На решающем этапе
Идущие впереди
На исходе 1942 года окончательно определилась структура партийных организаций, действовавших в тылу немецко-фашистских войск. Она, правда, мало чем отличалась от обычной, довоенной: подпольный обком — райком (горком) — первичная организация. До утверждения Центральным Комитетом Компартии республики состава подпольных обкомов партии в ряде областей существовали межрайонные подпольные партийные комитеты.
Минский подпольный обком фактически начал действовать на оккупированной территории с июля 1941 года. Официально же его утвердили 16 ноября 1942 года. В него вошли девять человек: В. И. Козлов, К. Т. Мазуров, И. А. Бельский, И. Д. Варвашеня, И. Л. Сацункевич, Р. Н. Мачульский, И. С. Кононович, А. Г. Бондарь и Н. П. Покровский. Такому малочисленному обкому, разумеется, было трудно руководить партийным подпольем и партизанским движением на всей территории области. К тому же в ряде районов еще отсутствовали и подпольные [236] райкомы. В связи с этим в декабре 1942 года ЦК Компартии Белоруссии образовал здесь межрайкомы — Слуцкий, Борисовский и Минский (Червенский). Возглавили их члены обкома. В состав межрайкомов входили секретари подпольных райкомов партии и уполномоченные ЦК Компартии республики по руководству партийным подпольем в районах. Члены межрайкомов занимались организацией партийно-политической работы среди населения, проводили в жизнь директивы ЦК о дальнейшем развитии партизанского движения, подбирали кадры подпольщиков.
В начале 1943 года почти во всех районах области на базе партизанских бригад и отрядов были образованы подпольные райкомы партии, а при них созданы группы пропагандистов и агитаторов, которые вели работу среди населения партизанских зон, а также среди самих партизан.
По такому же принципу строились и комсомольские организации. Большое внимание подпольный обком комсомола уделял подготовке партизанских резервов из молодежи и идейному воспитанию молодых партизан.
Комсомольцы и молодежь Минщины с первого и до последнего дня оккупации области служили надежной опорой партийных организаций и партизанского командования. В борьбе с фашистскими захватчиками они проявляли исключительный героизм и самопожертвование. В любом бою, при выполнении любой операции молодые патриоты старались идти в первых рядах. Ведь многие отряды и бригады более чем наполовину состояли из молодежи комсомольского возраста.
В партизанских отрядах и бригадах Минщины имелось свыше девятисот комсомольско-молодежных диверсионных групп и почти двести групп снайперов, выслеживавших и уничтожавших гитлеровских солдат и офицеров. Насколько активна была их боевая деятельность, можно судить по конкретным примерам. Подрывник комсомолец Федор Бачило лично пустил под откос двадцать восемь железнодорожных эшелонов, Василий Шутов уничтожил тринадцать поездов, Константин Пармон — двенадцать, Петр Бочаров — девять. Немало боевых подвигов совершили и другие комсомольцы — члены диверсионных групп.
С такой же неукротимой дерзостью действовали комсомольцы [237] территориальных подпольных организаций. Вот один из множества примеров. Молодые подпольщики минской организации «Андрюша», которой руководил рабочий хлебозавода Николай Кедышко, совершили в городе более сорока крупных диверсий. Они надолго вывели из строя теплоэлектростанцию № 1, уничтожили до пятидесяти вражеских солдат и офицеров, неоднократно передавали партизанам очень нужные и важные сведения о состоянии немецкого гарнизона в Минске.
В то суровое время секретарю подпольного райкома партии или райкома комсомола, равно как руководителю любой подпольной организации, мало было обладать организаторскими способностями. Настоящим авторитетом вожака пользовался лишь тот, кто сам проявлял чудеса храбрости в бою, в ком сочетались качества вдумчивого воспитателя и смелого бойца. Именно такие коммунисты и комсомольцы становились политическими руководителями масс.
Секретарем Узденекого подпольного райкома партии был утвержден Владимир Иванович Заяц. Авторитет признанного партийного руководителя он заслужил не только умением поднять и организовать людей на беспощадную борьбу с врагом, но и личной отвагой. Всякий раз, когда требовала обстановка, В. И. Заяц был впереди бойцов, сражавшихся с оккупантами. Так же поступали и другие вожаки партийного и комсомольского подполья.
Инструктор ЦК комсомола Белоруссии А. Ю. Денисевич много раз принимал непосредственное участие в боях с оккупантами. Комсомольцы и молодежь знали его как бесстрашного бойца. Член Минского (Червенского) подпольного межрайкома комсомола Люба Гайдученок проявила себя как беззаветно храбрая разведчица. Получив тяжелую рану в одном из боев, она продолжала сражаться до последней возможности. Когда гитлеровцы окружили Любу, она бросила в них две последние гранаты, а сама, чтобы не попасть в плен, застрелилась.
Минский подпольный обком партии, обком комсомола, подпольные райкомы, осуществляя руководство боевой деятельностью партизан, вместе с тем вели огромную воспитательную работу среди населения. В деревнях и селах партизанских зон проводились крестьянские сходы и митинги. Пропагандисты и агитаторы выступали на них с лекциями и докладами о международном и внутреннем положении [238] Советского Союза. В ряде оккупированных районов размах массово-политической работы был настолько широким, что местные жители порой говорили:
— К нам даже в мирное время докладчики приезжали гораздо реже, чем теперь.
В действительности так и было. Помнится, в одном из донесений Минского подпольного обкома партии указывалось, что только в населенных пунктах Стародорожского района пропагандисты и агитаторы подпольного райкома за шесть месяцев 1943 года провели более пятисот докладов и бесед и около двухсот крестьянских сходов. На территории Копыльского района ежемесячно проводилось до трехсот собраний крестьян по самым разнообразным вопросам политической и хозяйственной жизни.
В декабре 1942 года Центральный Комитет Компартии республики и Белорусский штаб партизанского движения направили в распоряжение Минского подпольного обкома партии на должность редактора республиканско-областной газеты «Звязда» Михаила Парфеновича Барашкова. Тем же самолетом подпольщикам доставили шрифты и портативную печатную машину. Через несколько дней в тылу врага вышел первый номер большевистской «Звязды». Его подготовили вместе с М. П. Барашковым работавшие до войны сотрудниками газеты «Советская Белоруссия» Г. Щербатов, А. Сакевич и довоенный редактор любанской районной газеты Ф. Костюковец. А некоторое время спустя начала регулярно издаваться газета «Чырвоная змена» — орган ЦК и Минского подпольного обкома комсомола.
С изданием «Звязды» и «Чырвоной змены» политическое влияние подпольных обкома партии и обкома комсомола на население области, в особенности на молодежь, еще более усилилось. Подпольные газеты с огромным интересом читали как партизаны, так и мирные жители. К тому времени свои печатные многотиражки имели и некоторые райкомы партии, хотя издавались они еще нерегулярно: трудно было доставать бумагу и типографскую краску. Из-за недостатка бумаги Любанский подпольный райком несколько раз печатал на бересте сообщения о важнейших событиях на фронтах.
К началу 1943 года подпольные райкомы и межрайкомы партии и комсомола были образованы в ряде других областей республики. Постоянно действовал, как руководящий [239] партийный орган, Витебский обком. В него входили И. А. Стулов, Я. И. Жилянин, И. Б. Позняков, М. И. Плисе, Б. И. Можайский, И. Н. Рябцев, В. И. Лузгин и другие товарищи. Хотя находился он на Большой земле, близ линии фронта, его работники большую часть времени пребывали в партизанских бригадах и отрядах, вели активную политическую и организаторскую работу непосредственно на оккупированной территории.
В тылу врага постоянно находились многие руководящие партийные работники Гомельской и Могилевской областей.
И все-таки нас не могло удовлетворить существующее положение. Обстановка требовала решительно улучшить партийно-политическую работу как в партизанских бригадах, так и среди населения оккупированных городов и сел. Институт уполномоченных ЦК Компартии республики, целиком оправдывавший себя на первом этапе войны, теперь уже не мог оперативно руководить партизанским движением и партийным подпольем. Требовалось создать областные подпольные комитеты и через них осуществлять руководство партийно-политической и организаторской работой в районах. Особенно быстро это нужно было сделать в западных областях Белоруссии, где партизанское движение развивалось все еще недостаточно.
