Отчизна обретает крылья

Прошли первые месяцы напряженной учебы в боевой части. Я освоился с обстановкой, вошел в жизнь коллектива и занял в нем свое место. Время мы не растрачивали даром, каждый день был насыщен до предела или полетами, или наземной подготовкой. Не случайно я подробно вспомнил и описал свой первый летный день, в течение которого мне пришлось выполнить пять полетных заданий — нагрузка, прямо скажем, предельная, а ныне, в век реактивной авиации, недопустимая. Тогда же на таком «форсаже» летали все пилоты эскадрильи.

С каждым днем ширились горизонты моих познаний, росло боевое мастерство. Мы с интересом читали книги по авиации, журналы «Вестник Воздушного флота», «Самолет», пользовались другими источниками информации, чтобы быть в курсе авиационно-технического прогресса в стране и в мире. Это позволяло накопить определенные сведения и иметь представление об уровне развития авиации в тот период.

Что же собой представляла авиация на пороге тридцатых годов?

Немного истории.

Незавидное наследство досталось нам от старой царской России. Устаревшие по своим конструкциям самолеты, изношенные в империалистической войне, убогие заводики и мастерские, приспособленные в основном для сборки самолетов иностранных марок, закупаемых за границей, недостаток горючего, летно-технических кадров — вот общая картина [54] авиации.

После Великой Октябрьской социалистической революции Коммунистическая партия, руководимая В. И. Лениным, предвидя неизбежные атаки внутренней и внешней контрреволюции на молодое Советское государство, с первых же дней его существования стала готовить страну и народ к вооруженной защите завоеваний Октября. Советская авиация явилась составной частью Вооруженных Сил нашего государства, и все этапы ее развития неотделимы от общего строительства, всех видов и родов войск Красной Армии.

Несколько красноречивых фактов. 28 октября (10 ноября) 1917 года в Смольном по инициативе В. И. Ленина было создано Бюро авиационных комиссаров, а в Москве — Военно-революционный комитет по авиации Московского военного округа. В январе 1918 года Всероссийская авиационная коллегия по поручению Центрального Комитета партии и лично В. И. Ленина обратилась ко всем авиачастям с призывом организованно переходить в ряды Красной Армии. В результате удалось вывести в центр Советской России около 38 авиаотрядов, примерно 37 процентов всей авиации старой армии. В июле 1918 года на борьбу против немецких интервентов было брошено 24 авиаотряда, имевших около 160 исправных самолетов. В 1921 году в советской авиации насчитывалось 730 летчиков и летчиков-наблюдателей.

Вполне понятно, что эти силы были явно недостаточными, тем не менее на фронтах гражданской войны советские авиаторы внесли свой достойный вклад в общее дело победы, вписали много ярких страниц героизма и отваги в славную историю Воздушного флота.

На Дальнем Востоке еще продолжались бои с белогвардейцами и интервентами, а Коммунистическая партия уже призвала народ к мирному хозяйственному строительству. Необходимость укрепления обороноспособности нашей страны входила составной частью в общий план социалистического строительства. И не случайно в трудном 1921 году в обстановке послевоенной разрухи, нищеты и голода Советское правительство ассигновало на нужды авиационного строительства 3 миллиона рублей золотом. 3 миллиона! Был разработан план строительства и расширения самолето-моторостроительных и других авиапредприятий. Большое внимание вопросам развития авиации уделял X съезд партии, В. И. Ленин. В ленинском наследии насчитываются десятки документов, связанных с организацией и развитием советской авиации. [55]

Разруха и голод не страшили энтузиастов авиации. Их согревала ленинская забота о крыльях революции, их звала на самоотверженный труд Коммунистическая партия. В 1922 и 1923 годах на авиазаводах проведены большие ремонтно-восстановительные работы. Вступил в строй ряд новых заводов — Бачмановский, моторный (бывший «Рено»), опытный самолетостроительный и другие. Развернулась научно-исследовательская работа в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ), созданном и возглавляемом в первые годы профессором Н. Е. Жуковским, которого В. И. Ленин назвал «отцом русской авиации». Становились на ноги Научно-авиамоторный институт (НАМИ), Научно-опытный аэродром, Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского и другие научные учреждения.

