Ровно
Под вечер полк двинулся по направлению к Ровно. Перед рассветом подошли к какому-то селу, по карте определились — до Ровно около шести километров.
К середине января 1944 года войска правого крыла 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина, в который входил и наш кавкорпус, вышли на подступы к Ровно. Противник, по-видимому, считал невозможным крупное наступление наших войск в этом направлении. Его оборона, в виде отдельных опорных пунктов, перекрывала только отдельные дороги. Учитывая это, а также условия труднодоступной лесисто-болотистой местности, начавшуюся распутицу, командование фронтом рассчитывало в предстоящей операции на внезапность наступления кавалерии. Вот поэтому нам и пришлось более ста километров пройти по лесным тропам и болотам к подступам к Ровно.
Ровно. Областной центр Украины. В ходе пограничных сражений 1941 года наши войска были вынуждены оставить этот город уже 28 июня. Ровно был объявлен центром рейхскомиссариата «Украина», здесь находилось большое количество военных, экономических и полицейских учреждений оккупантов. Гитлеровцы установили в городе жестокий оккупационный режим. Были сведения, что за время оккупации в Ровно и окрестностях было уничтожено около ста тысяч военнопленных и мирных жителей.
Вот только один из эпизодов тех боев, оставшихся в памяти. [164]
Симбуховский послал связного за командиром минометной батареи Насоновым. Тот быстро прискакал в голову полка.
— Иван Федорович, у тебя все хлопушки в порядке?
— Так точно, товарищ майор! В порядке, и мин хватает. В крайнем случае трофейные в ход пущу.
— Это как же трофейные? У них калибр другой.
— Да, на миллиметр меньше. Это мы учли. Я пробовал — если дополнительный заряд надеть на шейку — летит и из нашего миномета как миленькая.
— Так ты как следует разведай себе цели и дай по ним беглый огонек по две-три мины на ствол. Сколько будет трижды четыре? Вот так. Это нам «катюши» заменит. Наши-то дивизионные отстали.
Минометчики Насонова открыли огонь.
— Молодец Насонов, молодец!.. — Симбуховский был доволен огневым налетом.
— Товарищ майор, рядом с Насоновым взвод пол-ковушек лейтенанта Гончарова... — Капитан Френкель, начальник артиллерии полка, опустив от глаз бинокль, показал рукой в сторону леса.
Эскадроны продвигались с большим трудом, тесня противника к западной окраине города.
— Френкель! Передай Насонову и артиллеристам: перенести огонь по отходящим. Мин и снарядов не жалеть!
На правом фланге первый эскадрон вырвался вперед. Заметив это, Насонов решил поддержать его огоньком. К боевым порядкам эскадрона минометчики потащили свои трубы.
— Это он, наверное, взвод Пушкарева послал, — заметил кто-то из штабных офицеров.
А этот взвод был знаменитым в полку. В нем в одном расчете служили три родных брата Алексей, Петр и Федор по фамилии Сотники. Шутили ребята: «Наши Сотники бьют немцев сотнями». Шутка шуткой, а воевали братья отменно.
Артиллеристы Гончарова выкатили пушки на прямую наводку. [165]
На шоссе показались два немецких танка. До них было метров двести. Два выстрела — один танк загорелся сразу, за ним, после двух выстрелов — второй. Но тут из-за леса высыпали цепи немецкой пехоты. По ним открыли огонь минометчики. Разрывы мин накрыли цепи атаковавших. Многие, повернув, перебежками бросились обратно к лесу. Заметив это, Гончаров двинул свои пушки еще дальше вперед, ближе к шоссе, туда, где горели подбитые танки.
Но в это время из-за леса выползли еще несколько танков, за ними, пригибаясь, перебегали автоматчики. Три танка отделились от остальных и повернули в сторону гончаровских пушек. Выстрелы, разрывы снарядов, снова выстрелы... Один танк, что шел на батарею, остановился. Грохнул выстрел — и прямо в одну из наших пушек. Было видно, как Гончаров пригнувшись побежал к этому орудию. Выстрел! Вздрогнув, остановился и задымил второй танк. Третий остановился рядом, дернулся от выстрела...
Гончаров и еще двое казаков, пригнувшихся за щитом пушки, скрылись в разрыве снаряда... Погибли смертью храбрых наши ребята, с ними и командир взвода Петр Гаврилович Гончаров.
Бой за Ровно продолжался двое суток. Противник яростно сопротивлялся. Тяжеловато пришлось нашему полку. А армейской помощи не было, оторвались мы от фронтовых частей, да и потери уже были ощутимыми. Немцы часто контратаковали. Их танки несколько раз врезались в боевые порядки казаков и, если бы не подоспевшие несколько наших танков, сдерживать контратаки нам было бы не под силу.
В город полк ворвался по шоссе буквально на плечах противника. По обе стороны дороги еще дымили коробки сгоревших танков и бронемашин, чуть левее шоссе, в низине, разбитые повозки, передки орудий, минометы. И воронки, воронки от снарядов и мин.
Остатки немецкого гарнизона и войск, оборонявших Ровно, отошли по дороге на Дубно. [166]
Из моего фронтового дневника:
«2 февраля 1944 года. Ровно наше! Теперь мы Ровенские. Противник в двух километрах в дер. Тынне.3 февраля. Из всей дивизии остались в Ровно одни мы. Остальные полки ушли, от штаба дивизии отрезаны. Ведем бой за Тынне.
4 февраля. Продолжаем бой за Тынне.
6 февраля. Вышли к дер. Караблище. Начинаем действовать по направлению к Дубно. Ведем бой за хутор Черешнивка». [167]