— Было бы неплохо обсудить эти вопросы вместе с товарищами, находящимися во вражеском тылу, — сказал как-то на заседании бюро ЦК Владимир Никифорович Малин. — Есть о чем поговорить, обобщить накопленный опыт...
Эту мысль высказывали и другие товарищи. Так возникла идея созыва в Москве пятого Пленума Центрального Комитета Компартии Белоруссии. Подготовка к нему началась в конце января. Было решено вызвать из-за линии фронта группу партийных работников, а также некоторых командиров партизанских бригад и отрядов.
Открытие Пленума намечалось на 26 февраля 1943 года. Но кое-кто из секретарей подпольных райкомов партии и командиров партизанских бригад прибыл на три — четыре дня раньше, чтобы рассказать об опыте партийно-политической работы и решить свои наболевшие вопросы: согласовать оперативные планы предстоящих боевых операций, договориться со штабом о доставке оружия и боеприпасов. [240]
Приехавший из Могилевской области И. М Кардович рассказал о подпольной партийной конференции, состоявшейся в Кировском районе. В ее работе участвовало восемнадцать делегатов с решающим и одиннадцать с со вещательным голосом, избранных на собраниях первичных организаций. Кроме того, на конференции присутствовали пятнадцать членов партии в качестве гостей.
Конференция обсудила доклад секретаря подпольного райкома партии А. И. Бычкова о роли и задачах партийных организаций района в партизанской борьбе. Речь шла прежде всего об усилении политико-воспитательной работы среди рабочих, крестьян и служащих, об активизации диверсионных действий на коммуникациях противника, о еще более широком вовлечении населения в партизанскую борьбу.
«Конференция считает необходимым усилить агитационно-массовую работу в деревне в первую очередь путем распространения листовок и сводок Советского Информбюро, — говорилось в ее решении. — Конференция обязывает первичные партийные организации больше уделять внимания работе первичных комсомольских организаций, направлять их деятельность на воспитание молодежи в духе честного и самоотверженного выполнения приказов партизанского командования. Конференция поручает парторганизациям, командирам отрядов и подразделений шире привлекать преданное Советской власти и Коммунистической партии население, в первую очередь молодежь, в партизанские отряды».
Уже сам факт проведения партийной конференции в тылу немецко-фашистских войск имел огромное воспитательное значение. Он показывал, что, несмотря ни на какие зверства фашистов, Коммунистическая партия действует и успешно направляет усилия всех советских патриотов на беспощадную борьбу против оккупантов. Широкое обсуждение решений конференции среди партизан и местных жителей сыграло большую мобилизующую роль. Только в январе и феврале состав партизанских отрядов, действовавших в Кировском районе, увеличился почти в три раза. Значительно возросла помощь населения партизанам продовольствием и теплой одеждой.
Центральный Комитет Компартии Белоруссии одобрил опыт Кировского подпольного райкома партии и рекомендовал использовать его другим райкомам. [241]
Товарищи, прибывшие из Полесья, доложили о расширении зоны партизанской борьбы на территории своей области. Заслуга в этом принадлежит прежде всего Федору Михайловичу Языковичу, который в начале 1943 года возглавил только что созданный подпольный обком партии.
Еще перед отлетом во вражеский тыл Федор Михайлович, знакомясь в Белорусском штабе с дислокацией партизанских отрядов в Полесье, заметил:
— Что-то мудрят мои земляки. Стянули все отряды в Октябрьский и Копаткевичский районы. Но здесь и так партизан достаточно — целая бригада Федора Илларионовича Павловского. А вот у Мозыря никого нет. Почему? Ведь там отличные места для расположения отрядов: кругом леса, да и железная дорога поближе.
Сразу по прибытии на место Ф. М. Языкович, посоветовавшись с товарищами, решил исправить это ненормальное положение. По его предложению в Мозырский район была направлена организаторская группа из ельских партизан во главе с А. Л. Жильским и М. К. Ильинковским. За короткое время она выросла в отряд, который уже в феврале провел несколько успешных боевых операций, разгромив полицейские участки в деревнях Михалки, Скрыганово и Михновичи.
Был создан Мозырский подпольный райком партии. Секретарем его стал М. К. Ильинковский. Партийные комитеты появились также в Наровлянском, Паричском, Комаринском и Хойникском районах. Ельский, Калинковичский, Домановичский и другие партизанские отряды из Октябрьского и Копаткевичского районов вернулись на свои основные базы.
Благодаря мерам, принятым подпольным обкомом партии, партизанская борьба в Полесье заметно активизировалась.
Пятый Пленум ЦК Компартии Белоруссии продолжался три дня — с 26 по 28 февраля. С докладом «Об обстановке и задачах партийных органов и партийных организаций в оккупированных районах Белоруссии» выступил первый секретарь ЦК, начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко.
Наше положение на фронтах Великой Отечественной войны к тому времени решительно улучшилось. [242]
Только что завершилась нашей блистательной победой грандиозная битва на Волге. После разгрома и пленения остатков трехсоттысячной армии гитлеровского фельдмаршала Паулюса советские войска на юге страны продолжали стремительно продвигаться вперед. Красная Армия перешла в наступление и на ряде других фронтов. Обстановка требовала от партизан всемерно усилить свою боевую деятельность. Об этом прежде всего и шла речь в докладе и выступлениях участников пятого Пленума.
Был обсужден и другой не менее важный вопрос — об улучшении политической работы среди трудящихся оккупированных сел и городов. Пленум поставил как одну из главных задач подпольных партийных организаций — систематически знакомить население с положением на советско-германском фронте, убедительно показывать крепость советского строя и неизбежность поражения гитлеровских войск, активно разоблачать лживую вражескую пропаганду. «Большевистская пропаганда, — подчеркивалось в постановлении Пленума, — должна вестись всеми имеющимися печатными средствами и устно, распространяться всюду среди населения оккупированной территории. Это привлечет новые тысячи борцов против оккупантов».
Перед подпольными партийными комитетами и партийными организациями, перед командирами и комиссарами бригад и отрядов, перед всеми партизанами и партизанками Пленум поставил задачу дальнейшего усиления борьбы с оккупантами, широкого вовлечения в нее всех слоев населения. Он также потребовал организационного укрепления отрядов и бригад, повышения их боевой активности, особенно диверсионной деятельности на коммуникациях противника.
В городах, где размещались крупные немецко-фашистские гарнизоны, партийным организациям рекомендовалось шире применять функциональный метод организации подполья, то есть создавать боевые тройки и пятерки. В решении подчеркивалась необходимость всесторонне учитывать в каждом отдельном случае конкретную обстановку.
При разговоре о методах партизанской борьбы выяснилось некоторое расхождение во взглядах. В частности одни ратовали за широкое применение рейдов по тылам [243] противника, другие — наоборот, считали их малоэффективными. Пленум внес ясность и в этот вопрос. Была дана установка не отказываться от таких операций, но и не увлекаться ими. Необходимо тщательно готовить каждый рейд, заранее и конкретно определять его задачи, стараться прокладывать маршруты в первую очередь по тем районам, где партизанская борьба еще недостаточно развита.
В течение марта итоги пятого Пленума ЦК Компартии Белоруссии широко обсуждались на партийных и общих собраниях партизан, на тайных сходах крестьян в деревнях и селах, временно оккупированных немецко-фашистскими захватчиками. Решения Пленума явились боевой программой для всех белорусов, действовавших во вражеском тылу. В них излагались конкретные задачи подпольной работы и партизанского движения на новом этапе, когда наступил коренной перелом в ходе войны.
Постановления Пленума ЦК вызвали среди партизан и подпольщиков новый подъем боевой активности. В Белорусский штаб буквально отовсюду стали поступать радиограммы об успешных действиях народных мстителей. Могилевский подпольный партийный центр сообщал, что только за шесть дней марта отряд № 277, действуя на участках железной дороги Гомель — Жлобин и Минск — Бобруйск, уничтожил восемь вражеских эшелонов, направлявшихся на фронт. В результате было убито и ранено до двух тысяч гитлеровцев.
В Полесской области активно действовали на коммуникациях противника молодежные диверсионные группы. При проведении боевых операций особенно отличались комсомольцы Иван Пашко, Василий Данильченко и Николай Гриб. По инициативе Полесского подпольного обкома комсомола в бригадах и отрядах области началось соревнование за отличное овладение боевыми специальностями. Весной 1943 года здесь было подготовлено из комсомольцев и молодежи сто тридцать четыре пулеметчика, сорок три минометчика, двенадцать бронебойщиков и сто двадцать девять подрывников.