Зарождались и развивались новые формы и методы работы в конструкторских бюро и на заводах — планомерное коллективное проектирование и создание новых типов летательных аппаратов. Как результат усилий партии в этой области появились первые советские ласточки — новые машины: истребитель И-400, разведчик Р-1, самолеты АК-1, АНТ-1, КОМТА, первый цельнометаллический самолет АНТ-2.

Мой «Донской рабочий» — Р-1 и его собратья, которыми была вооружена наша эскадрилья, успешно выдержавшая боевые испытания в схватках с белокитайцами в 1929 году, являлись первенцами советского самолетостроения. Еще в 1923 году самолетостроители приступили к налаживанию серийного производства Р-1, а в 1924 году было выпущено уже 100 машин данной серии{1}.

Уместно заметить, что самолеты Р-1 в начале 1924 года у нас закупило правительство Ирана для своего воздушного флота. 7 мая 1924 года группа Р-1 стартовала из Баку в порт Энзели (ныне Пехлеви), а затем благополучно перелетела в Тегеран. Советские самолеты уже в 1924 году вышли на международный рынок.

Новые победы были одержаны в следующем, 1925 году. Конструкторское бюро, возглавляемое А. Н. Туполевым, создало цельнометаллический тяжелый бомбардировщик ТБ-1 (АНТ-4). Переход на металлические конструкции знаменовал новый этап в истории самолетостроения. ТБ-1 был создан из советского металла — кольчугалюминия по оригинальной конструктивной схеме и имел высокие летно-технические [56]

данные: потолок около 5 тысяч метров, скорость — 200 километров в час, что ставило его в один ряд с лучшими образцами тяжелых бомбардировщиков мира.

В историю авиации вошел яркой страницей большой групповой полет шести самолетов по маршруту Москва — Монголия — Пекин, совершенный летом 1925 года. Более 7 тысяч километров преодолели советские летчики на серийных самолетах в трудных условиях — над тайгой, пустынями, через горные хребты. Советские авиаторы блестяще финишировали в Пекине, установив мировой рекорд группового полета на дальность. Поздравляя с этой победой, наш всероссийский староста М. И. Калинин писал:

«Советская авиация за последнее время достигла значительных успехов. На самолетах, сконструированных и построенных на наших заводах, мы можем теперь совершать огромные перелеты не только над необъятной территорией Союза ССР, но и далеко за его пределы»{2}.

Партия, Центральный Комитет смотрели дальше, требовали большего. Пленум ЦК партии, состоявшийся в январе 1925 года, решительно потребовал улучшить технику, еще энергичнее совершенствовать авиацию. Была выработана программа дальнейшего развития авиации, утвержденная в мае 1925 года III Всесоюзным съездом Советов. В резолюции по докладу народного комиссара по военным и морским делам М. В. Фрунзе съезд Советов обязал правительство принять срочные меры

«к поднятию отечественной авиапромышленности, в том числе моторостроения, до размеров, обеспечивающих необходимое развитие как гражданского, так и военного воздушного флотов»{3}.

Укреплялись новой техникой, командными, летными, инженерно-техническими кадрами Военно-Воздушные Силы. В основу учебно-боевой подготовки был положен важнейший принцип советской военной науки: учиться тому, что нужно на войне, на учениях действовать в обстановке, приближенной к боевой. М. В. Фрунзе потребовал привлекать к участию в маневрах различных родов войск и авиацию. В 1924 году на маневрах Черноморского флота впервые участвовала сухопутная авиация — отряд имени Ильича, самолеты которого были построены на средства трудящихся Украины. Отряд действовал на маневрах успешно, заслужив благодарность Реввоенсовета СССР. [57]

Военные летчики стали учиться групповой слетанности. В мае 1925 года 88 военных самолетов в групповом строю успешно пролетели по заданному маршруту. Подобные перелеты стали проводиться систематически. И не только днем. В том же 1925 году с Центрального аэродрома в Москве было предпринято несколько ночных полетов целыми подразделениями.

