила танкистам разобрать, ее постройки: сарай и дом — и сделать из этого переправу через реку Маглушу. Александра Григорьевна просила: «Только не пропустите врага». В то время, когда Петя Кузнецов вел танки к броду, который не был заминирован, его накрыл минометный огонь и он был тяжело ранен. Остался инвалидом войны.
Сутки у дома Кузнецовых шел тяжелый бой. Наступали немецкая пехота и танки. Они рвались к Волоколамскому шоссе и далее к Москве. Но танкисты не пропустили врага. Михаил Ефимович выдал А. Г. Кузнецовой документ, который подтверждал, что Александра Григорьевна позволила танкистам разобрать дом и сарай для устройства переправы через реку.
Только через 23 года после войны стал известен патриотический поступок семьи Кузнецовых... Политкомиссар 1-й гвардейской [171] танковой бригады Яков Яковлевич Комлов решил проехать по местам боев под Москвой. Посетил он и Ново-Петровское и дом Кузнецовой. Я. Я. Комлев увидел, что дома по-прежнему нет, а семья Александры Григорьевны живет в полуразрушенном сарае. Александра Григорьевна никому не предъявила документа М. Катукова. На вопрос Я. Я. Комлова, почему она этого не сделала, Александра Григорьевна сказала, что после войны было тяжелое время и всем жилось трудно.
Яков Яковлевич написал о подвиге семьи Кузнецовых в газету, затем приехал к Михаилу Ефимовичу и все ему рассказал. Катуков поехал в ЦК КПСС. Было вынесено решение пост роить для семьи Кузнецовых новый дом, обставить его мебелью, купить холодильник, телевизор и др. Издан Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Александры Григорьевны т ее сына Петра Орденом Отечественной войны I ст.
Правительство поручило Михаилу Ефимовичу вручить Кузнецовым ключи от дома. Состоялся торжественный митинг. Пришли люди из окрестных сел и деревень, и вся страна узнала о высоком патриотизме простой русской женщины и ее сына.
15. У деревни Горюны (Волоколамское шоссе) 18 декабря погиб наш славный танкист Дмитрий Федорович Лавриненко, с именем которого связан каждый километр боевого пути бригады.
Дмитрий Лавриненко прожил на свете всего только 27 лет. Участвовал в 28 боях. Уничтожил 52 танка фашистов. Свой последний, 52-й танк он подбил за час до гибели.
Беспримерен подвиг Дмитрия Лавриненко. Ни в одной войне нет подобного примера. Дмитрий Лавриненко родился на Кубани, в станице Бесстрашная. И именно так — бесстрашно и мужественно — дрался с врагом за освобождение нашей Родины. Похоронен Дмитрий Лавриненко у деревни Горюны (позже перезахоронен, и в настоящее время его могила на кладбище — деревне Денькове).
Очень часто задают вопрос: почему Дмитрий Лавриненко не Герой Советского Союза? Дмитрий Лавриненко представлялся к званию Героя. Был подписан наградной лист, но те, кто наверху, не поверили, что один человек мог уничтожить так много танков — 52. Он был награжден орденом Ленина. Но и этой награды он не успел получить — погиб.
Позже были проверены все действия Дмитрия Лавриненко и установили, что было подбито 52 фашистских танка.
Товарищи М. Е. Катуков, С. М.Буденный, К. К. Рокоссовский и другие поднимали вопрос о присвоении. Дмитрию Лавриненко [172] посмертно звания Героя Советского Союза, но положительного решения этот вопрос так и не получил. Мотивировка отказа — родные Д. Лавриненко будут требовать себе привилегий как члены семьи Героя. Но родственников у Дмитрия не было, мать умерла в доме для престарелых.
Печален этот факт. Ведь потом мы еще долгое время наблюдали, как шли награждения совсем не героев, людей, не совершивших никаких подвигов, как Звезда и звание давалась за «дожитие», за обман государства и за другие «подвиги».
Печально, что нет сегодня среди танкистов такого Героя — легенды, как у летчиков, моряков, артиллеристов... Может показаться невероятным, но это факт.
Ветераны писали на XXVII съезд КПСС, просили восстановить справедливость — но ответа не получили... Пройдет еще время- эта ошибка будет исправлена и подвиг Дмитрия Лавриненко будет достойно отмечен Родиной.
Погиб под Москвой Иван Семенов. Снаряд попал в бак с горючим, и лейтенант Иван Семенов был тяжело ранен. Умирая, он сказал: «Спасите танк». Весь экипаж погиб, но танк был спасен. Ночью танк вывели из-под огня, отремонтировали и снова отправили в бой — громить врага.
В боях родными становятся не только люди, но и танки. Казалось бы, бездушные, машины становятся очень близки и дороги. Для танкистов потерять танк — большое горе. Бои за Волоколамск продолжались.