Из Вилейской области сообщали об усилении диверсий на железнодорожных магистралях Вильнюс — Молодечно — Минск, Молодечно — Поставы, Вильнюс — Даугавпилс. А здесь было очень трудно вести борьбу. [244]
Почти все станции усиленно охранялись крупными военными гарнизонами фашистов. Им помогали местные полицейские отряды, созданные из представителей кулачества Литвы. Ксендзы и другие служители духовенства тоже ничем не гнушались, чтобы запугать население, выведать у верующих католиков сведения о партизанах, а затем передать их оккупантам.
И все-таки, несмотря на все эти трудности, борьба против гитлеровцев день ото дня усиливалась. На железных дорогах гремели взрывы, летели под откос поезда, то в одном, то в другом районе вспыхивали ожесточенные бои с фашистами.
Особенно широкий размах партизанское движение на территории Вилейской области приняло после того, как здесь был создан подпольный обком партии. Он состоял из пяти человек: И. Ф. Климова, А. А. Монахова, А. И. Шевченко, В. А. Титовца и П. А. Жуковича. Большую работу по мобилизации молодежи на вооруженную борьбу с оккупантами проводил тогда же образованный подпольный обком комсомола во главе с бывшим учителем П. М. Машеровым. На территории области начиная с 1943 года действовали сначала четырнадцать, затем восемнадцать, а к моменту изгнания фашистов двадцать подпольных райкомов партии и столько же подпольных райкомов комсомола. Только в партизанских бригадах и отрядах Вилейщины к весне 1943 года насчитывалось четыреста двадцать девять коммунистов и тысяча семьсот девяносто девять комсомольцев.
Выполняя постановления пятого Пленума ЦК Компартии республики, партийные и комсомольские организации области стали больше заниматься приемом в партию и комсомол новых членов, прежде всего из числа партизан, отличившихся в боях. Партийная организация отряда имени Буденного лишь за несколько месяцев 1943 года выросла вдвое, а комсомольская — втрое.
Коммунисты и комсомольцы Вилейщины, как и других областей республики, принимали в свои ряды самых достойных. В этом я убеждался всякий раз, когда знакомился с боевыми характеристиками на вновь принятых в партию и комсомол.
Мядельский подпольный райком принял в партию Никиту Мисуня, нарочанского рыбака. В своей области [245] он в числе первых начал борьбу с оккупантами, организовав из односельчан партизанский отряд.
Принятый кандидатом в члены партии партизан отряда имени М. И. Калинина (Сенненская бригада Витебской области) Никита Мокрецкий был прекрасным бронебойщиком. Он вывел из строя семь вражеских паровозов. Храбрым бойцом показал себя и подрывник Фома Ушаков. В своем заявлении он писал, что готов выполнить любое задание партизанского командования, а если потребуется, не пожалеет и жизни для победы над врагом. К моменту вступления в партию на его боевом счету было уже два уничтоженных эшелона противника с живой силой и техникой. Ветринский райком принял в ряды коммунистов Андрея Вырковского, участвовавшего в сорока боевых операциях. И так было повсюду.
После Пленума ЦК Компартии республики подпольные райкомы партии заметно повысили уровень организаторской работы, стали чаще обсуждать вопросы боевой учебы партизан, больше заботиться о пополнении бригад и отрядов свежими резервами.
Улучшилась политическая пропаганда среди населения. Главная задача состояла в том, чтобы систематически знакомить трудящихся с положением на фронтах и обстановкой внутри страны, разоблачать ложь и клевету гитлеровских пропагандистов, всячески бороться против попыток оккупационных властей втянуть белорусскую молодежь в различные антисоветские организации, вроде так называемого корпуса «самообороны». Подпольные партийные центры, опираясь на партизан, спасали население от угона на фашистскую каторгу в Германию и от зверств карателей.
На западе республики
Всякий раз, когда мне приходилось докладывать в Центральном штабе партизанского движения или в ЦК ВКП(б) о боевых делах белорусских партизан, товарищи спрашивали:
— А как обстоят дела на западе республики?
Вопрос самый обычный, но для меня, как и для других работников Белорусского штаба, он продолжительное время оставался довольно неприятным: мы не могли [246] на него ответить с достаточной полнотой и объективностью. Наступил 1943 год, а наш штаб толком еще не знал, каковы силы партизан в Брестской и других западных областях. Радиосвязь поддерживалась лишь с отдельными отрядами и с организаторскими группами, которые мы сами туда направляли.
— Нужно быстрее создавать в этих областях партийные центры, подпольные обкомы и райкомы, — несколько раз напоминали мне и в Центральном Комитете ВКЛ(б), и в Центральном штабе партизанского движения.
В декабре 1942 года ЦК Компартии Белоруссии утвердил состав Барановичского подпольного обкома партии. Наряду с В. Е. Чернышевым, Ф. А. Барановым, Д. М. Армяниновым и другими партийными работниками, которым только предстояло перебраться за линию фронта, в него вошли товарищи, уже давно находившиеся во вражеском тылу.
Василий Ефимович Чернышев и его группа тщательно готовились к переходу линии фронта. Важно было не повторить прошлой ошибки. Василий Ефимович хорошо помнил, как трудно пришлось ему в 1941 году, когда он без подготовки отправился на оккупированную территорию и попытался, по существу, в одиночку пробраться в Полоцкий район, где до войны работал секретарем райкома комсомола. Ему так и не удалось выполнить задание ЦК: пришлось вернуться на Большую землю.
Теперь, в начале 1943 года, обстановка за линией фронта была уже иной — повсюду действовали партизаны. Да и сам Василий Ефимович уже имел солидный боевой опыт. Однако задача, поставленная перед ним, была на этот раз гораздо ответственнее. Его посылали первым секретарем подпольного обкома партии. Это не то, что руководить комсомолом одного района в мирное время. Предстояло возглавить область, причем оккупированную врагом, да еще такую, как Барановичская, где еще сравнительно недавно хозяйничали польские капиталисты и помещики. Тут было над чем подумать.
Учитывая все обстоятельства, мы предоставили В. Е. Чернышеву и коммунистам его группы возможность тщательно и всесторонне изучить опыт работы других подпольных партийных органов в тылу врага.
На место, в Ивенецкий район, Барановичской области, где дислоцировался партизанский отряд имени Чкалова, [247] В. Е. Чернышев и его товарищи прибыли 17 апреля 1943 года. Ознакомившись с обстановкой, члены обкома на первом же заседании решили ряд организационных вопросов. Территорию области разделили на несколько зон. Для руководства подпольем и боевой деятельностью партизан на местах были созданы межрайонные комитеты партии во главе с членами обкома. Межрайкомы возглавили: В. З. Царюк — Столбцовский, Г. А. Сидорок — Ивенецкий, С. П. Шупеня — Щучинский, Е. Д. Гапеев — Лидский, М. Т. Анищенко — Слонимский. В южной группе районов подполье сначала возглавил секретарь обкома Ф. А. Баранов, затем его сменил Г. Д. Румянцев.
Важным этапом дальнейшего улучшения партийного руководства явилось создание подпольных райкомов партии. На территории Барановичской области было образовано двадцать шесть райкомов и Барановичский горком. Они объединяли вначале две тысячи триста четырнадцать членов и кандидатов партии. В последующем ряды коммунистов пополнили еще тысяча четыреста тридцать два человека. Одновременно создавались и подпольные райкомы комсомола. Ими руководил обком, возглавляемый секретарями Александром Рыбаковым и Филатом Башкинцевым.
Коммунисты и комсомольцы области под руководством подпольных партийных комитетов и первичных организаций широко развернули массовую политическую работу среди населения. Главный призыв, с которым они обращались к труженикам сел и городов, — активнее включаться в вооруженную партизанскую борьбу с оккупантами.
«Братья белорусы! — говорилось в одной из листовок. — Красная Армия подошла близко к нашей родной белорусской земле. Час освобождения недалек. Сплотим все силы на борьбу с фашистскими оккупантами. Вооружайтесь, создавайте партизанские группы и отряды, бейте гитлеровцев и их прислужников, срывайте все мероприятия немецко-фашистских оккупационных властей, уничтожайте средства связи, вредите врагу на каждом шагу!Пусть ярче горит пламя всенародной партизанской борьбы!