Боевое мастерство летного состава росло и крепло с каждым годом. Мужала наша авиация, крепче становились крылья советского народа, шедшего по пути строительства социализма.

Партия осуществила военную реформу, что весьма укрепило вооруженные силы, в том числе и военную авиацию. Вводились в строй новые авиационные предприятия, на широкую дорогу выходили научные учреждения, усиливался приток новой авиационной техники в войска, улучшалась боевая и политическая выучка личного состава авиационных частей, глубже и основательнее разрабатывались вопросы теории боевого применения Воздушного флота. Советские летчики одерживали новые победы в воздухе.

Немало новых типов военных и гражданских самолетов было создано на пороге тридцатых годов. В 1926 году конструкторский коллектив, возглавляемый Н. Н. Поликарповым, создал одноместный истребитель И-3. В следующем году конструкторское бюро А. Н. Туполева дало новый вариант истребителя — И-4 (АНТ-5).

Большим успехом этого коллектива явилось создание в 1929 году опытного самолета АНТ-6 (ТБ-3) с четырьмя моторами М-17, который зарекомендовал себя лучшим в мире тяжелым бомбардировщиком. Самолет ТБ-3 открыл новую страницу в истории многомоторной авиации и знаменовал собой успех не только конструкторского бюро А. Н. Туполева, но и всего советского самолетостроения. Эта машина пробыла в строю почти 15 лет. На ней в первый период Великой Отечественной войны наши летчики летали в глубокий тыл врага, нанося мощные бомбовые удары по стратегическим целям.

Что же собой представлял самолет ТБ-3?

Это был свободнонесущий цельнометаллический моноплан с четырьмя моторами, установленными в крыльях. По тому времени ТБ-3 был самолет-гигант. Размах его крыльев составлял 40,5 метра, полетный вес равнялся 18 тоннам! В мире не было подобного самолета, способного поднять такой [58] огромный груз. Он мог лететь со скоростью 230 километров в час. Летом 1932 года мы, военные летчики, летавшие в то время на самолетах Р-1 и Р-5, впервые увидели эти самолеты-гиганты. Впечатление создавалось огромное. Прямо говоря, мы, влюбленные в свой новый самолет Р-5, считавшие его чудом техники, невольно стали завидовать тем, кто летал на ТБ-3 — мощных красавцах.

Конструкторское бюро А. Н. Туполева своим самолетом ТБ-3 намного опередило зарубежных конкурентов. Известно, что французские конструкторы, неоднократно пытавшиеся создать подобный самолет, терпели неудачи. Самолетостроительным фирмам США удалось создать нечто подобное лишь в 1935 году, через шесть лет после появления ТБ-3! По поводу первого образца — бомбардировщика Б-17, вычурно названного «летающей крепостью», американцы подняли в печати невероятный шум, превознося на все лады его высокие боевые качества. Однако слабое вооружение и малая бомбовая нагрузка определили этой машине весьма скромное место в ряду посредственных машин подобного класса.

В 1929 году в майских газетах и журналах мы увидели такие фотоснимки: на Красной площади застыл, широко распластав крылья, многомоторный пассажирский самолет. Его с восхищением рассматривали москвичи, зарубежные гости. Это был новый самолет, созданный конструкторским бюро А. Н. Туполева за четыре с половиной месяца (рекордно короткий срок). Он имел три двигателя, весил более 5 тонн, поднимал 9 пассажиров, летал со скоростью более 200 километров в час. В июне 1929 года эта машина пролетела по маршруту Москва — Одесса — Севастополь — Киев — Москва, покрыв расстояние свыше 4 тысяч километров.

В эти же годы конструкторский коллектив Н. Н. Поликарпова создал два самолета: ПО-2 (У-2) и Р-5, которым судьба уготовила долгую жизнь в авиации.