19 декабря 1941 года части мотопехоты с группой танков I гв. Танковой бригады ворвались в город Волоколамск, и к 11.00 20 декабря город был освобожден от фашистской нечисти.
Первыми в город вошли командир 4-й роты Терентий Рябых и танк Петра Воробьева. Здесь наш славный танкист и погиб. Благодарный город назвал одну из своих улиц его именем — улица Петра Воробьева.
Каким был тогда Волоколамск? Дома с черными проемами в стенах, кругом вмятины от осколков пуль и снарядов. Голод, холод, темнота. Бомбы падали на город. Фашисты бомбили не боевые позиции, а мирное население: детей, стариков, женщин.
Танки Александра Бурды вошли на центральную улицу города. Танкисты увидели прибитую между телеграфными столбами перекладину и на ней повешенных шестерых мужчин и двух женщин.
Позже мы узнали, что это были разведчики — московские комсомольцы: К. П. Пахомов, Н. А. Галочкин, П. В. Кирьянов, В. В. Ординарцев, [173] Н. С. Коган, И. Х. Маненков, А. В. Грибкова, Е. Я. Полтавская. Они были партизанами, шли на связь, но были схвачены фашистами и казнены.
Перед отступлением из города немцы сожгли барак, в котором находились 600 раненых красноармейцев. Все раненые сгорели заживо.
От Крюково до Волоколамска — 105 километров. На всем пути фашисты оставляли следы своих зверств. Этот путь советские войска прошли за 11 дней.
Танки покрыли сотни огненных верст.
10 января 1942 года после мощной артиллерийской подготовки две оперативные группы генералов М. Е. Катукова и Ф. Г. Ремизова перешли в наступление.
1-я гвардейская танковая бригада шла передовым отрядом. Бригада прошла с боями 80 километров, освободила десятки населенных пунктов.
С 15 до 25 февраля 1942 года бригада в составе 20-й армии вела тяжелые бои в районе Аржаники Смоленской области.
5–31 марта 1942 года бригада в составе 5-й армии Л. А. Говорова вела наступательные бои северо-восточнее города Гжатска.
С начала октября 1941 года и до конца марта 1942 года танкисты I гв. танковой бригады непрерывно находились в боях.
16. Фашистские генералы Гальдер, Гудериан, генерал НАТО Хозингер в своих мемуарах и выступлениях утверждали, что никто не хотел брать Москву.
Генерал Паулюс опроверг их высказывания и показал, что фашистское командование ставило целью захватить Москву как центр большевистского сопротивления и город подлежал уничтожению.
Уже в битве под Москвой гитлеровцы испытали на себе мощь новой техники, которая все больше и больше поступала в наши войска: КВ, Т-34, штурмовых ИЛов, реактивной артиллерии.
Советские вооруженные силы не только остановили продвижение противника, но и сумели в начале декабря 1941 года перейти в контрнаступление и нанести немцам крупное поражение.
События под Москвой 1941–1942 гг. стали важнейшим этапом первого года Великой Отечественной войны. Здесь наметился перелом в пользу советских войск. Здесь была первая неудача фашистского командования: план «молниеносной войны» сорван, развеян миф о непобедимости германской армии.
Здесь, в битве за Москву, было положено начало коренного перелома в ходе войны. [174]
Американский журналист А.Кларк в статье «Рубежи великой победы» писал: «... На заснеженных полях под Москвой развертывались события, влиявшие не только на судьбу Советского Союза, но и всей Европы, всего мира.
Зимнее наступление русских в 1941 году останется одним из самых поразительных достижений военной истории. Здесь совершен подвиг, равного которому в Истории нет. .. Вермахт изменился до неузнаваемости с июньских дней 1941 года, а шрамы, полученные в битве под Москвой, Вермахту суждено носить до самой могилы». (Журнал «За рубежом» 15 мая 1970 г. , г. Москва)
Всего фашисты потеряли под Москвой около полумиллиона солдат и офицеров — цвет Вермахта. И именно в то время немцы проиграли войну.
Гитлер утверждал, что наиважнейший фактор победы — «воля к победе», но что они могли противопоставить в этой битве? Жажду захвата власти, земель, надуманную теорию расового превосходства, набор предрассудков и измышлений о большевизме?
Все это не могло иметь никакого значения и веса в сравнении с высочайшим патриотизмом советских людей, с их огромной любовью к Родине.
В честь великого подвига советских людей у стен столицы была утверждена медаль «За оборону Москвы». В день празднования двадцатипятилетия Победы над фашистской Германией наша столица — родная Москва удостоена звания «Город-герой».
В исторической битве за Москву 1941–1942 гг. советские войска измотали и обескровили врага, перешли в наступление и отбросили врага от столицы на 100–200 километров. Погнали дальше на запад.
Это и было началом коренного перелома в Великой Отечественной войне. [175]