Да здравствует свободная Советская Белоруссия!» [248]
Этот боевой призыв, подкрепленный сотнями бесед пропагандистов и агитаторов, многократно повторенный на сельских сходах и митингах, нашел горячий отклик в сердцах тысяч крестьян, рабочих и служащих области. На путь вооруженной борьбы с оккупантами становилось все взрослое население многих сел и деревень. Если в начале 1943 года в области действовали восемь — десять отрядов, то к концу года здесь было уже сто шестнадцать отрядов, объединенных в двадцать три бригады, и около ста пятидесяти вооруженных антифашистских групп.
В связи с быстрым развитием партизанского движения перед подпольным обкомом партии и партизанским командованием возникла проблема вооружения людей. Белорусский штаб летом 1943 года отправил в Барановичскую область несколько самолетов с оружием. И все же его не хватало. Тогда обком партии и партизанское командование разработали ряд операций по захвату вражеских эшелонов с оружием. Только в течение 1943 года барановичские партизаны захватили восемь таких эшелонов, обеспечив трофейными винтовками, автоматами, пулеметами и гранатами более двенадцати тысяч человек.
По решению подпольного обкома партии почти во всех партизанских бригадах и крупных отрядах были организованы оружейные мастерские. Мастера снимали пулеметы с разбитых танков и бронемашин, ремонтировали их и передавали в боевые подразделения. Комсомольцы бригады имени В. И. Ленина, обнаружив в лесу три танка и бронемашину, сначала решили снять только пулеметы, но, когда доложили о находке комбригу Г. А. Шубину, он приказал отремонтировать танки и привести их в порядок. Вскоре боевые машины поступили на вооружение бригады. В сборе оружия на полях недавних сражений партизанам активно помогали местные жители.
Постоянная, тесная связь коммунистов и комсомольцев с населением позволяла им быстро и умело разоблачать антисоветскую пропаганду, которую пытались вести среди жителей оставшиеся в городах и селах буржуазные националисты, кулацкие элементы и католические священники. Работа значительно облегчалась тем, что некоторые райкомы партии и комсомола, первичные организации, партизанские отряды возглавляли известные рабочим и крестьянам активные революционеры-подпольщики бывшей Западной Белоруссии. Жители области [249] хорошо знали, например, Владимира Зеноновича Царюка, члена подпольного обкома, секретаря Столбцовского межрайкома Компартии Белоруссии. Они знали, сколько невзгод пришлось вынести ему за годы хозяйничания польских панов в западных областях Белоруссии. Ему верили, о нем рассказывали легенды. Многим было известно, что за активную революционную деятельность польский буржуазный суд приговорил В. З. Царюка к пожизненной каторге. В тюрьмах и лагерях буржуазной Польши он провел в общей сложности более тринадцати лет. Но никакие издевательства пилсудчиков не сломили и не поколебали непреклонной воли коммуниста в борьбе за свободу и счастье своего народа. Как только западные области Белоруссии были воссоединены с БССР и Царюк получил долгожданную свободу, он сразу же активно включился в строительство новой жизни. Работая председателем Столбцовского райисполкома, Владимир Зенонович отдавал все свои силы и знания делу укрепления социалистического правопорядка на территории района. Опыт подпольной коммунистической деятельности, накопленный им в панской Польше, пригодился в годы Великой Отечественной войны.
На примере таких своих земляков, как В. З. Царюк, местные крестьяне, в большинстве своем недавние безземельные батраки, а также рабочие убеждались, что коммунисты — их самые надежные защитники.
Сила этой несокрушимой веры в партию проявлялась буквально во всем. Когда оккупанты попытались на территории области провести мобилизацию молодежи в так называемую «Белорусскую краевую оборону», пропагандисты и агитаторы партийных комитетов провели в селах и деревнях сотни докладов, бесед и митингов, призывая молодежь уклоняться от фашистской мобилизации, вступать в ряды партизан. Только в Дятловском и Козловщинском районах такая работа была проведена в 114 населенных пунктах. И всюду крестьяне единодушно поддержали призыв коммунистов.
На мобилизационный пункт в Столбцах фашисты согнали более тысячи восьмисот молодых крестьян, заперли их в казармы и уже начали выдавать «мобилизованным» обмундирование. Столбцовский межрайком партии направил для проведения разъяснительной работы среди обманутых гитлеровцами молодых крестьян семьдесят девять [250] агитаторов — коммунистов и комсомольцев. Им удалось пробраться в казармы, разъяснить согнанной туда молодежи, на какое преступление толкают ее фашисты. В результате только сто восемьдесят крестьянских парней, главным образом сынков бывших хуторян-кулаков, остались у гитлеровцев, а остальные либо разошлись по своим деревням, либо прямо из казарм отправились к партизанам, чтобы «воевать против швабов». Так же поступила молодежь и других районов. Широко задуманная гитлеровцами мобилизация была сорвана. Зато в ряды партизан в период ее проведения пришло более трех тысяч молодых патриотов.
Партийные и комсомольские организации при активной поддержке всего населения сорвали также попытку польских буржуазных националистов привлечь молодежь польской национальности в банды убийц и грабителей, создававшиеся по указке эмигрантского «правительства» Польши. Партизаны вышибли из пределов области националистических буржуазных последышей, а молодые поляки влились в советские партизанские отряды.
По данным, поступившим в Белорусский штаб, барановичские партизаны истребили несколько тысяч вражеских солдат и офицеров, пустили под откос более тысячи железнодорожных эшелонов, в том числе три бронепоезда, вывели из строя тридцать четыре танка и бронемашины, почти тысячу автомашин, восемьдесят шесть тракторов и тягачей.
Надежды гитлеровцев на то, что жители западных областей Белоруссии останутся «лояльными» к ним и не пойдут против них воевать, с треском провалились. Убедительным свидетельством этого является пример еще одной западной области — Брестской.
Партизанская борьба на ее территории развернулась почти с первых дней оккупации. Организаторами ее во многих случаях выступали местные партийные работники, в том числе старые революционеры Западной Белоруссии. Одним из таких славных патриотов был Захар Филимонович Поплавский, член Компартии с 1922 года. До воссоединения Западной Белоруссии с БССР он продолжительное время работал секретарем Брестского подпольного окружкома, постоянно подвергался преследованиям со стороны пилсудчиков. За революционную деятельность польский буржуазный суд неоднократно [251] приговаривал его к тюремному заключению и каторжным работам. Только в 1939 году, когда в Брест пришла Красная Армия, он обрел свободу.
В июне 1941 года на брестскую землю ворвались орды фашистских разбойников. Захар Филимонович не колеблясь остался в подполье, чтобы сразу же включиться в активную борьбу с гитлеровцами. Он возглавил небольшую партизанскую группу, которая действовала на территории Антопольского района.
Для организации партийного подполья и партизанской борьбы в различных районах области остались также многие другие видные участники революционного движения в Западной Белоруссии — Василий Петрович Ласкович, Василиса Семеновна Селивоник, Константин Иванович Толочко, Иосиф Павлович Урбанович, один из организаторов и руководителей восстания ружанских крестьян против польских панов-угнетателей Мирон Емельянович Криштофович. Их по праву можно назвать зачинателями всенародной борьбы против гитлеровских захватчиков на Брестщине.
В 1942 году на территории области начали боевые действия партизанские отряды под командованием П. В. Пронягина, Н. В. Бабкова, А. П. Черткова, П. И. Массалова, А. К. Бондарева, Д. С. Дмитриева и других. К началу 1943 года они насчитывали около двух тысяч бойцов и командиров.
Однако действовали партизаны разрозненно. Надо было объединить их для более эффективной борьбы. Таким связующим центром явился созданный в марте 1943 года Брестский подпольный обком партии.
Первым секретарем подпольного обкома ЦК Компартии Белоруссии утвердил С. И. Сикорского, опытного партийного работника, хорошо знающего Брестскую область с ее многонациональным населением. Его заместителем был назначен И. И. Бобров, членами обкома — подполковник государственной безопасности А. Н. Дроздов, А. В. Калиберов, Ф. С. Ромм, С. Ф. Потеруха и А. И. Федосюк.