Ставший знаменитым, легендарным учебный самолет ПО-2 (У-2), построенный и испытанный в 1927 году, дал путевку в небо десяткам тысяч учлетов в клубах и летных школах. В период Великой Отечественной войны он превратился в грозную боевую машину для немецко-фашистских оккупантов, которые прозвали его образно «русс-фанер» или «ночная смерть». Целые ночные бомбардировочные полки имели на вооружении этот самолет до конца войны. Отважные «ночники», такие, как Герои Советского Союза Н. Шмелев, М. Чечнева, Е. Рябова, Н. Меклин, И. Себрова, М. Смирнова и [59] другие, совершили на самолете ПО-2 сотни боевых вылетов, сбросив огромное количество бомб на вражеские войска.

Очень важную роль сыграла эта машина и как самолет связи. Будучи командиром штурмового авиационного корпуса, я сам сотни раз летал на этом самолете, перелетая с одного аэродрома на другой в любую погоду, в любых условиях. Когда в воздухе появлялись «мессершмитты», я вел свой послушный ПО-2 почти по вершинам сосен, нырял в балки, долины, увертываясь от вражеских атак. Славная машина, надежная, неприхотливая, простая и послушная в управлении,— таким знают летчики моего поколения ПО-2, созданный коллективом Н. Н. Поликарпова.

Другим детищем этого коллектива был самолет Р-5. С этой машиной у меня связана целая полоса летной жизни. О ней я расскажу более подробно немного позже.

Таковы были вкратце успехи советского самолетостроения в 1926 — 1929 годах. Эти успехи позволили нашим летчикам совершить невиданные в истории перелеты, вписать яркие страницы в историю отечественной авиации.

1926 год был отмечен большими перелетами летчиков М. А. Снегирева, Я. Н. Моисеева, М. М. Громова, С. А. Шестакова и других. Они показали всему миру растущую мощь советской авиации.

Ранним утром, когда первые лучи солнца робко золотили облака, 20 августа 1927 года с Московского центрального аэродрома стартовал самолет АНТ-3, который поднял в небо известный военный летчик С. А. Шестаков. За 153 летных часа он сумел успешно преодолеть расстояние в 22 тысячи километров, пролетев из Москвы в Токио и обратно.

В июле 1929 года состоялся круговой европейский перелет самолета «Крылья Советов» (АНТ-9) под управлением М. М. Громова, пролетевшего расстояние 9037 километров за 53 летных часа. В августе 1929 года экипаж самолета «Страна Советов», возглавляемый С. А. Шестаковым, совершил дальний перелет по маршруту Москва — Нью-Йорк.

Молодые советские военные летчики восхищались этими свершениями своих старших товарищей, гордились ими. С каким интересом читали мы краткие газетные сообщения и обстоятельные статьи в журналах, посвященные этим событиям! В библиотеке нашей части хранились подшивки журналов «Вестник Воздушного флота» и «Самолет». Журналы были, как говорят, зачитаны до дыр. [60]

В журналах приводилось немало интересных фактов, связанных с проблемой дальних перелетов и их историей. В 10-м и 11-м номерах «Вестника Воздушного флота» сообщалось о печальных и трагических исходах попыток американских, французских и английских летчиков совершить дальние перелеты. Так, в сентябре 1926 года американцы задумали совершить перелет по маршруту Нью-Йорк — Париж. Расстояние — 5800 километров, заданная крейсерская скорость — 160 километров в час. Построили для этой цели специальную трехмоторную машину. В прессе поднялась шумиха. Самолет стартовал, напутствуемый добрыми пожеланиями и сенсационными прогнозами... На первом же этапе маршрута экипаж самолета произвел вынужденную посадку, которая окончилась катастрофой и гибелью экипажа{4}.

В сентябре 1929 года французские предприниматели попытались осуществить дальний перелет из Парижа в нашу страну, надеясь финишировать в Красноярске. Снова шумная реклама, торжественный старт. И снова самолет разбился, на этот раз на старте.

Французский летчик Торэ стал известен мировой авиационной общественности своим упорством в достижении цели. Он четыре раза стартовал для совершения дальнего перелета и каждый раз терпел неудачу. Несколько раз брали старт дальних перелетов английские летчики Керр и Гиллмен, но также неудачно и в конце концов были вынуждены отказаться от своей мечты.

Советские самолеты в дальних перелетах показали себя надежными машинами, а летчики — умелыми мастерами самолетовождения, выносливыми, волевыми людьми. Когда экипаж самолета «Страна Советов» под командованием военного летчика С. А. Шестакова в августе 1929 года успешно завершил перелет Москва — Нью-Йорк, американский авиационный журнал «Авиэйшн» в номере от 26 октября 1929 года был вынужден написать следующее:

«Офицеры и экипаж построенного в России самолета «Страна Советов» являются храбрыми и опытными людьми. Мы предполагаем изучить их самолет с интересом, как оригинальный продукт национальной авиапромышленности».

Росла наша Родина, крепла ее экономическая мощь, вырастали крылья у советского народа. Появлялись надежные, современные по тому времени военные самолеты — истребители, [61] бомбардировщики ближнего и дальнего действия, штурмовики, разведчики, а также машины, предназначенные для Гражданского воздушного флота. Мужали, обогащались опытом наши конструкторские бюро, совершенствовалась методика обучения летных кадров, больших успехов достигли наши ученые, военно-авиационные теоретики.

Как обстояло дело с боевым совершенствованием и теоретической подготовкой летных кадров в тот период, я уже рассказал на примере одного летного дня в нашей части. Насыщен и уплотнен был дневной летный рацион даже молодого летчика в день полетов.

Не менее плотно было спрессовано учебное время и в дни наземной подготовки. Работа на матчасти, тренажи, строевая подготовка, стрельба, изучение новой техники,— словом, ни одна минута не выбрасывалась на ветер. А в тот период нам, летчикам, было что изучать, осмысливать, внедрять в практику.

Мы получили целый ряд новых уставов и наставлений, например «Наставление по боевому применению Военных Воздушных Сил РККА», «Боевой устав пехоты», который имел главу «Авиация в пехотном бою», «Наставление штурмовой авиации», «Полевой устав РККА», в котором глубоко рассматривались вопросы боевого применения родов войск, в том числе и авиации.

В 1929 году был введен в действие «Боевой устав ВВС». В том же году дважды издавался учебник А. Лапчинского «Тактика авиации», удостоенный премии имени М. В. Фрунзе.

Все это мы должны были изучить, осмыслить, чтобы понять роль, место и задачи авиации, а значит, и авиаторов, в боевых действиях. Надо сказать, что в то время среди теоретиков мира существовали различные мнения и теории относительно влияния авиации на ход вооруженной борьбы. Известная теория итальянского генерала Дуэ о возможности военно-воздушных сил самостоятельно и в короткий срок решить судьбу войны была принята на вооружение правящими кругами США, Германии и ряда других государств.

Этой теории, на первый взгляд, трудно было не поддаться. Однако наша советская военная доктрина, творческая мысль советских теоретиков всегда исходила из того положения, что полного разгрома врага можно добиться лишь совместными усилиями всех видов вооруженных сил, всех родов войск. А это означало, что все их надо создавать, развивать, совершенствовать, увеличивать в разумных пропорциях. Вот [62] почему наши Вооруженные Силы развивались без какого-либо «флюса» в пользу определенного рода войск, гармонично, а учеба строилась на основе тесного взаимодействия.

Помню, по этим вопросам мы перечитали немало интересных трудов наших военных авиационных теоретиков. Среди них — работы С. А. Меженинова «Вопросы применения и организация авиации» (1924 г.), «Основные вопросы применения ВВС» (1926 г.), «Воздушные силы в войне и операции» (1927 г.), книга А. В. Сергеева «Стратегия и тактика Красного Воздушного флота» (1925 г.), труд А. С. Алгазина «Обеспечение воздушных операций» (1928 г.) и многие статьи А. Н. Лапчинского, В. В. Хрипина, Б. Л. Теплинского и других.

Все это личный состав эскадрильи имени В. И. Ленина старался использовать в своей повседневной учебе, в интересах боевого совершенствования.