Самолет доставил этих товарищей на один из партизанских аэродромов Минской области. А оттуда они с радиостанцией, грузом взрывчатки, патронов и мин пошли пешком в сопровождении небольшого партизанского отряда, выделенного по нашему указанию командованием [252] Минского соединения. Более месяца члены обкома добирались в назначенный район. По пути несколько раз отбивались от гитлеровцев и банд буржуазных националистов.
Обком образовал областной штаб партизанского движения во главе с С. И. Сикорским. Для установления связи с отрядами, которые уже действовали, и руководства партийным подпольем были созданы зональные штабы. Возглавили их Степан Филиппович Потеруха, Захар Филимонович Павловский и Александра Ивановна Федосюк. Во все партизанские отряды обком назначил комиссаров из числа коммунистов. Перед ними поставили задачу — оформить в подразделениях первичные партийные и комсомольские организации и, опираясь на них, развернуть активную политико-воспитательную работу среди партизан и населения.
После образования подпольного обкома и райкомов партии партизанское движение на Брестщине стало быстро расти. Во многих районах появились новые партизанские отряды и группы. В начале августа С. И. Сикорский доложил мне радиограммой, что число партизан почти удвоилось, сформированы две бригады, одиннадцать отрядов действуют самостоятельно.
Иными становились и масштабы действий брестских партизан. От нападений на одиночные машины и мелкие группы эсэсовцев и полицейских они переходили к крупным диверсиям на железных дорогах, громили гарнизоны вражеских войск.
В Косовском, Ружанском, Березовском и Пружанском районах грозой для фашистов стала бригада, которой командовал Н. В. Сенькин. В ее состав входили восемь отрядов общей численностью тысяча восемьсот пятьдесят человек. В Кобринском районе успешно действовала бригада К. С. Гарасюка.
Партизаны громили военные гарнизоны, сжигали возрожденные гитлеровцами помещичьи усадьбы, уничтожали банды буржуазных националистов. Главное же внимание они уделяли диверсиям на железнодорожных и шоссейных коммуникациях.
Борьба была нелегкой, требовала от каждого патриота исключительной самоотверженности и мужества. Для охраны железнодорожных и шоссейных магистралей Брест — Минск, Брест — Пинск, Брест — Ковель, для [253] прочесывания лесов и проведения карательных экспедиций немецко-фашистское командование держало в Бресте, Кобрине, Берёзе, Ивацевичах и других крупных населенных пунктах военные гарнизоны, каждый из которых насчитывал до тысячи и более солдат и офицеров.
По селам и деревням рыскали отряды эсэсовцев, терроризируя мирное население. В Каменецком районе гитлеровцы сожгли тридцать две деревни, расстреляли более девятисот женщин, детей и стариков, а семьсот парней и девушек угнали на фашистскую каторгу в Германию. По десяти — тридцати сел и деревень спалили оккупанты и буржуазные националисты в Шерешевском, Пружанском, Малоритском, Домачевском, Березовском и других районах.
Но, несмотря на жестокий террор оккупантов, население активно помогало партизанам всем, чем могло.
— Фашисты сожгли нашу деревню Корочань, — заявил на одном из митингов крестьянин Николай Клюйко. — Они хотели, чтобы мы покорились им и не помогали партизанам. Не выйдет. Хотя гитлеровцы лишили нас крова и мы живем сейчас в лесу, все равно будем делиться с нашими защитниками последним куском хлеба. Пусть они еще крепче бьют проклятых фашистов.
Такие слова можно было услышать всюду. Жители Брестской области не только помогали партизанам. Вступая в отряды, они и сами бились с врагами до последнего дыхания, проявляя беспримерное мужество и героизм.
Хорошо помню одну из радиограмм, поступивших в ЦК комсомола Белоруссии от Брестского подпольного обкома комсомола. В ней подробно говорилось о подвиге шестнадцатилетнего комсомольца Николая Гойшика.
Связь с партизанами он поддерживал давно, выполняя различные задания. Главным образом он собирал сведения о численности и вооружении немецких гарнизонов.
Когда гитлеровские бандиты расстреляли отца Гойшика, обвинив его в сочувствии партизанам, Николай с матерью Ольгой Андреевной ушли в лес, в отряд. Там молодой патриот вскоре прославился как смелый и мужественный подрывник. Он не пропускал ни одного случая, когда представлялась возможность принять участие в диверсиях против гитлеровцев. Неоднократно командиры объявляли ему благодарность за мужество и отвагу, [254] проявленные в боях. За два месяца пребывания в партизанском отряде Николай пустил под откос шесть немецких военных эшелонов. Разумеется, диверсии он совершал не один, а с боевыми товарищами. Нередко при выполнении заданий ему поручалась наиболее ответственная роль.
Ольга Андреевна, работавшая в отряде то санитаркой, то поваром, иногда спрашивала у Николая:
— Неужели тебе не страшно, сынок? Ведь ты еще совсем мальчик...
— Я партизан, мама, — гордо отвечал Николай. — Мне не положено бояться. Если я погибну, то как патриот. Вам, мама, не придется за меня краснеть.
На свое последнее боевое задание Николай, как всегда, уходил с твердым решением — не возвращаться до тех пор, пока не будет пущен под откос еще один вражеский поезд. Накануне, выступая на комсомольском собрании, он дал клятву, что ни за что не пропустит к фронту тот эшелон с боеприпасами, о котором сообщили разведчики из Бреста.
Ночью группа партизан благополучно добралась до участка железной дороги, где предполагалось заложить мину.
— Разрешите, я один установлю мину, — попросил Николай командира группы. — До подхода эшелона времени еще много. Управлюсь. Ведь разведчики сказали, что поезд выйдет из Бреста на рассвете.
— Что ж, действуй, — согласился командир, — а мы будем прикрывать тебя.
Не успел Николай подняться на насыпь, как послышался грохот приближающегося поезда (фашисты отправили эшелон раньше срока). Как быть? Для установки мины не оставалось времени. Пропустить поезд — значит не выполнить задания и подвести товарищей. И Николай решился на подвиг: когда эшелон был уже совсем рядом, он выскочил на полотно железной дороги и, держа в руках толовый заряд, бросился под паровоз. Раздался взрыв. Комсомолец Николай Гойшик погиб, но гитлеровцы дорого заплатили за его смерть: еще один эшелон с боеприпасами не дошел до франта. Под обломками вагонов нашли свою смерть десятки гитлеровцев-охранников.
Подпольным партийным и комсомольским комитетам [255] Брестской, Барановичской, Вилейской и других западных областей большое внимание приходилось уделять политической работе среди граждан польской национальности, которых немало проживало тогда на временно оккупированной территории нашей республики. Особенно много поляков было в Сморгоньском и Ошмянском районах, Барановичской области, и на северо-востоке Брестской.
Польские буржуазные националисты, выполняя директивы лондонского эмигрантского «правительства», всячески стремились разжечь вражду между белорусами и поляками, запугивали своих земляков «новой оккупацией» их родины советскими войсками. Сначала они ограничивались идеологической борьбой против партизан, затем начали применять оружие.
Главари польского национализма образовали так называемый «Виленский «подпольный» центр». О нем мы впервые узнали во второй половине 1943 года. Секретари Вилейского и Барановичского подпольных обкомов сообщили в Белорусский штаб, что в ряде районов этих областей польские буржуазные националисты по приказанию «центра» начали формировать «боевые дружины». Туда принимают только поляков. Командуют ими офицеры бывшей польской армии, сынки капиталистов и помещиков. «Дружинники» называют себя партизанами, разглагольствуют об изгнании немецких оккупантов с польской земли, но явно действуют по их указке. Были случаи, когда они обстреливали советских партизан из засад.
«Как относиться к ним?» — спрашивали в радиограмме вилейские и барановичские товарищи.
Центральный Комитет Компартии Белоруссии вначале рекомендовал внимательно присмотреться к польскому буржуазно-националистическому «подполью», выяснить его настоящую программу и, если удастся, договориться с командирами «дружин» о совместных боевых действиях против гитлеровцев. Вскоре, однако, стало совершенно ясно, что националисты и их «Виленский «подпольный» центр» даже не думали вести борьбу с немецко-фашистскими захватчиками. Главное, к чему они стремились, это — сохранить на территории западных областей Белоруссии довоенные буржуазные порядки. Руководители «центра» пытались даже предъявлять некоторым [256] командирам и комиссарам наших партизан ультиматум: рассматривать территорию западных областей Белорусской республики как исконно польскую. Кроме того, они всячески стремились раскрыть сеть коммунистических подпольных организаций и определить дислокацию советских партизанских отрядов.
В руки наших разведчиков попали документы, которые убедительно говорили о тесных связях польских буржуазных националистов с гитлеровцами, в том числе с гестапо и СД. Разведчики перехватили, например, донесение главаря польских легионеров «Блисковица» немецкому коменданту станции Подбродье. Сообщая об участии одной из «дружин» в боевых действиях против советских партизан, он заверял своего шефа, что и впредь не намерен ослаблять борьбы против коммунистов на территории Западной Белоруссии.
Из других документов стало известно, что в Линдском районе фактическим руководителем так называемого «польского подполья» и «партизанских дружин» являлся не кто иной, как заместитель гебитскомиссара города немецкий фашист Дрексель, а его правой рукой был бургомистр Боярчик, ярый противник Советского Союза, предатель польского народа.
Профашистская деятельность польских буржуазных националистов особенно наглядно проявилась в ноябре 1943 года, когда их бандитская дружина «Лена» приняла участие в карательной экспедиции гитлеровцев против советских партизан. Легионеры «Лены» захватили переправы через Неман и пытались задержать наших бойцов, чтобы поставить их под удар карателей. Только в течение 19 ноября партизанам пришлось три раза вступать в бой с бандой националистов.
Теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что пора начинать решительную борьбу против «Виленского «подпольного» центра» и его органов на местах. Центральный Комитет Компартии Белоруссии дал указание Вилейскому, Брестскому и Барановичскому подпольным обкомам и районным комитетам партии всеми способами разоблачать перед населением связи польских буржуазных националистов с гитлеровцами, добиваться разложения созданных ими «дружин», вовлекать поляков в советские партизанские отряды для активной борьбы против немецко-фашистских оккупантов. А с [257] теми легионерами, которые вместе с гитлеровцами участвовали в карательных экспедициях, мы рекомендовали поступать как с врагами советского и польского народов.
В деревнях и селах, где преобладало польское население, партийные и комсомольские организации развернули широкую агитацию, раскрывая перед трудовым народом истинное лицо главарей националистических «дружин» и «легионов».
В юго-западных районах Вилейской области особенно активно действовала буржуазно-националистическая банда во главе с Лупешко. «Виленский «подпольный» центр», как стало известно, дал ему строгий наказ: в немецких солдат и офицеров ни при каких обстоятельствах не стрелять, коммуникаций не разрушать, взаимоотношений с литовской полицией не обострять; группы советских партизан уничтожать из-за засад.
Пропагандисты и агитаторы подпольных райкомов партии и комсомола рассказали об этом приказе «Виленского центра» населению. В беседах с крестьянами они подчеркивали, что истинные польские патриоты, не щадя жизни, ведут упорную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками под Варшавой и Лодзью, под Краковом и Люблином, помогая Красной Армии быстрее изгнать оккупантов с родной земли. Буржуазные же националисты оптом и в розницу торгуют интересами польского народа. Чтобы обострить отношения между трудящимися поляками и советскими людьми, головорезы из банды Лупешко не останавливаются ни перед какими провокациями. Они прикалывают к головным уборам красные звездочки и под видом советских партизан грабят население, насилуют женщин и девушек, убивают стариков и детей.
Стремясь привлечь на свою сторону местных поляков, Лупешко не жалел денег. Каждой группе, состоящей из тридцати — сорока человек, он выдавал ежемесячно по двадцать — тридцать тысяч немецких оккупационных марок, которыми его снабжали фашистские власти. Чтобы скрыть свои связи с гитлеровцами, он говорил: «Не думайте, что деньги нам дают немцы. Мы печатаем марки сами».
Партийные и комсомольские агитаторы разоблачили эту ложь. Они приводили неопровержимые данные, добытые [258] нашей разведкой. Крестьяне-поляки убедились, что ни «Виленский «подпольный» центр», ни сам Лупешко не располагают оборудованием для печатания фашистских марок. Деньги они получают в немецком банке, как плату за провокации против советских партизан.
Вилейский подпольный обком партии издал несколько листовок — обращений к населению белорусской и польской национальностей, в которых разъяснялись происки польских буржуазных националистов. В одной из таких листовок, распространенных среди жителей Ошмянского, Сморгоньского и Свирского районов, говорилось о расстреле бандитами офицера польской армии Мрачковского за то, что он с группой солдат вступил в бой с эсэсовцами, учинившими зверскую расправу над крестьянами.
Дело было, конечно, не только в этом конкретном случае. Мрачковский просто «мешал» головорезам. Являясь одним из организаторов польского националистического «подполья» на Вилейщине, он вскоре осознал ошибочность того пути, на который толкнуло поляков буржуазное эмигрантское «правительство», окопавшееся в Лондоне. Мрачковский неоднократно предлагал главарям националистов заключить союз с советскими партизанами и вместе бороться против фашистских оккупантов. Именно за это банда Лупешко приговорила его к смерти. Но расстрелять Мрачковского националисты открыто не посмели: он был слишком популярен в кругах подлинных польских патриотов. Расправа над ним была учинена тайно. 12 января 1944 года приближенные Лупешко затащили Мрачковского в лес и застрелили.
В листовке приводился и другой убедительный пример, показывающий тесную связь главарей буржуазно-националистического «подполья» с фашистами. Однажды к Лупешко приезжал для переговоров о совместных действиях против советских партизан «сам» уполномоченный СД города Вилейки немецкий барон эсэсовец Зинглер.
Ссылаясь на эти и многие другие примеры, подпольный обком партии подчеркивал в листовке, что «вооруженная банда Лупешко является не чем иным, как отделением гестапо, а ее участники — врагами советского и польского народов». Далее следовал призыв к населению — «не поддерживать польские вооруженные группы [259] предателя польского народа Лупешко потому... что они действуют заодно с немецко-фашистскими захватчиками».
Пропагандисты и агитаторы старались доходчиво разъяснить населению основы дружбы между советским и польским народами. Они подчеркивали, что подлинными борцами за свободу и независимость Польши являются не буржуазные националисты, а воины польской дивизии имени Тадеуша Костюшко, которые бок о бок с красноармейцами борются с кровавым немецким фашизмом.
Работа, проводимая коммунистами и комсомольцами, давала свои плоды. Большинство крестьян-поляков стало с недоверием относиться к посулам буржуазных националистов, поняло, под чью дудку они пляшут. Тогда националистические подонки распространили еще одну гнусную ложь — якобы «советы собираются мстить полякам за их неправильное поведение в предвоенные годы».
Некоторая часть польского населения западных областей Белоруссии вначале встревожилась: «А что, если правду говорят офицеры?» Подпольным обкомам и райкомам партии, агитаторам пришлось приложить немало усилий, чтобы разоблачить и эту клевету, убедить поляков в том, что Красная Армия придет на польскую землю только как армия-освободительница.
На собраниях и митингах, проводимых в селах, и во время бесед наших агитаторов крестьяне-поляки нередко спрашивали:
— Не будет ли Польша после освобождения присоединена к Советскому Союзу?
— Придется ли полякам выплачивать СССР контрибуцию за освобождение польской территории?
— Какая будет в Польше власть?
На эти и другие вопросы наши пропагандисты и агитаторы всегда давали правильные ответы. Мы с удовольствием отмечали, что в идеологическом поединке с буржуазными националистами побеждает большевистская, коммунистическая правда. К осени 1943 года некоторые «дружины», созданные «Виленским «подпольным» центром», стали распадаться. Еще раз подтвердилась справедливость мудрой народной поговорки — у лжи короткие ноги. [260]
Перо приравнялось к штыку
Информация из-за линии фронта шла в Белорусский штаб непрерывным потоком. Если год назад мы даже о крупных операциях партизан узнавали порой с опозданием, то теперь ежедневно получали по сто — сто пятьдесят радиограмм с подробным анализом боев, диверсий и других событий.
Работа в штабе не прекращалась ни днем ни ночью. Нам приходилось заниматься не только боевыми, политическими и хозяйственными вопросами, но и делами, на первый взгляд весьма далекими от партизанской борьбы, — например организацией самодеятельных концертов и кино для населения временно оккупированных областей. Многие ответственные работники ЦК Компартии республики являлись одновременно сотрудниками Белорусского штаба. Поэтому провести какую-то определенную грань между ЦК и штабом было невозможно, да это и не требовалось. Все делали одно общее дело.
Часто по вечерам ко мне заходил секретарь ЦК по пропаганде Тимофей Сазонович Горбунов. Выкладывая на стол пачки газет, издававшихся за линией фронта подпольными комитетами, он говорил:
— Прочитайте, Петр Захарович. Много интересного.
И мы вместе начинали изучать издания партизан и подпольщиков, отбирая для практической работы самое главное. А они действительно содержали немало интересного.
Ранее я уже упоминал о подпольных республиканских газетах «Звязда» и «Чырвоная змена», издававшихся на территории Минской области. Их, разумеется, можно было бы печатать на Большой земле и доставлять за линию фронта самолетами. Но тогда они во многом утратили бы свою оперативность. Да и политически их было выгоднее издавать во вражеском тылу. Вот почему бюро ЦК, вопреки возражениям некоторых товарищей, сочло необходимым печатать газеты в центре партизанской борьбы.
К середине 1943 года помимо «Звязды» и «Чырвоной змены» на временно оккупированной территории республики издавалось уже более ста шестидесяти газет. Минский подпольный обком партии выпускал газету «Партизан Беларуси», Полесский — «Бальшавiк Палесся», [261] Пинский — «Палесская праўда», Могилевский — «За Радзiму», Гомельский — «Гомельска праўда», Брестский — «Заря», Барановичский — «Чырвоная звязда», Вилейский — «Сялянская газета», Белостокский — «Белостокская правда». В ряде областей выходили комсомольско-молодежные газеты.
Издание газет в тылу врага было делом важным, но очень трудным. И мы буквально преклонялись перед Тимофеем Сазоновичем Горбуновым и его помощником Иваном Сергеевичем Кравченко, которые с неистощимым энтузиазмом добывали в различных организациях все необходимое для партизанских периодических изданий.
Прежде всего необходимо было создать на местах типографии и обеспечить их наборщиками. В условиях войны эта задача оказалась исключительно тяжелой. Чтобы решить ее, Т. С. Горбунову приходилось обращаться за помощью в Центральный Комитет ВКП(б), в Главное политическое управление Красной Армии, в Московский горком партии, в обкомы многих тыловых областей. Всюду ему сочувствовали, но не все располагали возможностью удовлетворить его просьбы. И все же, несмотря на трудности, нам удалось скомплектовать и переправить за линию фронта сто шестьдесят семь небольших типографий. Несколько типографий подпольщики оборудовали сами, использовав полиграфическое имущество, захваченное партизанами в городах и районных центрах при разгроме вражеских гарнизонов.
Серьезной проблемой оказался и подбор журналистов. Людей в нашем распоряжении было много, но газетное дело знали лишь единицы. Когда Т. С. Горбунов начинал уговаривать коммунистов — бывших партийных работников, учителей и научных сотрудников — перейти в газету, многие из них отвечали:
— Нет, Тимофей Сазонович, лучше мы будем рядовыми бойцами. Для работы в редакции ищите журналистов. Для них это дело привычное, а нам надо заново учиться.
Из-за недостатка журналистских кадров некоторым редакторам приходилось выпускать по две газеты. Даже республиканские органы «Звязду» и «Чырвоную змену» продолжительное время редактировал один М. П. Барашков. [262] И хотя трудился он, как говорится, без сна и отдыха, тем не менее не всегда успевал отредактировать сдаваемые в набор материалы. В результате качество отдельных номеров, особенно «Чырвоной змены», было невысоким.
«Газета «Чырвоная змена»... похожа на официальный бюллетень, ...слабо выполняет свою роль пропагандиста, агитатора и организатора молодых патриотов», — докладывал Центральному Комитету Компартии республики Н. Е. Авхимович, побывавший осенью 1943 года в Минской и Полесской областях. Он справедливо указывал на необходимость укрепить республиканскую комсомольскую газету квалифицированными кадрами. Но сделать это удалось не сразу.
Полесскую областную подпольную газету «Бальшавiк Палесся» редактировал А. Г. Каплан, работавший до войны редактором ельской районной газеты. Этот энергичный, влюбленный в свое дело человек обеспечивал регулярный выпуск газеты, несмотря ни на какие трудности. Сначала она выходила один раз в пятидневку, а затем три раза в неделю тиражом в пятьсот и более экземпляров.
Почти во всех районах Полесья, где имелись подпольные райкомы партии, издавались местные газеты. Выходили они, правда, не всегда регулярно, но пользовались у партизан и населения большой популярностью.
В Барановичской области издавались две областные подпольные газеты «Чырвоная звязда» и «Молодой мститель», одна городская — «За Родину» и двадцать две районные. Тираж «Чырвоной звязды» нередко доходил до трех тысяч экземпляров.
Партизаны и население Вилейской области читали «Сялянскую газецю». Она начала выходить в марте 1943 года в Докшицком районе при штабе партизанской бригады А. Д. Медведева. Все необходимое для ее выпуска — печатная машина, шрифты, бумага — было захвачено при налете на немецкую типографию.
Аппарат газеты вначале состоял всего из двух человек — редактора А. Т. Василевского и наборщицы Д. Молевой. Позже, когда «Сялянская газета» стала издаваться на территории Нарочанской партизанской зоны, где дислоцировалась бригада Ф. Г. Маркова, состав ее редакции [263] и типографии пополнился. Новый редактор М. П. Петухов с помощью подпольного обкома партии создал хотя и небольшой, но дружный и квалифицированный редакторский коллектив.
В 1943 году подпольные периодические издания начали выходить на всей оккупированной территории Белоруссии. В руках подпольных партийных органов они являлись мощным средством идейного воспитания партизан и мобилизации населения на активную борьбу с фашистскими захватчиками. Большими тиражами издавались также листовки, адресованные рабочим, крестьянам и служащим оккупированных областей.
Периодическая печать нередко была единственным источником, из которого люди узнавали правду о положении на фронтах, о событиях, происходивших в нашей стране и за ее рубежом.
Центральный Комитет Компартии Белоруссии уделял подпольной печати самое пристальное внимание. Как ни трудно было доставать бумагу, краску и типографское оборудование, мы старались удовлетворять все заявки обкомов и райкомов. В адрес Барановичского обкома в 1943 году было отправлено на самолетах восемнадцать портативных типографий. Вилейский обком получил с Большой земли одиннадцать таких типографий. По нескольку комплектов типографского оборудования послали мы Могилевскому, Минскому, Брестскому и другим областным комитетам.
По указанию ЦК Компартии республики подпольные обкомы регулярно инструктировали редакторов газет, на каждый период борьбы ставили перед ними конкретные задачи. Когда представлялась возможность и позволяла обстановка, в инструктивных совещаниях участвовали секретари ЦК партии и ЦК комсомола Белоруссии.
Чувствуя огромное влияние подпольной коммунистической печати на население, немецко-фашистские оккупационные власти иногда прибегали к выпуску фальшивок — распространяли в селах и городах газеты и листовки под советскими названиями и лозунгами, но с антисоветским содержанием. В населенных пунктах Барановичской области не раз появлялись фальшивые издания «Савецкой Беларуси», «Чырвоной звязды» и «Звязды». Но советские люди, как говорится, по полету [264] узнавали геббельсовских уток, и провокации фашистов не имели успеха.
В газетах и листовках, издаваемых подпольщиками, регулярно печатались материалы о кровавых злодеяниях гитлеровцев, о бесчеловечной эксплуатации советских людей, угнанных на фашистскую каторгу в Германию, о расстрелах военнопленных красноармейцев и командиров, о фашистских лагерях смерти. Публиковались стихи партизанских поэтов, острые карикатуры на фашистских мракобесов.
Все эти материалы звали население браться за оружие, помогать партизанам и Красной Армии громить врага.
Когда немецко-фашистские власти объявили массовую мобилизацию населения для отправки в Германию, подпольная партизанская печать разъясняла людям, на какую ужасную каторгу пытаются заманить их оккупанты. В те дни республиканская газета «Звязда», обращаясь к молодежи, писала:
«Не поддавайтесь на провокации фашистов, не уезжайте в Германию, не верьте гитлеровской пропаганде о том, что вас ждет там хорошая работа и хорошая жизнь! Фашисты мобилизуют молодых белорусов и белорусок на каторжный труд. Уклоняйтесь от мобилизации! Идите в лес, к партизанам! Берите в руки оружие и беспощадно уничтожайте фашистских захватчиков!»
Тут же публиковались письма, в которых люди, побывавшие в Германии, рассказывали правду о «фашистском рае», об издевательствах немецких капиталистов и помещиков над советскими гражданами.
Видное место на страницах подпольных газет отводилось материалам на хозяйственные темы, особенно в период сева, уборки урожая и других массовых кампаний. Печать призывала крестьян самоотверженно трудиться на полях, бороться за высокие урожаи с тем, чтобы обеспечить хлебом и себя и партизан.
Однажды — это было примерно в середине августа 1943 года — Т. С. Горбунов принес мне пачку только что полученных из-за линии фронта подпольных газет и сказал:
— Почитайте вечерком, Петр Захарович. Тут много по вашей части — об уборке урожая. Ведь вы, как второй [265] секретарь ЦК, должны заниматься и вопросами сельского хозяйства.
Невольно вспомнился канун войны, когда, сдав государственные экзамены в Высшей школе партийных организаторов, я целую ночь размышлял об обязанностях второго секретаря ЦК, о путях дальнейшего развития сельскохозяйственного производства в республике, об осушении Полесских болот.
Во всех газетах, которые принес Тимофей Сазонович, публиковались статьи об уборке урожая. Их авторы с любовью называли выращенный хлеб прекрасным даром природы и человеческого труда. Казалось, вот так же писалось об этом и в предвоенные годы. Но нет, не так. Теперь рядом со словами «страдная пора», «уборка богатого урожая» значились другие, грозные и суровые: «война», «фашисты», «грабители».
«Наступила горячая пора уборочной кампании, — говорилось в одной из статей газеты Брестского подпольного обкома партии «Заря». — Это — самый ответственный и самый решающий период борьбы за хлеб.Что значит борьба за хлеб?
Это значит убрать его так, чтобы ни одно зерно не попало фашистам. Это значит отстоять плоды упорного и кропотливого труда.
...Оккупанты стремятся оставить крестьян без куска хлеба, обречь их на голодную смерть. С этой целью фашистские захватчики направляют в деревни и на поля вооруженные до зубов команды грабителей.
...Борьба за хлеб — это борьба за победу. Не дадим ни одного грамма хлеба фашистам! Немецко-фашистские захватчики пришли на нашу землю как угнетатели, разбойники и грабители. Так пусть же они подохнут с голоду!
Вместо хлеба — смерть фашисту!
Партизаны! Трудовое крестьянство! Совместными усилиями боритесь за полный сбор урожая! Быстрее уберем и спрячем хлеб от гитлеровских собак!
Не дадим хлеба фашистам! Поможем Красной Армии быстрее разгромить полчища фашистских агрессоров, освободить народы, стонущие под игом оккупантов!»
Статья разъясняла далее, что самым верным и надежным защитником трудового крестьянства на оккупированной [266] территории являются советские партизаны, что по указанию ЦК Компартии республики подпольные райкомы партии создали специальные партизанские группы, которые не допустят в деревни «продовольственные команды» гитлеровцев.
Да, в тот суровый период уборка урожая требовала не только высоких темпов полевых работ. Она означала и вооруженную борьбу за каждый собранный килограмм зерна.
Из партизанских газет и листовок мы узнавали не только о боевых подвигах советских людей. Они рассказывали также о героической борьбе наших братьев по оружию — чехов, словаков, венгров, сербов и хорватов, влившихся в ряды советских партизан.
«Третий месяц как мы находимся в партизанском отряде, — писали в одном из номеров «Бальшавiка Палесся» бывшие словацкие солдаты Павел, Мартын и Яков. — За это время мы уже много раз участвовали в боях. Вместе с нашими родными братьями по крови — белорусами мстим гитлеровским бандитам за неслыханные издевательства над славянскими народами.Недавно в засаду на фашистов пошел наш земляк словак Андрей. Одним из первых он бросился в атаку, ведя огонь по гитлеровцам. Мы, словаки-партизаны, хорошо понимаем, что словацкий народ только тогда заживет вольно и счастливо, когда фашистская клика и кровожадный Гитлер будут стерты с лица земли».
В другом номере «Бальшавiка Палесся» тоже рассказывалось о боевых подвигах партизан-словаков. Во время диверсионной операции Эмиль Медзигорский вывел из строя паровоз вражеского эшелона, приближавшегося к расположению партизанской засады. Поезд остановился. Партизаны перебили его охрану и уничтожили несколько вагонов с военным имуществом. Густав Лазар в одном из боев меткими выстрелами из автомата убил шестерых гитлеровцев.
Нередко газеты, издававшиеся за линией фронта, публиковали письма немецких военнослужащих, добровольно перешедших на нашу сторону. В партизанский отряд, действовавший в районе Мозыря, перешла группа молодых солдат во главе с ефрейтором. На другой день они, по просьбе корреспондента «Бальшавiка Палесся», рассказали в газете о причинах, побудивших их добровольно [267] сдаться в плен. Солдаты заявили, что они перешли к партизанам потому, что не хотят больше проливать кровь за помещиков и капиталистов, не желают, чтобы в их стране хозяйничали фашисты.
Газеты и листовки, издававшиеся подпольными обкомами и райкомами партии, несмотря на их важную роль, разумеется, не могли удовлетворить всех духовных запросов партизан и населения временно оккупированной территории республики. Центральный Комитет Компартии Белоруссии регулярно отправлял на самолетах за линию фронта большое количество экземпляров московских газет — «Правды», «Известий», «Комсомольской правды», «Красной звезды». Мы также посылали туда журналы, политические брошюры, военные и художественные произведения. И буквально с каждым самолетом отправляли во вражеский тыл тысячи листовок на русском и немецком языках.
Можно смело сказать, что на территории республики не было ни одного крупного населенного пункта, куда бы не попадали советские газеты, листовки, брошюры. Для доставки их в города, где находились вражеские гарнизоны, подпольщики и партизаны выделяли специальных почтальонов-разведчиков.
Слово большевистской правды еще выше поднимало боевой дух партизан, поддерживало у населения оккупированных районов веру в нашу скорую победу над врагом, помогало осмыслить и исправить свои ошибки тем, кто заблуждался и вначале пытался смириться с гитлеровским «новым порядком», приспособиться к нему. Приезжавший по каким-то делам в Белорусский штаб партизанского движения редактор областной газеты «Вщебскi рабочы» В. Е. Самутин рассказал о таком случае.
— Когда в деревню Михуны, Суражского района, где размещался большой полицейский гарнизон, были доставлены газеты и листовки о разгроме гитлеровских войск на Волге, сто пять полицаев, узнав об этой великой победе Красной Армии, добровольно перешли на сторону партизан. Они явились с оружием и прихватили с собой ценные документы.
— Мы подчас даже сами удивляемся, какое огромное влияние оказывает наша печать на население, — продолжал Самутин. — Одному нашему разведчику довелось [268] побывать в Полоцке и Боровухе. Он оставил там около сотни листовок, в которых говорилось о начале Курской битвы. И что вы думаете? Примерно через неделю к партизанам, действовавшим неподалеку от города, пришло более пятидесяти бывших служащих различных оккупационных учреждений Полоцка и Боровухи с просьбой принять их в отряд. «Почему вы раньше не сделали этого?» — спросил командир. «Да так уж получилось, — отвечали они смущенно. — Думали, переживем тревожное время, потом видно будет, что делать. А тут листовки. Ну мы и решили: ждать больше нечего, надо уходить в партизаны».
За советскими газетами и листовками жадно охотились и немецкие солдаты. Можно привести немало фактов, когда они буквально выпрашивали у советских людей сводки Советского Информбюро, чтобы потом коллективно прочесть их втайне от своих офицеров и гестаповцев.
Некоторые подпольные райкомы партии издавали свои литературно-художественные журналы, чаще всего рукописные. Партизаны читали их с огромным интересом. В 1944 году мне самому довелось прочесть несколько номеров журнала «За Советскую Белоруссию», издававшегося Бешенковским подпольным райкомом партии Витебской области. До сих пор помню содержание некоторых напечатанных там замечательных рассказов.
В партизанских бригадах и отрядах регулярно выходили стенные газеты и боевые листки. В них помещались главным образом статьи и заметки о боевых подвигах партизан.
Так на практике осуществлялась мечта выдающегося советского поэта В. В. Маяковского о том, чтоб к штыку приравняли перо.